Сага о крошках света, мести и Сухарике

– Мы принимаем его клятву?

– Да!!!

– Погребению быть?

– Быть!!!

У Харальда с облегчением вздохнул от свалившегося с души камня.

– А сейчас отнеси его тело в курган, пусть Валборг приготовит его к погребению. На рассвете мы похороним его. А пока выпьем за вечно юного берсерка, Харальда Одноглазого и его клятву!

– Скёль!!!

Харальд поклонился и, забрав тело, отправился к старухе Валборг, которая в кургане готовила воинов к погребальной ладье. Курган находился недалеко. Этой летней московской ночью в свете факелов он казался входом в загробное царство. Переступив порог, Харальд лицом попал в густую паутину, которую низкорослая старуха благополучно обходила в свои редкие вылазки из кургана.

– Тьфу ты, дерьмо фенрира! – ругнулся Харальд.

– Это что ещё за кощунник?! – раздался в полумраке противный и скрипучий, как двухсотлетние ставни, голос. – Кого немилосердные боги послали ко мне?

– Харальд Одноглазый!

– Что? А? Не слышу?

– Глухая карга! – Харальд двинулся вглубь каменных коридоров кургана, как можно ниже наклоняя голову.

– Кощунник! – сетовала Валборг.

Наконец Харальд нашёл скандинавскую бабу-ягу в центральном зале, где она потрёпанной метёлкой продолжала сметать пыль с пустых ниш, которые предназначались для самых легендарных героев нового мира. Так она говорила старейшинам, и те понимали, что при её жизни никто из них не заслужит быть захороненным в этом священном месте, в которое превратилась армейская часовня праведного Феодора Ушакова. Святые места редко испытывали на себе действия Преображения, в отличие от простых зданий, которые из высоток превращались в терема или замки, в зависимости от усердности в прошлом управляющих компаний по поддержанию порядка в доме.

Викинг положил тело соратника на каменное ложе в центре зала, которое было слишком огромным для ещё больше усохшего тела погибшего.

– Торопыга, положи его с краю! Или думаешь, я буду прыгать к нему, готовя его к переходу, – проворчала Валборг.

Харальд послушно выполнил претензию, согласившись с хозяйкой кургана.

– Он не преобразился! – взвизгнула старуха, так что её горб почти распрямился. – Кто разрешил тебе, дерзкий кощунник, принести его в зал воинов?!

– Совет старейшин, – без малейших эмоций ответил Харальд.

– Хм, и что ты пообещал им? Решил выколоть себе глаз, чтобы больше не обманывать богов? – последние два слова она произнесла скороговоркой, боясь привлечь внимание мироздания.

– Не твоё дело, – Харальд кивнул на каменное ложе, намекая на то, что старухе пора заняться своими прямыми обязанностями.

– Дерзкий! Прогневаешь богов, и я тебя не переправлю на тот свет! Даже хелль покажется тебе вожделенной удолью…

На ворчание старухи Харальд лишь устало опустил глаза. Кем она была раньше? Сидела небось возле подъезда и перемалывала кости всем входящим и выходящим из дома. За что Преображение наградило её честью переправлять лучших воинов нового мира к богам? Кто после этого скажет, что Локи не приложил свою озорную руку к происходящему в мире?

Харальд решил не уходить до тех пор, пока старуха не приготовит Лёню к погребальной ладье. Валборг ловко срезала одежду с берсерка стальным острым когтем, закреплённым на левом безымянном пальце в виде своеобразного ритуального напальчника. Харальд даже позавидовал ей, что она сохранила такую подвижность и энергию в столь почтенном возрасте.

– Ах, проклятье! – воскликнула она, проведя пальцами по ране в груди. – Чувствую тёмное…

– Не отвлекайся! Его убил чернокнижник, – поторопил её викинг.

– Нет-нет-нет, это сделал не человек!

Она аккуратно костлявыми пальцами сдавила края рваной раны и растёрла между ними выступившую сукровицу. Понюхав её, она лизнула пальцы, что даже у Харальда вызвало небольшой приступ тошноты.

– И ты хочешь отомстить? Вижу, что хочешь, – шёпотом произнесла Валборг. – Думаешь, поймаешь тень? Ха-ха-ха-ха-ха! Мальчик, лучше сразу ложись рядом с ним, чтобы на рассвете вас сожгли!

– Я принесу тебе его голову, если хочешь! – гневно произнёс Харальд.

– Ох-ох-ох, голову? Согласна! – ехидно ответила Валборг.

– Хватит уже! И так тошно! Ещё и новый путь искать, по которому сдриснул колдун! – посетовал викинг.

– Новый путь? А-а-а, ключница Пелагея с Новодевичьего говорила, что теперь попьём настоящий чаёк! Может и мне вместо дурацкой кочерыжки чайку да платочек привезёшь? – старуха снова захихикала.

– Что ты несёшь?!

Она быстро подбежала к Харальду и, на цыпочках дотянувшись до его лба, постучала по нему костяшкой среднего пальца. Харальд немного отстранился, мужественно вытерпев столь бесцеремонное нарушение своих личных границ. Валборг устроил звук, который она услышала.

– Вроде не пустой, – довольная результатом эксперимента, она вернулась к погребению, а Харальд решил больше не заговаривать с ней.

Старуха, отирая губкой тело, стала петь гортанные погребальные песнопения. При всём своём юродстве, она серьёзно относилась к своим обязанностям. Харальд утомился и, сев на пол, задремал. Он так до конца и не понял, что его разбудило: затёкшие конечности и застуженный зад или очередной стук рукояткой метёлки по лбу.

– А говорил, что хочешь отомстить? Твой враг не спит! – она улыбнулась всеми своими семью с половиной зубами. – Поднимайся, великий воин, хе-хе! Понесёшь своего друга в последнее плаванье.

Когда они вышли с телом из кургана, то их уже ждала телега с погруженной небольшой ладьёй, что вне сообщества скандинавских наёмников назвали бы простой лодкой. Эти «плавучие гробы» были приставлены с восточной стороны кургана, что делало его похожим на своеобразный панцирь. Вокруг телеги собрались десятка полтора полупьяных воинов и несколько старейшин, согласившихся участвовать в погребении. Положив тело в лодку и прижав его щитами, они двинулись в сторону Крымского или Ханского моста. До рассвета было ещё часа полтора и потому на том берегу Москва реки были видны огни домов старого мира, своим электрическим светом нарушающие атмосферность погребальной процессии, которая должна совершаться лишь при свете звёзд.

Воины пели песни о славных подвигах. По большей части это были подвиги давно минувших дней. Каждый хотел, чтобы при его погребении пели о его свершениях и победах, но для этого они должны являться столь легендарными, чтобы скальды наперегонки сочиняли бы новые и новые варианты героической саги. В собрании считали, что таким воином мог быть Харальд Одноглазый, но только после того, как наконец уже потеряет в сражении глаз, чтобы соответствовать своему эпическому прозвищу. Он же шёл рядом с повозкой, скрип колёс которой немного отвлекал его от грустных мыслей. Что, если старуха права, и он не сможет отомстить за друга? Просто не найдёт этого треклятого колдуна, и всё – он лишится Вальхаллы. Он замотал головой, чтоб больше никогда не поддаваться сиюминутной слабости. Он разорвёт плоть чернокнижника, чем бы она не являлась! Укрепившись в этой мысли, он стал громко подпевать остальным.

Процессия достигла Москва-реки на двенадцатом куплете песни о Золотой Деве Кае. С воинским благоговением они опустили ладью в воду. Старейшина Логмэр дал лук Харальду, чтобы тот горящей стрелой поджёг ладью, когда она, уносимая течением, отплывёт от берега. Натянутый лук скрипнул в руках сурового воина и выпущенная стрела по высокой дуге опустилась точно в грудь погибшего друга. Пламя быстро охватило лодку благодаря особому маслу. Харальду показалось, что Лёня улыбнулся перед тем, как огонь коснулся его лица. В этот момент из-за горизонта лениво показался краешек солнечного диска.

– Что ж, его путь ещё не завершён, несмотря на почести, которые мы ему воздали! От тебя зависит, найдёт ли он упокоение, – спокойно заметил Логмэр, наблюдая вместе с викингом за догорающей на середине реки лодкой. – Ты, на мой взгляд, лучший воин в нашем собрании, хотя многие не согласны с этим. Я думал, что тебя уж точно ждёт Вальхалла. Ты же поставил её на возможность мести. Всего лишь на возможность, Харальд!

– Сегодня я трезв и хорошо помню, что обещал, – ответил викинг, не отводя взгляда от погребального костра.

– Тогда позволь тебе помочь.

– Зачем?

– Мне кажется, ты многое мог бы потом рассказать мне как хранителю знаний, – не скрывая своего интереса, сообщил Логмэр. – А то во время долгих пиров мне уже практически нечем умничать.

– Раз так, то для начала мне нужно понять, что за Новый путь, по которому колдун сбежал из города, – озадаченно произнёс викинг.

– Может лучше сказать «отправился», а не сбежал? – Харальд явно не оценил поправки. – Ладно, ну так что тебе ещё известно?

– Ничего, кроме того, что безумная старуха попросила привезти ей чаёк и платок, – недовольно продолжил светловолосый воин.

– Ха, ну конечно же! – Логмэр ждал, пока Харальд попросит его продолжить, но суровый викинг молча уставился на него. – Это же шёлковый путь. Ты не слышал? В трактирах, в которых ты шарахаешься, должны были это обсуждать. Нет? Странно. Древний шёлковый путь возродился. Чистое Преображение царит в тех краях. Никакая автоколонна или поезд не проедут по нему, не превратившись в верблюжий караван или вереницу повозок. Так что люди из старого мира боятся идти теми дорогами. Мне самому ужасно интересно, во что превратились те земли; может, и твоего колдуна манят тайны Востока?

– Насколько я понимаю, этого ублюдка интересуют только человеческие жертвоприношения, – Харальд задумался. – Но спасибо, теперь я знаю, где его искать. Наверняка он оставит след из садистски убитых им людей. Так что мне будет о чём тебе рассказать, когда я вернусь с его головой! Завтра я выдвигаюсь! Этот прыткий урод не скроется от меня, где бы он сейчас не оказался!

– Думаю, он направился в Империю, – загадочно произнёс Логмэр.

– Империю? – скептично переспросил викинг. – Опять кто-то возрождает Империю? И не надоело?

– Вот ты мне и расскажешь, когда вернёшься.

Хранитель знаний Логмэр довольно улыбнулся, и они продолжили смотреть, как в лучах восходящего солнца догоревшая ладья погрузилась в воды Москва-реки.

[1] С норвежского – «мешок дерьма»

Глава 3

– Покупай или иди дальше! – раздосадовано воскликнул Саримсок – лицензированный торговец Бухарского рынка Токи-Заргарон.

Уже десять минут возле его прилавка с фруктами стоял высокого роста юноша в чёрном плаще и того же цвета широкополой шляпе, которые на ярком солнце Бухары казались чем-то в высшей степени инородным. Светло-серые глаза незнакомца раз за разом изучали спелые плоды на предмет, одному ему известный. Его бледность и одежда отпугивали других покупателей, что очень не нравилось владельцу.

– Э-э-э, может, я могу подсказать вам?

– Добрый человек, что ты можешь мне подсказать? Разве что, какой из этих прекрасных даров земли собирается вести себя хорошо, – любезно произнёс незнакомец.

– Простите?

– А ты будешь вести себя хорошо? – вид юноши вселял чувство необъяснимого дискомфорта.

При этом торговая чуйка Саримсока сообщала ему, что у странного незнакомца было много денег – в этом он никогда не ошибался. К тому же, юноша так жадно смотрел на фрукты, что, казалось, готов скупить всю лавку.

– Господин? Как я могу к вам обращаться? – переспросил он, поправляя сильно поношенный бежевый чапан.

– Как тебе удобнее? Может, «Ок»? – для аргументации юноша снял шляпу, показав короткие седые волосы.

Саримсок замер. Все движения юноши, казалось, доставляли ему самому больше неудобства, чем он – окружающим. Желая завершить это затянувшееся знакомство, торговец кивнул.

– Ну Ок, значит Ок. Давно у меня не было столь лаконичного имени, – юноша был доволен выбором собеседника. – За это, добрый человек, я куплю твоё место на этом рынке на пару дней за… твоя цена?

– Не понял?

– Я поработаю за прилавком пару дней, если ты не против? За это готов заплатить серебром твою цену, – всё также любезно повторил Ок.

Саримсок нервно посмотрел по сторонам, чтобы понять, не слышит ли кто их разговор, но его соседи по рынку были заняты обслуживанием покупателей. Он подождал, пока мимо не пройдёт торговец с соседнего ряда, несущий на голове широкую корзину, с ароматно пахнущей выпечкой.

– Главное, не продешевить! Главное, не продешевить! – пульсировало в висках у Саримсока.

При этом, он уже прокручивал, что сделает с полученными деньгами: заплатить долг, купить новый халат? Тут же возникла дилемма: купит новый халат, тогда жена поймёт, что у него появились лишние деньги, и придётся и ей что-то покупать. С другой стороны, можно наконец-то добиться расположения Холисы. А что? Теперь он сможет позволить себе любовницу. Он же слышал от караванщиков с запада, что наличие любовницы скрепляет семью. Теперь он сможет проверить, а то их отношения с женой в последние лет так десять совсем уж испортились. Точно, так он и поступит.

Всё это время Ок пристально смотрел на собеседника, и всё шире улыбался, ожидая, пока созреет ответ.

– Десять монет в день! Идёт? – уверенно заявил Саримсок, у которого сердце ушло в пятки со словами: «Дурак! На это он никогда не согласится!».

– Замечательно! Я сниму твой прилавок на три дня! – удовлетворенно согласился юноша, и тихонько, как ребёнку, добавил. – Но думаю, такую большую сумму лучше передать тебе в укромном месте, верно?

– Эх, тут есть пустующий склад, – озираясь, проговорил торговец.

– Веди! Всё в твоих руках, – согласился Ок.

Даже не выставив табличку «перерыв», Саримсок с юношей отправился в складскую комнату в северной стороне рынка. Несколько просторных помещений пустовали, пока шла смена арендаторов этого крыла. Они быстро зашли в одно из них. Саримсок закрыл дверь, но приглушённый шум базара всё равно проникал внутрь. Солнечный свет, попадающий в помещение через небольшие вентиляционные окошки, позволял увидеть сломанные ящики и мусор, которые ещё не успели убрать. Саримсок хотел быстрее получить свои деньги, но боялся поторопить шедрого покупателя, словно тот мог передумать. Ок медленно достал из кармана своего чёрного плаща мешочек с монетами и стал отсчитывать их в протянутую руку продавца. Он делал это неспешно: раз, два, три… Рука Саримсока наполнялось приятной тяжестью холодных серебряных монет, на которых был изображён какой-то толстый лысый правитель.

– Чьи это монеты? Кто это изображён на них? – спросил торговец, не в силах прочитать незнакомые буквы по периметру монет.

– Разве для серебра это имеет значение? – продолжая отсчитывать деньги, проговорил Ок.

– Нет, но всё же?

– Познание умножает скорбь, – рука седовласого юноши зависла в воздухе.

– Э-э-э, я же так, просто спросил, – заволновался торговец, растерянно переводя взгляд с Ока на монеты.

– Не переживай, я всегда исполняю условия договора, – Ок улыбнулся. – Если тебе действительно интересно, на монетах изображён Маммона.

– Не то чтобы… так… ради любопытства… – извинялся Саримсок.

Монеты снова продолжили свой путь из мешочка в руку, а торговец тщетно пытался вспомнить, кто этот Маммона – не иначе как какой-нибудь новоявленный правитель западных земель.

– Вот, все тридцать серебряных монет. Достойная плата, хочу тебе сказать, – сказал Ок, завершив расчёт.

– Э-э-э… достойная, – ответил торговец, хотя всё его внимание сосредоточилось на блестящих монетах.

Их внешний вид пленял так, что он уже передумал их тратить. Может, лучше подкопить? – крутилось у него в голове. Он не замечал, что вместо радости от удачной сделки его сердце наполняется тревогой – но теперь только блеск монет в полумраке складского помещения имел значение.

– Оставлю всё себе. Ещё на женщин тратить… Или сходить к Холисе? Она такая красивая! С ней отпраздную, а остальное сохраню! Или же нет? Проклятье! – помыслы раздирали душу торговца, так что от напряжения в ней стали появляться трещины.

Ок же терпеливо с неизменной широкой улыбкой наблюдал за его внутренними терзаниями. В комнате дрогнули тени.

– Не переживай, я присмотрю за твоей лавкой, – убаюкивающее произнёс юноша.

– Три дня?

– Ни днём больше, хотя какая тебе теперь разница!

Улыбка в мгновение исчезла с его лица. Торговец в испуге отпрыгнул от него, а Ок корявым шагом направился к нему. Казалось, что его тело сшито не по нему. Саримсок сжал деньги и хотел было рвануть к двери, но монеты в руке зашевелились. Открыв ладонь, он с ужасом увидел, как из них вырастают чёрные щупальца, впивающиеся в его руку. Он тут же бросил их на пол и от удара об землю вокруг него выросло тёмный сгусток, поглотившее и его крики, и его душу. Безжизненное тело упало на пол, а тени вернулись под плащ Ока. Он выпрямился, поправляя свое тело, а затем склонился на торговцем, поглощая остатки его жизни. Его плащ так же ожил и стал трансформироваться в красивый чёрный чапан с тёмно-золотыми узорами. После этого и шляпа подтянулась до столь же чёрной тюбетейки.

– Хоть какой-то толк от тебя, – глядя в потухшие глаза торговца, произнёс Ок.

Он оттащил тело в дальний угол. Он бы мог и неделю хозяйничать в местной лавке, но трёх дней ему вполне хватит, чтобы сориентироваться, куда ему ехать дальше. Высосанное тенями тело не будет разлагаться ещё очень долго, так что можно не волноваться. Ок подошёл к двери и приоткрыл её, впуская внутрь живой шум восточного базара. В этой гармонии его интересовали только слухи о чём-то необычном, которые разносятся караванщиками и торговцами со скоростью света. Он ещё в Москве почувствовал необычайный всплеск энергии и света. Тени помогли ему уловить направление новой силы – юг, далеко на юг. Но когда он потратил почти все свои силы на связь с миром теней, то ощутил, что источник перемещается. К тому же запах этого света ему был хорошо знаком – сёстры Ордена Света. Кто-то из них имел неосторожность высвободить всю мощь без рунного оружия? Наверное, уже отпускают в путешествие неподготовленных воспитанниц. Тем лучше, он поглотит их без особого труда. Жизненной силы обычных людей ему не хватало, чтобы полноценно поддерживать цветущую молодость в своём теле. Но судя по мощности всплеска, этой души ему хватит очень надолго… Он задумался, и тени прошептали ему: «пятьдесят лет!».

Когда-то ещё в старом мире он стал бороться за каждый год, чтобы сохранить юность прежних лет. В огонь этой борьбы он бросал всё: от дорогостоящего правильного питания и гормональной терапии до стволовых клеток и других ухищрений медицины. Несмотря ни на что, годы брали своё. Походка начала меняться, а желудок уже не принимал прежней пищи, но главное, это лицо: оно, подобно рекламной вывеске, призывало смерть. Он даже готов был покончить с собой, чтобы не видеть и не ощущать кончиками пальцев ненавистное морщинистое лицо. Сколько ему тогда было лет? Девяносто три! Он никогда не забудет возраст, в котором его застало Преображение…

– Где же это болван! Почему не отвечает на телефонные звонки?! – ворчал старик, хотя слышать свой хриплый голос ему было невыносимо.

Уже три недели в мире начало твориться не пойми что. Он, шаркая тапочками, подошёл к высокому окну. Отдёрнув светло-голубые шторы, посмотрел на другой берег Москва-реки. Элитный ЖК превратился в огромную скалу, подобно обелиску, устремившемуся в небо. Это было по-своему забавно, если не считать, что внутри застыли все жильцы фешенебельных квартир. Консьерж в доме Ока говорил, что если подойти к скале и приложить ухо, то можно услышать стоны людей. Суеверный бред. Но и в других районах происходило нечто похожее: дома превращались в терема и здания средневековой эпохи. Ко всему прочему, и с людьми стало происходить кардинальные перемены. Паника среди одних и интерес среди других жителей столицы добавлял хаоса в творившееся сумасшествие. К радости соотечественников, оказалось, что весь мир накрыло этой волной изменений. Но старику в его девяноста три года на это было плевать. Главное для него то, что он не может победить востраст. Ещё и врач, будь он неладен, не принёс новые чудодейственные экспериментальные препараты, которые бы помогли не чувствовать себя тысячелетней мумией. При всех деньгах и власти старик был не способен победить безжалостное и хитрое время, которое сначала даёт тебе ощущение вечности, а затем предательски разводит руками, будто ничего не обещало.

Раздался звонок в дверь. Крепко сложенная темноволосая служанка пошла узнать о посетителе. Через минуту в комнату зашёл шатен средних лет в очках. Он выглядел странно. Хотя тот же брючный костюм, та же короткая стрижка. Старик стал приглядываться, но не мог понять, что изменилось в давно знакомом ему докторе.

– Георгий Владиславович, где вы так долго пропадали? Вы же знаете, как мне тяжело! – недовольно ворчал старик.

– Полно вам, Олег Константинович, полно, – успокаивающе ответил он.

– Что? – Олег Константинович скорчил гримасу и почувствовал, как морщины собрались в гармошку на его лице, от чего он был готов заполнить своим предсмертным криком всё пространство шестикомнатной квартиры с высокими потолками.

– Вы же наверняка уже слышали, что люди начали меняться. Некоторые очень серьёзно, вплоть до полного изменения внешности и статуса. Вчера король, а сегодня простолюдин. Ха-ха! – воодушевленно воскликнул Георгий, но старик не разделял настроения своего лечащего врача. – Мир меняется, хотя ещё пару недель назад я готов был это списать на массовое помешательство. И происходят вещи куда интереснее, чем трансформация зданий, машин или перевоплощение людей.

Олег Константинович сел в кресло и стал ждать предложения, так как его старческий мозг не притупился, благодаря чему он и выстроил свою рудодобывающую компанию.

– Верите ли Вы в потусторонние силы? – спросил врач.

– Не трать моё время, сынок. Говори прямо, что ты задумал!

– Отлично! Я в вас не ошибся. Именно такой человек нужен нашему новому сообществу… – суровый взгляд старика недвусмысленно подгонял Георгия, так что уверенный в себе врач немного поперхнулся. – Кхм-кхм. Я хотел бы позвать вас на мистерию, в которой мы обращаемся к новым владыкам этого мира.

– И при чём здесь я? – недовольно спросил Олег Константинович, желая сплюнуть на паркет наивность от новообретённого оккультизма своего врача.

– Они возможно помогут Вам.

– А твоя выгода? – замедленные реакции синапсов не ослабили деловую хватку старика, благодаря чему он ещё был во главе компании.

– Эксперимент. Люди сейчас получают новые тела, но случайным образом, что пугает. Но силы, к которым мы обращаемся, могут дать то, что мы попросим, – тихо произнёс Георгий.

– Я же вижу, что ты не уверен в том, что говоришь! – легонько посмеиваясь, самодовольно ответил старик.

– Да, Олег Константинович, не уверен. И в этом моя выгода, о которой вы тоже хотите знать – я хочу увидеть, сработает ли это, и, главное, как именно оно происходит. Вам уже терять нечего, а выигрыш может превзойти все ожидания. Если всё так, как рассказывает наш наставник, то это начало чего-то грандиозного! – врач ожидал согласия.

Старик взялся за подлокотники коричневого кожаного кресла, но не смог подняться, хотя на часах было только одиннадцать утра. Ещё неделю назад такое с ним происходило только после обеда.

– Надеюсь вы не зарежете меня как барана, – сказал Олег Константинович, жестом прося помощи.

– Нет, но парочку надрезов придётся сделать. Не волнуйтесь, это я беру на себя, – помогая пациенту, произнёс врач.

Олег Константинович кивнул и тут же позвал домработницу, которая должна была помочь ему одеться. Зная характер своего хозяина, она совершенно не удивилась, что в таком ослабленном состоянии он куда-то собрался. Пока он одевался, Георгий прошёлся по хорошо знакомой ему гостиной. Врача не интересовало, умрёт или выживет его бывший клиент. Главное, проверить информацию, предоставленную ему служителем культа Скадуви, почти сразу же объявившегося в Москве после начала всеобщих изменений. Наставник приказал привести человека, добровольно желающего быть поглощённым новой силой. Да, Олег Константинович ещё не знает этого, но пройдя такой путь, явно не откажется. Слишком уж он зациклен на борьбе со старостью. Уже бы давно смирился, но нет. Если раньше это вызывало у врача некоторое беспокойство о психическом состоянии своего подопечного, то теперь он благодарил вселенную, что та предоставляет ему подопытного для столь интереснейшего эксперимента. Быстро найти ещё одного такого человека в своём окружении он бы не смог. Остальных нужно уговаривать, обрабатывать, а за это время наставник может отвернуться от него и дать задание кому-то другому в их общине. Этого шанса Георгий не мог упустить. Ему важно обуздать открывающиеся возможности, чтобы противостоять изменениям, вызывающим у него тревогу, по сравнению с которой знаменитые панические атаки были лишь мурашками по коже.

– Наставник будет доволен и научит меня взаимодействовать с новыми владыками! – с энтузиазмом размышлял Георгий, в сотый раз рассматривая огромную картину с городом Варанаси середины двадцатого века.