Забивая стрелки

– В кои-то веки я с вами согласен. Демоны не спят, но ночь не для суеты, поэтому я бы предпочел вернуться до рассвета.

Замешательство на лице охотницы сменилось одобрительным смешком.

– Будь у меня член, он бы сейчас встал, – откровенно выразилась она и шагнула следом за напарником.

Между складами паллет с бутылками и банками пролегали четкие полосы теней от прожекторов. Парковочная зона с фурами прилегала к цеху розлива – гигантскому ангару с заградительными огнями на крыше и складу, от которых расходилась сеть корпусов: лаборатория, администрация, две серверные будки.

Ахт и Рип крались вдоль цистерн, прячась. Внезапно совсем рядом раздался чей-то голос. Охотница рванула ифрита за рукав, и они присели за штабелем поддонов. Прижала палец к губам и показала вперед.

В пяти шагах от них прошел охранник, болтая по гарнитуре. Луч его фонаря выхватил цистерну, за которой притихли ночные нарушители. Цокнули каблуки – он направился в их сторону.

Двое задержали дыхание.

– У меня сидячая работа, мама, как ты думаешь, откуда геморрой? – несчастный не знал, что над ним прямо сейчас смеются в локоть. – Доктор Браковиц сказал, что это не страшно. Мама, ему виднее.

Ифрит покачал головой, пока ван Винкль сушила слезы, прыснувшие от смеха. Когда шаги отдалились и стихли, шепнула:

– Айда за мной.

Они взбежали по пожарной лестнице на крышу серверного помещения и в свете телефонного фонарика нащупали вентиляционную решетку. Болты проржавели – Ахт выдрал ее без усилий.

– Киношное клише, – пожала плечами Рип и опустила ноги в узкий желоб. – Ты не поместишься, – охотница потрогала себя за плечи и показала на него, – здоровый слишком. Жди снаружи, я попробую раздобыть нам проходные.

– Я стра-ашно «огорчен». – Ифрит оперся о вытяжку: она скрипнула под его весом. В диктаторских нотках голоса и том, как он наклонился к лицу ван Винкль, можно было бы отыскать что-то интимное, если бы не обстоятельства: – Далеко не убегайте, госпожа. Длину своего поводка вы знаете.

– Не обещаю. Я плохая девочка. – Рип звонко чмокнула ифрита в губы и, оттолкнувшись, съехала по трубе.

Ахт обвел контур губ, глядя в черноту вентшахты. От выходки ван Винкль в груди зашевелились липкие щупальца. Ифрит выдохнул до упора, пригладил волосы ладонями и, собравшись, поспешил вниз, пока его не обнаружили.

➪➪➪

Металлические стеллажи, заполненные блоками, тянулись под потолок, откуда и спустилась Рип. Открутив решетку пилкой для ногтей, она спрыгнула около массивного блока, к которому тянулись провода модулей и маршрутизаторов. Резервные панели давали дополнительную подсветку, и в помещении беспрерывно гудела система климат-контроля. Любые шорохи заглушались кулерами.

В голубом свете ван Винкль осмотрелась: на камерах в серверной сэкономили – всего парочка, а слепых зон достаточно, чтобы пробраться к рабочему месту айтишника.

На столе стояло два монитора, заклеенных записками. В мусорной корзине – банка энергетика, но не местного.

Рип усмехнулась:

«Видать, их напитки – редкое дерьмо, раз даже сотрудники их не пьют».

Охотница подвигала мышкой, и оба экрана загорелись полями для ввода данных аккаунта. Ван Винкль приподняла пачку документов, но под ними темнели лишь кофейные разводы. Она выдвинула ящики тумбочки, порылась в хламе. Верхний оказался заперт на ключ. Рип опять пустила в ход пилочку и без труда взломала его.

– Бинго! – улыбнулась охотница и достала из упаковки две белые пластиковые карточки.

Она вставила одну в прорезь устройства для зарядки карты и, присев на стул, занесла пальцы над клавиатурой.

– Пароль… пароль… – бормотала девушка, читая бессвязные слова. – Ты тупой, интересно? – под надписью Admin ван Винкль ввела qwerty12345, но система сообщила об ошибке. Одна из трех попыток потрачена. – Ты вырос в моих глазах, парень.

Рип осмотрела бумажные стикеры, но ничего похожего на пароль не увидела. Тут ее взгляд зацепился за плакат с изображением дороги, ведущей к горам, и билборда с надписью «WELCOME TWIN PEAKS». Охотница рискнула и набрала TwinPeaks.

Ошибка. Еще одна – и двухфакторная система вышлет владельцу аккаунта СМС о попытках входа.

– Блядь, – вырвалось у Рип.

Она постучала по столешнице и заметила на полке фанатскую фигурку блондинки в целофановом пакете. Ван Винкль поколебалась и в конце концов ввела: LauraPalmer. Охотница зажмурилась. Положительный звук включения системы заставил распахнуть глаза и поверить в удачу.

– Кто же убил Лору Палмер?.. – протянула Рип и щелкнула по фигурке героини, свалив ее с полки.

Охотница нашла нужную программу, зарядила обе карты и, отключив питание, вышла из серверной уже по пропуску, который слепо пропустил липового сотрудника. Снаружи она поймала Ахта и вручила ему бейдж.

– Твоя проходка, – сказала Рип.

– Пес занервничал, – рассказал ифрит, пряча карточку, – он нас учуял. Охранник курсирует около розливного цеха.

Ван Винкль подумала и предложила временно укрыться в офисе. Прячась от охраны и держась подальше от тяжелого сопения овчарки, пара добежала до трехэтажного корпуса, где Рип приложила карточку ко входу, и дверь поддалась.

Подтопленный во мраке первый этаж встретил опущенными турникетами, которые без труда миновали Рип с Ахтом. Ифрит заглянул в будку охраны и помотал головой: никого. По лестнице они поднялись на второй этаж.

Тревожно-алое аварийное освещение оседало на улей опен-спейса: огражденные друг от друга перегородками кубиклы мифическим лабиринтом вели к кабинетам директоров департаментов, огражденным матовым стеклом. Рип ван Винкль не заметила камер, поэтому поиграла маятниками Ньютона, выдернула лепесток из комнатного растения и погоняла на офисном кресле. Она подъехала к Ахту, подрезав его. Охотница потянула рычажок, и спинка откинулась. Она элегантно улеглась перед ифритом.

– Вы всегда такая? – спросил ифрит, хмурясь.

– Какая же я для тебя?

– Желаете цензурный или неприличный вариант ответа?

У Рип взметнулись брови. Заинтригованная, она показала один палец.

– Без царя в голове, – процедили в ответ.

Рип встала в прыжке и оттолкнула ногой кресло. Оловянным солдатиком она промаршировала к ифриту и молитвенно сложила ладони:

– Вау, теперь я обязана знать обе версии.

– Обойдетесь. – Ахт равнодушно прошел мимо. Ван Винкль увязалась следом, и он остановился, чтобы сказать: – Вы могли бы сразу выбрать второй вариант, но захотели оба. Жадность сгубила глупую охотницу.

Ифрит отодвинул жалюзи, выглянул в окно и сверился с наручными часами. Охранник патрулировал цех розлива, никак не желая уходить.

– Вы планируете найти что-то в рецептуре энергетика? – спросил Ахт, собрав руки на груди.

– Отличный вопрос, – чужой голос обезоружил ифрита. Из красного полумрака вышел офисный клерк – среднего возраста шатен в костюме. – Что вы здесь делаете?

Ахт выставил безоружные ладони и медленно вышел вперед. Рип нашлась первой, она достала из нагрудного кармана поддельный документ и ткнула разворотом в сотрудника:

– Государственный надзор по защите прав потребителей, департамент города Котлова. – Только работник сунул нос в удостоверение, ван Винкль захлопнула его. – Нам поступили анонимные жалобы на ряд производственных нарушений. Мы нагрянули с проверкой.

– А как вы… – клерк огляделся. – Как вы прошли? Как вас зовут, какая у вас должность?..

Ахт не выдержал и грозно навис над несчастным:

– Представитесь для начала, с кем честь имеем?

Он обладал умением говорить спокойно, но с еле уловимым немецким акцентом, что вкупе с внешней «огранкой» развязывало язык даже молчунам. Ифрит взял разговор под контроль. Сотрудник дергано кивнул и представился:

– Алексей. Главный маркетолог.

– А как правильно, – Рип потерла подбородок, – ма́ркетинг или маркéтинг?

– С ударением на «а». – Алексей отвлекся на ответ и не обратил внимание, что один из ревизоров пропал. – Это термин-профессионализм…

Удар – маркетолог ойкнул и упал без чувств. Ахт еще держал ладонь ребром, пока Рип досматривала Алексея. Она достала из кармана рубашки связку ключей и погладила беднягу по затылку. Охотница присвистнула и посмотрела на ифрита снизу.

– У тебя твердая рука, Ахт, – она шутливо изобразила порку: – отшлепаешь меня?

Он грузно выдохнул и буркнул:

– Любой каприз за ваше желание. – Консьержу кинули ключи, он поймал их и пошел к кабинетам руководителей. На полпути обронил: – но учтите, я не посмотрю на то, что вы пожилая, и выбью из вас всю дурь.

– Не зарекайся, а то ведь я ловлю на слове.

Ван Винкль с хохотом настигла ифрита. Включив фонарик, осветила ряд гравировок на стеклянных дверях. «Бухгалтерия», «Хозяйственная часть», «Логистика»… В кружок света попал отдел «Рекламы и связей с общественностью».

– А вот и маркéтинг, – сказала Рип и пропустила Ахта с ключами. – Ма́ркетинг… Еб твою мать!

Оба застряли в проходе. То, что они увидели, мало напоминало кабинет и вообще что-то из мира людей: на предметах и мебели – столе, лампе, мониторе, стеллаже и даже фикусе – повыскакивали, как волдыри, глаза. Они моргали и стремительно вращались. От серистого запаха тухлых яиц моментально скручивало желудок – и эта вонь отражалась бронзовыми волнами, тянущимися через искаженное пространство. Офис плыл, четкие линии превратились в желе, а плавные – растянулись.

Ифрит вытянул Рип за ворот, не давая подошвам ее кроссовок ступить в болотистую жижицу, в которую превратился пол. Лихорадочно освещая монструозное помещение, ван Винкль заметила:

– Ты сказал: «демоны не спят» же, да?

– Верно. Тогда что здесь делает…

Ахт с охотницей замерли и повернулись друг к другу, чтобы в один голос назвать имя:

– Алексей.

Напарники побежали к месту, где оставили сотрудника.

– Он одержим и плодит аномалии! – Рип занесло на повороте. – Так и знала! Он магичил, чтобы банки сами падали в корзины покупателей. Агрессивный маркéтинг.

– М̴̗͓̦̏̇̔̋а҉̩̭̘͙̣̍̀̆̍́҈͔͚̜͉̈́̄͐р̷̖̗̩̥̓̾̈́̂̇к̶͉̮̣̬͐̾̔̋̀е̴̙͎̳̓͆т҈͕̗̲̫̎̌̅͌и҈̘͇͚̖̊̊̄н̵̬̣̭͋̐г̸̰̲̅͑̈́, – поправили жутким, похожим на щипок натянутой до предела струны, голосом.

Перед вторженцами стоял Алексей. Обычный, во плоти. Он спокойно улыбался. Ван Винкль отступила – нога слегка увязла в полу, как в рыхлом песке. Раздался звук, словно она наступила на шарик, заполненный водой.

– Ой, ну фу, блядь, – скуксилась Рип, заметив, что ее белые сникерсы превратили в кашу возникший из ниоткуда глаз. – Мои кроссы дорогие, между прочим.

Ахт огляделся: демонические очи открывались повсюду. Он спросил:

– Это так? Ты морочил людям головы?

– Это разве не удел всех демонов, дружочек? – наклонил голову Алексей, как любопытный щенок. – Мы рабы их тел, но не прихотей. Чего не скажешь… – сладко спел демон и мгновенно помрачнел: – о таких, как ты.

Пока Ахт отвлекал собрата разговорами, Рип ван Винкль проделала мудру: она сложила средние и безымянные пальцы обеих рук с большими и натянула между ними невидимую нить, которую протянула через Алексея.

– У тебя свои заботы, у меня свои. – Ифрит равнодушно пожал плечами. – Все мы ходим под одним Владыкой, так что рамки свободы у нас не бесконечны. В толк не могу только взять, зачем тебе продавать энергетик.

– А зачем тебе заниматься поиском аномалий с этой пигалицей?

– Переводишь стрелки?

– Это хобби, тупой ты членосос, – закатил глаза Алексей и засунул пальцы в карманы брюк. – Чтобы не загнуться со скуки.

Рип развернула сложенные кисти в разные стороны, скрестив мизинцы с указательными. Отпустив средние с безымянными, образовала ромбовидное окошко, в которое поймала маркетолога.

Вместо человека – существо с мерцающей кожей цвета гематомы, на которой зарубцевались веки множества глаз. На вытянутом лошадином лице – несколько рядов очей, волосы сплетены в косу и перевязаны золотыми нитями, а одежды и вовсе нет, как и половых признаков. Крученые рога, человеческие, но большие, как у нетопыря, уши. Демон стоял на вогнутых внутрь ногах, а за спиной раскрывались кожаные крылья.

Внезапно он заглянул в «окошко» и метнулся к Рип. Она успела отскочить. Ахт набросился на Алексея, обретшего сверхъестественную силу, и загнал в угол. Он ударил горящим кулаком, но попал лишь в стену, угодив по адскому оку.

– Ну что вы как малые дети, в салочки будем играть? – скучающе протянул демон, не вынимая рук из карманов. Он увиливал от прямолинейных атак Ахта, выпячивая свое превосходство над врагами. – Красотка, ты не сможешь меня изгнать, не зная моего имени!

– А ты думаешь, что я делаю? – с неохотой ответила Рип ван Винкль, набирая что-то в телефоне. – Муггл знает все. Я спросила: какой демон перемещает предметы, и вот тебе, сучка, ответ… – она разомкнула пальцы, пространство накренилось, глаза принялись хаотично вращаться. – Тридцать третий дух – Гаап.

Пространство сгустилось до одной точки. Алексей широко улыбнулся, а его неживые глаза смотрели прямо в глаза Рип:

– Я найду новое вместилище. Счастливо оставаться. Нас много. Нас л҉е҉г҉и҉о҉н҉.҉

Раздался шорох невидимых крыльев: Гаап взмахнул ими, согнув колени, рывок – и тело Алексея обмякло.

– Нельзя его отпускать! – спохватилась охотница, отслеживая перемещения демона через окошко пальцев. Она побежала, следя за ретивым демоном через маленькую щель. – Черт! Руки заняты, а без них не вижу!

Запнувшись о тело клерка, Рип покатилась кубарем и разбила колено. Не обращая внимания на боль, продолжила погоню, пытаясь придумать, чем вырубить князя.

Ее волосы всколыхнул легкий шлейф, заставив охотницу упасть и замереть. У Рип приоткрылся рот: распластанная на стене тень Гаапа, как распятая летучая мышь, брыкалась и пыталась высвободиться. Крылья, конечности и голова были прибиты гвоздями, горящими огнем цвета индиго. Тем же пламенем сияли глаза Ахта.

Он прокрутил в руке объятый фиолетовым огнем молоток, и тот, вместе с неиспользованными гвоздями, просунутыми меж пальцев, молниеносно сгорел дотла.

– Ахт, – она выдохнула его имя.

– Я же вам сказал, – отозвался консьерж, – ифриты не имеют ничего общего с рогатыми ублюдками. Мы нейтралы, только вот вооружены до зубов – единственный недостаток. – Ахт подал Рип ладонь. – Мой вам совет, госпожа ван Винкль: не злите меня.

То, как ифрит выгравировал в воздухе последние слова, подстегнуло Рип. Она улыбнулась, приняла его руку и встала на ноги. Прежде чем отпустить, дернула Ахта на себя и, едва касаясь теплыми губами ушной раковины, прошептала:

– Дразнить тебя теперь заманчиво как никогда, но признаю, что выгодней будет перенаправить твой гнев на тех, за кем я охочусь.

От ее лимонно-ментолового запаха у Ахта стиснулись зубы и участился пульс. Рип погладила ифрита по щеке и отошла.

– Какой сегодня день? – спросила она.

– Вторник.

– Ну, пошла жара. – Рип подошла к разъяренной тени демона. Ее лицо подсветил белый экран. – Так-с, ангелы вторника…

Ахт посмотрел на смартфон и поднял взгляд на сосредоточенное лицо. Он приподнял брови и спросил:

– Вы настолько бездарный экзорцист, госпожа?

– Я любитель, – ван Винкль саркастически улыбнулась, показывая ровный ряд зубов, и обратила взор к Гаапу. – Именем архангела вторника Габриэля и его армии ангелов: Самаэлина, Тарталина, Доппеила, Рациэлина, Фарабина, Кабина, Асимолина, Мабарэлина, Тралэила…

Очи забегали. Пространство сузилось в спазме, демона начало раздувать гроздьями опухолей.

– …Летитиэила, Рарафэйла, Кануэйла… – голос Рип срывался на верхах.

Ахту и ван Винкль заложило уши – казалось, что воздух пронзают острые лески ультразвука, разрезая реальность на мелкие частицы. Как будто сеть, сотканная из божественного света, покрывала опен-спейс и озаряла его.

– Линкодонэйла, Даффрипэйла, Внлилина, Карфзонэйла, – охотница произносила то, что уже не слышала из-за набата, звеневшего в ушах, – Гронийла… Габринина… Нарбэйла…

Ахт насчитал пятьдесят два ангела, которых возглавлял Глашатай Господень. Ифрит подставил Рип плечо, когда она, на грани с контузией, завершила:

– Я изгоняю тебя, Гаап, тридцать третий дух, великий губернатор!

Рип обмякла в руках Ахта. Он опустился на одно колено и вслушался в тишину, что взорвалась гранатой и очистила пространство от скверны. Глаза растеклись, перспектива выровнялась, рассветный сумрак сменил инфернальный багрянец, а пол и стены вернули твердость.

Гаап раздулся до неузнаваемости, как прибитый к стене воздушный шар, и взорвался. На Ахта с Рип осыпалась блестящая пыльца. Перезвон ангельской трели еще стоял в ушах, когда они встали на ноги. Слух вернулся – и первое, что они услышали, был собачий лай и голоса охранников снаружи.

– Надо валить. – Ван Винкль оперлась о подоконник, выглядывая. – Блядство. Они идут сюда.

Ифрит отодвинул жалюзи, открыл окно, запустив осеннего ветра, и образовал в ладони файербол. Он метнул огненный шар в вышку соседнего складского здания, и оно моментально вспыхнуло. Один из охранников заметил и закричал: «Пожар!»

Сработала сирена.

– Я собрала все сливки, – Рип говорила устало, но с улыбкой в голосе. Она обвила талию ифрита, притягивая его к себе. – Ты полезнее, чем я думала.

– Знаете, для чего нам это, госпожа? – недобро ухмыльнулся Ахт и показал ей клубок огня.

– Не знаю. Эффектно прикуривать?

– Самооборона. – Ахт перенес огонек на кончик пальца и поднес к носу ван Винкль. – До ифритов часто домогаются, а мы ведь не безвольные проститутки.

В скошенных глазах Рип танцевало по огоньку. Она сдула прядь волос с лица и достала телефон. Найдя отзыв извращенца, кичащегося ночью с ифриткой, показала Ахту и спросила:

– То есть потратить желание на секс нельзя, да?

– Нельзя.

– Кругом обман. – Охотница с досадой влепила комментатору-шовинисту дизлайк. Ван Винкль заблокировала экран и подбоченилась: – По газам. Только деятеля, который впускает в свое тело всяких бабаек, надо бы в чувство привести.

Ахт подошел к Алексею и попытался его разбудить. Он приподнял маркетолога за грудки – из кармана выпорхнула черная визитка. Рип подсуетилась и подобрала картонку. Она покрутила визитку, разглядывая международный номер телефона и короткую надпись. И все: ни имени, ни должности, только тонкие золотые цифры и фраза: «Служба поддержки». С обратной стороны – стрела, смотрящая вправо.

Охотница пожала плечами и сунула визитку в карман.

Так в жизнях Рип ван Винкль и Ахта появились стрелки. Вектор был задан – даром что они об этом еще не догадывались, как и о том, какой ветер поворачивает их флигель.

@christine_2

Рип снилась Дитка. Загадочная девочка из прошлого. Во сне ван Винкль сохраняла уверенность, что никакого ДТП с ней не случилось, а сестра не облысела от химиотерапии и не умерла, ибо, здоровая и во плоти, говорила со старшей.

Подробности сна ускользнули от Рип, однако сказанные перед пробуждением слова отчеканились, как на монете:

– МЬ Corp. – это зло. Пожалуйста, вырежи опухоль из Котлова.

Так она и сказала: «Вырежи опухоль». Охотница могла и додумать фразу. Всё-таки сестра умерла от рака. Лишь во сне, в бессознательном поле, её разум жил памятью – она сотрется через несколько секунд, когда Рип ван Винкль проснется от шума волн, крика чаек и рычания двигателей фешенебельного туристического лайнера «Кристина».

Три, два…

– Один «Мохито» для вас. – Официантка поставила бокал на столик около шезлонга. – Наслаждайтесь отдыхом, мисс!

Рип приспустила очки и тут же поморщилась. Белоснежная палуба в голубых тонах полуденного солнца – не лучшие декорации для похмелья. Ночью охотница здорово надралась в клубе «Парадиз», заблудилась на палубах и едва не сломала мизинец на ноге. Ахт вытащил пьяное вдрабадан тело и уложил в каюте. С тех пор ифрит не обменялся с хозяйкой и словом, а она чувствовала себя паршиво.

Рип ценила себя за отходчивость. Вздремнув до двух дня у бассейна, она почувствовала, как муть улетучилась, а на её место пришло блаженство. Ван Винкль, как старуха, почавкала сухим ртом и подхватила бокал. Стекло леденило кожу. Рип перемешала коктейль и протянула напиток через соломинку.

«Чистый кайф».

Охотница почесала лодыжку под браслетом пальцами второй ноги и подтянула бретель голографического купальника. Металлическое кольцо оставило след около ключицы. Откинувшись на спинку шезлонга, вытащила косы и полюбовалась полетом чаек в небесном океане. Южный, пресыщенный йодом ветер насыщал Рип эйфорией, обдувал подзагоревшую кожу, охлаждал подсохшие на солнце губы.

Тринадцатипалубная «Кристина» – небоскреб на воде – бодро шла по Средиземному морю от Кушадасы, через греческие воды, Ретимно, что на Крите, с заходом в Порт-Саид в Египте и кипрский Лимасол, чтобы вернуться в Турцию через семь дней. Неделя блаженства – то, что доктор прописал.

Рип отпила четверть напитка, отставила его и начала охоту… не на нечисть, а на хорошеньких мужчин – а на борту лайнера камню было негде упасть: богатые, симпатичные, загорелые и полуголые. У ван Винкль разбегались глаза, точно у лисицы в курятнике, и при её харизме и навыках флирта ей бы не составило труда соблазнить и капитана, если бы он ни был пожилым мужчиной с лицом опытного покорителя морей. Не её типаж, только и всего.

Она приготовилась к охоте. Сначала – выследить цель. На шезлонге отдыхал импозантный грек, красивый, как бог, но из-за того, что рядом с ним ошибался его не менее красивый друг, у Рип закрались сомнения в цели. Охотница поймала в фокус постояльца у борта. Синее поло трепыхалось на ветру, облепляя рельефную форму. Он пил и постоянно кому-то названивал, терпел неудачу и свешивал голову.

«Можно было бы тебя утешить, но я не вынесу, если во время секса ты назовешь меня именем своей бывшей».

После томительных минут поиска нашелся идеальный вариант. Как в мюзикле, статисты расступились, являя Рип турецкого моряка – курчавого голубоглазого шатена с обворожительной улыбкой. Он сидел на барном стуле, общаясь с барменом, и проводил идентичный ван Винкль зрительный рейд среди девушек. Бинго – их взгляды пересеклись, и турок покачал ладонью в приветствии.

Но внезапно наступило солнечное затмение. «Небесное тело», одетое в свободную белую рубашку и бежевые брюки, приспустило зеркальные очки и с недовольной миной воззрилось на ван Винкль.

– Ахтик, ты мне мешаешь… – Рип выглядывала то с одной, то с другой стороны от ифрита, но не увидела моряка и насупилась. – Чего тебе?

Консьерж молча испытывал взглядом.

– Ты из-за вчерашнего? – ван Винкль не получила ответ и шумно выдохнула: – Перебрала, с кем не бывает. Спасибо, что перенес мое бренное тело в каюту.

– На лайнерах разное случается. Люди пропадают без вести, бывает, – с усмешкой заявил консьерж. – Аккуратнее со спиртным.

Рип подняла брови над неформальной оправой солнцезащитных очков:

– Ты заделался в мои телохранители? – охотница фыркнула. – Слушай, Деян организовал мне царский подгон в виде путевки, а

– Загадайте, наконец, желание – и разойдемся как в море корабли, извините за оказию. – Показал «V» из пальцев. – А лучше сразу два.

– Что ты намерен делать, если я никогда не загадаю второе и третье желание и умру?

– Вы уже подписали своей душе приговор, загадав первое. Ваше право отказаться от ужина смертника, тогда вы просто будете казнены на голодный желудок. Ифриты терпеливы.

– Тебе меня ни чуточки не жаль?

Он повел плечом:

– Цветы на вашу могилу – за счет фирмы.

– Ну охуеть теперь, – сухо отразила Рип и булькнула мохито. – Все, не обламывай кайф. Я тут кадрю кое-кого.

Ван Винкль грациозно поднялась с шезлонга, расправила купальник на упругих ягодицах и всучила ифриту недопитый коктейль. Щелчком подтянула розовые очки к переносице и пошла к «цели» в моряцкой форме.

Ахт буравил хозяйку и засуетившегося турка взглядом. Он громко помешал лед в стакане и, вытащив соломинку, сделал несколько глотков. Мохито был сладким и холодным.

Звездное небо без четкой границы утекало в темно-синюю пучину. Великолепие открытого южного море подчеркивали границы далеких сизых скал, сопровождавших сияющую «Кристину» на пути в Афины. Исполинский лайнер рассекал зыбь, будто бы летя на пенной подушке, которую образовывал, как на облаке. До греческой столицы оставалось несколько часов хода – пассажиры развлекались в клубе, казино, укладывали детей и сами готовились ко сну.

В главном атриуме недавно завершилось праздничное шоу. В роскошном лобби, оформленным под античные развалины, стоял стойкий аромат эвкалиптовых эфирных масел – вытяжки между палубой со СПА-зоной работали туго, поэтому Ахт, устроившийся в кресле в зоне релакса, вынужденно дышал запахом, от которого свербело в носу и во рту скапливалась горечь.