Демон человеку – друг

Друг улыбнулся и откусил от яблока. Кусочек в его рту тут же воспламенился: тонкая змейка дыма потекла между зубами и из носа. Но его беззаботный вид не обманул Гифт: его волосы тревожно закрутились в вихри и выдали вязкую нервозность тоскливым болотистым цветом.

– Признаюсь, меня беспокоит, что твой мир всё ещё сфокусирован на мне. У тебя много сил, но тебе всё ещё необходим здоровый энергообмен с миром, чтобы жить полноценно.

– О? Я и не отказываюсь! Разве похоже, что я не обмениваюсь с миром энергией? – И обвела руками магазин, полный её созданий, словно могла смахнуть их все в одну исполинскую статую, придавшей весомости словам.

– Ну… – он фыркнул, и волосы пожелтели. – Это не совсем то же самое.

– Каждую новую секунду этот мир немного другой, чем в предыдущую – и сердца тоже. Ты – часть моего уже очень давно, а это значит – что часть меня. Поэтому ты меняешься вместе со мной, а не только отдельно. И если в моём сердце появится кто-то ещё, то только рядом с тобой, а не вместо.

Гифт сделала шаг и обняла Друга.

– Навсегда.

Друг положил свою ладонь на голову человека. Немного сжал её, словно в своеобразном объятии.

– Да.

Тридцать один год

Что в тринадцать, что в тридцать один.

Девчонке всегда было тесно, где бы она ни находилась: стоило избавиться от тесноты детской комнаты, как она со стремительностью и жадностью набухающей звезды разрушала новые границы своего небольшого мира. Рамки познания, рамки навыков, рамки комфорта… Территориальные рамки, в конце концов.

– Как говорил мой учитель по МХК: первые тридцать лет человек должен учиться, вторые тридцать – путешествовать, а третьи – рассказывать о своей жизни, учить других и творить. Странная схема, конечно, но кое-что мне в ней нравится. Изменения! Нужно менять жизнь, Друг мой!

– Это слова стоика Сенеки. Твой учитель их просто декларировал.

– Ну, не важно, кто это говорил. Давай путешествовать!

Сказала как отрезала. Ну, что поделать. Гифт всегда предпочитала брать от своей жизни всё и сразу: если самостоятельную жизнь, то в тринадцать; если своё дело, то творческое и рискованное; если друга, то обязательно Демона. А если путешествовать, то со всем нажитым добром, как рак-отшельник.

Мысль о путешествии действительно давно её теребила. Копить она начала чуть ли не со дня открытия «The Gift by your Friend». Демон полагал, что эта идея зрела в ней даже раньше: возможно, с детства, когда Гифт находилась под надзором сорока четырёх стен своего дома, и только появления единственного друга разбавляли её душные дни. Предстоящая поездка почему-то и ему напоминали о старых временах, когда всё удивительное и новое для этой малышки случалось только с его приходом. И каждый раз, подходя к порогу маленькой беды, он гадал: что предстоит им сегодня?

Гифт была драконом, который мог бы проглотить всю Землю и не оставить Космосу ни крошки, а потом минуту подумала – и начала бы пожирать Космос. Даже жалко, что её тело попросту не позволит ей достигнуть таких высот. Он бы на такое посмотрел.

За несколько лет работы в магазине «The Gift by your Friend» им удалось накопить достаточную сумму, чтобы приобрести дом на колёсах и отправиться на другой конец света. Хотя Гифт, со всей своей сумасбродностью и хаотичностью, желала всего и сразу и едва не потратила часть средств на покупку земли для собственного Чёртового Колеса – оба слова с большой буквы, как написано на чертеже, никак иначе, потому что: «Дружище, о чём ты, это же Чёртово Колесо, оно почти что названо в честь тебя!» – и с него она собиралась охватить взглядом весь город. Лучше не думать, сколько средств и времени ушло бы на постройку. Демон лишь надеялся, что по окончанию их путешествия, Гифт состарится и устанет достаточно, чтобы от этой идеи отказаться.

– Для хтонического существа ты на удивление наивен, если думаешь, что Чёртово Колесо отменяется, – сообщила ему Гифт, точно могла читать мысли. – На колесе обозрения в моём бренном человеческом теле можно будет кататься и в тридцать, и в шестьдесят, и в девяносто лет! А покататься по миру я смогу только сейчас, пока молода и полна сил. Так что постройка лишь откладывается, ты не расслабляйся.

– Даже я нуждаюсь в мечтах и надеждах. – Ему оставалось лишь смириться. Но, возможно, он смирился ещё в тот момент, как обманул своих контракторов и достал капризную искорку, принявшую образ девочки, из могильной ямы.

И теперь, памятуя о своём решении, Демон тоже собирался в дорогу. Как выразилась Гифт, один из плюсов долгого путешествия в том, что можно взять свой дом, своё дело и своё искусство с собой. И, разумеется, своего Друга тоже. За долгие годы его неотступное присутствие стало таким естественным и неотъемлемым, что иное попросту не обсуждается.

Они купили небольшой дом на колёсах, способный выдержать длительное путешествие с двумя людьми. Гифт назвала его Раковиной. Потому что отныне они станут двухголовой улиткой, покоряющей земной шар своим неспешным скользким бегом. Как цирковые слоны, перекатывающиеся на толстых столбах-ногах, они будут заставлять планету бежать под колёсами с космической скоростью. В течение минут сменяя день и ночь, и так будет продолжаться вечность в установленном Новом Законе!

– Ну, или пока нам не надоест. Или не надоест планете.

Демон не мог определиться, нравятся ли ему метафоры Гифт, или же они скорее надоедают. Уже тридцать лет не может определиться.

– И ты планируешь вот так всё оставить? – спросил он её, наблюдая за хаотичным переносом вещей в Раковину.

– Лавка не пропадёт, – махнула рукой Гифт. – Я уже отдала здание под руководство Люси. Некоторые наши изделия под её опекой – конечно, на всю жизнь их не хватит, если только они не станут размножаться своими силами… – Гифт приложила ко рту ладонь и доверительно сообщила склонившемуся Другу: – Мне кажется, что фигурка петуха и фигурка суккуба хотели бы завести семью. – И выпрямилась, чтобы закончить: – … Но она может продавать свои собственные. Не зря же работала под нашим началом семь лет!

Люси – на редкость талантливая девушка. Одна из немногих, кого не смогли отпугнуть ни Гифт, ни её Друг. Возможно, они просто недостаточно старались. Но за прошедшие годы знакомства, когда Гифт согласилась дать Люси работу в их магазине, девушки успели близко подружиться.

Для Демона это стало большим облегчением. В какой-то момент он начинал переживать, что стабильная нелюдимость Гифт запрёт её в одинокую спичечную коробочку. Гифт – девочка невероятно стойкая, оптимистичная и способная находить жизнь и общество во всём… Но ей нужны были люди. Она тянулась к теплу, как пламя к пламени, и таяла на глазах, если это стремление нечему было подкрепить и удержать. Какой бы хаотичной, чудовищной по духовным запасам она ни была, Гифт – всего лишь человек.

И хотя Демон не позволял ей зачахнуть и соскучиться, питаться из единственного источника со временем становится не многим лучше, чем не иметь ни одного с самого начала. По крайней мере, для такого сложного и разнопланового существа, как человек. Им нужны не только семья, но и друзья, новая пища, новая информация; поле для развития, поле для поисков, зеркала, в которых можно взглянуть на себя и с другой стороны, незнакомой и неизведанной.

Если бы изоляция Гифт заставила её оскудеть умом и сердцем, в этом был бы виноват Демон.

Но, к счастью, появилась Люси и оказалась такой же чудачкой, как и хозяйка магазина. Люси завоевала не только доверие Демона, сердечную дружбу Гифт, но и расположение всех созданий «The Gift by your Friend». Это было особо высоким показателем, позволившим в итоге передать магазин в руки Люси и положиться на её любовь и заботу.

– А что, если наши товары за границей не будут так хорошо покупать? На что мы будем жить и покупать материалы? Ты даже не знаешь языков.

– Английского достаточно. А на что жить – всегда найдётся! Как и мест, где можно набрать материалов. Бесплатно!

– В такие моменты я рад, что финансовыми вопросами занимаюсь я. По миру нас пустишь.

– Разве финансовые затруднения ограничат безумие и свободу наши душ, Друг мой?

– Безумие точно не ограничат. – Он вздохнул. – Но это очень беззаботные размышления для той, что намерена покинуть родные земли на такой долгий срок. Людям тяжело даются длинные пути. Даже не все демоны любят отправляться в вечные странствия. Не знаю, могу ли я положиться на нечто столь непродуманное и безответственное.

– Тут ты прав. – Повисло молчание. Гифт разбила паузу звоном ключа в замке бывшей квартиры. – Ты со мной?

– Разумеется. Пошли.

Они не планировали маршрут. Гифт выбрала пункт назначения буквально с закрытыми глазами, тыкнув пальцем в карту. И первым, что ей попалось из всего необъятного выбора мест, что существуют в этом мире, на этой планете, был город Хомер, находившийся на Аляске.

– … Решено!

– Зачем мы тогда покупали дом на колёсах, если всё равно отправляемся на другой материк?

Исход был закономерен. Наивно было полагать, что не терпящая рамки Гифт удовлетворится годичной поездкой по британский островам. Но Демон всё равно всю дорогу до порта жаловался, что никто не планирует долгосрочные путешествия так фрагментарно и спонтанно. Наверное, если бы не его уговоры, то Гифт вовсе бы отправилась в путешествие абсолютно налегке, лишь с картой накопленных денег, дорожной картой и телефоном. Только придавленный под весом непостоянства здравый смысл – в голосе Демона, в основном – всё-таки убедил, что для человека может быть чревато и тяжело отправляться в никуда хотя бы без базового набора вещей первой необходимости.

Но в обмен на эту уступку Гифт упрямо настояла на случайном выборе места в последний момент – необходимо дать пространство для счастливых (и не совсем) случайностей и неожиданностей! Дай кто Демону волю, он бы и этого не оставил. И тогда уже Гифт жаловалась, дескоть, он, как его фракталы и невозможные фигуры, зачем-то прячет за точностью и отшлифованностью форм свой Хаос и свою непостижимость.

А Демон на самом деле давно отвык от собственного Хаоса, давно отвык от непостижимости своей же хтонической сущности, оторванной от людского рода. В чём-то Гифт была большим демоном, чем он сам. Всё потому, что он прожил среди людей намного больше неё, и осознал их хрупкость и самоуверенность со всех различных сторон. И научился быть осторожным так, будто сам был хрупким и самоуверенным земным созданием. Не научись он этому, не поверь в это, как в непреложную правду, то не смог бы существовать среди людей; не мог бы с ними знакомиться, брать от них знания, заключать сделки.

И не смог бы уберечь Гифт от глупостей.

И теперь, пока Демон сокрушался о бессмысленной трате денег для перевозки автодома с материка на материк (а всё потому, что Гифт успела привязаться к Раковине и ни за что не поедет без неё!), они выдвинулась со скромным багажом в сторону порта. По билетам через Атлантический океан, а затем на Раковине по дороге до Хомеры – потому что так интереснее.

– Я буду страшно скучать, учитель! – плакала Люси, крепко стискивая руку Гифт перед отплытием и сдавленным от слёз голосом бормоча в плечо Гифт. – Не могу поверить, что мы правда прощаемся!

– Не думаю, что мы прощаемся, – возразила ей Гифт. – Ведь я понесу тебя в своём сердце, а ты меня – в своём. Это, как если бы часть твоей души вселилась бы в меня, и я всегда могла почувствовать твоё присутствие. Даже поговорить с тобой у себя в голове! Просто ты-в-родном-теле не запомнила бы наш разговор, но это не значит, что его совсем не было.

Люси, ещё шесть лет назад избавившись от лёгкой пришибленности во время разговоров, широко улыбнулась.

– Вы как обычно, учитель. И по этому я тоже буду скучать.

– Очень зря, – заметил Демон.

– Но я всё же говорю об общении, о котором будем помнить мы обе. Об энергообмене! Помните, вы говорили, что все чувства и слова между людьми – энергия? Разве Вам не будет грустно, если оно прервётся?

Демон почти почувствовал гордость. Люси хорошо умела говорить с Гифт на её языке, и он был тем, кто приложил к её обучению руку.

Он внимательно посмотрел на маленькую рыжую… уже давно женщину, а в его глазах она до сих пор – девочка. Никогда у Демона не было проблем с принятием течения времени, с принятием старения и смерти людей, но с тех пор, как они с Гифт сбежали, время для него будто остановилось, стало упрямым и упёртым, как базальт. Но даже эту упрямую породу меняет время. А Демон всё закрывал на это глаза.

Гифт задумалась. Всё бросать непросто в любом возрасте, будь тебе тринадцать, двадцать или тридцать. Демон знал, что она действительно будет скучать по Люси. Что ей станет тоскливо без возможности неожиданно напрыгнуть на неё из-за угла и до икоты напугать; будет скучать по объятиям, с детства бывшими такими редкими и необычными; ей будет не хватать полуночного общения и совместного творчества. Видеосвязь возместит лишь часть той близости. Ей придётся к этому привыкать.

Демон видел это уже отсюда: Гифт будет страшно скучать и тянуться, как пламя к ветру, назло любым физическим законам. И, особенно первое время, она будет тосковать. А страшнее её тоски разве что всемирные потопы и грозы, севшие на плечи горы и проломы равнин.

Для блага всего мира они просто обязаны созваниваться и переписываться.

– И Вы, пожалуйста, тоже присматривайте за учителем, сэр! – утерев слёзы, обратилась Люси к Демону. – Хотя, понимаю, что для этого Вам не нужна моя просьба… И всё-таки.

Демон усмехнулся:

– Конечно. Если я не буду за ней присматривать, через год она зарастёт обезьяньей шерстью.

– Я не настолько стремительно деградирую, – заметила Гифт.

– Ты настолько стремительно дичаешь.

Выполнив все необходимые процедуры, которых Гифт почти не заметила (ведь постоянно отвлекалась на то и другое, как дитя), пройдясь по огромному порту, и ещё несколько раз крепко обнявшись с Люси на дорогу, они с Гифт, наконец, были на пороге длительного приключения, в предвкушении открытия новых мест и новых людей.

… На самом деле, в предвкушении находилась по большей части Гифт. Демон в основном находился только в порту, а потом – на корабле. Новые места волновали его не так сильно: за прошедшие века где он уже только не был? И в Канаде, и в Америке ещё до её захвата европейцами. Разве что… Его только интересовало, что жизнь с Гифт преподнесёт ему на этот раз.

– Ты когда-нибудь путешествовал по человеческому миру? – спросила Гифт, словно снова читала мысли.

– Да. И много. – Демон кивнул, его волосы скрутились в ностальгические шоколадные кудри, натянув кожу на макушке. – Но в Хомере я ещё не был.

– Тогда ты должен находиться в таком же возбуждении, что и я! – воскликнула Гифт, подпрыгнув на месте. Тридцатилетняя, трёхлетняя – велика ли разница в своей-то сути? До тех пор, пока Гифт слышит внутри себя тот же голос, что и десять лет назад, возраст её не стеснял. – Нам ведь с тобой, мой Друг, предоставит узнать нечто новое!

– Новое? – Волосы свисли на лоб скептическими темно-фиолетовыми прядями. – Люди, как правило, везде одни и те же. Суть всегда остается сутью, пусть всё остальное и смешивается, чередуется и принимает одинаково хаотичные узоры из тех же паттернов.

– Хм… – задумалась Гифт. – Мне кажется, что ты просто не так смотришь, мой Друг! Ведь самое наслаждение хаотичных орнаментов и узоров в том, чтобы находить в них отличия и детали, которые даруют откровение!

– Может быть, – пожал плечами Друг. – В любом случае, не думаю, что в Хомере нас ждёт что-то интересное.

– Поверь мне, ждёт. – Гифт положила свой локоть на плечо Демона. Хотя была на голову ниже него. Демон старался не думать о том, как его волосы смешливо рыжеют и, обрамляя, согревают лицо. – А даже если и нет, то велика ли беда? У нас ещё много лет впереди. Хоть пять, хоть – тридцать.

Демон усмехнулся. Не видя, он знал, что его лицо покрылось солнечными крапинками.

– Ты же не намереваешься на самом деле путешествовать тридцать лет?

– Нет, конечно. Я слишком маленькая для этого огромного мира, чтобы увидеть всё важное и интересное за какие-то тридцать лет жизни.

Корабль прибыл через несколько дней пути, за которые Гифт почти не сходила с палубы, рассматривая пространное и необъятное великолепие океана, волны которого волновались под солнцем, как спины невиданных рыб – синие, белые, синие, золотые, синие, серебряные. По прибытию на берег они вооружились автодомом со всем его содержимым и отправились в долгий, утомительный и полный красок путь. Столько времени наедине с миром – о чём ещё стоит мечтать?

Демон всё ещё мечтал, чтобы Гифт передумала по поводу Чёртового Колеса.

И немного о том, чтобы их приключение было действительно весёлым.

Не успела Гифт прибыть, как мозг её стал активно фонтанировать идеями: она не прекращала болтать о том, что видела; о том, что думала и представляла; Гифт быстро потеряла интерес к вождению и бросила своего Друга на руль, побежав рисовать эскизы новых фигурок, громко пускаясь в размышления, сравнения, метафоры, в представления и мечты о путешествии и творчестве.

Гифт рисковала пропустить все горные, суровые виды за своей вспышкой «гифтовости», и Демону пришлось спасать её от самой себя: полностью сосредоточиться на мире, какой он сейчас. Нерукотворный, вытесанный в чёткой форме, но не ограниченный ничем и никем.

И на долгое время Гифт успокоилась. Грызущий изнутри монстр, желающий дожрать Космос, зачаровался густо усыпанным звёздами небом, какое сейчас не увидеть в городе. Тоже навевало воспоминания. Девочка почти перестала без умолку болтать. И стало так спокойно и свежо, что Демон погрузился в их мерную поездку с головой, забыл про все возможные сущности – и про свою, и про сидящей рядом девушки – перестал ворчать, перестал дразнить, и…

Радовался, что у него есть компания, с которой такой момент полного умиротворения можно разделить. И что эта компания – это несуразная девушка по имени Гифт, зовущая его Другом, предназначенная ему, как еда, но ставшая…

Семьёй, наверное.

Для Демона вокруг были прежние виды – прекрасные, вечные, меняющиеся и неизменчивые, – но рядом с Гифт он сияли по-другому. И звёзды становились миллиардом глаз огромного кита, и горы стали складками на лбу великана, и равнины стали чьей-то изгибающейся улыбкой. Весь мир заново ожил – под её взглядом.

Это было ново. И хорошо. Эту болтовню он был рад слушать…

Может, им стоит поколесить по Канаде? Уйти в горы? Попробовать полетать на самолёте и увидеть эти земли с высоты? Они уже пересекли океан, но ещё так многого не видели – Гифт была полна предвкушений и желаний! Какой способ стоит опробовать после путешествия на Хомеру, чтобы рассмотреть ещё больше?

В любом случае, что бы Гифт не решила в итоге, она может быть уверена – её Друг будет рядом, чтобы поддержать каждое её безумство. И этого им обоим достаточно.