Ань-Гаррэн: Вампирский сосуд

– Наш долг – ваша безопасность, в том числе и от вас самой, – бесстрастно изрек малознакомый шатенистый эльф.

Мое желание исполнилось раньше, чем я ожидала. "Аура страха" рассеялась, и управлять этими марионетками стало не так-то просто.

– Вы хоть понимаете, что обрекаете вампиршу на голодную смерть? Либо я сейчас поймаю какое-нибудь животное, либо закушу вами.

– Ваше Величество, не стоит так горячиться. Если желаете, я принесу вам крови или приведу кого-нибудь. Просто подождите в своих покоях, – попытался урезонить меня знакомый темноволосый эльф, протягивая руку к моему локтю.

– Только тронь, откушу твой двадцать первый палец, – прошипела я.

Пока эльф пытался осознать странный речевой оборот, его лицо успело трижды сменить оттенок.

– Меня насильно удерживают в этом проклятом богами месте, и никто не заботится не только о моем пропитании, но и об уборке покоев, обновлении гардероба и даже о тепле! Ваши хваленые комнаты не отапливаются! Меня держат в каземате для бедняков и морят голодом! – я намеренно сгущала краски.

– Погодите, Ваше Величество, уверен, это какое-то недоразумение, мы все уладим, – поспешил заверить меня шатен.

Он быстро объяснил что-то своему напарнику и убедил меня, что в моих покоях есть все для комфортного пребывания. Я бы и вправду уже что-нибудь откусила, но его заверения, что он научит меня пользоваться камином, ванной и волшебным шкафом для одежды, сделали меня на удивление мирной.

Сначала он показал, как магически настроить платяной на вид шкаф на режимы "стирка/сушка/глажка". Оказалось, довольно просто. Затем – как пользоваться ванной, что я и так знала, но не стала расстраивать "учителя". Наконец, настала очередь камина. Пара пассов, три слова, произнесенных с правильной интонацией, и в спальне затрещал огонь. Зрелище завораживало, ведь по моему разумению, магический огонь не может вот так, без дров, плясать посреди каминной ниши.

Искренне восхитившись уровнем магического оснащения темных эльфов и ненавязчиво поинтересовавшись, как им это удается, я выслушала лекцию от не то Дранториэля, не то Драктартиэля. Оказывается, огонь вполне себе настоящий, просто топка где-то этажом ниже. А тепло и свет передаются сюда посредством заряженных кристаллов.

Не знаю, заметил ли что-то Драник, но пока он разливался соловьем, я исподтишка пыталась избавиться от краденого. На том и распрощались.

Как только эльф был выдворен за дверь, я наконец сняла с себя успевшее подсохнуть тряпье и сунуть в волшебный шкаф. Ожидать пока все в доме улягутся было утомительно, и я успела уже протоптать дорожку виляя между мебелью в шикарном, но довольно прохладном пеньюарчике.

Пару раз мне пытались всучить "обед", но я, забаррикадировавшись изнутри, никого не подпускала, ссылаясь на "неподобающий вид". В итоге через ту же дверь мне слезно пообещали доставку пяти мужских платьев к утру следующего дня.

Когда в доме воцарилась тишина, я подперла дверь письменным столом и принялась разбирать комнату на части. Занавеси, драпировки, дверцы шкафа, ножки кресел, набалдашники кровати – все пошло в дело. Вскоре передо мной выросла внушительная гора хлама. Усилив заклинанием пламя в камине и распахнув окно, я уселась на эту кучу и подожгла ее.

Конечно, я понимала, что будет больно. И больно было, нестерпимо! Но мне не впервой обжигаться. Просто я больше не могла допустить, чтобы кто-то распоряжался моим телом, особенно какой-то мерзкий тип. Не могла до такой степени, что мне было плевать, что будет дальше. Чувство до боли знакомое. Я провалилась в апатию, отгородившись от боли, огня и всего происходящего. Просто знала, что нельзя терять сознание, пока есть хоть малейшая возможность держаться.

Дым едким кольцом обвился вокруг горла, заставляя кашлять, но я продолжала сидеть, не двигаясь. Пламя пожирало остатки роскоши, превращая их в пепел. Я смотрела на огонь, как на союзника, как на силу, способную очистить меня изнутри. В какой-то момент, сквозь пелену жара и дыма, мне почудилось, что я вижу лица – лица тех, кто пытался сломить меня, использовать. Они корчились в огне, кричали, но я не чувствовала ни жалости, ни удовлетворения. Только пустоту.

Из полной тьмы меня вывел запах, отвратительный запах и одновременно чем-то знакомый. Я попыталась открыть глаза, но это было невозможно. Видимо я все-таки дернулась и по всему моему телу прошли три огненные полосы жутчайшей боли.

– Не двигайтесь, если не хотите чтобы было больно, – посоветовал мне какой-то умник, словно через слой плотной ваты.

Кроме запаха, боли и чувства давления я так ничего и не понимала. Окружающий мир словно бесконечный вихрь танцевал вокруг меня плотной темнотой. Сколько я так провела времени не знала, судя по звукам какой-то человек приходил и уходил, но ни разу так со мной и не заговорил. Мне стало казаться, что это просто Ад, а мое состояние всего лишь наказание для грешной души.

В какой-то момент вдруг стала ощущать холод, блики пробивающиеся сквозь веки, голод. Потом пришло ощущение влаги, легкого покалывания, движения вокруг моего тела. Но со мной так никто и не хотел разговаривать, а при попытке открыть рот я наталкивалась на непреодолимое препятствие.

Собеседник у меня все же нашелся даже в таком состоянии. Когда стало понятно, что все таки это не Ад, а какое-то хитровыдуманное, но вполне реальное место, со мной решил поговорить внутренний голос. На этот раз женский. Если честно это хоть как-то скрашивало мое скучное существование, и я даже успела с этим голосом подружиться, если это конечно можно так назвать.

Голос назвался Стеллой, то ли потому что ее действительно так звали, то ли потому что она уже была знакома с некоторыми моими особенностями. Разговаривала она поначалу со мной как бабушка с отсталым ребенком, справедливо опасаясь моей некоторой неадекватности, но вскоре даже она признала, что толика логики у меня все таки наличествует.

Стелла когда-то была одной из старейшин вампирской расы. Обладала подобной способностью питаться эмоциями, как и мерзкий тип из-за которого мне пришлось все это пережить. Но ее "специализация" была более интимной, за что она сразу же получила от меня прозвище "суккуб".

Она уверила меня в том, что в их маленьком и заточенном в моем организме обществе произошел референдум и старейшина Трейтон отстранен от каких-либо действий, в том числе и возможности общаться со мной. Короче говоря, они его запихнули в какой-то самый тухлый угол, и теперь эта Стелла стала заправлять балом.

Суккубица обещала во всем мне содействовать, развлекать, учить и вообще быть лучшим другом. Во что я ни капельки не верила, и ее это ужасно бесило. Но других развлечений пока у меня не было. Вот насчет развлекать она не соврала. Такое множество историй, забавных и не очень, мне не довелось услышать ни от одного смертного.

А потом наступил день Х. Я внезапно поняла что что-то сейчас произойдет, вокруг началось движение, в помещение где я находилась набилось сразу несколько эльфов, они все бубнили какую-то странную фигню, которую мне параллельно пыталась переводить Стелла.

В определенный момент мое тело пришло в движение и я начала падать. Меня подхватили чьи то руки, но я не могла нормально вздохнуть. Попытка открыть глаза наверное стоила мне сетчатки, а легкие горели огнем. Я кашляла и задыхалась, задыхалась и кашляла. Мне казалось, что это длиться бесконечно, но вскоре я смогла вполне сносно вдохнуть.

Видимо эти мучители решили не останавливаться на достигнутом и вздумали утопить меня, потому что сразу на меня полился какой-то ниагарский водопад. Безжалостный поток воды хлестал меня по чувствительной коже, обвивал безвольные руки, слоился по телу. Если бы меня не держали, я бы точно упала на пол и треснулась головой. Вскоре все прекратилось и меня укутали во множество эластичных лент.

– Ваше Величество, если вы меня слышите, сожмите правую руку, – услышала я знакомый голос.

– Магистр Дархентени? – проскрипела я, едва слышно, и послушно попыталась сжать ладонь.

– О, какое счастье! Я и не надеялся, что ваш голос так быстро вернется! – воскликнул он с энтузиазмом. – Погасите огни и усадите Ее Величество.

Вокруг действительно померкло, и меня бережно опустили в мягкое кресло.

– Вы хорошо меня слышите? Нет ли посторонних шумов? Звук лучше справа или слева? – допытывался высокопоставленный лекарь.

– Вполне, разницы не ощущаю, – скрипела я не своим голосом.

– Это превосходно! Думаю, ваш естественный голос тоже скоро восстановится. А теперь попробуйте открыть глаза. Если будет слишком больно, сразу закройте.

Я попыталась открыть правый глаз: тьма, боль, но сквозь пелену я увидела мерцание и довольное лицо магистра. Левый глаз открывать оказалось мучительно больно, фигура магистра лишь смутно проступала в окружающем мраке.

– Правым вроде вижу, левым очень плохо, – посетовала я.

– Это великолепно! – обрадовался он.

Я бы хотела с ним более детально обсудить, что именно "великолепно", но говорить было трудно. Открыв правый глаз я начала вращать им. Обнаружила целую стайку мокрых и заляпанных грязью эльфов в длинных накидках и еще нечто каменное, напоминающее "железную деву".

– О, я имею честь представить вам своих учеников и соратников, – небрежно обвел магистр рукой эту странную компанию.

Он отпустил их, и в тот же миг раздалось веселое похлопывание телепортационных пузырей, которые я видела впервые. Мне всегда казалось, что телепорт – это нечто двумерное, похожее на зеркало, покрытое рябью. На деле же это оказалось похоже на огромный пузырь из шампуня. Моргая правым глазом, я уставилась на абсолютно чистого и сухого магистра.

– А еще имею честь принимать Вас у себя. Практически дома, – улыбнулся он. – Это скорее моя скромная лаборатория.

– И как долго я буду томиться в вашем гостеприимном заточении? – с трудом выдавила я.

– Ваше Величество, – маг заговорил проникновенно, – мы и представить себе не могли такого… эффекта от Вашего перевоплощения. Чего угодно ожидали, но только не этого. Вы даже не представляете, как ранил Ваш поступок наследника, как расстроил меня и, конечно, короля. Не думаю, что кто-то впредь осмелится удерживать Вас против Вашей воли. Но Вам необходимо прийти в себя, восстановить хотя бы двигательные функции.

– И сколько?

– Полагаю, от пяти дней до двух недель, если Вы будете сотрудничать. И все же Вас убедительно просят посетить королевский двор, как только Вы почувствуете в себе силы.

– Извиняться надумали? – съехидничала я.

Магистр даже не попытался оправдываться.

– Может, все-таки расскажете, что произошло? Как долго я здесь? И что со мной делали? – спросила я задыхаясь на последних словах.

Он вскочил, обдумывая мои вопросы. И стал нарезать круги по комнате. Не в силах больше наблюдать за этим я закрыла глаз. Спустя бесконечные десять минут он, наконец, решился и, тяжело вздохнув, начал свой рассказ.

Оказалось, мой поджог обнаружили не сразу. И двери в покои удалось открыть лишь с некоторой задержкой. Стражники из королевской охраны, оставленные на посту, в тот роковой момент были чем-то отвлечены, за что и понесли "заслуженное наказание". Один из учеников магистра Дархентени пешком донес мое обгоревшее, почти наполовину, тело в эту лабораторию. И, по счастливой случайности, маги довольно быстро отыскали в тайниках королевского дворца некий артефакт, некогда принадлежавший вампирам. Две недели мое тело восстанавливали по древним свиткам, используя кровь юных девушек.

Я ощутила себя графиней Батори, но не решилась спрашивать, сколько красавиц они успели угрохать. Правду было страшно узнать.

Успокоившийся, наконец, маг присел на стульчик рядом со мной и, решив, что я уснула, уже направился к выходу, но я его остановила.

– Левая? – прошептала я сорвавшимся голосом.

– Да, но уверяю Вас, мы проделали колоссальную работу. Когда волосы отрастут, ничего не будет заметно. Если честно, я и сам очень переживал по этому поводу, но когда Вас сегодня извлекли из камеры заживления, я был приятно удивлен, – поспешил заверить меня магистр.

– Зеркало дадите?

Он замялся на мгновение, затем я ощутила движение воздуха, приоткрыла глаз. Брови и ресницы слева только начинали пробиваться сквозь почти прозрачную кожу. На голове почти ничего не было, зато справа наблюдалась некая длина, чуть ниже плеча. Правда, все это слиплось в жесткие, неряшливые сосульки. Шрамов, к счастью, я не заметила, просто нереально тонкая кожа слишком сильно отличалась от правой стороны лица.

С усилием я открыла левый глаз. Радужка отливала ярко-розовым цветом, а обилие кровеносных сосудов делало общее впечатление весьма… устрашающим.

– Я хочу отдохнуть.

Магистр покинул меня мгновенно и с явным облегчением.

– А он ничего, вполне хорошо сохранился, – мурлыкнула Стелла, не упуская возможности вставить свои пять копеек.

– Ты думаешь не о том, у нас тут с тобой тело в какой-то кусок холодца превратилось…

– Да брось ты, и не таких из руин поднимали. Все будет хорошо, волосы отрастут, кожа цвет вернет. Еще таких красавчиков отхватим, что и не снилось! – попыталась подбодрить меня неугомонная суккубица.

– Я бы поспала… кажется, целую вечность этим не занималась. Кстати, почему?

– Так вампиры не спят, душенька! То, что ты принимала за сон, было просто обмороком, защитной реакцией неокрепшего разума от чрезмерных потрясений, – снисходительно просветили меня, словно неразумное дитя.

Всю ночь напролет, до возвращения Магистра, Стелла развлекала меня пикантными байками из своей бурной жизни.

И вот, явился радушный хозяин, да не один, а в сопровождении двух учеников, или, скорее, бывших учеников. Во всяком случае, облачены они были в длинные, темные одеяния. Первый поражал своей нездоровой, болотной кожей и ворохом черных, непокорных волос, тщетно пытавшихся вырваться из тугой косы.

Второй же был воплощением противоречия: столь же прекрасен, сколь и отталкивающ. Идеальные, словно выточенные резцом, черты лица контрастировали с отсутствующим выражением глаз, разного цвета и застывшей на губах гримасой, отдаленно напоминающей улыбку. Белоснежное лицо, не выдающее в нем принадлежность к темным, отягощалось абсолютной чернотой ладоней. Длинная, почти до колен, коса была дихроматической: прядь цвета ржавчины переплеталась с прядью цвета воронова крыла. Фиолетовая хламида не могла скрыть атлетическое телосложение и легкую, танцующую походку.

– Какой лакомый кусочек… я бы его попробовала, – прошептала мне Стелла.

– На мой вкус он слишком много о себе думает, на лицо все признаки избалованности. А пока я предлагаю тебе заткнуться, дай поговорить с магистром без всяких этих твоих комментариев, – шикнула на ее.

Пока я изучала новоприбывших и переругивалась со Стеллой, магистр уселся напротив и начал меня ощупывать.

– Как ваш левый глаз, Ваше Величество? Еще болит? – поинтересовался он.

Пришлось со скрипом отдирать веко от века и пытаться что-то рассмотреть с закрытым правым.

– Болит… но, кажется, вижу лучше, – голос оказался гораздо бодрее прошлого нашего разговора.

– В таком случае, позвольте наложить повязку. Она должна ускорить регенерацию.

Его помощники, на удивление проворные, принялись устраивать в комнате небольшой кавардак. Оказалось, что стены скрывали встроенные полки, а часть панелей, взмыв вверх, явила взору подобие химической лаборатории. Пока молодчики хлопотали, магистр вальяжно расположился на стуле напротив.

– Как ваша подвижность? Пытались вставать? – осведомился мой лекарь.

– Нет… мне страшно, – призналась я.

– Повязка, учитель, – протянул ему жутко воняющую тряпку разноцветный.

– Позвольте, Ваше Величество.

И вот, мой глаз, а вместе с ним и половина лица, оказались укрыты чем-то теплым и склизким.

– А теперь вам просто необходимо попробовать подвигаться. Помогите Ее Величеству.

Два молодых еще эльфа, подхватили меня под руки, обмотанные, словно у мумии, и попытались заставить сделать шаг. Мне показалось, что со стороны это должно выглядеть весьма комично, и я безвольно повисла на них, тщетно пытаясь сдержать смех и избежать при этом серьезных повреждений организма.

– Мне кажется, я поторопился, видимо, Вас следовало подержать в восстанавливающей камере еще недельку, – обеспокоенно произнес магистр Дархентени.

– Нет, нет, Не надо меня туда возвращать! – содрогнулась я и, собрав всю волю в кулак, сделала шаг, все еще опираясь на руки эльфов.

– Так-то лучше, но Вам необходимы тренировки, – он поставил на стол бутылку с "пончиком", отдал распоряжения своим ученикам и исчез.

Последующие часы, а может, и дни, слились в сплошную череду мучений. Меня, словно собачку Павлова, заставляли выполнять "трюки", а в награду поили вкусненькой жидкостью. Стопочка за шажочек, а потом и за десять. Еще бы танцевать заставили! Но надо отдать должное, терапия все-таки работала. Двигаться становилось все легче, и общаться с этими двумя – тоже.

Они сменяли друг друга, а иногда присутствовали и вдвоем, так что пришлось познакомиться. Двуцветного звали Эмендриалем, и да, произносить его имя нужно было полностью, потому что он не дал мне другого шанса, да и Стелла твердила это имя слишком часто. Второй довольно легко согласился на Рому, и моя память решила, что этого с него вполне хватит.

Рома оказался весьма рассудительным и умеренно общительным эльфом, специализирующимся как раз на лечении. Он готовился на место придворного лекаря и был рад возможности попрактиковаться в восстановлении пациента с таким внушительным анамнезом. Делал мне некоторые поблажки, когда видел, что пациент уже на взводе, и совершенно не интересовал Стеллу, что меня несказанно радовало и расслабляло.

Эмендриаль же оставался глух к моим стенаниям. Он ничего о себе не рассказывал, пользовался заранее заготовленным планом тренировок, и я постоянно гадала, зачем его приставили ко мне. Зато я с излишним любопытством разглядывала его руки и волосы, стараясь при этом избегать его лица.

– Пора Вас помыть, – скривился Эмендриаль внезапно, после моего полного круга по комнате без поддержки.

Первой реакцией было оскорбиться, но он был прав.

Меня подхватили, как невесту, и вынесли во двор. Осмотревшись, я обнаружила за ним башню метров пятнадцати в высоту. Вокруг был не особо ухоженный сад, но вокруг башни зияла лишь пустая черная земля.

Он нес меня сквозь заросли ко входу, высеченному прямо в скале. Внутри царила тишина. Спустя минут пять я уже нежилась в теплой ванне.

Эльф неспешно избавлял меня от лоскутов, в которые я была завернута все это время, а я усердно пыталась не смотреть на него. Что ж, мы оба были хороши: он такой разноцветный, а я – слегка мумия.

Наконец, избавившись от повязки на глаз, я смогла проморгаться. И если правым глазом я прекрасно видела потоки бытовой магии, то левым – совершенно ничего, кроме небольшой ванной комнаты и разноцветного эльфа.

Пользоваться двумя глазами было странно, будто пытаешься смотреть 3D фильм без очков. Пока я привыкала к новому зрению, меня довольно бережно отмыли. Завернув в полотенце и посадив на край кровати, эльф замер с гребнем в руках. Его тяжелые мысли буквально оседали на кровать и пол.

– Ножницы есть? И зеркало, – попросила я.

Он молча кивнул и подвел меня к шкафу, на внутренней стороне дверцы которого висело небольшое зеркало. Решительным движением я срезала пряди, слипшиеся от огня. Получилась прическа в стиле "агрессивный авангард": слева – торчащий сантиметровый ежик, справа – длина до подбородка.

– Сделай так же сзади, пожалуйста, – протянула я ему ножницы.

Еще пара взмахов – и готово. В целом, вышло не так уж и плохо: ресницы отрастали, бровь тоже, но цвет кожи был еще разный. Я взяла руку эльфа и приложила к своему лицу. От резкого контраста наших оттенков я расхохоталась.

– Два клоуна, просто идеальная парочка! Мы смотримся уморительно! Пожалуйста, ты не мог бы сопровождать меня на приеме у короля? Я буду чувствовать себя увереннее, если мы пойдем вместе, – попросила я, утирая слезы смеха.

Ему, похоже, смешно не было. Выражение его лица оставалось непроницаемым, и он не удостоил меня ответом. Просто завернул в одеяло и вышел из комнаты.

– Ну и зачем ты так сглупила? Зачем его унизила? – удивленно спросила Стелла.

– Да я как-то не подумала…

Мы еще немного поспорили, а потом появились служанки. Они облачили меня в мужской костюм, причесали и даже предложили косметику или иллюзию, чтобы скрыть следы ожогов. Я отказалась от всего, включая шатенистый парик.

Затем, поддерживая меня, все еще слабую, вывели к парадному входу в этот импровизированный дом-пещеру. У входа стояла карета, рядом с ней – Эмендриаль. С подозрением осмотрев его и себя, я поняла что он решил тоже надо мной пошутить.

Мужской костюм, в который меня облачили, был глубокого синего цвета. Манжеты, ворот и широкий пояс – черные, густо расшитые серебром. Его наряд был точной копией моего, с той лишь разницей, что основной тканью служил черный бархат с серебряной вышивкой, а пояс и отделка были темно-голубыми.

– Эмендриаль, у вас все-таки есть чувство юмора, – соблазнительно улыбнулась я, позволив Стелле немного больше свободы.

Он приподнял бровь и, не произнеся ни слова, помог мне устроиться на мягком диванчике.

Что меня действительно удивило, так это дворец правящей семьи. Он тоже был углублен в гору, и я уже понимала насколько большой он может быть там глубоко в каменных слоях, просто глядя на фасад здания. Дворец, очевидно, стремился оглушить своим великолепием: фасад пестрел балконами, эркерами, колоннами и прочими причудливыми архитектурными изысками. Все это было щедро усыпано тончайшей лепниной, образующей сложную, объемную картину, повествующую, по-видимому, о каком-то судьбоносном событии. Увы, нить смысла этой футуристической фрески ускользнула от меня.

Сопровождающий, крепко вцепившись в мой локоть, нагло ухмылялся и буквально волок меня внутрь этой диковинной конструкции. По-хорошему, стоило бы прикрыть один глаз, чтобы хоть как-то сориентироваться в происходящем хаосе, но зрение пока играло со мной злую шутку, и все вокруг казалось декорациями к фантасмагорическому спектаклю. То и дело навстречу вылетали магические шары, ленты и звезды, приглушенно мерцая и врезаясь в мою бедную голову, отчего я каждый раз невольно вздрагивала. Эмендриаль, казалось, получал от этого какой-то заряд удовольствия и, когда мы наконец предстали перед правящей семьей, буквально мурлыкал, как кот.

– Арь Тей Мита нио Брескироньо в сопровождении магистра Эмендриаля нио Брескироньо! – провозгласил глашатай, едва мы оказались возле трона.

С осуждением взглянув на совсем юного эльфа с непозволительно высоким голосом попыталась изобразить некое подобие реверанса, но Эмендриаль болезненно сжал мой локоть, не позволив этого сделать. Получилось неловко и грубо.

– Дорогая невестка, я несказанно рад наконец лицезреть Вас. Даже постигшее Вас несчастье не смогло затмить Вашей истинной красоты, – театрально воздевая руки к потолку, произнес король.

Я слегка окосела от творящегося вокруг бреда, но эльф с громоздкой, явно не по размеру короной и не думал останавливаться.

– У Вас такой чарующий цвет глаз. Я с нетерпением жду, когда закончат Ваш портрет, и мы сможем повесить его в семейной галерее, – он протянул ко мне руки, маня пальцами.

В голове проносились один план за другим. Хотелось высказать все, что я думаю об этом балагане, отшлепать нахала по рукам, но не хотелось платить за это слишком высокую цену. Не зря они меня представили совсем не так, как следовало. А еще смущала некая информация о родстве с сопровождающим меня эльфом.

Пока я переваривала свалившееся на меня несчастье, ситуацию спас принц. Маэдронд вынырнул откуда-то из-за массивного трона отца и, обхватив меня за талию, отодрал от Эмендриаля, целомудренно коснувшись губами правой щеки.

– Отец, моя невеста еще не оправилась от несчастного случая, не думаю, что она в состоянии должным образом ответить на Ваше радушие. Но мы обязательно проведем еще не один вечер в семейном кругу, и вы еще потанцуете с моей будущей женой, – безапелляционно заявил наглец и оттащил меня к одному из столиков, расставленных вдоль стен залы.

– Какого чёрта здесь происходит? – прошептала я прямо в ухо темноволосому и очень приятно пахнущему эльфу.

– А что такое "чёрта"? – отозвался он, одаривая меня обезоруживающей улыбкой и протягивая кубок с вином, словно из ниоткуда возникшим.

– Кто такой. Черт – это мелкий демон, слабый и шкодить очень любит.

– Я не силен в демонологии, этим у нас Эмендриаль занимается, – беспечно отмахнулся принц. – Так что же тебя так встревожило?

– Ты мне объяснишь, какого лешего я вдруг породнилась с разноцветным эльфом и почему твой папаша возомнил, что мы под венец собрались?