Другое дело

Симпатичная траттория, напротив которой она нашла парковочное место, когда подъехала к уже вполне обжитым новостройкам, мигала огоньками дешёвой гирлянды, но в целом производила довольно милое впечатление, и лёгкие уколы голода напомнили Кате, что она ещё не завтракала. Толкнув прозрачную дверь, она потянула носом воздух и поняла, что не ошиблась, так как пряные нотки ароматного кофе, вкусно перемешивались с запахами пропечённой корочки круассанов, а значит, здесь можно вполне сносно перекусить.

Быстро надиктовав заказ, Катя расставила сердечки под клипами, над которыми усердно трудились её подруги, подвизавшиеся на ниве блогинга, и увидев на экране входящий от Васильева, отозвалась:

– Да.

– А ты где? – спросил Андрей.

– Уехала. А я документы на столе оставила, просто не хотела тебя беспокоить, а куда деть не знала.

– Ты бы хоть предупреждала, – немного опешившим голосом сказал Васильев. – Ну ладно, хорошего дня.

– Ага, пока. – Катя повесила трубку, и размышляя, стоит ли это место того, чтобы она добавила его в свой обзор или нет, критически оглядела тарелку. – Да, Настён, – радостно сказала она, принимая входящий от подруги, – Дима сказал, что ты с нами в Дубай летишь?

– Привет, дорогая. Да, Костян решил снова со мной сойтись, – протянула Настя. – Ну-у, посмотрим. Хотела тебе предложить шопинг-сафари по местным или столичным прериям.

– Я на работе, – несколько гордо ответила Катя.

– Это то, о чём я думаю?

– Да, я всё-таки сделала это.

– Тогда ты просто обязана завести блог. Я даже название придумала: «Психодетектив».

Послышалось настоятельное журчание часто перебираемых слов, и вскоре Катя уже получила полную инструкцию, как ей нужно действовать. И, как всегда, от Настиного напора было никуда не деться, и Кате пришлось согласиться, чтобы ещё часа два не слушать трескотню подруга.

– Настя, всё, – резко перебила поток слов Катя. – У меня совещание, – ляпнула она первое, что пришло в голову, и нажала отбой. – Девушка, – подозвав официантку, Катя попросила счёт и, поддавшись на уговоры подруги, создала аккаунт, где написала название блога: «Другое дело». Остановившись на этом, она несколько секунд смотрела перед собой, и наконец, тряхнув головой, пошла на выход.

Катя подошла к парадному входу, осмотрела табло с номерами квартир, но дверь вдруг открылась, из проёма вынырнул доставщик, и Катя, придержав дверь, ступила в вестибюль, откуда Лика сделала последние шаги два года назад.

Осторожно оглядывая сверкающее чистотой пространство, Катя добралась до лифта, нажала на нужный этаж и вскоре, заметно нервничая, уже звонила в квартиру, где тогда жило Ликино семейство. На звонок довольно быстро отозвался щелчок замка, и Катя увидела перед собой удивлённое лицо мужчины.

– Что-то я сомневаюсь, что вы курьер.

– Ну, скорее нет, чем да, – Катя развела руками, – меня зовут Екатерина Чернышёва, я психолог-аналитик, работаю над делом вашей дочери, – выпалила она заготовленную речь.

Взгляд Максима подёрнулся тёмной пеленой, он нервно дёрнулся, отступая внутрь жилища, поправил ворот толстой вязаной кофты и, покачав головой, севшим голосом произнёс:

– Я не очень понял.

– Можно я войду?

– Да, конечно, – Максим отступил на шаг, приглашая стоявшую на пороге Катю пройти. – Давайте лучше на кухню, – засуетился он, предлагая гостье тапки и принимая от неё пальто. – Я давно ничего не слышал о том, что делом занимаются. Хотя Васильев в нашем подъезде живёт.

– Позвольте, я объяснюсь, – Катя внимательно на него посмотрела и, достав телефон, спросила: – Вы не против, если я нашу беседу запишу на видео, чтобы потом проанализировать?

– Не против, – несколько сухо ответил Максим. – Вы не ответили на мой вопрос.

– Я психолог-аналитик…

– Это я уже слышал, но мы никак не можем добраться до сути.

– По вашему делу так и не найден, – Катя споткнулась о последнее слово, – преступник. И я хочу попробовать разобраться.

– Андрей мне ничего не говорил.

– Ну, решение принимал не он, – Катя внимательно посмотрела на Максима и, взяв в руки телефон, остановила съёмку. Затем, пролистав несколько электронных страниц, повернула экран к Максиму. – Это же вы?

– Да, – Максим удивлённо воззрился на свой аккаунт. – И что?

– Мы с вами в одном чате, – Катя улыбнулась. – А значит, вы тоже учились на психолога-аналитика?

– Да, – неуверенно протянул Максим. – Вот только до конца обучения не дошёл, но в чат иногда заглядываю.

– Потрясающе, – Катя покачала головой, – как чудесно получилось.

– Слушайте, я совсем запутался.

– Я училась на курсе и в качестве дипломной работы взяла так называемый глухарь, то есть ваш случай. И сейчас пытаюсь разобраться, что произошло. И ещё мне бы хотелось поговорить с мамой Лики.

– Ну, что ж, вы можете тогда и с Ликой пообщаться, они обе рядышком на кладбище лежат. Вы, верно, плохо подготовились, – шумно выдохнув, с неприязнью сказал Максим.

– Простите, меня, – Катя понимала, что Максим всем видом намекает ей, чтобы она убиралась, но она прекрасно понимала, что он сейчас на эмоциях и вот таким внезапным визитом она чего-то сможет добиться, ну а если уйдёт, то всё пойдёт прахом. – Я, действительно, плохо подготовилась, но давайте всё-таки поговорим, – Катя помолчала. – Напоите меня чаем, пожалуйста, а то в бистро рядом, чересчур сладкая выпечка.

– Есть такое, – отстранённо сказал Максим и, взяв в руки чайник, подставил его под струю воды.

– Я читала, что многие кондитеры таким образом маскируют вкусовые огрехи.

– Это очень познавательно, но давайте всё-таки вернёмся к вопросу, по которому вы пришли.

– Конечно, – Катя огляделась. – Как вы смогли остаться здесь жить? Ну, в этой квартире.

Максим повернулся к ней спиной, достал из шкафчика две чашки и, поставив на стол коробку с разномастными пакетиками, подвинул на середину стола открытую пачку печенья.

– У меня вариантов не было, – Максим разлил кипяток и тяжело опустился на стул, – справка о смерти двух близких людей не повод для возврата денег за квартиру. Да дело даже не в деньгах, – сразу же поправился он, – мне ехать особенно некуда было, и квартиру в минус продавать не хотелось. Я, если честно, только недавно стал в себя приходить. И вот здесь мне эти курсы очень помогли, – добавил он. – Так что как-то тянулся день за днём. Ушёл с головой в свой проект, в новую работу, а сейчас вроде как и смысла не вижу переезжать, – он помолчал. – Вроде как и поближе к моим… – посмотрев на свои ладони, Максим тихо добавил: – Девочкам.

Звонок в дверь прервал некоторое оцепенение, Максим глянул на часы и кивнул Кате:

– Это ко мне.

– Я понимаю, что не ко мне, – она улыбнулась. – Я понимаю, что не вовремя. Но можно я к вам ещё раз загляну, подготовлюсь и загляну, – Катя неловко погладила Максима по плечу. – Я очень хочу помочь.

– Приходите, – Максим отстранился от неё и пошёл в коридор, откуда Катя услышала уже знакомый голос.

– Здоров, включай телик быстрее, я пиво принёс. Насилу с работы слинял, – Васильев просто застыл на последнем слове, видя, что в проёме двери, ведущей на кухню, стоит Катя. – Я вот сейчас не понял.

– Я просто решила…

Катя даже не помнила, чтобы с такой скоростью когда-нибудь в жизни летала, а сейчас она просто пролетела несколько метров на огромной скорости и очутилась в общем коридоре, потирая то место на руке, где её больно схватил Васильев.

– Ты дура, что ли? – шипел он, бешено вращая глазами. – Мы с соседом около года у него дежурили днями и ночами, чтобы он в петлю не полез, а ты чего сюда пришла? Ты сейчас его доведёшь опять до того, что он просто повесится. Ты этого добиваешься? Пошла вон отсюда, – шёпотом рявкнул он. – Завтра поговорим. Психолог недоделанный.

Катя осталась одна, она несколько минут пыталась понять, что с ней сейчас произошло, потом на деревянных ногах дошла до лифта, где столкнулась с пухленьким мужичком, выкатившимся ей навстречу.

– Здрасьте, соседка, – покивал Коля. – Или не соседка? Что-то я вас не помню, – добродушно рассмеялся он.

– Нет, – помотала головой Катя, – я в гостях была.

Она вошла в лифт, нажала на кнопку первого этажа и, прижавшись спиной к стене, прикусила губу почти что до крови, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу.

Глава 3

Яркий блик солнца неожиданно пробрался сквозь топающие за горизонт тучи и начал бродить по окнам, высвечивая пыль, осевшую на кружеве разводов, оставшихся после зимних осадков. Ветер вдруг поменялся на весенний, растрепал сумрачное настроение города, и стало понятно, что холодное безмолвие наконец потихоньку отступает, выползая теперь только по ночам, да и то ненадолго.

Катя осмотрелась вокруг себя, хлебнула чёрную жижу крепкого утреннего кофе и, оглянувшись на пританцовывающую домработницу, сказала:

– Аля, вызови клининг, окна помыть снаружи.

– Так, может, я сама? За доплату.

– Нет, – отрезала Катя и добавила: – Ты и так за доплату кучу всего делаешь и скоро перестанешь успевать. Шторы тоже нужно постирать.

Взгляд Кати прошёлся по тяжёлой сборке портьер, скользнул вниз к видневшейся из-под синего жаккарда, воздушной массе органзы, и она подумала, что это невесомая преграда отделяет её от целого мира, бушующего за окном. Катя не любила эту нескладную и выглаженную дизайнерами квартиру; здесь было красиво и очень модно, но вместе с тем неуютно, и в душу постоянно залетал сквозняк равнодушия и усреднённой роскоши, веющий от каждого предмета. К тому же окна на кухне выходили в ненавистный двор, хотя из гостиной открывался великолепный вид на тёмную воду канала, но Кате и он всегда казался мрачноватым.

– Дима, – Катя вдруг набрала номер мужа, – давай переедем за город. Нет, не на лето, а совсем. Хорошо, обсудим вечером, – успокоив себя мыслью о скором переезде, Катя быстро собрала для себя новый образ, состоящий из джинсов и тонкого свитера, и подумала, что зря отдала стилисту кучу денег: вчера на новом месте работы она выглядела в созданном им образе, как распальцованная белая ворона с клювом золотого цвета.

– Привет, – одобрительно кивнул Васильев, как только Катя переступила порог его кабинета. – Ну, сегодня вид получше, а то я вчера задолбался всем объяснять, что не с проверкой из столицы, а просто на практике. Сядь, – он кивнул Кате на стул и продолжил: – Прости за вчерашнее, но ты тоже неправа. Мы его реально одного оставить боялись. Ты же читала, что жена его выбросилась из окна квартиры, когда они с опознания вернулись, – он помолчал и добавил: – Мы в этот момент с Коляном на лавочке сидели, он со своей поругался, у меня день тяжёлый был. И тут Макс вышел, и через минуту, почти рядом с нами тело и упало. Тут, Катя, кто хочешь головой поплывёт.

– Я не знала, – тихо сказала Чернышёва.

– Это понятно, – махнул рукой Васильев, – Кать, поехали со мной к одному свидетелю и пообедаем по дороге.

– По этому делу свидетель?

– Нет, – покачал головой Васильев, – но тебе по ходу нужно немного пообтереться у нас и вообще посмотреть, как здесь работать. И на будущее, – Васильев подхватил папку и встал из-за стола, – у тебя нет удостоверения сотрудника, ты не имеешь право вести допросы и опросы, так что впредь ставь меня в известность, если собралась с кем-то поговорить.

– Но я же просто пришла и поговорила, – Катя пожала плечами, выходя из кабинета вслед за Васильевым, – ну как, например, религиозные организации ходят по домам.

– Кать, ну у нас в некотором смысле далеко не религиозная организация, – Васильев походя обернулся к дежурному и обронил: – Слушай, ко мне Пяткин должен заехать, отдай ему папку эту.

– Хорошо, – покивал дежурный. – Дракон недавно прилетел, тебя искал.

– Знакомься, – Васильев остановился и показал на Катю, – это племянница нашей многоуважаемой Светланы Ивановны.

Дежурный весело потрепал себя по затылку, глянул на смеющуюся Катю и, привстав, кивнул.

– А тёте Свете идёт такое прозвище, – хохотнула Катя и пошла прочь.

– Красивая и умная, – цыкнул языком Васильев, провожая Катю взглядом.

– Н-да, Андрюха, – в тон ему отозвался дежурный, – но у тебя шансов ноль.

– Младший по званию, – Васильев обвёл рослую фигуру мужчины взглядом, – идите, исполняйте служебные обязанности. Тёте Свете, – тише добавил он, – скажи, что не видел меня.

Васильев вышел на парковку, покосился на веселившееся в небе солнце и, отведя локти назад, размял затёкшую спину, скрипя кожей новой, недавно купленной куртки.

– Куда едем? – Катя подошла поближе, но неловко поскользнувшись на пористой поверхности ледовой корки, стала махать руками и стремительно падать, пока не уцепилась за рукав Андрея.

– Стоять, – Васильев успел подхватить её за талию сильной рукой, поставил на ноги и, добавив лёгкую смешинку во взгляд, тихо сказал: – Аккуратнее.

– Хорошо, – улыбнулась в ответ Катя и пошла следом за ним к машине.

Кате этот момент показался неловким, и почему-то слишком интимным, хотя это и было странно, потому что он просто поддержал её, чтобы она не упала.

– Чего притихла? – делая тише лиричную музыку, льющуюся из динамиков, спросил Васильев.

– Да нет, просто не выспалась, – соврала Катя, чтобы уйти от ненужных, а главное – нерабочих разговоров. – А куда мы всё-таки едем?

– Тут недалеко новый ряд новостроек тянут, так вот возле крайней к стройке ларёк есть овощной, он немного на отшибе и работает допоздна. Там вчера девушку убили, а она как раз перед этим с матерью по телефону разговаривала, – отозвался Васильев.

– Ужас какой, – приглушённо сказала Катя.

– Ну, к сожалению, это наши будни, – немного резко поворачивая руль, сказал Васильев и припарковался возле высокой многоэтажки.

Поднявшись в лифте, изнутри заколоченном изрядно потрёпанными деревянными панелями, Васильев с Катей вышли на нужном этаже, и следователь, позвонив в дверь, сразу же отозвался на приглушённое: «Кто?».

– Васильев Андрей Васильевич, следователь. Мы с вами по телефону разговаривали.

Дверь сразу же открылась, самостоятельно отодвинулась к стене, и Андрей с Катей оказались перед пустым и тёмным проёмом.

– Сюда идите.

Послышался глухой голос и, сделав шаг вперёд, Катя увидела тускло освещённую комнату, коробки с неразобранными вещами и скорбно сидящую светленькую женщину, застывшую посредине продавленного дивана.

– Мы ещё не успели всё это, – она неопределённо обвела руками бардак, оставшийся после переезда, – Еле на ипотеку эту скребли, будь она неладна, и только вроде как и зажили бы, а тут вот как.

– Елена Петровна, я понимаю, как вам тяжело, – Васильев огляделся и, взяв табуретку, подвинул её поближе. – Но давайте поговорим. Расскажите, пожалуйста, что вы знаете случившемся с вашей дочерью.

– Она ж подработку в ларьке взяла, – женщина помолчала, постаралась поднять безвольно лежащие рядом руки, чтобы вытереть набежавшие слёзы, но не смогла и осталась сидеть, часто моргая. – Ну мы с моим давно разбег взяли, с отцом ейным, но ему-то всё равно было. Он нас всё равно колотил, а так как разбег был официальный, стал баб таскать и пёхаться, да так, чтобы все слышали. Нам с Милкой совсем житья не было, а размен не давал делать, – женщина покачала головой, и следующие её слова, словно труха, просыпались на пол. – Уж и не знаю, как Милка уговорила местного нашего авторитета, но только он с моим поговорил и тот сразу размен дал. Вот мы в ипотеку и влезли. А денег-то в обрез.

– А основное место работы у Милы какое было? – встряла Катя, за что получила увесистый взгляд со стороны Васильева.

– Так тоже, продавала, – осиротевшая мать покивала. – В торговом центре, шмотки всякие. И платили вроде неплохо, но всё равно мы две зарплаты как складывали, вообще ни на что не хватало.

– Вы упомянули, что звонили ей вчера, – проговорил Васильев. – Она задерживалась или просто созванивались?

– Просто почему-то волновалась, – женщина громко икнула и, стыдливо прижав ладонь ко рту, покосилась на припрятанную и никем до сих пор не замеченную бутылку, стоявшую за занавеской. – Она сразу предупредила, что попозже будет. Там вроде как переучёт был.

– В котором часу вы ей звонили?

– Около одиннадцати. А они вообще до часу торгуют. А она там кассу, что ли, считала ещё. Звон, как от монет был.

– А зачем овощному ларьку так долго работать? – удивилась Катя.

– Да я не спрашивала, – женщина пожала плечами.

– Может, из клиентов кто-то особенно навязчивый или скандальный был? – Катя задала следующий вопрос.

– Да не рассказывала она, – вдруг с надрывом сказала женщина, с трудом оторвала одну руку от дивана и, смяв на груди кофту, несколько раз дёрнула за ткань. – Простите, – истерика прошла за секунду, и дальше тонущая в горе мать потухла ещё больше. – Ребят, я глотну, – она, уже не скрываясь, пошла к занавеске, неловко отодвинула её, сорвав с двух петель и, вытащив початую бутылку, стала пить прямо из горла.

– Ладно, – Васильев махнул рукой, – в себя приходите. Через несколько дней встретимся, – сухо сказал он и, сделав знак Кате, пошёл на выход. – Кать, – уже стоя в лифте и нажимая на кнопку первого этажа, сказал он, – давай так… – он помолчал, подбирая слова. – Светлана Ивановна попросила, чтобы ты поняла нашу работу изнутри, но ты, пожалуйста, не встревай. Ты думаешь, я не знаю, почему ларёк с морковкой, да петрушкой допоздна работает? Они и водкой, и говном всяким синтетическим башляют. Я думаю, здесь нарик какой-то замешан.

– И что? – Катя воззрилась на него. – Поэтому расследовать не нужно?

– А кто тебе сказала, что мы не расследуем? – несколько зло оскалился Васильев, выходя из новой, но уже дребезжащей коробки лифта.

– Прости, я не так выразилась.

– Да. Ты тоже извини. Слышала, как она оговорилась, что дочка её как-то уговорила местного авторитета, папашку уломать на размен. Скорее всего, мать считает, там имела место интимная близость, но мне кажется, что как раз работая в этом ларьке, она отдавала долг. Очень удобная позиция: вроде и своя и должна, да и переехали они не с другого конца города. Так что навестим на днях этого авторитета, – хмыкнул Васильев, садясь в машину. – Ну ты как, со мной в отдел? Или на сегодня наработалась?

– Но ведь ещё не конец рабочего дня, – Катя пожала плечами, чувствуя огромную усталость после недавнего разговора.

– Кать, но ты же на практике, так сказать, так что тебе границы рабочего дня никто не устанавливал. Я сейчас обедать, а потом в отдел. Ну ты как?

– С тобой, – задумавшись на несколько секунд, сказала Катя. – А то я так диплом никогда не напишу.

– Но я в фастфуд поеду, – отвернувшись к окну и поморщившись, вяло сказал Васильев. – Ты как?

– Андрей. Я тебя очень прошу, не нужно, постоянно спрашивать меня: «Ты как?». Я прекрасно понимаю, что меня тебе, так сказать, навязали, но это сейчас исправить невозможно, и не потому, что я так хочу, – Катя вздохнула. – Мне самой всё это не очень нравится, но если я не попробую, тётя Света потом просто изведёт вопросами. Поэтому просто потерпи.

Васильев удивлённо посмотрел в сторону Кати, ухмыльнулся и резко изменил маршрут. За окнами нёсся город, поверх серых зданий витал лёгкий весенний налёт, раздухарившееся солнце уже открыто заявляло свои права, стучалось в каждое окно, резало острыми искрами глаза привыкшие к долгим зимним сумеркам и сдирало с людей зимнюю сонливость.

– Мы где? – удивлённо спросила Катя, когда они заехали в один из дворов-колодцев. – Мы вроде в центр не собирались.

– Ты вино пьёшь? – вдруг спросил Андрей.

– Ну-у-у, – Катя хотела уже составить ответ из пройденного курса в школе вин, куда она ходила полгода просто чтобы развеяться, но ограничилась малым: – Пью.

– Здесь лучшие обеды и вино, – Васильев ткнул в торец слегка пошарпанного временем дома и покивал, – В мою бытность работы в этом районе, я познакомился с человеком, который реально умеет готовить. Он и шашлык, и манты, и чебуреки делает просто загляденье, а вино везёт домашнее, крымское.

– А почему у него вот такой вход? – заходя в обычную парадную, пожала плечами Катя. – Прямо скажем странный.

– Потому что работает исключительно для своих, – ухмыльнулся Васильев. – Ну и на доставку, но тоже для своих.

– Интересно.

Внутри всё было очень по-домашнему: большая трёхкомнатная квартира, где во всех комнатах стояли столики, а с кухни доносились волшебные ароматы и шутливые голоса, и уже буквально через полчаса Катя поняла, что вопрос с готовкой дома решён раз и навсегда, и теперь не придётся стоять с бледным видом и заниматься тем, что она не особенно любила делать вопреки всеобщему мнению.

– А почему ты не хочешь к авторитету съездить сегодня? – повеселев от двух бокалов красного, наваристого супа из фасоли и тающего во рту запечённого мяса, спросила Катя.

– Ну как, – вытирая рот салфеткой, отозвался Андрей, – надо ж посмотреть, чем он дышит, вокруг него, так сказать, разведать обстановку. А то вдруг я ему вопрос задам, а он мне соврёт. А это что значит?

– Что? – спросила Катя.

– Что ему есть что скрывать. Ты должна идти на беседу вооружённая информацией, – Васильев постучал себя по голове согнутым пальцем. – Следователь – это работа думательная, – допивая кофе и сыто отрыгивая, добавил Андрей. – Пардоньте.

– Не страшно, – улыбнулась Катя. – Ну, поехали? И скажи мне, где здесь можно договориться о доставке. Это и правда очень вкусно, а я как раз искала что-то подобное.

– У них запара сейчас, я тебе потом телефончик дам, – вставая из-за стола, помахал рукой официантке Васильев. – Запиши на меня.

– Нет, нет, – Катя помотала головой, – сегодня угощаю я.

Катя стойко выдержала недолгую езду по городу, хотя объёмная вкусовая палитра давила на желудок, тянула веки закрыться и вообще окунуться в объятия прекрасного дневного сна. И сейчас она гадала, как бы выветрить из головы все мысли, кроме тех, которые напрямую относились бы к практике. И когда она вышла из машины, её спас живительный, холодный воздух, порция которого щедро залилась в лёгкие и помогла взбодриться, так как вся натура бунтовала против любой работы после застолья. Катя достала телефон, быстро написала сообщение своему руководителю с громким названием «по научной практике» и напросилась на утреннюю встречу, маскируя истинный интерес тем, что у неё слишком сильно развивается комплекс самозванца.

– Ты чего здесь? – удивился Васильев, когда они с Катей увидели в коридоре Колю.

– Тебя жду, – пробежав глазами по стройной фигуре Кати, скоро ответил Николай. – Ой. А я вас вчера в коридоре вроде видел, в нашем доме, – несколько оживился Коля.

– Да, точно, – покивала Катя, – я вспомнила.

– Проходи, – Васильев, позвякивая внушительной связкой ключей, вынул их из кармана и, несколько раз провернув металлический цилиндр в замочной скважине, выругался: – Нет, мне когда-нибудь этот замок починят или нет? Посидите здесь, – несколько раздражённо сказал Андрей, указывая на стул, – а я схожу кое к кому и кое-что скажу. Матом. Громко, – добавил он, удаляясь.

– А вы что ж, с Дроном работаете? – беспокойно бегая по лицу Кати небольшими глазками, спросил Николай.

– Я на практике, – Катя протянула ему руку и едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть кисть, окунувшуюся в потную мягкую ладошку, сидящего рядом мужчины. – Екатерина Чернышёва, психолог-аналитик, – она несколько смущённо улыбнулась. – Ну, в самом начале пути. Я по делу, где девушку убили два года назад. Падчерицу вашего общего друга.

– Так там вроде всё, – как-то неловко пожал плечами Коля. – Андрей как бы сказал, что дело закрыли.

– Ну как так закрыли? – Катя удивлённо подняла на него глаза, украдкой вытирая пальцы о джинсы. – Я хочу попытаться докопаться до правды.

– Да тут пол-района на ушах стояло из-за этого случая. Детей из дома не отпускали, все пуганные по норам сидели, а потом всё поутихло, забылось, – облизывая губы кончиком языка, сказал Коля.

– А вы её знали?

– Кого? Лялю?

– Ну да.

– Разве что по-соседски, – он обвёл глазами опустевший коридор. – Все же тогда знакомились, кто заезжал. Мы за неделю до её… – он запнулся. – Ну до этого всего познакомились с Наташей и Максом. Накануне в пиццерии внизу нечаянно встретили, так даже по паре пива пропустили, так сказать, за дружбу соседскую. О, – Коля начал активно копаться в карманах, – у меня же есть фотка с того вечера. Хотите посмотреть?

– Конечно, – скоро отозвалась Катя и, взяв в руки чуть заляпанный смартфон, стала разглядывать ту самую фотографию, которую Ляля отправила Коле.

Телефон немного задрожал в такт движению пальцев, Катя водила глазами по весёлому лицу Ляли, её неприятно царапнул внешний вид девушки, но она не стала делать поспешных выводов, а просто наклеила на эту мысль яркий стикер с пометкой: «ВАЖНО».

– Возьму? – нарушая границы в Катиной внутренней вселенной, вдруг проявился голос коли.