Я с тобой. Часть 2

Я подошел к ребятам. Яна шумно дышала ртом. Ее суженные, налитые кровью глаза переполнились ненавистью, а между бровей залегли вертикальные складки. Я положил ей руку на плечо. Она тут же шлепнула по ней, скинула ее и повернула голову. На мгновение в ее взгляде проскользнула вина. Она поджала губы и снова уставилась на Влада.

– Яна, а Мишу ты за что бьешь? – вскинулась Рина. – Если ты так и продолжишь искать причину своей злости в других людях, то навсегда останешься одна!

Я махнул одногруппникам, с любопытством наблюдавшим за ссорой сестер. Они пожали плечами и вернулись к уборке территории.

– Да и пусть катятся к чертовой матери, если их что-то во мне не устраивает! – крикнула Яна, а потом швырнула грабли на землю, развернулась и, задев меня плечом, направилась в сторону остановки.

Я аккуратно поставил свой пакет с мусором и побежал следом за ней. Она не смогла уйти далеко на своих коротеньких ногах. Я быстро нагнал ее и какое-то время молча следовал за Яной по пятам, пока мы не оказались на пустой остановке.

– Ян, что случилось? – Я взял ее за руку и мягко развернул лицом к себе.

По щекам Яны текли слезы. Мое сердце сжалось. Яна вырвалась и отошла от меня на шаг.

– Т-ты ведь в-все видел! – сквозь слезы проговорила она.

Внезапно с неба стали спускаться мелкие снежинки. Они липли к лицу Яны и тут же таяли. Яна моргнула, когда несколько слепленных снежинок упало на ее ресницы.

–Ян, я тебе обещаю, если вдруг Влад сделает Рине что-то плохое, я лично выбью ему все зубы. – Я поймал пальцем слезу, выкатившуюся из уголка глаза Яны.

Она изумленно вытаращила глаза.

– «Если вдруг сделает»?! – удивленно повторила Яна. – А как тогда быть с последствиями?! Как Рине оправиться после насилия?! – Она обхватила себя руками. В ее расширенных глазах застыла паника.

– Коти-ик, – нежно протянул я, обнимая Яну. Она тут же начала брыкаться, но я не выпустил ее. – Ты меня неправильно поняла. Я имел в виду, что не позволю Владу обижать Рину. Но, уверяю тебя, Влад ни за что не прикоснется к девушке без ее разрешения. Да, согласен, он пялился на Рину. На такие делишки Влад способен. Но ни при каких обстоятельствах он не распустит руки, – повторил я мысль, которую твердил Яне каждый день на протяжении двух недель.

– Он схватил ее и утащил в ванную! – вспомнила Яна наши неудачные посиделки.

– Это было обычное баловство.

– Он трогал девушку против ее воли! – Яна уперлась руками мне в грудь.

– Если бы Влад понял, что Рине это не понравилось, тут же отпустил бы ее.

– Рина не умеет общаться с парнями и не сможет понять, когда нужно защититься! – почти в отчаянии выпалила Яна, стукнув меня дрожащими кулачками. Новый поток слез потек из ее глаз.

Компания парней, смеясь, ввалилась на остановку. Я перевел Яну через дорогу, завел ее во дворы и усадил на лавочку, покрывшуюся тонким слоем снега.

– Рина кажется умной девушкой, – отметил я, отлепляя прилипшие к щекам Яны волосы.

– Она хорошо разбирается в психологии, но не в мужчинах! Я не могу привести ее в чувство! Рина не слышит меня и стоит на своем. – Яна шмыгнула носом.

Я снял пыльные перчатки с рук Яны и поочередно поцеловал каждую ее ладонь.

– Они грязные! – Яна выдернула руки, но я перехватил их и снова покрыл поцелуями.

Она наблюдала за моими действиями, тяжело дыша и беззвучно плача. Ее состояние выбило меня из колеи. До этого Яна только злилась на Влада, а сейчас ее гнев сменил обескураживающий страх. Расстроенная Яна была похожа на продрогшего брошенного котенка, беспомощно пищащего в картонной коробке. Мне хотелось согреть ее под курткой и убаюкать, пока она не заснет спокойным сном.

Я видел Яну такой испуганной однажды, когда застал ее с ножницами в руках несколько недель назад. Мне грустно было видеть Яну разбитой, но я радовался, что она доверила мне свои переживания. Яна редко говорила о своих настоящих чувствах, и я прилагал массу усилий, чтобы выудить из нее хоть кусочек информации.

– Ян, права ты или нет насчет Влада, твое поведение только оттолкнет Рину. Конечно, ты сильно переживаешь за нее и желаешь ей только добра, но слушать тебя она не станет. Не давай страху управлять тобой. Ты фокусируешься на нем и многое теряешь из виду. – Я спрятал руки Яны к себе в карманы.

Она сидела молча, тяжело дыша и шмыгая носом. Снежинки падали на ее губы и тут же таяли. Я не удержался, нежно поцеловал Яну и быстро отстранился.

Влад написал, что они с Риной взяли из аудитории наши вещи и повезли к нам домой.

Я не торопил Яну и дал ей возможность обдумать случившееся. Ее ладошки в моих огромных руках стали теплыми. Иногда я доставал их из своих карманов и прижимал к губам, чтобы покрыть легкими поцелуями или обдать горячим дыханием. Яна смотрела куда-то сквозь меня и выглядела непроницаемой, но я все равно продолжал показывать ей, что я рядом и буду поддерживать ее несмотря ни на что.

Яна

Я беспокойно нарезала круги по комнате. Тортик путался в моих ногах и просился на ручки. Рины дома не было. Она оставила мой рюкзак на кровати и куда-то ушла. Я заходила в нашу переписку и держала пальцы над клавиатурой, но не решалась напечатать сообщение. Рина все равно бы мне не ответила.

Я все испортила. После спора из-за ее желания устроиться на работу, я намеревалась встать на сторону Рины и аккуратно внушать ей свои мысли. Придурок Влад так взбесил меня, что я не сдержалась и вывалила весь свой гнев наружу. Нужно было замолчать еще две недели назад, когда Рина просила не вмешиваться в ее личную жизнь, но страх, который грыз меня изнутри, лишил возможности трезво мыслить. Я только и делала, что высказывала Рине свое отношение к Владу при любой возможности, а она с каждой моей недовольной репликой увеличивала дистанцию между нами.

Как мне теперь вернуть ее доверие?

Мне вспомнились слова Миши о страхе.

Может быть, я переборщила? За три года учебы с Владом я ни разу не слышала, чтобы какая-то девушка жаловалась на него. Он любил разбрасываться пошлыми шутками, часто нес всякую ерунду, но никогда никого не лапал.

Я боялась, что Рина повторит мою судьбу и цеплялась за болезненные воспоминания, чтобы никогда не забывать, какую боль может причинить даже самый родной человек. Я живу прошлым, воссоздаю его в настоящем и везде вижу опасность. Желание Рины жить самостоятельной жизнью пугает меня, потому что я не могу ее контролировать и, следовательно, защитить.

Почему Влад обязательно должен изнасиловать Рину? Может быть, он просто с ней флиртует? У нее миловидная внешность и красивая фигура. Она вполне могла заинтересовать его. Да, он бабник, но у Рины другие вкусы. Ей нравятся такие добрые, милые и умные парни, как Женя. У Влада нет шансов ее соблазнить. Скорее всего, она общается с ним только, чтобы доказать мне свою самостоятельность.

Тортик протестующе замяукал и начал бодать мою ногу. Я подняла его на руки, и он облизал мне лицо.

Слабая улыбка тронула мои губы.

Хотя бы ради благополучия Рины мне нужно попытаться выбраться из цепких лап прошлого. Пока понаблюдаю за поведением Влада, а потом решу, извиняться перед ними двоими или незаметно подсыпать в напитки Влада яд.

Глава 10.

Миша

– Все, я не буду участвовать в этом дурацком конкурсе! – Яна слегка топнула ножкой, скрестила руки на груди и нахмурилась.

Мы активно репетировали наш танцевальный номер. Яна неуклюже поворачивалась, наступала мне на ноги, путалась в движениях, злилась при каждой неудаче и предлагала оставить ее и вернуть себе в партнерши «опытную, эффектную Мариночку», которая точно не опозорит меня.

– Коть, давай попробуем следующее движение, а к этому вернемся чуть позже. Мозг переварит его, и у нас получится лучше, – мягко произнес я, кладя руку ей на талию.

Знала бы Яна, как у меня кружилась голова и кипело все внутри, когда она беспомощно хваталась за мои плечи и следила за всеми моими движениями. Мне нравилось быть для нее опытным рыцарем, на которого можно опереться. Я умилялся каждой ее ошибке и ждал, когда она наступит на те же грабли снова, чтобы поддерживающе чмокнуть ее в нос, перетерпеть забавное ворчание и еще раз терпеливо объяснить, как правильно выполнять то или иное движение.

Владик называл меня мазохистом. Он не понимал, как я могу выносить плохое настроение Яны. Просто он не замечал в ней того, что видел я. Яна переживала, что у нее ничего не получается и через раздражение подавала мне сигналы о помощи.

Спустя пять минут ласковых уговоров, мы продолжили кружиться по моей узкой комнате. До выступления оставалось три недели. Я был уверен, что нам хватит этого времени, чтобы выучить простой танец и красиво покружиться перед зрителями. Мне было неважно выиграем мы или нет. Меня мотивировала возможность пережить с Яной приятные совместные впечатления.

– Я больше никогда не соглашусь на такую ерунду! – проворчала Яна, развалившись на моей кровати после усиленной тренировки.

Я принес ей имбирный лимонад с заранее отвинченной крышкой. Яна приняла сидячее положение и сделала несколько жадных глотков. Я опустился рядом с ней, положил ее ноги к себе на колени, снял носки и принялся тщательно массировать ступни.

Яна наблюдала за мной из-под челки. Моя забота почему-то всегда вызывала у нее недоумение. Казалось, как будто до этого никто не ухаживал за ней, и она во всем искала подвох.

Я приподнял штанину Яны, наклонился и поцеловал ее в щиколотку. Она замерла, но вскоре продолжила ругаться на наш танец. Я коротко кивал на все ее замечания.

– В общем, если хочешь, ищи себе другую партнершу, – буркнула Яна, насупившись.

Я тихо рассмеялся и покачал головой. Яна подняла на меня удивленные глаза. Я встал на колени и навис над ней, поставив две руки по обе стороны от нее. Яна чуть отступила, опираясь на локти. Я приблизил к ней лицо, почти коснувшись носом ее носа.

– Все, хватит вредничать, котенок. – Я чмокнул Яну в губы. Она недоуменно заморгала и недовольно сдвинула брови. – Ты моя самая лучшая партнерша, – прошептал я в миллиметре от ее губ

Яна едва заметно вздрогнула. Жар разлился внизу моего живота. Я смотрел в ее ярко-голубые глаза и чувствовал себя бутылкой, качающейся на теплых волнах. Яна сглотнула. Я прижал ее к матрасу и с напором поцеловал. Она уперлась руками в мои плечи и ответила на поцелуй. Вскоре я ненадолго оторвался от нее и выключил свет, погрузив комнату во тьму. Хотелось отвлечься от ярких картинок и сосредоточиться на своих ощущениях, мягкой коже Яны, ее прерывистом дыхании и дурманящем вишневом запахе.

Яна подложила себе под голову подушку. Я скинул толстовку, потому что мне стало очень жарко, скользнул пальцами по бедру Яны и продолжил наш поцелуй.

Мы касались друг друга языками, покусывали губы, сталкивались носами. Я провел дорожку из поцелуев от подбородка Яны до шеи и нырнул губами под ворот ее футболки, дотрагиваясь до ключиц, а потом вернулся обратно к лицу. Яна разрешала целовать ее так. Она выгибала спину, жадно глотала ртом воздух и судорожно скользила пальцами по моей спине.

Мысли превратились в растаявшее мороженое. Я не мог думать ни о чем другом, кроме Яны. Мои душа и тело стремились соединиться с ней, а голова останавливала от необдуманных последствий. Я изнывал от желания сказать Яне, как сильно ее хочу, и вывалить на нее поток неуправляемых чувств. Однако я понимал, что такой порыв ее напугает, поэтому сдерживался.

Я всегда окунался в чувства к девушкам с головой, отдавал отношениям всего себя без остатка и не думал, каким образом девушки будут переваривать услышанное. Но с Яной я решил вести себя аккуратно. Какая-то необъяснимая уверенность, поднимающаяся из недр души, настойчиво твердила, что мои поиски спутницы жизни подошли к концу и Яна – та, которая подходит мне больше всех остальных девушек на планете. Я поделился этим с Владом, но он, конечно же, покрутил пальцем у виска и предложил приложить к голове что-то холодное.

Яна поерзала, меняя положение, и задела коленкой мой твердый пах. Из моего горла вырвался сдавленный стон. Я разорвал поцелуй и прикусил нижнюю губу. Яна сделала это снова, только теперь намеренно. Я сжал простынь. Глаза привыкли к темноте, так что я рассмотрел ее растерянный взгляд.

Яна опять шевельнула коленкой. Я инстинктивно прижался к ней и шумно задышал. Яна скользнула ладошкой мне под футболку и пробежала пальчиками по животу. Я напрягся как струна. По спине спустились капельки пота и исчезли под ремнем брюк. В трусах стало невыносимо больно, и на мгновение даже побелело в глазах.

Я замер, давая Яне возможность самой проявить инициативу. Я обещал ей не спешить и собирался сдержать свое слово.

– Ты хочешь секса? – спросила она дрожащим голосом, уперевшись руками мне в грудь.

– Все будет так, как ты скажешь, – ответил я, готовый в любой момент наброситься на нее или спрятать свое желание в дальние ящики подсознания.

– А если я не хочу? – Ноготки Яны впились мне в кожу. Ее лицо вдруг стало расстроенным.

Желание уберечь ее от переживаний заполнило мои легкие.

– Значит ничего не будет, – твердо сказал я, отстраняясь от ее коленки.

– И как ты к этому отнесешься? – Яна поджала губы.

– Я буду рад нашему взаимопониманию. Мне важно, чтобы тебе было комфортно, котенок. – Я прижался к ее лбу своим лбом.

– Мне не подходит такое ласковое прозвище, – она скривилась.

Я улыбнулся.

– Очень подходит. Мой маленький, мягонький, теплый котеночек. – Я крепко обнял Яну и положил подбородок на ее макушку. Она уткнулась носом в мою грудь и вытащила руки из-под моей футболки, переместив их на талию.

Тортик залез к нам на кровать и свернулся рядышком клубком. Яна переживала, что ему будет одиноко в пустой квартире, так что принесла его ко мне. Поначалу Тортик долго принюхивался к непривычному жилищу, а потом облюбовал диван Влада и успел поточить об него когти, прежде чем я остановил его.

Идиллию разрушил звук поворачивающегося ключа во входной двери. Я напрягся и приподнялся, испытывая сильное негодование. Влад должен быть на работе до ночи. Я предупреждал, что в его отсутствие могу проводить время с Яной и просил предупреждать, если он решит прийти пораньше.

Яна в моих руках тоже напряглась.

Дверь открылась, и мы услышали множество голосов. Я вскочил с кровати, как пробка, вылетел в коридор.

Глава 11.

Яна

Сердце взволнованно колотилось. Я должна была чувствовать вину и страх, но радость и предчувствие чего-то нового переполняли меня до краев и вытесняли все остальное. Миша ни к чему меня не принуждал, даже когда я не удержалась и потерлась о него. Он был сильно возбужден – я поняла это по тому, каким волнующе твердым он был, – но ни капли не обиделся на меня из-за того, что я его оттолкнула.

На протяжении месяца наших отношений я без конца провоцировала его на конфликт и изливала на него поток негативных эмоций, а он спокойно меня слушал, а потом обнимал, целовал в веки, нос или в висок и говорил что-то приятное. Такое поведение меня обескураживало. Я искала в нем подвох, но так и не находила его. Складывалось впечатление, будто Миша принимал меня со всей моей необъятной злостью и это ошеломляло.

Из сладкого оцепенения меня вывели голоса из коридора:

– Гориллик!

– Привет, сынок!

Я поправила волосы и одежду и медленно двинулась к раздражающей полоске света.

– Почему вы не сказали, что приедете? – недовольно бросил Миша.

– Решили сделать сюрприз! А ты что, не рад? – произнес обиженный женский голос.

– Могли бы позвонить в дверь! Я вообще-то тут не один. И разве вам не нужно быть на работе?

– Нас принудительно отправили в отпуск, так что первым делом мы решили навестить тебя.

– А Даше за прогулы в школе ничего не будет?

– Да что я в этой школе не видела? Недельку без меня поживет! – отозвался беззаботный девичий голосок.

Я на ватных ногах вышла из комнаты и встала позади Миши.

На меня уставилось четыре пары любопытных глаз. Образовалось молчание. Я сцепила руки в замок и затаила дыхание. Мне стало жутко неловко. Судя по всему, к Мише приехала его семья – родители и две младшие сестры. Мама была невысокой и тучной шатенкой с круглыми щеками и мягкими чертами лица. Папа отставал от Миши на несколько сантиметров и носил точно такую же короткую солдатскую стрижку. Сестра-подросток, одетая в бежевое пальто и обмотанный вокруг шеи клетчатый черный шарф равнялась со мной ростом. В одно ее ухо был вставлен беспроводной белый наушник. Самая младшая сестра повисла на шее Миши, как обезьянка. Миша придерживал ее за попу и осуждающе смотрел на родителей.

– Ой, ты с Яночкой! – воскликнула мама Миши, широко улыбаясь мне. – Привет, Яночка!

– Здравствуйте, – удивленно пробормотала я, невольно схватившись за футболку Миши.

Мы никогда не разговаривали с этой женщиной, а она знала мое имя и смотрела на меня так, как будто мы были знакомы сто лет.

– А нам сын много о тебе рассказывал! – довольно пояснила она. – Показывал ваши совместные фотографии. Дай на тебя посмотреть, – она протянула мне руку.

Я опешила от такого дружелюбия.

– Мам, ты смущаешь Яну, – встрял Миша, поставив маленькую сестричку на пол.

Она обхватила его ногу, как тонкое деревце, и крепко обняла, активно шевеля головой. Два ее длинных хвостика с милыми резинками-кошками зашевелились.

– Сынок, я разговариваю не с тобой, а с Яной! – укорила женщина, снимая пальто. – Помоги матери раздеться.

Миша забрал у мамы верхнюю одежду и повесил ее на крючок. Потом он поухаживал за сестрами. Младшая отлепилась от его ноги и устремила большущие зеленые глаза на меня. Отец топтался возле двери и, видимо, ждал, когда все разойдутся. Но толкучка даже не думала рассасываться.

– Можешь называть меня Надежда, – представилась мама Миши.

– Владимир, – сдержанно кивнул отец.

– Это мои родители, – быстро проговорил Миша. – И сестры – Даша, – он указал жестом на девушку-подростка, – и Лиза, – Миша потрепал самую младшую сестренку по волосам. Она поманила его пальцами. Он наклонился, и Лиза поцеловала его в щеку.

– Я так по тебе соскучилась, Гориллик! – Лиза снова запрыгнула к Мише на руки.

– Приятно познакомиться, – негромко ответила я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Что мне нужно делать? Уйти и дать Мише возможность побыть со своими близкими? Определенно. Что я забыла рядом с ними?

Я попыталась протиснуться к выходу, но путь преградила Надежда. Она взяла меня за руки и оглядела с ног до головы. Я застыла, жутко нервничая. Голова и спина зачесались.

– Какая ты красавица! – вынесла вердикт Надежда. – Наконец-то ты выбрал себе нормальную девушку, – она смерила Мишу сердитым взглядом. – Прошлая твоя была тощей, как рыбная кость, а у Яночки фигура что надо. Женщина должна быть пышной, чтобы родить здоровых детей! – Она погладила мои руки.

– Мам! Не надо смущать Яну! – пришел мне на помощь Миша.

– А что я не так сказала? – возмутилась Надежда. – Смогла бы я родить такого амбала, если бы у меня было видно ребра? – Она вопросительно посмотрела на меня.

Я нерешительно покачала головой.

– Во-от! Все правильно, – заключила Надежда. – Яночка, Михаил себя прилично ведет? Не обижает тебя? – она подозрительно прищурилась.

– Конечно, прилично, мам!

– Я не с тобой разговариваю!

Миша виновато опустил голову. Лиза, сидящая у него на руках, начала тыкать ему в лицо и рассказывать про каких-то единорогов.

– Нет, не обижает, – выдавила я из себя.

Руки вспотели. Мне захотелось вытащить их из хватки Надежды и протереть антисептиком. Как жалко, что я оставила его дома.

– Точно? Как-то ты неуверенно отвечаешь… Может, он тебя запугал? – Она нахмурилась.

– Мам, вы просто свалились как снег на голову. Яне неуютно. Она очень стеснительная.

Я вскинула брови. Стеснительной я себя точно не считала. Просто у меня никогда не было опыта общения с родителями моих парней. Я не понимала, что мне стоит говорить и как себя вести. Из-за этого мысли путались, а кровь шумела в ушах.

– А ну молчать, Михаил! Лучше забери наши сумки. Мы тут вам с Владиком привезли кое-что из домашней еды. А то наверняка питаетесь всякой ерундой. – Надежда кивнула на гору сумок, стоящих позади нее.

– Я готовлю суп, котлеты, пюре и рыбу.

Надежда уже не слушала Мишу. Она продолжила заваливать меня комплиментами. Когда Надежда отпустила меня, я воспользовалась шансом и схватилась за один пакет, чтобы сбежать на кухню и перевести дух. Миша отнес Лизу в комнату и принес все оставшиеся пакеты за раз.

– А где, кстати, Владик? – спросила Надежда принявшись разбирать сумки.

Я неловко переминалась с ноги на ногу посреди кухни, не зная, чем помочь.

– На работе до двенадцати ночи. Сейчас напишу ему, что вы приехали. Может, его пораньше отпустят. – Миша достал телефон из кармана и напечатал сообщение.

– Как же поздно он возвращается! Бедный мальчик. Дает деньги больной матери, а она даже доброго слова не скажет! Таня живет в этом городе и ни разу не позвала его в гости! Что это за мать такая? А ведь Владик у нас такой умный! Мог бы посвятить больше времени учебе и встретить хорошую девушку! – Надежда тяжело вздохнула.

Мой рот слегка приоткрылся. Из одной реплики я узнала много нового о Владе. У него больная мама, которая плохо к нему относится. Он работает, чтобы отдавать ей деньги, по всей видимости, на лечение. Интересно, а знала ли об этом Рина? Может быть, она поэтому начала его так яростно защищать? Он рассказал ей свою грустную историю и пробил ее на слезу?

– Ему не нужно ни с кем встречаться, – сказала Даша, входя на кухню. Она надела тапки, которые Миша обычно отдавал мне, когда я приходила к нему сразу с улицы, и огромную толстовку. – У него уже есть я.

– Нос не дорос! – Миша строго посмотрел на сестру.

– У нас всего лишь четыре года разницы! – нахмурившись, процедила она.

Даша закатала рукава толстовки, приблизила руку к носу и понюхала ткань.

– Вообще-то, это кофта Влада, – заметил Миша.

– Я знаю, – усмехнулась Даша. – Пахнет им.

– Тебе нравится этот придурок? – вырвалось из меня.

Все одновременно повернулись в мою сторону. Я остолбенела. Кто же меня за язык тянул?! Теперь мама Миши точно возненавидит меня!

– Он очень классный! – Даша мечтательно улыбнулась. – У него такая красивая улыбка… И крутая прическа! Он весело шутит, и у него сексуальный пресс…

– Когда он успел показать тебе свой пресс?! – Миша угрожающе шагнул к Даше и сжал руки в кулаки.

Даша закатила глаза и скрестила руки на груди.

– Летом на пляже!

– Так-так-так, Яночка, что успел сделать наш Владик? – усмехнулась Надежда.

У меня от сердца отлегло от ее расслабленного вида. Она выкинула из холодильника часть продуктов и заставила его многочисленными банками, до отказа забитыми контейнерами, колбасами, сырами и яйцами.

– Он просто замкнутый и его никто не понимает! – Даша томно вздохнула и откинула длинные прямые волосы за плечо. – Кроме меня, разумеется.

На кухню забежала Лиза.

– Яна, пойдем я покажу тебе своих лошадок! – Она схватила меня за руку и потянула за собой.

Я засмотрелась на ее блестящую разноцветную кофточку с рыжими котятами, разместившимися в корзинке.

Тут я вспомнила о Тортике. Наверняка он испугался незнакомых людей и спрятался куда-то! Нужно его успокоить!

– Елизавета, ты не видишь, что взрослые разговаривают, – строго сказала Надежда.

– Потом поговорите! – Отмахнулась Лиза. – Пойде-е-ем! – Она сильнее дернула меня.

Я пошла за ней следом.

– Лиза, как ты разговариваешь с матерью?

Лиза показала маме язык.

– А ну-ка подойди сюда!

– Ладно, мама, пусть покажет. Еще наболтаетесь, – мягко произнес Миша и отправился следом за нами.

Когда в детстве мать так кричала на меня, мне хотелось сжаться в тугой комок и забиться под кровать в самый темный угол. Но Миша, Даша и Лиза совсем не боялись своей мамы. Они не воспринимали всерьез ее злость и свободно выражали свои эмоции. Мне было это непонятно.

Лиза подвела меня к дивану, на котором лежал ее рюкзак в виде пчелы. Она расстегнула его и высыпала наружу все содержимое. Я удивилась, как такой маленький рюкзачок смог вместить коробку с фломастерами, альбом для рисования, отряд из лошадей с длинными радужными гривами, брелки, игрушечные расчески и блестки в упаковках.

– Елизавета, – неожиданно строгим голосом произнес Миша.

Лиза не отреагировала на его обращение и продолжила увлеченно разбирать свои сокровища.

– Ты неуважительно вела себя с мамой. Показывать язык взрослому человеку нельзя.

Лиза снова проигнорировала слова старшего брата. Миша громче повторил свои мысли.

– Не мешай! – недовольно отозвалась Лиза, отмахнувшись от Миши, как от назойливого комара.