Эффект ореола

– Отойди, – прохрипела я, надавливая на его грудь рукой.

Все мое тело напряжено, я буквально перестала его ощущать.

Когда установили надгробие, я прочитала ее имя.

Дженни Локвуд.

Я никогда не хотела думать о том, что от моей сестры останется лишь имя на холодном камне, который будет омываться холодными дождями.

Она не любила дожди. Она любила солнце. А оно сегодня светит ярко и высоко на голубом просторе. Лучи падают на свежую могилу и согревают сырую землю.

Я с усилием сглотнула, когда в горле образовался противный ком.

– Мейзи, пойдем, – снова отозвался неприятный мне голос.

Он взял меня за руку, но я отдернула ее.

– Оставь меня в покое, – сдавленно попросила я.

– Не стоит стоять здесь и травить свою душу.

– Тебе ясно сказали уйти, – спокойно напомнил Кристиан.

Рональд хрипло посмеялся.

– Ты что, уже перескочила на него? Какого тебе стоять рядом с убийцей собственной сестры? Может ты еще и даешь ему трахать себя? – яростно выговорился он, но умолк, когда я влепила ему пощечину.

Меня наполнили мерзкие чувства. Я хотела его убить за то, что он помешал моей скорби и смешал мои искренние горестные чувства с гневом.

– Ты долбаный ублюдок, если позволяешь себе так высказываться, когда я провожаю свою сестру в последний путь. Если ты сейчас же не уберешься, кусок говна, следующий удар будет кулаком, – гневно высказалась я, испепеляя его убийственным взглядом.

Рональд одарил Кристиана презренными взглядом, после чего быстро удалился. Я протяжно выдохнула и потерла лицо ладонями. Мне казалось, что я находилась на грани.

– Поплачь, – отозвался голос Кристиана.

Из меня вырвался нервный смешок.

– Да что вы все заладили? Поплачь! Поплачь!

Я не выдержала и спрятала лицо в ладонях, горько зарыдав. Мои плечи сотрясались, как и моя душа. Она тряслась от переизбытка боли. Сердце вовсе разбивалось на маленькие кусочки, не выдерживая такого натиска. Я кровоточила горем и тоской.

– Я не могу… Я не выдерживаю…, – прошептала я, несмотря на дрожащий голос.

Схватилась за голову, пытаясь успокоить себя. Рыдания перешли на тихие судорожные всхлипывания.

Не знаю, сколько я так стояла, но Кристиан продолжал стоять рядом. Он не пытался меня успокоить ни касаниями, ни словами. Он наоборот вынудил меня заплакать и просто ждал, когда я закончу выплескивать из себя накопившееся отчаяние, которое разрывает мою душу. Кристиан понимает, что мне не нужны слова успокоения и поддержка. Что меня удивило в глубине души.

– Теперь поехали, – сказал он, когда я тяжело выдохнула и обняла себя за плечи.

Я следовала за ним, смотря под ноги. Мне стало немного легче и даже захотелось заснуть.

– Здравствуй, Мейзи, – послышался мужской голос рядом, когда я выходила за ворота.

Я остановилась и посмотрела на говорившего. На меня смотрел до боли знакомый мужчина. Мое дыхание прервалось, когда я ошарашенными глазами рассматривала черты его лица.

– Не помнишь меня? – мягко и с теплом спросил он. – Хотя ты была совсем маленькой, когда мы виделись в последний раз. Я твой дядя – Пол Локвуд.

Я судорожно выдохнула и расслабилась. От того, что я увидела перед собой мужчину, который сильно похож на отца, мне показалось, что я уже двинулась разумом и от горя начала видеть призраков.

– Боже, – прошептала я и потерла лицо ладонью, отгоняя шок. – Здравствуй. Я…рада тебя видеть.

Он улыбнулся и кивнул. Дядю Пола я не видела семнадцать лет точно и пока не знаю, что ощущаю при виде него.

– Соболезную твоей утрате.

Я кивнула, молча принимая соболезнования.

– Мы можем как-нибудь встретиться и поговорить? – предложил он. – Все же не чужие люди. Можно сказать, мы остались единственными друг другу близкими людьми.

Я снова кивнула, находясь не в том состоянии, чтобы даже элементарно говорить. Он погладил меня по плечу и направился на кладбище, чтобы повидаться с умершими родными.

Я зашагала в сторону машины, в салоне которой меня ожидал Кристиан.

– Брат отца? – уточнил он.

– Да. Ты не против, если я посплю? – проговорила я и, не ожидая ответа, сразу закрыла глаза.

– Буду только рад.

Он завел двигатель, и я ощутила, как машина тронулась с места.

– Кристиан?

– Да?

– Спасибо тебе.

Он ничего не сказал мне в ответ, но я и не ждала. Из меня это слово вышло с легкостью.

Сегодня я впервые за четыре года поняла, что могу позволить себе быть немного слабой и позволить человеку позаботиться обо мне. Не в моих принципах доверять людям, но Кристиану почему-то даже хочется доверить жизнь и безопасность.

Это дурной знак. Не прикладывая усилий он невольно заставил меня не принимать этот принцип рядом с ним.

Глава 7

Мейзи

Я сидела на кухне за столом и задумчиво курила очередную сигарету. С момента похорон прошло четыре часа, а я все ещё в том же вязаном платье и все ещё перед глазами невыносимо тяжёлое мгновение того, как моя сестра остаётся под землёй.

Сейчас я бы все отдала, чтобы Дженни сидела рядом со мной и рассказывала про свой день. Во время рассказа она любила вставлять разного рода шутки, а я смеялась, ощущая, как тяжёлый день рассеивается сам по себе, и на смену приходит приятное чувство расслабления. Но сейчас я сижу одна, полностью ушедшая в свои мысли, а на плечах тяжёлый груз.

Увы, что бы я не предложила высшим силам, чтобы воплотить свои желания в реальность, они ничего не примут. Когда уходит самый родной и близкий человек, навсегда и безвозвратно, с этим пугающим фактом тяжело смириться. Не помогает даже осмысление, что это закон природы – люди умирают.

Но когда человека убивают, то это уже сбой в законах, неожиданность, недопустимость. Но этого жестокого существующего факта тоже не избежать, и смерть не отменить. Кажется, если родного человека забирают именно таким способом, то больнее сильнее всего, чем, когда он уходит естественным путем. Душа разрывается от чувства несправедливости.

Я втягиваю в себя дым и выпускаю его из лёгких в комнату. Белая пелена на мгновение застилает глаза, но уже через пару секунд рассеивается.

Внезапно пришедший на кухню Кристиан вынимает зажатую между моих губ сигарету и тушит её в пепельнице. Я смотрю на него с негодованием.

– Курить вредно.

– Как и чрезмерное употребление алкоголя, – парирую я.

– Заканчивай этот свой рынок самобичевания и давай поедим. Ты любишь корейскую кухню?

Кристиан поднимает с пола пакет и вытаскивает из него еду, которая мгновенно рассеяла запах табака, распространив свой аппетитный аромат, от которого заурчал желудок. Я наблюдала за его действиями откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

– Тебе удалось угадать мои вкусы.

– Горжусь собой.

Кристиан сел за стол, открывая свою порцию лапши и тут же жадно набросившись на неё. Я скромно перетащила к себе свою порцию и стала помешивать лапшу палочками, чтобы она вся пропиталась соусом, который поливают лишь сверху.

– Так какие у нас планы на завтра? – спрашивает Кристиан с набитым ртом.

– Нужно поехать на адрес, куда в ночь убийства поехала Дженни, – спокойно отвечаю я, засовывая в рот лапшу.

От слова «убийство» меня бросает в дрожь. Такого со мной нет, если я применяю его на работе и по отношению к другим людям. Когда дело касается сестры, сердце сжимается.

– Она к кому-то поехала? – уточнил Кристиан.

Я сглатываю и коротко отвечаю:

– К мужчине.

– У неё с ним были отношения?

– Вроде того.

Я тяжело вздыхаю и убираю лапшу в сторону. Аппетит пропал мгновенно, стоило мне подумать об его взаимодействиях с моей сестрой.

– Его не было на похоронах?

Кристиан валил меня вопросами, на которые мне не хотелось отвечать из-за отвращения и усталости, но я понимаю, что он это делает не из любопытства, а для дела. Для него необходимо нарисовать в своей голове хотя бы какую-то систему, на которую можно будет опираться при расследовании.

Как бы мне не хотелось сближаться с ним, но этого не избежать. Убийство моей сестры – это нить в прошлое, где она запуталась. Кристиану придётся знать обо мне все.

Я провела ладонью по лбу.

– Я не знаю, как он выглядит. Знаю лишь его имя, и что он имеет свое рекламное агентство.

– Тогда его не трудно будет найти. Только нам необходима связь с полицией. Им проще найти человека по каким-либо данным.

Я вспомнила Вилсона, на которого и возложу эту непростую миссию.

– С этим проблем нет.

Кристиан доел свою порцию и утрамбовал съеденное газировкой.

Я вспомнила про скриншот в своём мобильнике и открыла его. Место, куда приехала Дженни в ту злосчастную ночь – это отель на Пятой авеню. Но почему? Он же мог пригласить её в свой дом или квартиру. Если только он сам не причастен к её гибели.

– Завтра утром позвоню Вилсону, чтобы он пробил данные этого человека, – озвучила я свои мысли Кристиану. – Сразу после навестим его и зададим много вопросов.

– Ты не в восторге от него, – замечает Кристиан.

– Это не важно. Важно то, почему после встречи с ним Дженни погибла.

Я тянусь к пачке сигарет, которая лежит на столе, но Кристиан перехватывает её. Я поднимаю на него недоуменные глаза.

– Верни, – буквально приказываю я строгим голосом.

– Курение вредит, – повторяет он свою недавнюю фразу, когда отобрал у меня недокуренную сигарету.

– Поверь мне, вредно будет тогда уже тебе, если ты сейчас же не отдашь мне эту чёртову пачку.

– Вот именно, она чёртова.

Кристиан скомкал пачку в руке под мой протестующий вопль, смотря на меня без каких-либо зазрений совести.

Я судорожно выдохнула, сжав кулаки.

– Какое право ты имеешь отбирать у меня сигареты?

– Я ненавижу курящих женщин.

– А я ненавижу пьющих мужчин!

Кристиан очаровательно улыбается мне.

– Тогда договоримся, на время работы вместе ты не куришь, а я не пью. Давай уважать друг друга.

Я раздражено выдыхаю и потираю лицо ладонями. Нет смысла объяснять ему, что курение – это моя потребность, которая успокаивает. Этот черт будет стоять на своём и только сильнее разозлит меня.

– Хорошо, – с трудом согласилась я.

Кристиан кивнул и встал со стула, чтобы выбросить скомканную, уже бесполезную, пачку сигарет. Когда работаешь с кем-то в команде, важно прислушиваться, идти на компромисс, чтобы избежать скандалов и недопонимания. Поэтому мне пришлось сейчас прикусить язык и молча наблюдать за тем, как пачка сигарет улетает в урну.

Я уже догадалась, что Кристиан имеет тяжелый характер, и в некоторых моментах он даже отражает меня. Особенно, когда приходится стоять на своем. Когда люди с одинаковым темпераментом сталкиваются друг с другом и, когда им еще приходится работать вместе, обоим важно уступать, дабы сохранить хотя бы какое-то перемирие.

Я встала со своего стула и приблизилась к плите, чтобы поставить чайник, когда Кристиан вновь сел на свое место.

– Что случилось с твоими родителями?

Этот вопрос Кристиан задал внезапно, и я совершенно не ожидала подобного интереса. Я еще некоторое время стояла к нему спиной, обдумывая свой ответ. Затем поняла, что лучше всего сказать так, как оно есть на самом деле. Как я уже наблюдала для самой себя, Кристиану мне хочется доверять.

Я повернулась к нему лицом, упираясь поясницей и руками в столешницу.

– Они погибли четыре года назад. Я вернулась домой на каникулы и обнаружила их убитыми в доме.

Кристиан на мгновение опустил глаза. Это распространенная реакция каждого человека, когда он от другого слышит печальные слова.

– Ты не думаешь, что Дженни убил один и тот же человек?

Я вздохнула, опустив глаза вниз, и смотрела на свои скрещенные ноги.

– Думала. Но почерк убийства разный. Моих родителей застрелили в голову, а Дженни убита ножом. – Я подняла глаза на Кристиана и добавила: – Твоим.

Кристиан закивал.

– Это значит, что ее убили прямо в моей квартире. Дерьмо.

– Или в твою квартиру уже проникали и просто забрали нож, – озвучила я иную версию.

– Гадать можно сколько угодно. Все встанет на свои места, когда мы найдем этого ублюдка. И совсем не обязательно, чтобы у него был один и тот же почерк. Он не серийный маньяк, чтобы убивать одинаково.

Кристиан выдохнул и откинулся на спинку своего стула. Он не показывает мне своей ярости или агрессии, демонстрируя лишь спокойствие и пофигизм, но я уверена, что внутри него таится злость огромных масштабов. Ведь некто, а он даже не может подозревать кто, пытался подставить его и посадить по ужасному методу – по несправедливости.

Я могу только догадываться о том, что чувствует Кристиан в сложившейся ситуации. Когда на человека навешивают то, чего он не сотворил, а еще хуже, когда это убийство, ему хочется добиться правды любой ценой. Это, пожалуй, единственная причина, почему Кристиан сейчас сидит здесь, на моей кухне, и расследует убийство моей сестры. Хотя, когда я озвучила ему свои условия, по выражению его лица я сразу поняла, что он не в восторге от такого расклада, но это единственный выход из сетей несправедливости.

Чайник засвистел, и я выключила его. Я начала заваривать для нас чай, попутно задав Кристиану такой же щепетильный вопрос:

– Кого ты навещал на кладбище?

Последовало недолгое молчание. Я чувствовала на себе пристальный взгляд Кристиана, затем услышала короткий, но смысловой ответ:

– Жену.

Я посмотрела на него, повернув голову. Кристиан продолжал смотреть на меня немигающим взглядом. Я взяла в руки чашки и понесла их к столу, отдавая одну из них Кристиану.

Занимая свое место, я тихо сказала:

– Мне жаль.

Кристиан отпил горячей жидкости и облизал губы. Я смотрела на него с сожалением, пока Кристиан этого не видел. Не знаю, что мною двигало, но мне хотелось узнать больше подробностей.

– Давно ее не стало?

– Три года назад. Она сильно заболела, а я не смог ее вылечить.

Кристиан ответил на мой вопрос не поднимая глаз. Под черными ресницами скрывается чувство вины, которое живет внутри него и разрывает его сердце, но отражается в глазах, стоит его спросить о том, что случилось с его женой.

– Я тоже была там в тот вечер, – призналась я, и Кристиан поднял на меня глаза. – Мы с сестрой навещали родителей в годовщину их смерти.

Кристиан нервно усмехнулся.

– Забавно. Моя жена тоже умерла десятого июля.

Я поджала губы, когда в носу противно закололо.

– И моя сестра тоже.

Я судорожно выдохнула и потерла лицо ладонью. Меня с Кристианом объединяет еще кое-что – дата.

Я обнимала руками горячие стенки своей чашки, наблюдая за тем, как из нее исходит еле заметный пар. Мне захотелось сосредоточиться хотя бы на этом явлении, чтобы избежать своих проснувшихся чувств. Я хотела избежать своей боли, которая топталась в моей душе и вызывала слабость. Сейчас мне не хочется позволить ей выйти на свободу и снова сломать меня. Этого хватило и на кладбище.

Я попробовала чай и поняла, что в нем мало сахара, а я любитель пить его сладким. Это касается и кофе.

Я поднялась со стула и приблизилась к шкафчику, чтобы достать сахар. Когда закрывала дверцу, не заметила, как прищемила палец. Я вскрикнула от внезапной физической боли, выронив емкость с сахаром, который рассыпался на столешнице. Я ощутила сильный поток раздражения, который поразил резким ударом мои нервы, и сама того не ожидая, ударила кулаком по дверце этого злосчастного шкафчика.

После чего заплакала.

Небольшая физическая боль стала последней каплей для моей выдержки, угасая и позволяя слабости снова завладеть мною.

Я закрыла лицо руками, когда ко мне подошел Кристиан и положил свои руки на мои трясущие плечи. На меня внезапно и с огромной силой навалилось мучительное отчаяние, которое травило мое сердце своим ядом. Этот яд подавлял мой стержень, простилая дорогу слабости, которую я никогда не приветствовала, а боролась с ней. Теперь я в ее власти, поскольку сил бороться дальше во мне остается все меньше.

Я зарыдала и упала на пол, когда мои ноги перестали меня держать, растеряв свои функции. Безнадежность отбирает даже способность стоять.

Кристиан последовал за мной и обнял, прижимая к своей груди. Я прятала свое лицо в ладонях, заглушая рыдания, которые не могла остановить, хотя очень сильно хотела. Я не властна над собой, пока во мне полыхает отчаяние. Этим чувством тяжело управлять, когда оно показывает всю свою силу.

Кристиан гладил меня по голове, позволяя расплакаться уже второй раз. Еще один принцип, который стирается рядом с ним – я не боюсь показывать ему свою слабость. Наоборот, даже чувствую себя комфортно и могу свободно освободиться от тяжести в душе. Не понимаю его влияния на меня. Неужели я настоящая рядом с ним только потому, что осознаю, насколько много у нас похожего?

Я иссякла в его руках, прорыдав около десяти минут. Остались лишь легкие подёргивания всего тела после обрушившейся на меня истерики.

Кажется, мой организм отказывается воспринимать иллюзию того, будто он железный. Я запрограммировала его на это еще четыре года назад, но гибель сестры стерла все иллюзии.

Я не могла подняться на свои ватные ноги и Кристиан взял меня на руки, унося в спальню. Когда он укрывал меня одеялом, я приоткрыла глаза и сквозь туман посмотрела на его лицо. Оно пряталось за темнотой, которой окутала все пространство ночь.

– Кристиан?

– Что?

– Спасибо, – прошептала я с легкостью.

Кристиан вздохнул и начал гладить меня по волосам.

– Спи, ангел.

Я закрыла глаза и мгновенно уснула, понимая, что нахожусь рядом с комфортным человеком и мне нечего бояться.

***

Утро выдалось легким по сравнению с предыдущими, когда я узнала о смерти своей сестры. На душе стало немного легче, и я была готова начать расследование, на которое, уверена, потрачу не мало сил и времени. Пусть год, два или три, но я найду подонка, который отобрал мою семью и превратил мою жизнь в ад.

Я будто чувствую холодное дыхание убийцы на своем затылке, словно он рядом и смеется надо мной. Ему приносит удовольствие издевательство надо мной. Ему нравится смотреть за тем, как я пытаюсь бороться с собственным отчаянием, которое теперь каждый день пытается сломать меня, понимая, что у меня уже нет сильной опоры.

Но пока я заставляю себя бороться, потому что есть установка – найти убийцу. Эта установка не так сильна по сравнению с моим прошлым желанием жить ради сестры и делать ее счастливой. Теперь мне приходится искать силы для того, чтобы найти ее убийцу и сделать ее существование там спокойным, а это тяжелее.

Я встала перед зеркалом, когда полностью оделась в джинсы и футболку, чтобы собрать волосы и сделать высокий хвост. После чего закрепила кобуру с пистолетом на ремне. В эту секунду в мою дверь постучались и вошел Кристиан.

– Завтракать будешь? – спросил он, держась за ручку двери, готовый уже выходить обратно.

Я усмехнулась.

– Тебя так сильно заботит желудок?

– Как можно что-либо делать голодным? – возмутился он.

Кристиан покинул мою спальню, и я, улыбаясь, последовала за ним. С таким человеком я точно не забуду про еду.

Во время завтрака я отправила имеющиеся у меня данные Томаса Кларка Вилсону с просьбой узнать о его местонахождении на данный момент. После того, как он прочитал сообщение, тут же последовал вызов.

Не успела я приложить мобильник к уху, как Вилсон уже заговорил в недовольном тоне:

– Что ты задумала? Что ты вообще делаешь, Мейзи?

– Пожалуйста, не задавай мне лишних вопросов, а просто найди этого человека и отправь информацию.

– Ты занялась расследованием? – тихо спросил он, боясь, что кто-то услышит.

– Да. Поэтому просто помоги мне. Без тебя будет сложнее добывать информацию.

Вилсон тяжело вздохнул.

– Хорошо. Пару минут дай мне.

Я сбросила вызов и отправила в рот последний кусочек бекона. Кристиан дожевывал свои овощи, попутно вытирая масленые губы салфеткой.

– Стоит помыть посуду, – пробубнил он.

– Не стоит. – Я посмотрела на свои наручные часы. – Скоро приедет домработница и все уберет.

Кристиан уставился на меня беспристрастным взглядом, будто ему было очевидно, что у меня, конечно же, имеется домработница.

– Говорят, зарабатывать большие деньги честным трудом мало кому удается. Тем более адвокатам.

Я встала со стула, вытерла губы салфеткой и, бросая скомканную салфетку на тарелку, твердым голосом объявила:

– А мне удается.

На мой мобильник пришло сообщение от Вилсона с информацией о Томасе Кларке. Во мне тут же зародилось нетерпение скорее увидеть его, и я открыла фотографию. Мое лицо исказилось от отвращения. Он симпатичный взрослый мужчина, но во мне вызывает презрение к нему лишь факт, что он посмел обдурить голову моей наивной Дженни.

– Поехали.

На этот раз за рулем сидела я. Я вела маршрут к Уолл-стрит, к южной оконечности Манхэттена, куда меня вела информация от Вилсона. По данным базы, некий Томас Кларк, обладатель рекламного агентства, проживает в этом районе.

Я завернула в нужный квартал и припарковалась неподалеку от нужного здания таким образом, чтобы мы могли видеть вход в подъезд.

Я заглушила мотор и откинулась на спинку сидения, задумавшись. Затем посмотрела на Кристиана, который, нахмурив брови, внимательно смотрел за входом в жилое здание.

– Ну что, гений детектив, как нам лучше всего поступить? Ждать, когда он выйдет или зайдет? Или пойти прямо к нему и проверить, дома ли он вообще?

– Если он не уехал из штатов, значит не боится полиции, – пробурчал Кристиан, но будто сделал это подчеркивание только для себя. – Думаю стоит проверить, а не сидеть и ждать, теряя время, – громче добавил он, открывая дверь.

Мы вышли из машины и направились к подъезду. Только я планировала открыть дверь, как она отворилась и передо мной предстал мужчина. Тот самый, к кому мы с Кристианом решили наведаться в гости без предупреждения.

Когда он увидел меня, его глаза округлились и в них застыл испуг. Я не успела среагировать, когда он ударил меня по животу и толкнул на Кристиана, чтобы задержать и его. Кристиан не удержался на ногах, когда я всем своим весом навалилась на него после сильного толчка. Пока Кристиан выбирался из-под меня, подонок убегал в сторону своей машины. Кристиану ничего не оставалось, как небрежно откинуть меня в сторону и помчаться за ним, чтобы не дать ему удрать от нас.

Я лежала на пригретом солнцем асфальте в позе эмбриона, обнимая живот. Внутри образовался спазм, который мешал свободно дышать. Я постаралась открыть зажмурившиеся глаза и увидела, как Кристиан скручивает ублюдка на земле, не дав сбежать.

Я прокашлялась и начала медленно подниматься, стараясь игнорировать все еще не стихшую боль в животе, которая не позволяла выпрямиться. Чуть сгорбившись я побрела к Кристиану, накрыв живот ладонью.

– Поднимай его, – сдавленно проговорила я и снова прокашлялась. – Поговорим в его квартире.

Кристиан поднял мужчину с земли, держа его руки за спиной. Он тяжело дышал и продолжал находиться в состоянии страха. Когда он посмотрел на меня, с усилием сглотнул и сжал челюсти. Кристиан затолкал его вперед, к подъезду, а я подняла черную папку с земли, которая принадлежит Томасу, после чего направилась за ними, изредка кашляя.

Глава 8

Мейзи

Кристиан посадил Томаса на стул и связал его руки за спину галстуком, пока я осматривала убранство его квартиры.

– Ты можешь обзавестись наручниками? – спросил запыхавшийся Кристиан, когда закончил свою работу.

Он громко выдохнул, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

– Мой расхолаживающий образ жизни начинает сказываться в такие моменты.

Я посмотрела на мужчину, который уже не сопротивлялся, поскольку не мог. Он смотрел на свои ноги, не решаясь поднять свои глаза на меня.

– На меня посмотри, животное, – заговорила я низким и твердым голосом, сдерживая свою ненависть, которая уже бьет через край.

Мне хочется вцепиться в его глотку и задушить, смотреть за тем, как он задыхается и упрямо хватается за жизнь. Я уже держалась за кобуру, которую закрепила к ремню, и еле сдерживала себя, чтобы не достать из нее пистолет.

Томас посмотрел на это действие и сглотнул, поджав губы. Он натуральный трус, который, чтобы сбежать от женщины, бьет ее по животу. Видимо, это его единственный способ самообороны, поскольку с Кристианом он справиться не смог. Он с легкостью и без борьбы уложил его на землю.

Томас неуверенно поднял на меня глаза. Я стояла перед ним, демонстрируя свою власть и насылая своим убийственным взглядом еще больше страха.

– Ты знаешь, кто я и зачем я пришла к тебе, – подчеркнула я очевидные вещи. – Но ты не знаешь, в каком я состоянии после гибели Дженни. Поэтому советую тебе не скрывать ничего и выложить мне все здесь и сейчас. Иначе я за себя не ручаюсь.