Не умереть за Родину

Услышав, как за нами лязгнула захлопнувшаяся дверь, капитан встал и подошел мягким бесшумным шагом.

– Все на месте? – спросил он Алексея.

– Так точно, товарищ капитан.

– Хорошо, тогда начнем, – и оглядел всех строгим взглядом.

– Строиться! – голосом Виталия громко звучит хлесткая команда.

Ребята привычно и быстро, без суеты, строятся в две шеренги. Даже девочки становятся в конце строя.

А мне никто не сказал, куда становиться. К девчонкам в конец строя не хочется. Вдруг сразу выгонят, когда увидят, что я тут самый маленький по росту. Еще и скажут, что малышне тут не место. Незная, куда встать, на всякий случай прячусь за спину Сергея.

Капитан, приняв доклад от одного из сержантов о готовности к занятию, коротко напоминает о мерах безопасности при стрельбе, затем берет лежащий перед ним пистолет и показывает, как нужно правильно его заряжать, как держать руку и что делать с ним, когда закончатся патроны. Мне тоже интересно. Я осторожно выглядываю из-за спины Сергея и тянусь вперед, стараясь рассмотреть все манипуляции с оружием.

Закончив инструктаж и положив щелкнувший пистолет на место, он поворачивается в мою сторону:

– А кто это там прячется? Выйти вперед! Почему не в строю?

Пробегает тихий смешок. Головы ребят поворачиваются в мою сторону, а Сергей, чуть подвинувшись, легонько вытолкнул меня между двумя стоящими впереди ребятами.

«Ну вот, снова влип, – думаю я. – Сейчас скажут, что опять я тут без разрешения! Выгонят и вообще никуда не возьмут…»

Подталкиваемый сзади в спину, выхожу из строя и от волнения заливаюсь краской, готовый ко всему.

– Ага, вот это кто к нам пришел! Ну, здравствуй! – дружески говорит капитан, пожимая мне руку как взрослому.

– Почему ты не стоял в строю? Почему прятался? – уже строже спрашивает он.

– Потому что мне не сказали, где стоять, никто меня к вам не записывал, а к девчонкам я не хотел! – пересилив волнение, громко доложил я чуть дрогнувшим голосом.

– У нас тут нет ни девчонок, ни мальчишек, – строго сказал капитан. – На территории любой воинской части все, стоящие в этом строю, являются или юнармейцами, или воспитанниками, а в строю полагается стоять не там, где хочется, а там, где укажут твое место. Все ясно?

– Ясно, – громко отвечаю я, глядя на него снизувверх.

– Кто его привел? – спросил капитан, обращаясь к строю ребят, повернув меня к нему лицом.

– Я, – ответил Виталий из строя. – Юнармеец Новак!

«Ну вот, сейчас еще и Витале попадет», – думаю я.

– Вы за него поручаетесь? – спрашивает его капитан.

– Так точно! – совсем по-военному отвечает Виталий. – Я его хорошо знаю. Зарядку со мной делает. Это мой сосед.

– Кто еще может поручиться за вашего нового товарища? – строго спрашивает капитан, обводя взглядом притихших ребят.

– Я могу! – звонким голосом вдруг говорит Ира, поднимая руку. – Юнармеец Кондратьева! – представляется по-военному она и добавляет: – Олег хоть и маленький, но товарищ надежный, я знаю.

– Я тоже за него поручаюсь, – вдруг говорит Сергей. – Он военную тайну не разболтает. Молчит больше, даже когда с ребятами играет.

В груди поднимается волна детской благодарности к старшим ребятам. Вот уж не ожидал, что Ирина и Сергей за меня будут! Они с младшими никогда не играют. Ирина книжки иногда малышам читала вслух, а Сергей всегда в своей компании. Здоровался иногда со мной во дворе, но нас к себе они никогда не звали. Откуда они про меня знают все?

– Ну что же, это хорошо. А сам ты хочешь огневой подготовкой заниматься у нас? – спрашивает меня капитан.

– Угу, – киваю я в ответ, потом спохватываюсь и, подняв голову, громко кричу: – Да, хочу!

По строю вновь пробегает легкий смешок. Только Ирина не улыбается, а смотрит серьезно на меня большими карими глазами.

– Хорошо. Ты принят! – говорит капитан, обращаясь ко всем. – Становись в строй в отделение к Тюрневу! – показав мое место в общем строю притихших ребят.

– Нам нужен такой, как ты.

Ребята немного сдвигаются в сторону, и я занимаю свое место, стараясь незаметно, с облегчением, перевести дыхание. Кто-то дружески и успокаивающе хлопает меня сзади по плечу, а девочка, стоящая рядом с Ириной, поправляет воротник моей курточки.

– Приступаем к занятиям, – громко звучит новая команда.

Нас делят на три учебные группы. Всего нас девятнадцать человек. Пятнадцать мальчишек разного возраста, разделенные на две группы, и четыре девочки, которыми командует Ирина. Я оказался во второй группе. Нас восемь. Командует нами Слава Тюрнев, одноклассник Виталия. Сам Виталий, командир нашего отряда, сейчас командует первой группой, в которой вместе с ним семь человек. Руководители на учебных местах – сержанты, а сам капитан командует всеми – он тут старший руководитель. Группа Виталия уходит получать патроны у солдатика Алексея, наша группа остается на месте, а девчонок после короткого инструктажа уводят из подвала.

Я внимательно слушаю, о чем говорит сержант – наш руководитель на учебном месте. Если нужно привлечь внимание или задать вопрос, то обращаться к нему нужно: «Товарищ младший сержант». Если занятие идет в форме беседы, то для краткости нам разрешается обращаться к сержантам по именам. Так объясняет мне, как новичку, наш младший сержант Володя. Для ребят это уже третье занятие, потому и держатся со мной некоторые свысока.

Все немножко необычно, ново и ужасно интересно! Потихоньку кручу головой по сторонам и украдкой смотрю, чем занимаются ребята из первой группы. Они уже получили патроны и готовятся к стрельбе, выстроившись перед стеллажом, на котором лежат пистолеты.

– Не отвлекаться! – слышу я строгий голос Володи, который замечает всё. – До вас очередь дойдет, настреляетесь еще! – и все мы поворачиваемся к Володе.

– Слушаем меня, – продолжает он и рассказывает правила стрельбы и обращения с оружием.

Правила, в общем-то, несложные. Главное – не вертеть зря оружием, не направлять его на людей, даже когда оно вроде бы не заряжено. Не заглядывать в ствол оружия, не держать палец зря на спусковом крючке, слушать и выполнять команды.

Затем Володя рассказывает условия выполнения упражнения. Оказывается, упражнений по стрельбе великое множество, и, чтобы правильно отстреляться, нужно соблюдать условия выполнения упражнения. Потому что можно стрелять стоя, сидя, лежа, в движении, стоя на качалке, в прыжке, бегом, сидя на корточках и даже повиснув на лямках парашюта.

Мы сегодня все будем выполнять самое простое спортивное упражнение, как сказал Володя, – стоя с руки. Это когда стрелок стоит и спокойно, вытянув руку, стреляет в свое удовольствие в неподвижную большую круглую мишень.

– Те из вас, кто покажут сегодня хороший результат, будут выполнять следующее упражнение – стрелять на точность по маленьким падающим мишеням, – говорит нам сержант Володя. – Каждый раз упражнения будут сложнее. На следующих занятиях вы будете выполнять по два упражнения. Одно старое и одно новое.

Те, кто сумеют выполнить новое упражнение, будут учиться стрелять дальше. Ну а те, кто отстреляются плохо, в конце занятия снова будут стрелять по большим черным кругам.

Самые лучшие стрелки смогут со временем сдать нормы по спортивной стрельбе на разряд и получить значок ГТО или даже значок спортсмена разрядника.

Вопросы есть?

– Есть. А что будет с теми, кто упражнения не выполнит? – спрашивает его Слава.

– Такие будут выполнять упражнение повторно. Но если на следующем занятии кто-то снова не сможет выполнить старое упражнение, то к новым допускаться уже не будет.

– Все ясно? – спрашивает он у нас.

– Ясно! – галдим мы наперебой из строя.

– Главное – ваше желание заниматься серьезно и старательно. Упорство, дисциплина и чувство оружия, – напоследок говорит Володя.

– Кругом! – звучит команда Володи, и мы поворачиваемся к стреляющим.

– А теперь внимательно наблюдаем за действиями стреляющих. Кто и что увидит, об этом спрошу после стрельбы, – говорит он и становится рядом со мной.

Начинается самое интересное!

Звучит команда: «На огневой рубеж. К бою!». Мы наблюдаем, как первые стреляющие по команде своего сержанта подходят к пистолетам, заряжают их и громко докладывают о готовности к стрельбе.

Наконец раздается команда: «Огонь!», ребята вытягивают руки, старательно целятся и начинают наперебой палить по мишеням. После каждого выстрела пистолеты в руках ребят высоко подпрыгивают. Куда летят пули, нам не видно, мишени находятся довольно далеко. Хлопающие звуки выстрелов в подвале звучат громко, отдаваясь эхом под потолком, и некоторые закрывают уши руками. Я вижу, что уже после первых выстрелов руки у половины стреляющих начинают заметно подрагивать. Пистолеты дергаются из стороны в сторону. Начинаю сомневаться, а смогу ли сам удержать большой и тяжелый армейский пистолет. Я уже держал такой в руках. Отец часто приходил домой с оружием и несколько раз давал мне свой пистолет с пустой обоймой. Чтобы я его «почувствовал». Тогда он показался мне легким и удобным, но сейчас я вижу, что при выстреле удержать такую штуку оказывается непросто.

Некоторые ребята торопятся и от напряжения стреляют почти не целясь. У большинства по вискам текут струйки пота. Такие раньше всех расстреливают свои патроны. Только Виталий и еще один парнишка продолжают тщательно целиться, не торопясь, расчетливо и спокойно стреляют в свои мишени. Наконец пальба постепенно стихает. Тренькнула и, сверкнув звездочкой, укатилась под стену последняя гильза. Ребята замерли, подняв пистолеты к потолку.

Звучит команда: «Оружие к осмотру». Ребята вынимают пустые обоймы. Сержант, командовавший стрельбой, по очереди обходит каждого и осматривает оружие и обойму. Слышны облегченные вздохи, щелчки отпускаемых затворов и контрольных спусков.

Капитан дает команду положить оружие и разрешает осмотреть мишени. Стрелки срываются с места, уносятся к своим мишеням. Всем не терпится узнать свои результаты.

Наш Володя выходит перед строем.

– Ну что? Кто и какие ошибки заметил?

Сразу поднимается несколько рук. Он спрашивает всех по очереди, и ребята рассказывают о неправильной стойке, прицеливании, правилах стрельбы.

Со стороны мишеней слышатся радостные и огорченные возгласы. Причем последних явно больше. Видно, как сержант подходит к каждой мишени, делает на ней пометки карандашом, тычет в нее и что-то втолковывает каждому из стрелявших.

Володя, выслушав всех, рассказывает, как нужно правильно держать оружие, каким пальцем куда жать, куда правильно целиться и как задерживать дыхание перед выстрелом. «Вот, оказывается, сколько маленьких премудростей знать нужно!» – думаю я, вспомнив вчерашний фильм про индейцев, где ковбои палили из револьверов куда попало, не целясь и вообще не глядя, куда они там стреляют.

От мишеней возвращается первая группа. Лица у всех возбужденные, кто-то радостно смеется, а кто-то смущенно молчит.

Сержант передает клочок бумаги капитану и тот доводит до всех результаты стрельбы.

Стоявший рядом со мной Сергей торопливо шепчет мне, что каждому дают по три патрона и нужно постараться выбить 30 очков, влепив все три пули в самую серединку мишени.

Капитан, посмотрев в листок, ухмыляется и громко объявляет результаты. Лучше всех отстрелялся Виктор, у него 27 очков, еще один выбил 22 очка, а вот у остальных результат хуже. Двое не попали ни разу, один выбил 16, один 3, а последний 8 очков.

– Ну что, – говорит капитан, – общий разбор проведем в конце занятия. Вторая группа на исходную, первая на изучение правил стрельбы.

Наша шеренга делает несколько шагов вперед и становится на места только что отстрелявших. Я тоже выхожу со всеми, однако мне лежащий пистолет не достается. Мест для стрельбы всего семь, а я в группе восьмой. Растерянно останавливаюсь в сторонке и с завистью смотрю на ребят. Ко мне подходит Володя и отводит к первой группе.

– Лишним на линии огня находиться запрещено. Тебе задача отдельная – изучить еще раз правила стрельбы! – тихо, но строго говорит он. – Сначала теория, а потом практика. Выполняй!

Тяжело вздохнув, украдкой поворачиваюсь и вижу, как Виктор отдает капитану мой револьвер и что-то говорит, показывая на меня рукой.

Ну ладно, дисциплина есть дисциплина! Сержант Володя повторяет все, что я только что от него уже слышал. Однако я слушаю, стараясь ничего не пропустить, и читаю условия упражнения, висящие за его спиной.

Ага! Чтобы отстреляться на пятерку нужно выбить 25 очков, на четверку – 21, а на троечку 18. «Это что же получается? Из первой группы выполнили упражнение только двое?» – размышляю я. Вспоминаю, как они целились.

Для меня все повторяется еще раз. Мы наблюдаем за действиями стреляющих, и я начинаю понимать, кто и почему неправильно держит оружие, уже догадываясь, кто и какие результаты сейчас покажет.

Результаты у нашей группы оказываются еще хуже. Однако настроение у всех приподнятое – как же, стреляли из боевых пистолетов!

Пока нас снова перестраивают в общий строй, капитан достает из большого сейфа несколько револьверов и спортивных мелкокалиберных пистолетов. Их разговоров мальчишек я слышу, что это оружие для девочек.

Володя в это время обходит расставленные треноги и поднимает на них металлические кругляши падающих мишеней. Пока идут эти приготовления, ребята вновь подтрунивают надо мной. Я стараюсь не обращать внимания на их шуточки, но в глубине души поднимается легкая досада. Пострелять-то мне не дали, и, когда дадут, непонятно.

Капитан, проверив какие-то бумаги на столе солдатика Алексея, подходит к строю. Разговоры тут же стихают.

– Ну что, как настроение, понравилось у нас? – спрашивает он вдруг у меня.

– Нормально, понравилось, – вяло отвечаю я.

– Не передумал стрельбой заниматься?

– Нет, – мотаю головой, немножко воспрянув духом.

– Ну, выходи сюда. Теорию изучил? Как прицеливаться, знаешь?

– Угу, – мычу я, кивая в ответ.

– Старшие групп и руководители на учебных местах, провести краткий разбор занятий! – дает он команду сержантам.

– А мы с тобой проведем индивидуальное занятие и подберем для тебя что-нибудь подходящее. Из боевого пистолета тебе стрелять рановато, – рассуждает он вслух, осматривая и ощупывая мое плечо.

– Давай попробуем вот это, – протягивает он револьвер, очень похожий на тот, ржавый, лежащий завернутым в газету на столе с патронами.

Я осторожно принимаю из его рук настоящее оружие. Револьвер удобно ложится в мою ладонь. Привычно вскидываю его на уровень глаз и, слегка согнув руку в локте, прицеливаюсь в далекие мишени. По весу он показался даже легче моего ржавого, с которым я часто тренировался, держа стойку.

Капитан объясняет, как пользоваться револьвером, куда и как вставляются патроны. Показывает, как взводить курок.

– Не тяжело? Помнишь, как целиться?

– Угу, – снова мычу я от волнения.

Он забирает у меня револьвер и отдает Алексею.

– Заряди нам один патрон.

Я внимательно наблюдаю, как Алексей достает из картонной коробочки маленький желтый патрончик с черной пулей. Как он откидывает полку, закрывающую гнезда барабана, ловко вталкивает патрон в пустое гнездо и закрывает полку. Затем проворачивает барабан, кладет револьвер передо мной и отходит в сторону.

– Готов? – уточняет у меня капитан.

– Готов! – уверенно докладываю я. Волнение улетучилось, а внутренний противный мандраж постепенно улегся где-то в глубине груди.

– На огневой рубеж, вперед! К бою! – командует мне капитан, и я шагаю к лежащему на стеллаже револьверу.

– Цель – круглый диск на ближней стойке. Поразить! И, чуть помедлив, добавляет: – Огонь!

Я беру револьвер, взвожу курок большими пальцами рук и прицеливаюсь под блестящий от яркой лампы металлический диск. Расстояние до него чуть ли не вдвое ближе, чем до вывешенных у далекой стены мишеней, но и размеры диска куда меньше. Старательно совмещаю мушку с основанием прицела и опускаю револьвер чуть ниже цели.

– Стоп, – слышу я голос капитана. – Долго целишься, опусти оружие, немного отдохни и попробуй еще раз.

Я перевожу дыхание, удивленно смотрю на капитана и опускаю револьвер. Потом снова поднимаю его, уже привычно прицеливаюсь и нажимаю на спуск. Раздается хлопок выстрела, револьвер подпрыгивает в руке. От неожиданности зажмуриваюсь и слышу где-то в отдалении металлический звон упавшего диска. Открываю глаза и, не видя ничего от охватившего меня ликования, кладу револьвер и зачем-то отступаю от него на шаг назад. Попал!!!

Раздаются подбадривающие крики стоящих за спиной ребят. Оказывается, всех развернули в мою сторону. Слышу, как сержанты комментируют мой выстрел.

– Молодец! С первого раза! – ободряюще говорит мне капитан.

– Теперь три патрона, – обращается он к Алексею.

Алексей подходит ко мне с коробочкой.

– Можно я сам? – умоляюще прошу я.

– Давай сам! – разрешает капитан.

Алексей протягивает мне три патрончика. От волнения руки немножко подрагивают. Патроны не хотят вставляться в барабан и выскакивают из рук. Опять раздаются смешки и подтрунивания. Немного смутившись, упрямо мычу и не отдаю патроны пытавшемуся мне помочь Алексею. С горем пополам наконец заряжаю револьвер и кладу его перед собой.

– Готово! – говорю я, немного волнуясь.

– Ну, давай. Цель – левая дальняя мишень. Огонь! – командует он и тут же отмахивается от кого-то: – Тихо! Пусть сам.

Поднимаю револьвер, торопливо взвожу курок. Целюсь… Щелк! – раздается сухой щелчок. Опускаю в недоумении револьвер…

– Не волнуйся, давай еще раз… Снова вместо выстрела раздается сухой щелчок. Растерянно смотрю на револьвер.

– Ты барабан не провернул, по пустым гнездам бьешь курком, – говорит смеющийся капитан. – Давай еще раз.

Я снова прицеливаюсь в далекую мишень и торопливо нажимаю на спуск. Револьвер дергается и слегка уходит в сторону.