По секрету всему свету 2 часть

– Добро пожаловать! – спокойным голосом сказал Анатолий Григорьевич.

– Здравствуйте! – ответила я.

Рабочие, проходившие мимо, заинтересованно принялись разглядывать меня с ног до головы. Главный технолог цеха Милена Сергеевна, молодая и ухоженная женщина, неодобрительно взглянула на новенькую и пошла в кабинет, а мы двинулись следом за ней. Тут подошла заведующая складом Раиса Николаевна. Она сдержанно улыбнулась и обратилась к директору по поводу возникших проблем, возмущаясь и чего-то требуя. Анатолий Григорьевич спокойно её выслушал, а после сказал:

– Не беспокойтесь, всё сделаем.

– Значит, я могу на вас надеяться? – довольным тоном произнесла Раиса Николаевна.

– Даже не сомневайтесь.

Глядя на приятного и на удивление уравновешенного директора, я и сама начала успокаиваться.

Людмила Михайловна же смотрела на меня сердито, с ехидством, точно думала: «Ещё не хватало с этой возиться… её место на кухне. Не было проблем, так – нате…»

Я села на стул в маленьком кабинете, а все зашли в соседний, побольше, и стали о  чём-то болтать. Чётко не слышала, а лишь видела их всех через окошко (кабинеты разделяла стена с большим окном).

Людмила Михайловна, как всегда, была в своём репертуаре: она сердилась и ворчала.

Светлана Александровна что-то бурно объясняла, я даже слышала её громкий голос, но, увы, не могла понять, о чём конкретно шла речь. Кажется, о торговле колбасными изделиями и о торговых точках.

Раиса Николаевна говорила тише, но её лицо было тоже напряжённым. Технолог же, наоборот, улыбалась и молчала.

Из кабинета вышли все, кроме Людмилы Михайловны.

Директор с главным бухгалтером и заведующей складом тоже ушли. Со мной осталась лишь технолог.

– Так, значит, теперь мне не придётся корпеть над накладными и вносить всё самой в компьютер. Я так рада, что быстро нашли замену, – обратилась она ко мне как-то очень ласково, по-дружески и с надеждой.

Я смотрела на неё молча и улыбалась.

– Сейчас я тебе всё покажу, и ты сядешь пробовать. Если что-то будет непонятно – спрашивай.

– Хорошо, – спокойно ответила я и открыла свой блокнотик для записей.

Конечно, сначала мне мало что было понятно. Я переспрашивала по многу раз и записывала в блокнот алгоритм выполнения необходимых операций. Но технолог продолжала мило, спокойно всё объяснять. Наконец усадила меня за компьютер.

Я думала, что поначалу ничего не выйдет, но случилось чудо: у меня стало получаться.

Вскоре появились покупатели, и Милена Сергеевна сперва сама распечатывала накладные на отпуск колбасных изделий со склада, а потом села я и всё проделывала под её непосредственным руководством.

Если честно, к обеду так устала, что с трудом поднялась на ступеньки автобуса, который собирался везти нас в столовую.

На своём бывшем рабочем месте я впервые оказалась в качестве посетительницы, и, естественно, за еду придётся впервые заплатить.

Я стала вглядываться в меню, так как денег у меня было совсем немного. Теперь вот вдоволь не поешь, как раньше, даже чаю лишнего не выпьешь.

Денег хватило лишь на картофельное пюре с котлетой и чай.

Повара были все знакомы. Они смотрели удивлённо, а я чувствовала дискомфорт. Даже показалось, что одежда на мне сидит как-то нелепо и неуютно. Нужно ещё привыкнуть к этой новой оболочке и научиться держаться интеллигентно. Ведь несмотря на то, что я приехала вместе с начальством и бухгалтерами, меня всё равно не покидало чувство какой-то обособленности. Может быть, это и правда не моё? Или всё-таки удастся привыкнуть?

Я понимала, что каждый день нужно особо следить за своим внешним видом. А вот смогу ли?

После обеда появился один только покупатель: он взял калаванку с колбасой краковской и калаванку с ветчиной.

Раиса Николаевна показала мне мой маленький кабинет, вернее мою кандейку, где на столе стоял кассовый аппарат, а вдоль стен расположилось несколько шкафов с папками. В этом кабинете я должна отбивать чеки в конце рабочего дня и относить их в контору вместе с выручкой.

Кассовый аппарат был несложен в обращении, что меня порадовало больше всего. Я его довольно быстро освоила.

Зря я постоянно на себя наговаривала, что тупая и бездарная. Ведь как говорится в пословице – все непреодолимые стены состоят из простых и понятных кирпичиков.

В конце рабочего дня, а точнее в шесть часов вечера, я отбила чеки, достала деньги из сейфа (довольно кругленькую сумму), оделась и отправилась в бухгалтерию.

На улице было сумрачно и сыро. Пожелтевшие листья на кустах и деревьях выглядели пугающе.

«Мне бы пройти и никого не встретить в густых кустах! – думала я. – А то придётся отрабатывать эти деньги неизвестно сколько времени, ведь зарплата у меня всего тысяча двести, в отличие от бухгалтеров. Они получают тысяч пять и даже больше».

Из кустов вышел какой-то мужчина в спортивной одежде. Я вздрогнула и напряглась. Но он молча прошёл мимо и направился к колбасному цеху. Я выдохнула и поторопилась. Сердце моё колотилось, как будто пришлось пробежать длинную дистанцию. Только теперь я поняла, что эта работа ещё и ответственная и сопряжена с риском. И не дай бог мне потерять эти деньги и попасться грабителям… Тогда уж точно крышка!

Деньги я сдала в бухгалтерию без проблем и даже успела на свой автобус.

Неужели домой?..

Так прошло два месяца. За это время я неплохо научилась работать на компьютере и принтере, сблизилась, как мне показалось, с коллегами, особенно с заведующей складом, которая иногда тайком давала мне колбасу или несколько сосисок. А технолог угощала нас совершенно свежей колбасой, которая не имеет ничего общего с магазинной: у неё не только другой вкус, но даже цвет и аромат. Вся моя одежда пропахла копчёностями, и этот запах мне совершенно не нравился. Он был резким и надоедливым. Людмила Михайловна, которая первое время даже ворчала, стала относиться ко мне с уважением, поняв, что я очень трудолюбивый человек. С директором вообще с самого начала удалось найти общий язык. Это был милый и добрый мужчина.

А вечерами, как обычно, я несла деньги и продолжала трястись. Кусты стали совершенно голые и хорошо просматривались. Но от этого мне не становилось легче. Всего какие-то двести метров до конторы, а сколько переживаний и нервов! Мой мозг взрывался, если на пути вдруг попадался представитель мужского пола: постоянно мерещился хулиган или вор. Да и количество вырученных денег с каждым днём увеличивалось. Один раз я несла сто семьдесят тысяч. Тогда эта была огромная сумма! Если добавить, то за триста тысяч можно купить однокомнатную квартиру. По сравнению с этими деньгами моя зарплата всего ничего. А в первый месяц я вообще получила лишь семьсот рублей. Да к тому же часть кровно заработанных проедала в столовой.

Как-то я допоздна засиделась с Людмилой Михайловной. Все уже давно ушли, кроме директора. Ещё был охранник, он же – печник.

Я подсчитала деньги и, как обычно, направилась в свою кандейку, чтобы отбить чеки. Моя работа научила меня вести себя сдержанно, не болтать лишнего, не задавать глупых вопросов, а больше молчать и соглашаться с начальством.

Я наклонилась над кассой и услышала за своей спиной шорох и щелчок. Обернулась и увидела директора, который закрывал дверь на замок.

– Вот теперь нам никто не помешает, – произнёс он как-то нервно и встревоженно, точно крал колбасу.

– Вы что, закрылись на замок? – выдавила я из себя, сильно ошеломлённая.

– А ты хочешь, чтобы кто-нибудь сюда заглянул? Хотя во всём цехе мы остались вчетвером, – говорил он, подходя ближе и протягивая к женскому телу большие руки.

Я молчала, не зная, что предпринять: может, ударить его одной из тяжёлых папок по голове или стукнуть между ног?

– Ты очень красивая девушка и мне нравишься. Если будешь со мной дружить, то и я не останусь в долгу, озолочу, – его голос дрожал, а рука полезла мне под юбку.

Я попыталась вырваться и схватить папку, но нахал сжал меня словно тисками.

«Наносить удар нужно, когда противник ещё не успел тебя скрутить», – подумала я и стала выворачиваться из тисков.

И тут, на моё счастье, послышались громкие, тревожные голоса, стук тележки, грохот и шарканье.

– Анатолий Григорьевич! Анатолий Григорьевич! У нас проблемы! – кричал отчаянный женский голос, точно случился пожар.

Директор сделал злое лицо и поспешил к двери.

– Мы ещё продолжим наше общение, – выдавил он и вышел.

«Господи, спасибо!» – прошептала я и выскочила следом.

Тревогу подняла Людмила Михайловна. Оказалось, что одна из печей, где коптилась колбаса, перестала работать и из неё повалил дым. Нужно было срочно вызывать ремонтника, а иначе – конец.

Мне показалось, что Людмила Михайловна видела нас, выходящих из кандейки. Я поняла это потом по её поведению: она стала на меня ворчать и  как-то странно коситься.

Ещё несколько минут назад я радовалась, что начинаю привыкать к своей работе, она даже начинала мне нравиться. Но теперь вошла в ступор. Я разочаровалась.

А всё-таки в столовой, в нашем женском коллективе, было намного спокойней и сытнее. Сейчас же мне постоянно хочется есть и кругом мужской пол, от которого неизвестно чего можно ожидать. Ещё в столовой не было такой большой ответственности: сварила вкусно, не пересолила, не сожгла и всё. А здесь – деньги. Я устала. И теперь даже не знаю, смогу ли работать дальше.

Следующий день прошёл более-менее благополучно. Про приставания директора я никому не рассказала.

Он же смотрел на меня как на собственность, будто мы знакомы уже целую вечность и я принадлежу ему. Честно сказать, после того случая я перестала его уважать.

Когда вечером вошла в свою кандейку, то сразу же закрылась на замок. Кто-то несколько раз дёрнул ручку двери и постучал. Я молчала. Выйдя через несколько минут, встретила недовольный взгляд директора. На его лице была ухмылка.

– Советую мне подчиниться, а иначе вам удачи не видать, – сказал он тихо, мимоходом, выйдя из помещения, в котором сидела Людмила Михайловна и что-то записывала в журнал.

Когда я появилась в кабинете, её недовольный и суровый взгляд с прищуром окунул меня в кипяток. Лицо тут же вспыхнуло огнём, а тело загорелось: мне почему-то стало очень стыдно, будто именно я во всём виновата и как будто Людмила Михайловна об этом знала. Или догадывалась. Может быть, я сама дала повод директору: не стоило любезничать с ним и улыбаться. Но ведь делала это из деликатности и уважения, только и всего.

Я оделась и пошла в контору сдавать выручку и дорогой решила: нужно бежать отсюда, пока не случилось что-нибудь пострашнее.

Утром от Светланы Александровны мы с заведующей складом получили взбучку. Оказывается, выдали в долг колбасу лицу, вернее предприятию, которое находится в чёрном списке. То есть колбасу берёт, а деньги не перечисляет. И если в течение месяца не будет доставлено 8000 тысяч рублей, эту сумму поделят поровну между мной и Раисой Николаевной.

Я так расстроилась, что чуть не прослезилась. С трудом удержалась, чтобы не разреветься, но лицо покраснело.

Все напряглись, кроме Людмилы Михайловны. Мне даже показалось, что в душе она ликует. Вот теперь-то наконец посмеётся.

Однако ликовала она недолго.

– А вы-то, Людмила Михайловна, куда смотрели, ведь сами же с этим предприятием судились два года назад?! – громко произнесла Светлана Александровна.

– А я-то тут при чём? Моё дело – проверять, правильно ли заполнены документы, и вести учёт, – выкрутилась коварная бухгалтерша, но лицо её стало взволнованным и даже испуганным. – Я не должна совать нос куда не следует.

– Как это не должны?! Вы тоже причастны к данному факту! – продолжала Светлана Александровна. – Вы все здесь одним делом занимаетесь. И будете вместе выплачивать… Вы для чего здесь посажены? Чтобы был порядок.

– Я не собираюсь расплачиваться за чужие ошибки. Кто виноват, тот пусть и возмещает! – с обидой выкрикнула Людмила Михайловна.

Вскоре дискуссия закончилась. Светлана Александровна ушла в контору, оставив нас в расстроенных чувствах, а вредную бухгалтершу – в состоянии крайнего раздражения. До обеда она с нами не разговаривала, а на меня вообще косилась. После обеда Людмила Михайловна ушла и больше не появилась.

К трём часам в одной из комнат был накрыт длинный стол, так как у одного рабочего случился день рождения. Не помню точно у кого. Знаю только, что собрались все, даже технолог осталась. Почему-то мне показалось, что с простыми рабочими Милена Сергеевна не сядет за один стол: уж больно она была вся из себя, и муж у неё большой начальник. Но она села и даже выпила, потом смеялась по пустякам да много болтала. Все салаты рабочие принесли из дома. Раиса Николаевна купила свежие помидоры и огурцы. А технолог выделила колбасные изделия. Именинник принёс пять бутылок водки.

Даже директор выпил одну стопочку. Он повеселел и стал до неприличия разговорчивым.

Я тоже выпила и слегка расслабилась, а то с самого утра день как-то не задался.

Потом играла музыка, все веселились, а я отправилась в кандейку, чтобы закончить свою работу. Покупателей сегодня было очень мало.

Как только вышла в коридор, сразу же услышала за спиной голос директора:

– Ольга Александровна, зайдите в мой кабинет. Я передам вам печатную бумагу и папки с документами.

– Хорошо, я сейчас подойду! – ответила и поскорее заскочила к себе.

«Ага, знаю я ваши намерения, тоже мне – предлог нашли, – подумала я. – Не пойду!»

Теперь уже я окончательно и бесповоротно решила бросить эту работу. О своём намерении собиралась сообщить отделу кадров сегодня же. Наверняка заставят ещё две недели отрабатывать.

Тамара Васильевна, сотрудница отдела кадров, очень удивилась, но не стала меня ни о чём расспрашивать и отговаривать, а просто сказала:

– По закону тебе придётся отработать две недели.

– Я знаю, отработаю. Только на нас с заведующей складом хотят повесить какой-то там долг, вроде восемь тысяч рублей.

– Да там уже всё уладилось: должники позвонили и попросили отсрочку. Заплатят в течение месяца. Ты за это даже не переживай.

– А что, пришлось бы нам платить?

– Скорее всего, нет. Хотя вас могли лишить премии.

– Спасибо, что успокоили, сообщив хорошую новость!

– Пожалуйста!

Эти две недели я работала без энтузиазма: просто выполняла свою работу. Радовалась тому, что скоро мне не придётся корпеть над накладными и переживать за деньги. Наконец-то я обрету свободу.

Проблемы колбасного цеха меня уже не волновали.

Коллектив, узнав о моём уходе, стал вести себя отчуждённо, как в самом начале. То же самое чувствовала и я.

Думаю, что больше всех переживал директор, который не успел воспользоваться моментом и своим положением. Хотел свеженинки, да не обломилось!

А я так и не могла себя понять: или совсем не люблю работать, или просто ещё не нашла своё место под солнцем, то есть не определилась с призванием.

Пирамида. 2003-2004 годы.

В 2003 году моя дочка окончила детский сад. Тогда же от сельского совета мы получили совершенно бесплатно однокомнатную квартиру. Я радовалась и была на седьмом небе от счастья. Но когда увидела эту самую квартиру, находившуюся на первом этаже старого двухэтажного здания, у меня буквально потекли слёзы, и совсем не от восторга. Квартира была полностью убита, точно здесь сто лет никто не жил, а использовалась она как склад для овощей. Одним словом, ужас! Пол и подоконники прогнили, штукатурка в не которых местах отвалилась. Ванная комната была выкрашена в синий цвет, и кое-где облупилась краска. Самой же ванны не было, а унитаз покрыт ржавчиной. Единственное, что оказалось в порядке, так это трубы и батареи; их пришлось только немного покрасить. «Да не переживай ты так, – успокаивал меня муж. – Порядок мы здесь наведём. Главное, что здание кирпичное, простоит лет сто». – «А на какие шиши? У нас денег совсем нет, да я ещё и не работаю». – «Вот и будет у тебя работа в квартире».

Целых три месяца мы делали ремонт. Нам помогали даже родители и сёстры мужа. Я научилась затирать стены, прибивать гвозди. В то время такого разнообразия стройматериалов в магазинах, как сейчас, не было. Однако ремонт мало-мальски мы сделали и наконец смогли переехать. Мои родители подарили нам стенку, а кухонный гарнитур и диван у нас были свои – ещё со времени свадьбы. Их подарили друзья. Ещё один диван нам отдали родственники. Всю кухонную утварь собрала Валя. Телевизор у нас тоже имелся. Однако для обустройства квартиры нужно было столько всего, а денег, увы, не хватало. Я занялась было поисками работы, но муж меня остановил: «У нас Вика пошла в первый класс, а ты про какую-то работу думаешь. Вон твоя работа», – указал он на дочку, которая месяц как училась в первом классе.

Если честно, то на работу меня совершенно не тянуло, да и с дочкой приходилось заниматься упорно. «Ладно, посижу дома», – согласилась я. Но успокаиваться всё же не собиралась: расспрашивала знакомых и родственников о какой-нибудь подработке, хотя бы временной.

Однажды, уже в феврале 2004 года, я встретила свою знакомую Нину, которая когда-то была диспетчером в той самой конторе, где я работала поваром. Как только она узнала, что я сижу дома, тут же обрадовалась. Нина всегда отличалась весёлым нравом и была оптимисткой. Она в отличие от меня никогда не унывала.

– У меня для тебя есть замечательное предложение. Особо делать ничего не надо, а денежки будут течь рекой.

– Очень странная работа, где ничего не нужно делать. Что-то я о такой ещё не слышала.

– Поедем со мной в город послезавтра, всё узнаешь.

– Хорошо! – обрадовалась я.

И вот я отправилась на автобусе с Ниной в город. Потом мы добрались на маршрутке до кинотеатра: небольшого кирпичного здания, где должно было проходить общественное мероприятие.

В зрительном зале было полно народу.

И наконец представление началось.

Я, кажется, поняла, что это за работа.

«Бесплатный сыр только в мышеловке», – вспомнила я эту поговорку, когда театрализованное шоу по выкачиванию денег у простых граждан подходило к концу. На сцене стоял парень-виртуоз и вешал лапшу многочисленной аудитории. То, что это «пирамида» и чистой воды обман, сразу мелькнуло у меня в голове, но, поддавшись психологическому влиянию, я согласилась заполнить какие-то сомнительные документы. Зачем? Не знаю. Видимо, эти люди обладали гипнозом, и я уже не могла им отказать.

После «концерта» многие, кто впервые попал в логово аферистов, в том числе и я, были отправлены на «доработку». Моя знакомая Нина мило улыбалась. Это была очень полная женщина высокого роста и старше меня аж на пятнадцать лет. Ещё она верила в то, что, не прилагая больших усилий, можно заработать довольно неплохие деньги.

В кабинете «доработки» сидела расфуфыренная женщина с длинными ногтями, и весь её вид говорил о том, что она неплохо знает своё дело, особенно психологию людей. Мнимый специалист действовала уверенно и решительно. Поняв мои колебания и страх, она объяснила, что новички всегда так себя чувствуют. Но те, кто уже вошёл в колею и понял принцип работы, действуют решительно и умело.

– Может быть, я научусь, – промямлила тихо. – Но мне не совсем понятно, что нужно делать?

– От тебя требуется пять тысяч рублей, а ещё нужно заполнить кое-какие документы… Паспорт с собой?

– Да, а заплатить сразу не смогу.

– Хорошо, заполнишь документы сейчас, а деньги привезёшь потом.

– Но я приехала сюда на автобусе, и на обратную дорогу уйдёт очень много времени.

– Ничего, наш сотрудник поможет: он свозит тебя домой. Согласна?

– Да, – зачем-то ответила я, всё ещё теряясь в догадках.

Ведь даже не спросила, зачем им понадобилось столько денег… Но «бизнес-леди» мне сама начала объяснять:

– Одна тысяча пойдёт твоей знакомой за работу, так как она привела человека сюда, вторая – нам, а за три тысячи ты получишь сотовый телефон.

Хочу сказать, что это были самые первые сотовые телефоны.

– Ладно, – ответила я.

У женщины на лице появилась довольная улыбка, и она подсунула мне какие-то документы. Неуверенной рукой я что-то сосредоточенно начала писать, а что именно – потом не могла вспомнить. И в заключение – паспортные данные. Когда все бумажки оказались в руках незнакомки, она произнесла:

– Только напомню, что телефон ты получишь, когда приведёшь к нам ещё трёх клиентов.

– Что?! – испугалась я.

– Вот она опять переживает, – спокойно произнесла женщина, глядя на мою знакомую и продолжая улыбаться. – Нина тебе поможет. Так ведь?

– Конечно! – ответила та.

Меня привезли домой. Когда я сообщила своему мужу про работу и попросила найти пять тысяч, он очень удивился, но ответил, что если это необходимо, то обязательно найдёт деньги. Видимо, Кирилл не понял принципа моей новой работы. Но где он возьмёт деньги, я понятия не имела. Оставалось одно – спросить у мамы, так как она недавно продала корову за семь тысяч и никогда мне ни в чём не отказывала.

Мы поехали к маме. Получив от неё пять тысяч, я передала их тому самому сотруднику, который привёз нас домой на стареньких «Жигулях». Если бы вы только знали, что я чувствовала в тот момент, когда отдавала деньги. Нестерпимое чувство угрызения совести не покидало меня. Во-первых, я обманула маму и своих родных, во-вторых, вляпалась неизвестно куда и подарила крупную сумму незнакомому дяде.

– Теперь мы в одной команде… И тебе стоит подумать, кого ты сможешь привлечь к себе в клиенты, – сказала Нина, когда мы шли домой.

Привлечь?! Кого? – растерянно проговорила я. – А ты сама получила телефон?

– Нет пока, мне осталось найти ещё одного клиента.

– А! – только и ответила я.

– Не переживай, мы ещё на иномарках будем ездить.

– Конечно, – озадаченно подтвердила я.

– Приходи ко мне завтра в шесть часов вечера, мы с тобой подумаем, как дальше работать.

– Хорошо!

«Ох, дура я, дура, не могла отказаться».

Первый раз оказалась у Нины в коттедже. Гостеприимства у неё было в избытке, так же как и грязь в помещениях. Дальше кухни меня не пригласили, но и этого хватило, чтобы оценить, насколько неряшливой была эта женщина, бо́льшую часть своей жизни просидевшая дома. На кухне стояла печь. Закопчённые шторы висели, словно портянки, тюль серый-пресерый; кругом пыль, сажа; светлый кухонный гарнитур в пыли и с неприятными тёмными разводами; стол после обеда не прибран. Сама же Нина, как яркое солнце, которое рождено дарить людям тепло и радость, ласково улыбалась. Она за собой следила. Может быть, это только видимая доброта, но мне стало теплее на душе. А шла я к ней с неприятным осадком, который остался после вчерашнего визита в город, и надеялась вернуть хотя бы тысячу рублей.

– Нина, я не знаю, что мне делать! – начала неприятный разговор, стараясь выдавить из себя слезу. – Деньги я заняла у мамы, ты знаешь, но, оказывается, она скоро ляжет в больницу, и мне нужно отдать ей долг как можно быстрее. Как быть, я не знаю… – Из глаз выкатилась слеза, про больницу я, конечно, соврала. – А мне негде взять денег, – продолжала ныть.

– Хорошо, я тебе отдам эту тысячу, заработаешь – вернёшь, – быстро отозвалась она на мои мольбы.

– Спасибо! – обрадовалась я тому, что Нина мне поверила. Но ведь деньги отдавать маме всё равно придётся.

Хозяйка вышла из кухни и вскоре вернулась с тысячей.

– Хочешь чаю?

– Нет, я только что дома пила.

– Ну и ладно! – не стала настаивать она. – Сейчас наша с тобой задача – подумать, кого можно привлечь к себе в клиенты.

– Да, – довольная своей небольшой победой произнесла я.

– Есть у меня на примете одна особа, но надо проверять… Кстати, она живёт недалеко от вас.

Я больше часа просидела у своей знакомой, но мне в голову так и не пришло ни одной мысли. Видимо, понимала, что эта бредовая идея никаких плодов не даст. А так как я тоже была домохозяйкой и редко выходила на улицу – лишь встретить дочь со школы да сходить в магазин, – то времени на глупости у меня было в достатке.

«Ладно, чем чёрт не шутит! Сходим мы в гости к той, кого предлагает Нинка», – подумала я, выходя на улицу.

Под ногами захрустел февральский снег.

Этой особой оказалась женщина средних лет, невысокая, полноватая и со скверным характером. Она была знакомой Нинки и тоже находилась в поисках работы.

– Привет, Кать! – произнесла Нина.

– Здрасьте! – сказала я.

– Здрасьте! – ответила женщина, стоя в дверях.

– Мы к тебе по делу, – улыбнулась во весь рот Нина.

– Тогда заходите, – грубым тоном произнесла та.

– Мы, собственно, ненадолго.

– Проходите в зал и рассказывайте.

– Мы тебе работу хотим предложить.

– Какую? – Екатерина заинтересовалась.

– Очень доходную.

– Выкладывайте.

Но Нина медлила, не зная, с чего начать. На её белом лице выступил румянец, а я почувствовала себя воришкой, точно пришла грабить эту особу, пока Нинка будет заговаривать ей зубы.