Осколки дикой магии. Овладевая

С приходом учителя ребята стали рассаживаться по местам, и Мате, оставивший тоскливые думы, уже собирался было спрятать средство связи, но тут резко ощутил исходящее тепло от секунды назад безжизненного камня. Осторожно достав его из кармана под партой, Мате покрутил камень в руках; вверх поднялись всполохи голубого света, вырисовывая слова: “сегодня после школы, на площади Фейрок, рядом с моим домом”. Письмо было коротким, но парень ему радовался, ведь вскорости увидит ту, о которой минуту назад мог лишь мечтать. Конец серости его будней был близок.

Окрылённый, после уроков он сразу направился к кругу перемещения, сжимая в кулаке камень маны. Ему не терпелось увидеть Туану, и, проигнорировав оклики как одноклассников, так и Инту, Мате пулей выскочил за ворота. К магическому кругу перемещения на углу уже выстроилась очередь из учеников школы; парень, однако, пробежал мимо этого синего ручья из мантий, завернул, и, добежав до конца проулка, наткнулся на полностью свободный круг. Вбежав в ярко-жёлтое кольцо, он направил ману в камень, произнеся заветное “площадь Фейрок”. Круг под ним колыхнулся, засиял привычным голубоватым свечением, заслоняя обзор вокруг, потух, а мгновение спустя Мате уже стоял на краю площади. Посередине её парил огромный камень маны; казалось, что эта холодная глыба вот-вот рухнет на дома вокруг, разрушив их, но огромный объект спокойно крутился над землёй, окружённый небольшой оградой. А рядом с ним, облокотившись спиной, стояла Туана; в золотистом сиянии “камня-зарядки” её образ почти терялся: светлые волосы сегодня были растрёпаны, а воздушное бежевое платье до колен колыхалось от ветра. Сама девушка, сцепив руки, смотрела вниз.

─ Туана! ─ позвал парень, идя и махая рукой.

Люди на площади, подобные муравьям, спешили куда-то, мельтеша перед глазами. Туана, подняла взгляд, выпрямилась и улыбнулась. Это была та самая улыбка, по которой так сильно скучал Мате: лёгкая и обнадеживающая, она раскрасила всё вокруг, включила мир, добавив музыки в сердце. В голубых глазах девушки сияло солнце, и, смотря в них, он наконец ощутил себя живым.

─ Мате! ─ они встретились в объятиях, чувствуя, как переполняет тёплое и нежное чувство спокойствия. Нежная девушка в его руках была похожа на бабочку, что может упорхнуть в любой момент. Но сейчас она вся в его осторожных объятиях, полностью принадлежит ему. И это заставляло его грубые губы растянуться в улыбке.

─ Я соскучился, ─ шепнул он на ухо и уткнулся носом в оголённую шею. Туана пахла сиренью, теплым молоком и солнечным весенним днем.

─ Даже так? ─ засмеялась подруга, неловко освобождаясь из объятий.

─ Тебя не было целую неделю. Конечно же, я переживал! Как ты? ─ серьёзнее спросил Мате, переплетая свои пальцы с тонкими и изящными пальцами Туаны. Девушка скованно улыбнулась, опуская взгляд, словно пытаясь избежать ответа, но тут же с легкостью в голосе предложила:

─ Прогуляемся до тебя? Тут разговаривать неудобно.

─ Конечно, ─ согласился брюнет, ощущая, что готов на все: если бы она предложила сейчас сбежать из города, он бы тоже согласился.

До дома шли недолго, но парень успел рассказать про всё, что произошло за неделю: и про отсутствие Лалы, и про слухи, и про Инту, и даже про газетную сенсацию, однако Туана реагировала сухо, и лишь зайдя в дом к Мате, обронила первые свои после площади слова.

─ Твои опять на работе? ─ разуваясь, спросила блондинка.

─ Как всегда. Сестра вообще съехала к парню, и они теперь где-то ближе к центру снимают квартиру, представляешь? Променяла, знаешь ли, свободный дом на маленькую коробку. Не понимаю, что ей так неймется, что аж захотелось жить там. Сама говорит, что хочет быть ближе к фокам. Глупость, как по мне, ─ развёл руками парень, шагая по коридору.

Босыми ногами гостья пробежала вслед за ним по деревянным полам, и упала на небольшую кушетку. Дом Мате почти не отличался от её; только вот если жилище Туаны полнилось разными элементами уюта ─ фотографиями, картинами, узорчатыми подушками, а стены были оклеены тёплыми по цвету обоями, на окнах висели занавески, то дом Мате казался холодным местом настолько, что порой возникало ощущение, будто здесь никто и не живёт. Впрочем, сам парень так много времени проводил у неё, что можно было говорить почти уверенно: здесь он только ночует. Брюнет поставил перед гостьей чашку с чаем на маленьком блюдце.

─ Спасибо, ─ благодарно улыбнулась девушка.

В ответ парень кивнул и сел рядом, отпивая чай из своей чашки, тут же спросив:

─ Так когда ты вернёшься в школу?

В комнате повисла неловкая тишина. Туана поджала губы и тихо произнесла:

─ Я не вернусь.

Руки Мате дрогнули, и чашка вслед за его душой чуть не улетела вниз. Мелкая дрожь шла по телу. Он не мог поверить в то, что услышал. Сердце бешено заколотилось пропустив удар.

─ То есть… В смысле “не вернусь”? ─ прошептал он.

Казалось, воздух в комнате стал плотным, как медовый сироп, и оттого дышать становилось всё сложнее, а каждый совершённый вдох походил на удар.

─ Мне пришло письмо с переводом в Академию Ормарр. Они хотят исследовать мой случай, а заодно и научат магии. ─ Туана старалась говорить с жизнерадостным тоном, спокойно, но голос выдавал её, местами падая.

─ Глупость какая! ─ возмутился Мате, со стуком поставив чашку на блюдце. От такого резкого жеста та чуть не раскололась; Туана же вздрогнула, ничего не сказав. ─ Они тебя за подопытную мышь держат? Исследовать? Глупости. Они будут экспериментировать и пытать тебя, а не учить. Не уезжай, ─ с надрывом попросил он.

Гнев парня сменился едва ли не мольбой, но девушка даже не переменилась в лице.

─ У меня нет выбора, ─ покачала она головой, и белые волны волос спрятали печальное выражение глаз.

─ Есть. Просто не едь. Тебя и тут обучат магии! ─ вскочил на ноги Мате. Он искренне не понимал, почему подруга не слышит его и почему хочет уехать? Почему бросает? Он ведь не заслужил такого! Где-то внутри идеальная картина мира, где Туана всегда рядом, начала рушиться. Она разбивалась осколками, больно раня сердце парня.

─ Кто обучит? Те люди, что смотрели на меня с презрением? Те, что сторонились и смеялись? Теперь я сильнее всех них, ─ в ответ нагло и самоуверенно усмехнулась Туана. В этот миг она тоже поднялась на ноги, смотря на мечущегося парня с откровенной злобой. Он совершенно не понимал её чувст, а ведь ей было больно. И тяжело оставлять его, но она должна была. Ради родителей, ради себя, ради лучшей жизни, которая теперь была возможна.

─ Найдём других, не последняя школа, ─ продолжал напирать тот.

─ Да! И потому я уезжаю. Еду учиться у лучших, у других. Ты разве не понимаешь? Это мой шанс. Я больше не “пустая”. В меня больше не будут тыкать пальцем, не будут смеяться. Теперь у меня, как и у тебя, есть выбор, ─ повысив голос в порыве эмоций, воспротивилась подруга. Её тонкие пальцы сжались в кулаки, не так она представляла их встречу. Чувство обиды, непонимания и раздражения переполняли её. Она была разочарована.

─ О каком выборе ты говоришь? ─ Мате усмехнулся, и в голосе его слышалась обречённость. ─ Что я могу выбрать? На какой фабрике работать? А ты? Разве у тебя будет выбор? Закуют в кандалы, повесят ошейник на шею и будут за него тянуть. Они сделают тебя зависимой, ─ продолжал стоять на своем парень.

─ Нет! Ты ошибаешься. Просто смирись с тем, что я уезжаю завтра, ─ отрезала Туана.

Эти слова стали пощёчиной, критическим выстрелом в голову без шанса на выживание для друга. Выдохнув, он сел обратно.

─ Завтра?

В серых глазах словно потухла всякая жизнь. Туана, смотревшая в них, ощущала это, но сделать ничего не могла, ведь перевод устроили против её воли, и сама она в глубине души хотела бы остаться. А лучше взяла бы Мате с собой, без него ей будет грустно в незнакомом месте.

─ Да. Я пришла попрощаться, отдать подарок, да и просто провести последний вечер вместе. Сейчас мне необходим друг. Мне нужен ты, Мате, ─ девушка, осознав до конца влияние своих слов, села рядом и осторожно накрыла его руки своими. Кожа парня была горячей, сам он выглядел потерянно, но на обращение к себе поднял голову. Чувствуя, верно, как больно было самой Туане от этого спора, он сдался, и, протянув руки к девушке, обнял ту как можно крепче.

─ Прости.

─ И ты меня, ─ она обняла парня в ответ. Тонкие пальцы в то же мгновение скользнули к затылку, погрузившись в длинные чёрные пряди. ─ Знаешь, надо тебя подстричь. Я ведь вернусь теперь не скоро.

─ Не могу поверить, что в такой момент ты говоришь об этом, ─ усмехнулся друг, упираясь лбом в её плечо, ─ но от твоей затеи не откажусь.

В небольшой промежуток времени Мате принёс ножницы, сам сел на стул, и Туана приступила, накинув на него полотенце. Стричь парня она привыкла; всё началось с того дня, как их разбросали по разным классам, и друг стал всё чаще приходить к ней, а однажды заявил, что никому, кроме Туаны, не позволит трогать себя. Детские его капризы с возрастом прошли, но привычка стричь волосы у девушки осталась, ведь практически всегда парень тянул до последнего. Мягко проведя по волосам, она начала распределять смоляные пряди с помощью расчёски; ножницы лежали на столе, поблёскивая в холодном свечении кристаллов.

─ Как тётя Гралкил? ─ осторожно спросил парень, на что “парикмахерша” неопределённо вздохнула.

─ Плачет. Непостоянно, но часто. Хотелось бы мне её успокоить, да не выходит. Мои слова до неё не доходят.

Она взяла в руки ножницы, и, прикинув высоту расчёской, взялась стричь; первые чёрные волосы посыпались на пол.

─ Если твои аргументы были, как сейчас, то я понимаю её, ─ в голосе Мате слышался натянутый смех, и Туана обиженно надула щёки.

─ Вообще-то, я тут пострадавшая сторона, ─ очередная прядь упала к её ногам. ─ Всю жизнь мама говорила, что мои родители были обычными рабочими на заводе и умерли от переутомления, а теперь выясняется, что всё это ─ ложь, ─ пробубнила она, продолжая дело.

─ И что думаешь делать теперь? Неужто ты стремишься в академию только ради выяснения того, что стало с твоими отцом и матерью? ─ Мате, задавая этот вопрос, напрягся, ведь если так, то он не имел права её останавливать. Любой ребёнок имеет право знать, да и попросту хотел бы знать, что случилось с его родителями, почему они бросили его и почему исчезли. Он даже успел посчитать вопрос глупым, однако ответ эти мысли прогнал:

─ И да, и нет. Для меня родители и не родители вовсе. Мама растила меня всю жизнь, а те, кто дал мне эту жизнь ─ люди чужие. Если что-то узнаю, то, конечно, будет, хорошо, но еду я туда в первую очередь для обучения, ─ завершила подруга, вручая парню зеркало. Она улыбалась в надежде, что друг не почувствует лжи.

─ Как всегда, прекрасно.

Туана давно наловчилась стричь его быстро.

─ Посиди минутку. Надо кое-что ещё сделать, ─ мягко попросила блондинка.

Она отошла в коридор и через пару мгновений вернулась со своей сумкой, активно начав шуршать её содержимым за спиной Мате.

─ Что ты делаешь? ─ полюбопытствовал друг. Неопределённость напрягала, но любопытство перекрывало это чувство, будоража сердце.

─ Кое-что для подарка. Не шевелись, сейчас будет неприятно, ─ Туана осторожно взялась за край мочки уха, приложив к ней что-то холодно-металлическое. Мате, несмотря на возможную опасность, не шевелился. Он так доверял девушке, что не дрогнул бы и от ножа, приставленного к горлу, ведь всегда был готов отдать ей свою жизнь. Спустя мгновение, ухо пронзила острая боль; капелька крови даже скользнула по руке девушки, но она, не отвлекаясь, закончила с подарком. Серебряное кольцо приятно холодило и непривычно оттягивало ухо вниз.

─ Серёжка? ─ удивился парень.

─ Я купила этот артефакт тебе на день рождения, но теперь вместе отпраздновать не выйдет. Он слабенький, и разве только защищает от разных пакостных заклятий и порч. Подумала, что тебе пригодится, ─ смущённо объяснилась блондинка.

─ Спасибо, ─ взглянув в голубые глаза, произнёс парень. Он ощущал, как сердце сжалось от мыслей, что “вместе” они теперь не только не отпразднуют его день рождения, но и не смогут сделать многое другое: больше не будут вместе обедать на крыше школы, не будут вместе делать домашнюю работу, не будут вместе ужинать, не будут вместе гулять, болтать, засыпать с сообщениями друг от друга. Теперь в этом огромном доме он остаётся один.

─ Мы же будем держать связь? ─ с надеждой спросил Мате, осторожно касаясь её руки.

─ Это будет сложно. Говорят, там плохая связь, так как подзарядники далековато, да и сама Академия находится на стыке трех границ. Неудивительно, что всё, работающее на камнях маны, теряет там свои силы, ─ покачала головой блондинка.

Собеседник, однако, тут же нашёлся:

─ Тогда я найду фамильяра, куплю кого-нибудь с крыльями и буду слать тебе письма. Договорились?

─ Договорились, ─ широко улыбнулась Туана.

В закатном солнце силуэт её казался ещё более хрупким и нежным порой настолько, что Мате казалось, будто она вот-вот растворится, отчего он лишь сильнее сжимал её руку.

Подмечая надвигающиеся сумерки, гостья сказала:

─ Надо собираться домой.

Вместе они успели прибраться и выпить чаю, обсуждая планы на будущее.

─ Я тебя провожу, ─ Мате встал вслед за девушкой.

─ Не стоит, твои скоро придут, ─ улыбнулась она, обуваясь.

─ Не так и скоро, ─ коротко бросил парень, накидывая свою мантию на её плечи. ─ Да и уже прохладно.

─ Спасибо, ─ улыбнулась она, позволив всё-таки другу пойти. Мате закрыл калитку и взял её за руку.

─ Ты сегодня чересчур тактильный, ─ подметила подруга, не отнимая руки, ведь отчасти понимала, почему всё так. Ей тоже не очень хотелось оставлять его.

─ Прости. Мне больно даже от мысли о твоём отъезде.

Уличные фонари слабо освещали пустые улицы. Многие уже вернулись домой после тяжёлого рабочего дня. Прохладный вечерний воздух охлаждал горящие щёки парня; Туана мило усмехнулась, смотря на его смущение. Саму Туану пустые улицы скорее радовали, ведь тёмные проулки прятали чувства от посторонних глаз. Прогулка стала походить на свидание, и девушка, быть может, радовалась такому развитию событий, но в глубине души знала: как бы тепло к Мате она не относилась, тот для неё ─ лишь друг, и позволить себе что-то большее она не может.

─ Я вернусь, ты не успеешь соскучиться. Обещаю, ─ попыталась подбодрить его девушка.

─ Нет, я уже скучаю.

Он снова посмотрел в заветные небесно-голубые глаза, на мгновение поверив, что Туана тоже его любит. Он уже хотел наклониться к ней, чтобы мягко поцеловать в маленькие розовые губы, но тут из-за поворота вырулили те, кого друзья ждали меньше всего.

─ Ребят, да тут свидание! ─ засвистел высокий парень в школьной форме, и двое других парней тут же встали по бокам от своего главаря. Мате замер, заслонив собой Туану.

─ Что ты тут делаешь?─ твёрдо спросил он, зная, что с хулиганами общаться надо так же как с волками: держать грозный вид, смотреть в глаза и не показывать страха. Все стычки в школе этим троим они проигрывали, но там спасали учителя, а на улице учителей не было.

─ А тебе какое дело, бракованный? ─ Рахит, глава этой маленькой банды, растянул губы в усмешке. Он был самым типичным задирой в школе, парню было плевать кого обижать, особенно из “пустых”. Все издевательства покрывали его богатые родители.

В его взгляде Мате не видел ни капли доброты. Хулиган был сильным магом огня: об этом говорили не только его алые волосы и глаза, но и школьная форма, ведь красную выдавали лишь избранным, обладавшим и богатством, и маной; даже приспешники Рахита, Пэн и Дит, учившиеся с ними в одной школе, облачены были в синюю.

─ Да никакое. Мы тогда пошли. Хорошего тебе вечера, ─ Мате постарался отвести Туану в сторону от опасной компании, чтобы через проулок уйти подальше, но у этих троих явно были свои планы.

─ О, несомненно вечер будет хорош, и вы двое обеспечите развлечения, ─ он гадко засмеялся, что быстро подхватили и дружки. Туана хотела было побежать прочь, но пламя, выросшее позади, отрезало путь к отступлению. Туана нервно дернулась вспоминая случай, когда Рахит обжег ей лицо. ─ Не так быстро, бракованный и пустышка, у нас с вами много планов на сегодня. Хулиган подошёл вплотную к Мате, приказным тоном выдавив:

─ На колени.

Мате не дрогнул, и, недолго думая, тот ударил кулаком по щеке жертвы. Брюнет качнулся, но не упал, продолжив грозно смотреть на Рахита.

─ Мате! ─ испуганно вскрикнула Туана, но более ничего сделать не успела, ведь Пэн потянул за руку, оттаскивая её в сторону. Взволновавшись, друг бросился за ней и тут же нарвался на очередной удар от главаря. Кулак прилетел в живот, и Мате согнулся пополам, кашляя: дыхание спёрло, боль пульсировала и внизу, и в голове, но все мысли были лишь о той, что бабочкой в эту секунду билась в руках Дита.

─ Хочешь свою подружку обратно? Тогда победи нас. И не думай, что кто-то придёт на ваши крики. Я поставил глушитель, ─ Рахит пнул раненого Мате ногой столь сильно, что парень упал. Он отлично понимал, что Рахит не врёт ─ никто действительно не слышит их борьбы из-за заклинания, но это обстоятельство ничего не значило. Он готов был драться до конца. Поднявшись на ноги, юноша, подобный в этот миг бешеному псу, с криком кинулся на красноволосого. Он пытался ударить того, укусить, выдрать волосы, но оппонент ловко уворачивался, отвечая снова и снова.

─ Мате! ─ Туана попыталась вырваться, но Дит заломил ей руки назад, шепнув на ухо:

─ Не дёргайся, пустышка.

Она ощущала, как беспомощность растекается по её телу. Как силы покидают её тело, а ноги дрожат от страха. Она видела как Рахит бьёт друга снова и снова, но ничего не могла с этим поделать. Сжав зубы, Туана перестала трепыхаться, обмякнув в руках хулигана; девушка понадеялась, что Дит потеряет сосредоточенность, и так получится выбраться, но хватка того была крепка. “Если бы я только могла им противостоять” ─ привычная мысль посетила её светлую голову.

Очередной удар ─ и Мате угодил в руки Пэна. Защитник уже не мог стоять на ногах, а потому пока “главный” наносил удары, его держал приспешник. Очередной удар в живот заставил Мате кашлять кровью, и паника подруги нарастала.

“Я должна сделать хоть что-то. Что угодно, только бы спасти его“, ─ взмолилась Туана про себя, и в этот же миг ощутила покалывание в пальцах. Холодная, незнакомая и опасная, но, что важно, контролируемая сила окружала её, проникала в сердце, заставляя его биться быстрее; Туана ощущала её множеством осколков стекла, впившихся прямо в его центр. Дышать было больно. Хладная тьма переполняла. Ноги подкосились сами собой. Дит в ужасе отпустил её. Туана упала на колени, закинув голову назад, белые волосы волнами опустились вниз. Мате увидел, как от упавшей Туаны волной пошла энергия, сбившая с ног всех вокруг. Вырвавшаяся сила отшвырнула в стену Дита ─ тот упал и лежал подобно мешку с мясом, совершенно не шевелясь; она разбила барьер заклятия, вынесла окна в домах, уронила Рахита с Пэном. Мате упал вместе с ними; затуманенным взором он видел, как по улице расползается чёрный дым, а со стен красными глазами-рубинами на них смотрят чёрные змеи. Дым поднял трёх хулиганов над землёй, обвив их шеи; Дин уже висел в воздухе мертвой тушей, Пэн, часть лица которого была залита кровью, едва сопротивлялся, а Рахит, пытавшийся применить магию, не мог ничего поделать. Девушка встала на ноги, и голубые её глаза наполнились красным оттенком, привычно-доброе выражение лица исчезло, мягкие черты стали острее, и только улыбка, приобретшая маниакальные черты, замерла на губах.

─ Туана, ─ слабо прохрипел друг, пытаясь встать и остановить происходящее.

В глазах Мате стало темнеть, но он всё равно попытался встать, и последнее, что он услышал ─ крик Гвардейцев, красные мундиры, которые ворвались в туман подобно ярким факелам. Кто-то поймал упавшую без чувств Туану, кто-то ─ его, а кто-то побежал поднимать упавших на землю хулиганов. Парень отчаянно пытался не терять сознание, но мягкая тьма и усталость забрали его в свои объятия.

Осколок Туаны

С заторможенными мыслями Туана сидела перед грозным мужчиной, в голове было пусто, а тело била мелкая дрожь. Туане было холодно, несмотря на то, что в камине позади мужчины трещал огонь, едва ли прогонявший мрак крохотного помещения. Серые стены давили, а взгляд не мог ни за что зацепиться ─ уж больно безликим было всё вокруг. Девушке хватало пальцев одной руки, чтобы посчитать всю мебель, в числе которой был и стол с кипой бумаг. Блондинка съёжилась, обняв себя руками, пока мужчина перед ней хмурился, читая письмо, принесённое пару минут назад; тёмные брови всё больше и больше сгибались к переносице, и от злости внешне непоколебимый Гвардеец даже начал скрежетать зубами ─ настолько написанное его злило. Внутренне Туана напряглась: прежде ей не доводилось общаться с представителями власти. Да и откуда: Лутра считалась городом спокойным, и просто так власть едва ли заинтересуется простой девушкой, но плохие люди были, есть, и будут везде, потому периодически работа для Гвардейцев вроде поиска пропадающих детей всё-таки находилась. Иногда, во время патрулей, Туане издалека удавалось разглядеть их обмундирование: одежда “с иголочки”, украшенная знаком ранга, безукоризненно сидела на каждом, чёрные кожаные сапоги доходили до колен; на правом бедре висели острые мечи, на левом ─ сумка с магическим камнем. Спину каждого гвардейца украшала вышитая золотая змея, а голову ─ узкие и длинные шапки с такой же вышивкой.

Внешний вид стражей закона ей нравился, но сейчас определённо был не тот момент, чтобы разглядывать одеяния. Подавляющий страх вызывало одно лишь нахождение в усмирителе. Его девушка никогда изнутри не видела, и это мрачное помещение “при первом знакомстве” оказалось куда меньше её предположений, но при этом гораздо страшнее: серые пустые коридоры, камеры с железной решёткой, спёртый воздух. Обстановка явно давила. Сама Туана искренне не понимала, почему считают преступницей её, если Рахит напал на них с Мате первым. А что вообще случилось с другом? Она не знала. Последнее, что осталось в памяти ─ сила, за которую она ухватилась, а потом лишь серый потолок, решётка и полное одиночество, что разорвал мужчина, приведший писать объяснительную. Девушка писала честно.

─ Можешь идти, ─ тяжело вздохнул сотрудник усмирителя, положил письмо в жёлтую папку, куда до этого отправлял её листки с объяснением и устало потёр глаза.

─ Что? ─ не поверила своим ушам Туана.

─ Свободна, говорю, ─ он развернулся и одним движением кинул папку в камин, где рыжие языки пламени тут же её и поглотили. ─ Дам тебе совет на будущее, ─ грозно произнёс он, поднимаясь и упираясь руками в стол, ─ кто бы ни был твоим покровителем, знай: никакие деньги и никакая власть не спасут тебя от закона. В тот момент, когда убьёшь кого-то, ты подпишешь себе смертный приговор, и даже Барон Суббота не сможет тебя спасти. Нет. Даже он не сможет сбежать от руки правосудия, так что думай, прежде чем действовать.

Гвардеец нависал над ней подобно скале; Туана вздрогнула, кивнула и спешно вышла из кабинета. Сердце колотилось как бешеное, хотелось сесть и заплакать. Она не понимала, почему мужчина произнёс такие жестокие слова, ведь не было и мысли никого убивать. Она просто хотела спасти Мате ─ единственного, кто был на её стороне. Да и если бы она этого не сделала, то могла ли считать себя его подругой и вообще человеком?

─ Туана? ─ тётя поднялась с одиноко стоявшей чёрной скамейки, кроме которой в сером коридоре ничего и не было. Сама же Гралкил Лалайт выглядела столь же мрачной, осунувшийся и постаревшей, верно, на несколько десятков лет разом.

─ Мама?

Она совсем не ожидала увидеть тут её, но была очень рада встрече; голос блондинки надломился, и она неуверенно шагнула навстречу своему единственному родственнику. “А что, если она теперь во мне разочаруется?” ─ пронеслось в голове, но ответная реакция смела все грустные мысли:

─ Доченька, ─ тётушка незамедлительно её обняла. ─ Тебя отпустили?

─ Да, ─ облегченно выдохнула Туана. Её отпустили, и пусть пока непонятно, по какой причине. Но то уже было неважно. В тётушкиных объятиях она хотела думать лишь о том, что завтра её ждёт новая жизнь.

─ Пойдём домой, ─ родственница взяла её за руку и поспешно повела к выходу. Туана заметила у нее покрасневшие от слёз глаза, и совесть стальной иглой уколола в сердце.

─ Мам, подожди. А как же Мате? Мы должны его забрать, ─ вспомнила про друга блондинка.

─ Мате в госпитале, с ним его отец и мать. Не переживай, ─ холодно ответила тётя, словно виня парня в том, что произошло.

─ Он сильно пострадал? ─ спросила Туана, но несколько позже поняла глупость вопроса: друг харкал кровью при ней, и, само собой, был сильно ранен.