По секрету всему свету 2 часть

– Работа несложная… Это продажа сотовых телефонов.

– А! Нет, я торговать не умею, – сразу пошла в отказ женщина.

– Да нет, здесь совсем другая система: тебе нужно как можно больше привлечь к себе клиентов… Такая система довольно распространена у нас в стране: ты набираешь клиентов, они в свою очередь – своих клиентов и т.д.

– И при чём здесь сотовые телефоны? – удивилась хозяйка квартиры.

– А тебе нужно купить сотовый телефон и предложить это сделать другим.

– Ничего не поняла!

– Начнём с того, что ты должна внести первый взнос – пять тысяч рублей.

– Так, дальше.

– За три тысячи ты получишь сотовый телефон, а две тысячи пойдут как бы за работу другим лицам, а потом тебе останется только привлекать новых лиц и получать за это с каждого человека по тысяче рублей.

– Так это «пирамида»?

– Конечно, и довольно прибыльная.

– Тогда я желаю вам разбогатеть, а сама в этом участвовать не собираюсь.

– Может быть, я тебе непонятно объяснила?

– Всё мне понятно. Я отказываюсь! – с укором и ненавистью посмотрела на нас Екатерина.

– Хорошо, потом ещё будешь нам завидовать.

– Вот когда вы будете на иномарках кататься, тогда я подумаю о вашем предложении, – грубо рявкнула женщина, и мне стало за нас стыдно.

– Пойдём домой, – прошептала я.

– Вы сами-то верите, что разбогатеете? – буркнула хозяйка двухкомнатной квартиры. – Знаете что, я живу с дочерью и двумя внуками, у меня каждая копейка на счету… Мне ещё не хватало вкладываться во всякие там аферы…

– Это не афера, а прибыльное дело, – начала отстаивать свои интересы Нина, и с её лица слетела милая улыбка. – И ты как раз должна подумать о будущем своих внуков…

– До свидания! – Хозяйка открыла дверь.

– Хорошо, напоминаю: ты ещё будешь нам завидовать, – уходя, проговорила Нина, и в её глазах появились слёзы.

– Да уж, вот попали, – прошептала я себе под нос.

– Но ничего, Ольга, она не единственный человек в нашем посёлке, найдутся и другие.

«И ты в это веришь?! – подумала я. – Дураков мало».

Дорогой Нина опять воспряла духом и уже предлагала новых клиентов из числа её знакомых. Кажется, она всё ещё верила, что будет ездить на иномарке и носить норковую шубу.

Прошло несколько дней, и я решила наведаться к знакомой. Мысль о том, что смогу вернуть свои четыре тысячи, не покидала меня.

Нина встретила меня с улыбкой. Я вообще удивляюсь тому, что эта женщина никогда не отчаивается и всегда цветёт. Из ситцевого сарафана торчали её полные плечи и руки, а живот стал ещё больше. Из комнаты вышла девочка лет десяти и муж Нины. Я поздоровалась. По сравнению с ней муж выглядел тусклым и высохшим.

– Я очень рада, что ты пришла! – весело произнесла она. – У меня для тебя сюрприз!

– Какой? – испугалась я.

– Сотовый телефон! Я нашла тебе клиентов и получила за тебя телефон… Минутку!

– Правда?! – обрадовалась и удивилась я.

– Вот, смотри!

В маленькой коробочке лежал непонятный для меня прибор. Он был серебристого цвета и пузатенький.

– И что мне с ним делать? – довольная спросила я.

– Как что? Звонить.

– Кому?

– Тому, у кого тоже есть сотовый.

– Но у наших родственников нет таких телефонов.

– Ничего, скоро такие будут у всех.

– Спасибо! – любезно сказала я.

– Пользуйтесь на здоровье! Да, и ещё: наша директор Маргарита Владимировна приезжает через три дня в клуб… Она проведёт там собрание, кстати, сообщила мне всё это по телефону, видишь, как удобно. Теперь мы с ней так общаемся… Так вот, не нужно ехать в город.

– Правда?

– Приходи и приводи своих знакомых, родственников, тех, кто тоже хочет заработать.

– Может быть, приду.

– Приходи.

И я действительно пришла в клуб, но чувство тревоги так и не покидало меня.

Было очень интересно, кто ещё из таких же наивных, как я, попался на крючок. Маргаритой Владимировной оказалась та расфуфыренная женщина с ногтями. Но сегодня она выглядела ещё богаче: на ней были длинная шуба из голубой норки, высокие сапоги, а на голове сделана аккуратная причёска и кило косметики на лице.

Кроме нас, пришло ещё три человека.

– Нина, девочки, где народ? – возмутилась она, смахнув элегантно локон со лба.

– Обещали многие прийти, – уверенно произнесла Нина.

– А я так на тебя надеялась и на вас тоже, – обратилась она к заведующей поселковым клубом.

– Маргарита Владимировна, народ ведь тёмный, мало что понимает в бизнесе, – заскрипела завклубом, которая была тоже невесть какой штучкой.

– Подождём ещё немного, – сказала Нина.

– Хорошо, – успокоилась гостья и села на стул в кабинете заведующей, не снимая шубу.

Прождали лишних тридцать минут, но никто так и не пришёл. Настроение у Маргариты Владимировны, видимо, совсем испортилось, но она старалась себя сдерживать.

– Конечно, я понимаю, это новая система для такой глуши и некоторые пока не готовы её принять. Но в больших городах люди заинтересованы, – стала говорить гостья. – Они понимают, что это единственная золотая жила, которая их обогатит.

– Да! – буркнула Нина.

– Я в первую очередь думаю о простых людях… Хочу, чтобы они перестали бедствовать, встали на ноги…

– Это очень похвально! – любезно проговорила завклубом. – Мало кто думает о простом народе.

Мне же было противно это слушать… На мгновение я даже поверила ей, уж так она маслено всё выдавала и складно.

Прошло ещё несколько минут, но желающих не прибавилось.

– Вы знаете, мы, пожалуй, поедем… ждать бессмысленно. – Маргарита Владимировна встала и попрощалась. На улице её на «Жигулях» ждал муж.

«А почему не иномарка? Наверно, все деньги ушли на шубу», – подумала я.

По дороге домой моя знакомая всё ещё продолжала размышлять о клиентах и с восхищением говорила о той особе, которая нас посетила. Оказывается, по словам Нины, это такой замечательный человек, что не стоит сидеть сложа руки, а нужно делать, как она велит.

– Завтра придёшь ко мне, и мы будем работать… А может, просто пройтись по домам с выгодным предложением? Как ты думаешь?

– Можно, – ответила я, а сама подумала: «Этой аферой больше не занимаюсь, ищите дураков. Я к тебе больше не приду».

Так я и сделала. Пусть потеряла деньги, но поняла, что людям на слово верить нельзя. Через три месяца смогла расплатиться с мамой.

Я пробую себя в роли корреспондента и ведущей на телевидении нашего посёлка. Весна 2004 год.

Да, вы правильно меня поняли: в нашем посёлке имелось своё телевидение, которое транслировалось даже в ближайшие населённые пункты. Всё было за счёт большого пивзавода. Жена директора этого предприятия создала собственную студию. Она привлекла специалистов, а также бывшего диктора Норильска Эдуарда Петровича Тараканова, который обладал бас-баритоном и когда-то был солистом Красноярской филармонии. Певец даже переехал жить в наш посёлок.

Хочу сказать, что эта телестудия была организована на довольно профессиональном уровне. Только когда Эдуард Тараканов ушёл на пенсию, друг за другом стали сменяться ведущие. Я уже давно подумывала попробовать себя в столь интересной роли. Не то что прям сильно мечтала. Просто хотелось как-то себя проявить, может, прославиться. Кто ж не желает стать знаменитым?.. Тем более я от одной знакомой узнала, что в студию требуется ведущая. И сразу же стали появляться мысли подобного рода: «А может быть, это моё? Вдруг я создана для такой работы? Надо рискнуть». Муж, кстати, был не против.

И я пошла, хотя действовала неуверенно.

Поднимаясь на второй этаж здания, в котором располагалась студия, я очень сильно волновалась. Неуверенность и скованность мешали собраться с мыслями. Но, как бы там ни было, ноги сами несли меня по крутой и чистой лестнице, и я с удивлением заметила кругом непривычную и спокойную обстановку в русском стиле. Чувствовалась рука опытного дизайнера и любителя старины. Всюду горшки с живыми цветами; декоративные картинки из природных материалов – берёсты, листьев, мха; плетёные заборчики из тальника; пеньки; столики из берёзы; деревянные поделки; соломенные фигуры. Всё было к месту и так необычно, красиво смотрелось, что я на  какое-то время успокоилась и перестала переживать.

В конце коридора над дверью висело стеклянное табло с надписью: «Тихо! Идёт запись!» Но сейчас оно не горело и дверь была приоткрыта. За этим проёмом имелось ещё две двери: на одной табличка «Парикмахерская» и часы работы, на другой – ничего.

Было очень тихо, светло и пахло женскими цветочными духами. Остановившись перед кабинетом без каких-либо обозначений и глубоко вдохнув, а после быстро выдохнув, я двинулась вперёд, прикрыв за собой дверь. Мой пульс участился. Сразу за вестибюлем следовала маленькая комнатка с аппаратурой: компьютером, телевизором, микрофонами на столике, пультом управления, а также большим стеллажом во всю стену под видеокассеты. За экраном телевизора сидел худощавый мужчина и смотрел сквозь стекло в другую комнату, откуда доносился приглушённый женский голос. Когда мужчина увидел меня, то приставил указательный палец ко рту и сказал: «Тсс!» Я хотела громко поздороваться, как всегда делала, и спросить, но тут сжалась и прикрыла рот рукой. Мужчина разрешил мне понаблюдать за происходящим в большом зале.

Он молча улыбался и спокойно производил какую-то настройку с пульта. В комнате шла съёмка: в кожаном кресле сидела представительная женщина с красивой стрижкой каре и большими тёмными глазами, а перед ней стояла камера на треноге и суетился оператор. Мне было очень интересно, ведь ничего подобного я никогда не видела.

«Вот это настоящая слава! – подумала я и позавидовала женщине, на мгновение представив себя на её месте. – А дальше – работа в городе и все меня знают да уважают».

Однако мужчина спустил меня с небес на землю:

– Вы что-то хотели? – тихо осведомился он.

– Да, я хотела узнать, просто спросить… – растерялась от неожиданного вопроса.

Но мужчина снова повернулся к экрану телевизора, на котором отображалась вся съёмка и шла запись для выхода в эфир. Слышался тихий, спокойный голос женщины.

Всё продолжалось ещё какое-то время, и мне пришлось молча разглядывать окружающую обстановку. До выхода в вечерний эфир оставалось каких-то пять часов. И тут я услышала отчётливо с экрана: «До свидания, дорогие телезрители, до новых встреч!»

– Всё, снято! – произнёс мужчина и отключил запись – на экране появилась заставка.

Точной даты первого выхода в эфир на поселковое телевидение я не знала, но  где-то примерно больше десяти лет назад. Первым ведущим был пожилой образованный интеллигент (я его уже называла), Эдуард Тараканов, городской, спокойный, уравновешенный знаток своего дела. Под его глухой голос хотелось спать, особенно если он заводил какой-нибудь рассказ или сказку на ночь. Жители посёлка с нетерпением ждали вечера, чтобы узнать самые свежие новости и услышать поздравления с днём рождения. Этот мужчина стал местной достопримечательностью, а его видеосъёмки на праздниках и свадьбах превратились в обычное дело.

После сменилось ещё много ведущих. Сама заведующая Фаина Аркадьевна несколько раз появлялась на телеэкране: уравновешенная и заметная женщина лет сорока пяти со строгими чертами лица. На самом же деле собственное телевидение в посёлке – это большая редкость, многим людям на удивление, восхищение. Раньше мне и в голову не приходила идея прийти сюда в поисках работы, а сейчас так захотелось блеснуть перед людьми и найти что-то перспективное, достойное, пусть даже за небольшую оплату. Явно это перевернёт всю жизнь. Мной сейчас двигала мечта скорее о славе, чем о заработке. Не было никакого желания прозябать в столовой, а захотелось чего-то высокого, нового и чтобы мной непременно гордились родные. Даже карьера бухгалтера и экономиста уже не устраивала.

Съёмка действительно закончилась. Из-за двери показался оператор – мужчина пятидесяти лет приятной внешности с ярким, звонким голосом, который не умолкал. Одет он был опрятно: белая рубашка с бабочкой и брюки. На макушке сияла лысина.

– Здравствуйте! – первым поприветствовал он. Звали оператора Андреем.

– Здравствуйте! – ответила я тихо и, немного помедлив, добавила: – Заведующую можно увидеть?

Андрей заметно оживился и, поправив двумя пальцами правой руки очки, открыл дверь в большой зал.

– Фаина Аркадьевна, вот девушка рвётся, хочет с вами встретиться.

Женщина выглядела очень уставшей. Она отвлеклась от журнала, лежащего на коленях, и без особого удивления посмотрела на меня. Тотчас улыбка вспыхнула на её лице.

– Проходите, садитесь, – сказала она и указала на кресло рядом, через столик.

Фаина Аркадьевна оказалась очень тонкой и доброжелательной натурой, несмотря на свой строгий и, можно сказать, суровый вид.

– Я вас внимательно слушаю.

Но мне было трудно решиться, вернее, я совершенно не знала, с чего начать разговор, чтобы точно сформулировать цель своего визита. И тут я выдавила:

– Вам ведущие не нужны?

Фаина Аркадьевна обвела меня взглядом с ног до головы, при этом её улыбка стала какой-то неестественной, натянутой. Большие карие глаза прищурились, выделив неглубокие морщинки вокруг глаз.

– Да, я искала ведущую, но пока мы справляемся с Андреем Владимировичем, да и для расширения штата у нас в данное время нет средств.

– Понятно, значит, зря пришла, – сникла я.

Заведующая ещё раз оценивающе посмотрела на меня, наклонив голову набок, и, немного подумав, сказала:

– А вы знаете, нам нужен внештатный корреспондент. Мы хотим открыть рубрику о знаменитых людях нашего посёлка: поэтах, спортсменах, музыкантах, ветеранах войны и труда. Думаю, их наберётся немало. Вы согласны нам помочь? И если справитесь и всё понравится, я подумаю о вашем трудоустройстве. Пожалуйста, представьтесь.

– Ольга. Да, я согласна.

Какое-то непонятное волнение подступило ко мне, и были в нём сомнение и радость. Лицо обдало жаром.

– Тогда приходите завтра часикам к одиннадцати, не раньше: мы всё обсудим и решим.

– Хорошо, спасибо!

– Не за что.

И заведующая студией опустила свой уставший взгляд в журнал, а я с улыбкой вышла за дверь. В вестибюле и аппаратной никого не было. Взволнованная, я торопилась на улицу. Весенняя серая обстановка не показалась мне такой уж мрачной и унылой. По-особенному свистели недавно прилетевшие скворцы. Грязный снег под голыми деревьями съёжился, дотаивал. Даже вороны каркали на тополях теперь как-то иначе – не грустно и томно, а радостно. Солнце светило ярко.

Целый день я томилась в ожидании возвращения мужа, чтобы разделить с ним свою радость, то и дело поглядывая во двор из окна. Дочка была дома. Она заканчивала первый класс – не очень успешно, но довольно сносно. Мы с ней сделали домашнее задание, и я опять поспешила к окну.

И вот наконец дождалась – в замке заскрипел ключ, дверь открылась. На пороге появился муж в форме охранника. Он приветливо улыбнулся и сказал:

– Привет, мои дорогие!

Я шагнула к нему навстречу и поцеловала в щёку.

– Как дела? – спросил он. – Что ты так загадочно улыбаешься? Чем занимались?

– Я себе работу нашла.

– Да? Я очень за тебя рад!

– Давай проходи, переодевайся, буду тебя кормить, – заботливо проговорила я.

– Хорошо!

Большая перемена в моём настроении немного насторожила Кирилла, но так как он всегда доверял и очень сильно меня любил, то совсем не расстроился. В уютной светлой кухне было тепло и приятно пахло борщом. Пока я суетилась с ужином, муж переодевался.

– А знаешь, Кирилл, меня же взяли на студию. Помнишь, я тебе говорила, что собираюсь туда сходить! – выкрикивала из кухни. – Мне предложили поработать внештатным корреспондентом! Я, конечно, не совсем понимаю, что это значит, но, думаю, ничего страшного, Москва ведь не сразу строилась.

Тут подошёл муж и сел за стол.

– Как ты думаешь, ведь я справлюсь?! – спросила я.

– Да, конечно, попробуй, если хочешь.

– А знаешь, мне немного страшновато, я же совсем не умею разговаривать с людьми.

– Научишься.

– Ну ладно, давайте ужинать. Вика, пошли есть!

Почти всю ночь я не спала. Мне снились какие-то сумасшедшие люди. Они приходили к нам в квартиру, а я стояла с микрофоном и пыталась подсунуть его им под нос, чтобы спросить о чём-то. Но они шарахались от меня и уходили. Тогда я начинала плакать, кричать им вслед нецензурную брань и… тут же просыпалась. Так было несколько раз за ночь. Почти один и тот же сон. Какое-то непонятное волнение не давало мне покоя. Неуверенность в себе, что ли?.. Хотя меня пугало любое начинание, я всё равно пыталась идти к цели с дрожью в коленях.

«А как же иначе? Все так начинают», – говорила я сама себе.

И вот наступил этот долгожданный, многообещающий день. Будучи пунктуальной, я пришла ровно к одиннадцати часам. В аппаратной за высоким столиком стоял Андрей и разговаривал с Михаилом – с тем вчерашним доброжелательным мужчиной, который записывал съёмку. Михаил сидел на стуле перед экраном телевизора и пересматривал очередную запись, суфлируя и чем-то дополняя. Когда Андрей увидел меня, улыбка вспыхнула на его лице и зелёные глаза засияли, как у мартовского кота.

– Здравствуйте! Вы к нам навсегда или нет? – довольный собой, сострил он.

– Здравствуйте! – ответила я.

Сразу было видно, что моя кандидатура мужчинам понравилась, ведь я была красива и молода. Но, несмотря на это, вела себя сдержанно и одевалась простенько: майка, джинсы, сверху куртка.

– А где Фаина Аркадьевна?

– Знаете, её нет. А может, мы вам подойдём или я один? – опять сострил Андрей и подмигнул.

«Ещё этого мне не хватало! – подумала я. – Не иначе как подкатывает. Видит второй раз, а ведёт себя так, как будто мы давно знакомы».

Но Андрей словно прочитал мои мысли.

– Как ваше имя? – спросил он.

– Меня зовут Ольга.

– А меня Андрей, а он… – показал в сторону, – Михаил.

– Уже знаю. Очень приятно, – ответила я.

– А нам-то как приятно! – сказал Андрей.

В вестибюле появилась заведующая, и у Андрея пропало желание заигрывать дальше. Он повернулся к Михаилу, делая вид, что помогает ему. Женщина была в строгом костюме: блуза, пиджак, брюки.

– О, Ольга, здравствуйте! – приветливо улыбнулась она и подошла ближе. – Уже познакомились с моими бездельниками?

– Да.

– Хорошо. Пойдёмте ко мне в кабинет. Андрей, поставь, пожалуйста, чайник, —доброжелательно произнесла хозяйка.

– Слушаюсь и повинуюсь! – ответил шутя мужчина, глядя на меня с таким неподдельным интересом, что это не укрылось даже от глаз хозяйки, и она, неодобрительно поморщившись, закачала головой.

Тот отвернулся, закусив губу.

Кабинет заведующей мне очень понравился, и я выразила своё восхищение вслух:

– Как у вас классно!

– Понравилось?

– Очень!

Было видно, что кабинет тоже оформлял опытный дизайнер: ровные стены голубого цвета, красивая светлая стенка, подходящая к ней, стол, стильные кресла и диван. На полках – декоративные поделки из природных материалов: берёсты, дерева, листьев; картинки на стенах с абстракциями; голубые жалюзи на окнах. Словно эта студия не имела никакого отношения к мрачному и серому посёлку, а находилась где-то в центре города.

– Присаживайтесь, – вежливо предложила хозяйка.

– Спасибо! – ответила я весело и заняла место в кресле.

– Думаю, начнём с завтрашнего дня: снимем небольшой репортаж о местном поэте… Так, где-то у меня были наброски вопросов, – произнесла она и начала рыться в ворохе бумаг на столе. – А вот, нашла! Этот листочек ты завтра возьмёшь с собой как шпаргалку и, согласно списку, задашь вопросы, но только не читай по бумаге, когда будешь в кадре вместе с поэтом. А Андрей Владимирович вас снимет на камеру. Ты поняла? – спросила Фаина Аркадьевна, как-то незаметно перешедшая на «ты». И уже не осталось ничего официального, словно хозяйка, приняв меня в свой коллектив, почувствовала близкую душу, которой можно доверять и время от времени пользоваться. Мне, конечно, очень понравилась такая гостеприимная доброжелательность, но всё же я дорожила свободой и не хотела всю себя посвятить гуманитарному делу.

– Так, вопросы я тебе отдам завтра… Вчера к нам приходил Токарев Евгений Викторович – известный поэт, – продолжала Фаина Аркадьевна. – Мы долго разговаривали, и он согласился на интервью. Завтра в одиннадцать часов Евгений Викторович будет вас ожидать у себя дома. – И взгляд женщины опять опустился в разбросанные на столе бумаги.

Я вглядывалась в абстракцию на стене из  каких-то кубиков, линий и, ничего не поняв, подумала: «Тоже мне художество! Чертовщина какая-то», а хозяйке сказала:

– Фаина Аркадьевна, можно мне заглянуть в комнату, где проходят съёмки?

– Конечно, Оля, осматривайся. Да, можешь быть свободна. Завтра приходи сюда часам к девяти, а после отправитесь к поэту.

– Хорошо!

Вся студия состояла из вестибюля, трёх комнат и туалета. Самым большим и необычным оказалось помещение для проведения съёмок. Я долго оглядывалась вокруг, рассматривая каждый предмет, реквизит. Одна стена была выложена из красного облицовочного кирпича. Возле неё стоял стеллаж с поделками народных умельцев – опять же из берёсты, дерева, сушёных цветов. Стена напротив (с окном на улицу) была ровная, розового оттенка и с видами природы на фотообоях. Тут же стояли два кресла и столик посреди. Возле третьей стены находилась большая русская печь, беленькая, со шторкой. Я не могла понять, настоящая она или это муляж. Вроде настоящая, и даже в топке сажа, а может, используется как камин. На стенах по обе стороны от неё имелись два декоративных деревянных окошка (муляжа) с занавесками и цветами на подоконниках. Была ещё одна стена – с окошком в другую комнату, аппаратную.

– Ну как вам у нас, нравится? – неожиданно спросил Андрей, стоя в дверях проёма, на что я вздрогнула и, повернувшись, ответила:

– Да, нравится!

В окошке я вдруг увидела ещё одно улыбчивое лицо – Михаила. Как-то совсем растерявшись от неожиданности, я направилась к выходу, а мужчина встал на моём пути, но, услышав из дальнего кабинета голос заведующей, не относящийся к нам, отстранился и дал пройти.

– Ладно, до свидания всем! – проговорила я и, услышав от Андрея ответ: «Пока», вышла наружу.

«Вот теперь можно облегчённо вздохнуть, – подумала я, вдохнув глоток свежего воздуха. – Понятия не имею, как завтра буду работать с этим человеком. Начнёт приставать – точно получит».

На улице было мрачно от больших тёмных и тяжёлых туч, казалось, вот-вот польёт дождь. Ветер трепал волосы и одежду.

«Путь до дома неблизок. Надо непременно поспешить, а то ветровка и брюки промокнут до нитки», – думала я, быстро перебирая ногами.

Под утро ударил морозец. Лужи и ручейки стали зеркальными от ледяного стекла и звонко похрустывали под ногами, но я этого не замечала, так как была встревожена и взволнована.

Мужчин на месте не оказалось, лишь Фаина Аркадьевна сидела в своём кабинете и  что-то писала. В сонной, глухой тишине тикали настенные часы, а за окном шумел ветер.

– Здравствуйте! – сказала тихо я, заставив вздрогнуть сидевшую за столом полусонную женщину.

– Ох, Оля! Здравствуй! Ты меня напугала! – ответила она, слегка улыбнувшись. – Присаживайся. Там случайно работничков наших не видела? – И, услышав отрицательный ответ, продолжила: – Отправила их час назад по делам, вот до сих пор жду. А пока рассмотри вопросы. Хочешь – запоминай, хочешь – нет, – проговорила хозяйка и протянула листок с напечатанными вопросами.

У меня тут же перехватило дыхание, а по всему телу побежали мурашки.

«Надо взять себя в руки!» – подумала я. – А иначе у меня ничего хорошего не получится».

Опять наступила томительная тишина. Вникать в напечатанное было очень сложно из-за сильного волнения, мешавшего сосредоточиться. Меня мучил и беспокоил лишь один вопрос: осилю я это дело или нет? Но рассказать о внутреннем волнении кому-либо, в особенности Фаине Аркадьевне, боялась. Это словно признать себя нетрудоспособной.

«Пусть всё идёт своим чередом».

Приглушённые голоса, доносившиеся из коридора, становились отчётливее и разборчивее – Михаил с Андреем возвращались с задания. У Андрея в руках была камера, а у Михаила – стопка видеокассет.

– Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались! – красивым, звонким голосом запел Андрей и подошёл к кабинету. – Для дальнейшего исполнения служебных обязанностей явился! Какие будут распоряжения? – Увидев меня, заулыбался: – Здравствуйте, коллега!

– Здрасьте! – ответила я.

– Так, – начала хозяйка, – собирайтесь потихоньку и идите к поэту, он вас будет ждать.

– Слушаюсь! – ответил мужчина, поправляя очки.

Через несколько минут мы уже шли по улице. Солнышко спряталось за высокими тополями, роняя яркие лучи сквозь толщу веток. Но было ещё холодно. Тоненькая вельветовая ветровка меня не согревала: зубы начинали стучать, и слегка потряхивало.