Я с тобой. Часть 2

– Лиза! – укоризненно произнес Миша почти что басом. – Мне неприятно, что ты себя так ведешь. Как получать подарки, ты первая на очереди.

Лиза расстроенно надула губки и виновато посмотрела на Мишу.

– Извини. Больше так не буду.

– Что не будешь? – Миша наклонил голову набок.

Лиза потеребила розовую резинку.

– Показывать маме язык и грубить тебе.

– Спасибо, что ты меня услышала. – Миша погладил сестру по голове и поцеловал в щеку.

Лиза просияла.

Владимир вошел в комнату, отряхивая руки от воды, и уселся на кровать. В моих плечах появилось сильное напряжение. Я боялась, что у меня растрепались волосы или на носу повисло что-то неприятное, но стеснялась выйти в коридор и осмотреться перед зеркалом.

Лиза принялась демонстрировать, как она делает прически своим лошадям. Я осмотрелась, выискивая Тортика. Он нашелся на самой верхней полке шкафа-купе. Я встала на середине рассказа Лизы, медленно подошла к шкафу и вытянула руку. Тортик выглянул из-под аккуратно сложенного постельного белья и зашевелил усами, принюхиваясь к моему запаху.

– Поможешь Тортику спуститься? – обратилась я к Мише. – Нужно отнести его домой. Он боится новых людей.

Двухметровая служба спасения тут же оказалась возле шкафа. Мише даже не нужно было подставлять стул, чтобы достать до верхней полки! Тортик позволил Мише спустить его.

– Ой, какой милый котеночек! – оживилась Лиза.

Она молнией подлетела к Мише и потянула руки к Тортику. Тортик выпустил когти и испуганно вжался в Мишу. Я подумала о том, что чувствовала себя точно так же, как он, только возможности запрыгнуть к Мише на руки у меня, к сожалению, не было.

– Это Тортик – кот Яны.

– Вау-у! Лапочка! Яна! – Лиза повернулась ко мне. – А можно его погладить?

– А… э-э-э, он пока напуган, – залепетала я.

– Пожалуйста! Ну пожа-а-а-алуста, Яна! – Лиза повисла на моей руке и умоляюще посмотрела на меня.

– Сейчас попробую его успокоить.

Миша передал мне Тортика. Я прижала его в груди и начала успокаивающе поглаживать по спинке. Лиза потянулась к нему и восторженно запищала. Шерстка тортика встала дыбом.

– Не нужно делать резких движений. Он должен привыкнуть к новым запахам, – остановила ее я.

Лиза притихла.

Через какое-то время Тортик расслабился и решился понюхать Лизину руку. Она широко заулыбалась и возбужденным шепотом делилась со мной своими эмоциями. Я нерешительно кивала. Мне никогда не нравилось общаться с детьми. На всех университетских практиках мы работали в паре с Риной, и я выбирала роль протоколиста, записывающего беседу психолога с ребенком. Когда Рина все-таки заставляла меня меняться местами, я разговаривала деревянным голосом, путала слова и не могла объяснить детям, что мне от них нужно.

В итоге Тортик все же позволил Лизе погладить его. Она чесала ему за ушком и чуть ли не плакала от радости.

– А у нас есть три кошки, но они больше любят Дашку, – пожаловалась Лиза.

Следующие полчаса я слушала детские переживания и кратко отвечала на вопросы о Тортике. Лиза совсем не расстроилась моей неразговорчивости. Кажется, ее даже устраивала возможность беспрерывно трещать о своих проблемах. Миша ушел на кухню помогать маме, а Владимир включил телевизор. Судя по разговорам, которые я слышала обрывками, Надежда делала тесто для пельменей, а Даша измельчала мясо на терке.

Меня никто не выгонял, так что я решила еще немного посидеть, а потом убежать, когда семья Лебединских будет общаться в узком кругу.

Квартира наполнилась запахами вареных пельменей, куриного супа и компота.

Я почти не двигалась, так что шея и спина затекли. Лиза сунула мне в руку лошадку и начала разговаривать с ней от лица другой лошадки. Тортик устроился на моих коленях и наблюдал за происходящим. Я отвечала Лизе обычным голосом, чувствуя себя крайне глупо. А ведь в детстве мы с Риной часто придумывали кучу интересных сюжетов для игр.

Вскоре в комнату заглянула Надежда.

– Вов, принесите с Мишей стол сюда. На кухне не хватит места для всех.

Владимир поднялся с дивана и скрылся в дверях.

Видимо, мне пора закругляться.

Я нашла свои тапки и, невнятно распрощавшись с Лизой, вышла в коридор. Лиза побежала за мной. Мимо протиснулись мужчины с кухонным столом.

– Яна, ты что, уходишь? – расстроенно спросила Лиза.

– Яна, а куда ты собралась? Мы тебя не отпустим! – Ко мне подлетела Надежда и подхватила меня под руку.

Я растерялась.

– Вы, вроде бы, семьей собираетесь, – промямлила я, опустив глаза.

Тортик пискнул, потому что я слишком сильно сжала его.

– И ты тоже с нами! – Она потянула меня обратно в комнату. – Михаил, почему ты не уделяешь внимания своей девушке? Она очень расстроилась!

Миша в этот момент двигал стол по указаниям отца.

– Да нет, я просто боялась помешать вам… – забормотала я, стесняясь посмотреть в глаза кому-либо. У меня еще никогда так сильно не горели щеки! Как же, оказывается, неловко знакомиться с семьей парня!

Миша оставил свое занятие и подошел ко мне. Надежда взяла командование над Владимиром. Миша приобнял меня за талию, наклонился и прошептал:

– Ты как?

– Нормально. Я, наверное, по…

Надежда не дала мне договорить:

– Яночка, с какой стороны сядешь? Мы тебе сейчас самый удобный стул поставим! Мягкий, со спинкой.

Она возникла перед нами и потащила меня к столу. Я указала на первое попавшееся место. Миша уселся рядом со мной и взял меня за руки. Лиза нашла шнурок и медленно провела им по полу, дразня Тортика. Он купился на провокацию, спрыгнул на пол и начал выслеживать добычу.

Очень быстро стол оказался заставлен тарелками с куриным супом, колбасными, овощными и сырными нарезками, пельменями и солеными огурцами. Мы с Мишей еще ничего не успели поесть после университета. Он заставил меня репетировать вальс, а потом поцеловал, и буря в душе сбила весь аппетит.

– Ой, Ян, совсем забыла… – Надежда сняла фартук, под которым был надет халат в цветочек. Неужели она привезла с собой домашнюю одежду? – У тебя ведь есть сестра. Зови и ее к столу.

– Рина сейчас на работе. Придет попозже.

– У тебя же ведь сестра-близнец! – воскликнула Даша. – А вы прям очень похожи? Миша нам только твои фотки показывал!

– Миша говорил, что они как две капли воды. Только прически разные. Просто кто-то плохо слушал! – с умным видом выдала Лиза.

– А мелких не спрашивали! – Даша ткнула Лизу пальцем в нос.

– Дарья, не задирай Лизу! – строго осадил ее Миша.

Лиза показала Даше язык.

– Елизавета, а ты веди себя скромнее!

Я почувствовала, как Миша напрягся. Родители в этот момент не вмешивались и позволяли ему самому разобраться во всем. Он вел себя не как старший брат, а как отец. И почему-то это показалось мне очень мужественным. На контрасте с выпрямившимся, широкоплечим, уверенным в себе Мишей я чувствовала себя маленькой и хрупкой. Стая бабочек закопошилась у меня в животе и запустила по телу сладостную дрожь. Руки вспотели. Миша отпустил их, чтобы взять ложку, и я тут вытерлась о джинсы.

Мама и сестры Миши спрашивали меня о моих рисунках, учебе и сестре. По их вопросам я поняла, что Миша рассказал им про меня очень много. Пока я нерешительно отвечала, Миша гладил меня по коленке. Владимир молча смотрел на меня и иногда вставлял какие-то короткие комментарии.

Когда я наклонилась, чтобы поднять упавшую на пол вилку, заметила, что Тортик ел пельмень из руки Лизы. Она довольно посмеивалась в ладошку. Я усмехнулась. Вот хитрец! Ему поставили тарелку с курицей, а он быстро разобрался с ней и пошел клянчить еду у других.

– У вас завтра есть пары? Давайте сходим в какое-нибудь кафе. Или в кинотеатр? – предложила Надежда.

– Мы учимся, – пояснил Миша. – А потом я работаю.

– Один денечек можно прогулять ради семьи, – она махнула рукой.

– А где вы собираетесь ночевать?

– Вы с Владом ляжете вместе, родители на твоей кровати, а мы с Лизкой можем на полу. Или с вами. Мы маленькие. Много места не займем. – Даша невинно захлопала ресницами.

Надежда обреченно покачала головой.

– Ага, сейчас. Может, мне еще на пол перебраться и освободить тебе место прямо с Владиком? – Миша закатил глаза.

– Было бы неплохо, – Даша по-лисьи улыбнулась.

– Обойдешься.

Даша надулась. Через секунду выражение ее лица сменилось на восторженное.

– Мы с Лизкой можем переночевать у Яны! – Даша умоляюще посмотрела на меня. – Можно?

Миша вздохнул. Мы заговорили одновременно:

– Даша, ты не обнаг…

– Хорошо…

– Ура! Спасибо! – Даша выскочила из-за стола и, игнорируя возмущения Миши, подбежала ко мне и крепко обняла. – У тебя такие классные духи! А как они называются? Покажешь потом?

Все, кроме Миши, спокойно отнеслись к предложению Даши. Он спорил, крепко сжимая мою коленку. Я молчала, потому что от волнения не могла привести мысли в порядок. Они столпились в одну кучку, как стая перепуганных мелких животных, неспособных двинуться с места из-за сковавшего их тельца страха.

Я удивлялась простоте, с которой семья Миши приняла меня. Я была для них незнакомым человеком, но они по умолчанию доверяли мне и считали своей. Это чувствовалось по тому, как они обращались к нам с Мишей не по отдельности, а применяя местоимение «вы».

Чем больше я находилась с семьей Миши, тем уязвимее себя чувствовала. С меня как будто слой за слоем сдирали защитную кожу, под которой пряталась хрупкая мякоть. Мне нравилось чувствовать себя частью чего-то, и осознание этого пугало меня. Прошлое наступало на пятки и перекрывало доступ к кислороду. Разве я поступала честно, скрывая важные факты своей биографии? Были бы близкие Миши такими приветливыми ко мне, если бы узнали о том, что моя душа запятнана нестирающимся позором?

Из оцепенения меня вывел неожиданный вопрос от Лизы:

– А как вы начали встречаться? Кто из вас первый поцеловал?

– Лиза! —возмутился Миша.

– А что тут такого? И вообще я у Яны спрашиваю. Яна, вы уже целовались голые в кровати?

У Миши вытянулось лицо.

– Где ты таких вещей наслушалась? – удивилась Надежда.

Лиза улыбнулась так, будто знала великую тайну сотворения вселенной.

– У Даши в сериалах парочки ложатся на кровать, целуются, а потом у них появляется ребенок!

Надежда и Миша как по команде повернули головы к Даше. Владимир увлеченно поедал пельмени, периодически вытирая подбородок салфеткой.

Даша вжала голову в плечи.

– Это обычные подростковые сериалы! Мне шестнадцать, и я могу такое смотреть! – защитилась она чуть подрагивающим голосом.

– Но Лизе шесть. Она не должна такое смотреть. – Миша вопросительно приподнял брови.

– Да я ей и не предлагала! Я смотрела в своей комнате, а она вламывалась ко мне и устраивала истерики, пока я не разрешала посидеть со мной немного! – Даша бросила на Лизу сердитый взгляд. – Теперь в моей комнате появится замок!

– И в дверь начнет долбить дятел, пока она не откроется, – хитро пробормотала Лиза, за что получила новый нагоняй от Миши.

Разговоры за столом не смолкали. Я удивлялась, как только соседи не пришли пожаловаться на нас. Обычно Влад и Миша не шумели, а тут в квартире объявилась куча крикливых людей.

Надежда выяснила, когда вернется Рина, и в назначенный час потащила меня звать ее к столу. Рина немало удивилась, когда я заявилась домой с какой-то незнакомой женщиной. Надежда коротко представилась и, не дав Рине толком переварить информацию, поволокла ее на третий этаж.

Рина бросала на меня удивленные взгляды. Наверное, я выглядела такой же ошарашенной. Я даже обрадовалась возникшей ситуации. Мы с Риной почти не разговаривали друг с другом, а шумные родственники Миши объединили нас.

Теперь Рина стала объектом всеобщего внимания. Про нее Лебединские практически ничего не знали, так что окружили со всех сторон. Надежда расспрашивала Рину об учебе и дальнейших планах на жизнь, Даша задавала вопросы про то, как дела у Влада на работе, а Лиза повела на выставку игрушек. Рина начала с интересом играть с ней, и Лиза засветилась от радости, как новогодняя елка. Я ретировалась на кухню, чтобы меня не затащили в «парикмахерскую для лошадок». Надежда мыла там посуду.

– Рина – замечательная девушка, – задумчиво произнесла она, натирая губкой пустую кастрюлю из-под супа. – Такую бы надо Владику, чтобы взялся за ум. Он у нас мальчик хороший, добрый, но немного чудной. Помню его лысеньким, голеньким. Не повезло ему с матерью. Бросила его, когда Владик был совсем маленьким, ушла к любовнику и даже не интересовалась делами сына! А Влад по ней так скучал! Постоянно плакал. Как вспомню его красные глаза, моё материнское сердце обливается кровью.

Надежда тяжело вздохнула и выронила губку. Та с хлюпом опустилась в переполненную водой кастрюлю. Я молча слушала ее, пытаясь переварить услышанное. Как-то не очень хорошо удавалось соотнести образ одинокого мальчика и своего самовлюбленного, похотливого одногруппника.

Надежда выключила воду. В раковине еще осталась горка недомытой посуды. Надежда принесла мобильный телефон и начала показывать мне детские фотографии Миши и Влада из старенького фотоальбома. На одном снимке им было по года три, и они голенькие купались в ванной в окружении резиновых уточек. Чувство неловкости достигло во мне красной отметки.

– А Мишаня мой как-то описался от страха!

– Мам! – на кухню вошел возмущенный Миша. – Такое разве рассказывают девушке сына?

– Но ты ведь сейчас не писаешься! Или писаешься? Проблемы с почками? – Ее взгляд стал обеспокоенным.

– Мам!

– Шучу. – Надежда усмехнулась.

Спустя час Лиза захотела спать, и мы с девочками и Тортиком потихоньку перебрались в нашу с Риной квартиру. Миша окликнул меня на лестнице. Я спустилась к нему.

– Котенок, извини меня, пожалуйста. Я не ожидал, что мои сегодня приедут. Они тебя не сильно измотали? – Он положил руки мне на талию.

– Все нормально. – Я уткнулась носом ему в грудь.

Мои глаза начали слипаться, хотя я никогда не ложилась спать в это время. От Миши пахло куриным супом и домом. Этот запах успокаивал и навевал воспоминания о далеких, почти забытых деньках из детства.

Миша поцеловал меня в лоб. Я привстала на носочки, чтобы быть ближе к его губам. Мы простояли так немного, а потом разбрелись по квартирам.

Рина на всякий случай поменяла постельное белье. Лиза почистила зубы и прыгнула в прохладную свежую кровать. Рина достала книгу сказок и начала читать Лизе «Кота в сапогах». Рина обзавелась парочкой детских книг, чтобы обсуждать их с детьми на психологических занятиях.

Я пошла переодеваться в пижаму и заваривать чай. Даша прошаркала в тапках ко мне на кухню.

– У тебя такой крутой маникюр! – воскликнула Даша, с восторгом рассматривая мои руки.

Я невольно посмотрела на ногти. Хорошо, что целую неделю я держалась и не грызла ногти, дав им время отрасти, а потом покрасила их черным лаком.

– Могу дать тебе этот лак, – предложила я, потому что надо было что-то ответить.

– Давай! – тут же ответила она, как будто ждала именно этот ответ.

Я принесла черный лак и закрыла на кухне дверь, чтобы запах не проник в спальню.

– Яна, ты очень крутая! – Даша открутила крышку лака и обтерла кисточку о стенки узкого горлышка.

Я вскинула брови, пребывая в полном недоумении.

– Ты так уверенно держишься с окружающими! Как будто тебе все равно, что они скажут! – пояснила она.

Я еще больше удивилась. Мне казалось, что во время разговора с Лебединскими у меня дрожал голос, бегал взгляд, а лицо было белым, как первый снег. По крайней мере, я чувствовала себя именно так.

– А я вот не могу не обращать внимания на чужое мнение. Мне все время кажется, что про меня плохо думают. – Даша опустила голову. Капелька лака свесилась с кисточки и упала на стол. – Ты – психолог, скажи, как от этого избавиться?

Когда ты учишься на психолога, то постоянно слышишь этот вопрос. Как будто окружающие считают, что психологи способны тут же выдать подробную, легкую инструкцию жизни, способную привести человека к счастью.

– Ну, если кратко, то забить на всех и заниматься своими делами. – Я вздохнула.

– У меня не получается забить! – В голосе Даши проскользнули нотки отчаяния.

– Подумать о том, что важно для тебя и каких людей ты хочешь видеть рядом с собой? Всем не угодишь. Придется выбрать: быть идеальной для всех и постоянно жить в страхе ошибиться или общаться только с теми, кто принимает тебя такой, какая ты есть. Но тут я тебе не советчик. Я, мягко говоря, не очень общительная и у меня вообще нет друзей.