Я с тобой. Часть 2

Дарья Козырькова

Я с тобой. Часть 2

Глава 1.

Яна

– Котик, я хочу у тебя кое-что спросить. – Миша оторвался от телефона и посмотрел на меня.

Я поставила «Ванпис» на паузу, чтобы не пропустить интересный момент.

– Еще в начале сентября я пообещал одной знакомой станцевать с ней на балу. Сейчас она уточняет, в силе ли все. Уже нужно записываться на конкурс и начинать репетицию. Ты не против, если я поучаствую? – Его телефон пискнул и подсветился в темной комнате, оповещая о пришедшем сообщении. Я опустила глаза и, пока экран не успел погаснуть, успела разглядеть только имя «Марина».

Напряжение тут же скрутило мой живот. Я сцепила похолодевшие пальцы в замок и поджала губы. Необъяснимая тревога сковала мое тело и сдавила горло.

– Я могу отказаться! – поспешил заверить меня Миша.

– Нет, все нормально, – ответила я как можно более непринужденным голосом.

– Точно? – Миша приблизился к моему лицу.

– Да.

Я отвернулась и продолжила смотреть «Ванпис». Миша что-то быстро напечатал на телефоне, а потом отложил его в сторону и обнял меня за плечи, прижав к своей груди. Я попыталась расслабиться и сосредоточиться на сражении Луффи, но мысли постоянно возвращались к словам Миши.

Разве нормально, когда твой парень танцует с другой девушкой, берет ее за руку, ощупывает талию? Хотя что в этом плохого? Они ведь будут делать это ради конкурса. В нашем универе каждый год проходит новогодний бал. Я ни разу не ходила туда, но Рина рассказывала мне, что после конкурса все желающие могут выйти на танцевальную площадку, соблюдая установленный дресс-код – девушки в юбках в пол, а парни в брюках и рубашках. Мне казалось это нелепым. Зачем соблюдать такие порядки, если после бала студенты все равно пойдут в соседний бар напиваться?

Я немного успокоилась до тех пор, пока Миша не отвлекся на прожужжавший телефон. На экране снова всплыла Мариночка. Я украдкой взглянула на Мишу. Он улыбнулся уголками губ и одной рукой набрал сообщение. Тревога снова завязалась в моем животе тугим узлом. Я стиснула зубы и отодвинулась от Миши, обнимая подушку с котиком. Лицо Миши стало обеспокоенным.

– Шея затекла, – соврала я.

Миша накрыл мою руку своей и переплел наши пальцы. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он заметил мое раздражение, а с другой – меня тянуло освободиться от его прикосновений и демонстративно отсесть на ощутимое расстояние. Но тогда бы пришлось объяснять причину моего негодования, и Миша посчитал бы меня ревнивой истеричкой. Во мне и так куча недостатков. Зачем выставлять себя в более невыгодном свете? Как-нибудь перетерплю.

Тут вдруг Миша положил голову на мои колени. На его губах играла довольная улыбка. Рад, что договорился плясать со своей Мариночкой?! Меня охватило нестерпимое желание прижать подушку к его лицу.

В дальней части комнаты послышалось шуршание. Наверное, это Тортик выбрался из своей лежанки и направился на поиски приключений. Вскоре из темноты показалась маленькая кошачья фигурка. Тортик подошел к нам и начал обнюхивать Мишино лицо. Миша почесал ему подбородок. Тортик довольно замурчал и лизнул его в нос. Миша тихо рассмеялся, прикрыв глаза. Тортик заметил шнурки от его толстовки и начал играть с ними. Миша пару раз подергал за них, раззадоривая Тортика. Мой рыжий глупыш прыгал за шнурками, как попрыгунчик, нервно стучал пушистым хвостом, шипел и пару раз даже вцепился зубами Мише в руку. Миша не жаловался, так что я не вмешивалась в их разборки.

Через какое-то время Тортику надоело сражаться с ненавистным шнурком, и он спрыгнул с кровати, подбежал к миске с кормом и смачно захрустел. Раньше мы кормили Тортика на кухне, но потом я забеспокоилась, что на запах корма сбегутся тараканы, и переставила все миски в комнату. Здесь я находилась чаще, чем на кухне, и могла контролировать появление этих мерзких существ. За месяц проживания в съемной квартирке мы ни разу не встретили ни одного таракана, и это, вопреки логике, только убеждало меня в том, что они еще обязательно появятся. Как ни странно, в присутствии Миши мой панический страх притуплялся. Я как будто перебрасывала на него ответственность за мою безопасность и ненадолго выдыхала. Так странно было полагаться на другого человека. Всю жизнь я видела опору только в себе, и то эта опора прогнила изнутри и грозилась рассыпаться в щепки от любого неосторожного прикосновения кончиком пальца.

– Ой, – воскликнул Миша и подскочил, приняв сидячее положение. – Я ведь не успел помыться после работы. От меня, наверное, воняет заправкой, – он виновато улыбнулся и растерянно провел рукой по ежику волос.

Я отложила подушку в сторону и спрятала руки в углублении, образовавшемся между моими скрещенными ногами.

– Да нет, мне нравится, как ты пахнешь, – с каждым слетевшим с языка словом мой голос становился тише. Это было одно из редких откровений, которые Миша услышал от меня за пару недель наших отношений. Я просто согласилась с ним встречаться, но ни разу не говорила о том, как отношусь к нему.

– Правда? – Миша приблизился к моему лицу. Его дыхание обожгло мои нос и губы. – Тебя не смущает, что я потный и грязный?

Я почувствовала себя зверьком, загнанным в ловушку. Увлекательные приключения Луффи и его команды отошли на второй план. Голоса любимых героев превратились в один бессвязный шум. Я наблюдала за разноцветными пятнами, скачущими по щеке и лбу Миши из-за сменяющихся на ноутбуке картинок.

– Это сексуально, – вылетела из меня еще одна глупость.

Миша по-доброму усмехнулся.

– Такого мне еще не говорили. Спасибо. – Он чмокнул меня в губы.

Кроме наличия у себя парня, я не могла привыкнуть к спонтанным поцелуям. Когда Миша касался моих губ, это всегда волновало меня, обескураживало и лишало возможности говорить от переизбытка эмоций.

Я посмотрела на его губы. И почему раньше они казались мне толстыми и уродливыми? Несмотря на маленькие сухие корочки, губы Миши были невероятно мягкими и настойчивыми. Если он по-настоящему целовал меня, то делал это с чувством и напором, от которого дрожали коленки. Миша, как и обещал, не трогал другие части моего тела. Я побаивалась, что его терпение лопнет, но на несколько минут позволяла себе забыться в его сильных объятьях.

– Я очень скучал, – прошептал Миша чуть хрипловатым голосом.

Я вздрогнула, как от теплого ветерка, щекочущего разгоряченную кожу, и нервно облизала губы. Миша уткнулся носом в мой нос. Наши губы едва ощутимо соприкасались, когда мы синхронно делали вдох.

Я не стала рассказывать, как весь день изводилась из-за нашей размолвки и даже разоткровенничалась перед Кирой и позволила ей учить меня кокетливо извиняться перед парнем. Интересно, а Влад уже растрепал, что я извинилась перед ним за то, что грубо критиковала его ужасную готовку?

– Очень устал на работе, но пока думал о тебе, у меня появлялись силы, – проговорил он мне в губы.

Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. С каждой секундой улыбка Миши становилась все шире и шире, а море во взгляде превращалось в бушующую стихию с картин Айвазовского. Мое дыхание сбилось, а жар прилил к губам и щекам. Я не понимала, почему слащавая фразочка Миши так вскружила мне голову. Ведь раньше меня дико раздражали подобные разговоры между парочками. Неужели я мечтала о таком же и поэтому маскировала свою зависть за злостью?

Я нервно сглотнула, дрожащей рукой медленно приблизилась к голове Миши, погладила ее и тут же отдернула руку, как ребенок, застуканный за кражей конфет. Миша прижался губами к моим губам и сидел в таком положении, не двигаясь. Я застыла в ожидании пламенного продолжения. Миша прикрыл глаза и соприкоснулся со мной лбом.

– А дальше что? – буркнула я ему в губы через бесконечное количество секунд его бездействия.

Миша рассмеялся и открыл глаза. В них плясали хитрые искорки. Или это так отражался свет от экрана ноутбука?

– Ничего, – весело сказал он.

– То есть? – недовольно пробурчала я.

Мы, вроде как, разрешили наши разногласия, и чувственный поцелуй был самым ярким символом примирения. Или обида на меня сидела в отдаленных уголках Мишиного подсознания, и он не собирался открыто показывать ее?

– Яна, если тебе чего-то хочется, скажи мне об этом прямо. – Он погладил меня большим пальцем по щеке.

Как же мне… нравились его большие горячие руки с жесткими мозолями. Они показывали, какой он надежный, сильный и уютный. Я представляла, как провожу кончиками пальцев по выступающим на них венам, ощупываю мускулистые плечи и целую его крепкую грудь. Мне всегда было стыдно за такие фантазии. Как я могла при моем страхе физической близости думать о таких интимных вещах?

– А тебе разве не хочется? – я не смогла скрыть в голосе недовольство.

– Чего? – По улыбке и взгляду Миши было прекрасно видно, что он понимал, о чем шла речь.

– Сам знаешь, – перевела стрелки я.

– Все необходимое у меня уже есть. – Он потерся колючим подбородком о мой. Я поморщилась от распространившегося по коже щекочущего ощущения и уперлась ладонями Мише в живот. Он был каменным. Миша рассказывал, что они с Владом ходят в тренажерный зал в университете. У нас на четвертом курсе нет физкультуры, но парни хорошо поладили с тренером, и он впускает их заниматься с младшими курсами.

Я нахмурилась и попыталась демонстративно отодвинуть Мишу от себя. Он не сдвинулся ни на сантиметр и, как зачарованный, смотрел на меня. Я видела в его глазах цунами чувств, и не понимала, зачем он растягивает время. Чего добивается? Подшучивает надо мной? Ждет, что я сама поцелую его? Я никогда не целовала Мишу первая. Если бы это произошло, он бы понял глубину моей привязанности к нему. А так я могла делать вид, будто позволяю прикасаться к себе, но не очень-то сильно в нем нуждаюсь.

Мы играли в гляделки, пока мне не надоело это. Я отвернулась и, кипя от возмущения, скрестила руки на груди и уставилась в экран ноутбука, не вглядываясь в стремительно меняющиеся на нем картинки.

После переписки со своей Мариночкой и целовать меня не собирается?

Помимо личных переживаний меня волновала Рина, оставшаяся наедине с Владом. Зачем она вообще решила помогать ему с готовкой? С чего это они так сдружились? Ей подружек что ли не хватает? Она ведь постоянно переписывается с девочками из нашей школы и ходит гулять с бывшими соседками по общаге.

Я прикусила нижнюю губу. Складка между бровей заболела из-за того, что я сильно их сдвигала. Внезапно Миша схватил меня за талию и наглейшим образом усадил к себе на колени. Я возмущенно фыркнула и забрыкалась. Миша коротко поцеловал меня в шею, а потом коснулся губами чувствительного местечка снова, но на этот раз задержался на нем, запуская полчище мурашек по моему телу своим горячим дыханием. Внизу живота стало очень жарко. Меня окутывал солоноватый запах его кожи с примесью древесного одеколона. Я тяжело задышала и через секунду поймала себя на том, что закатываю глаза.

Миша проделал дорожку из поцелуев до моего уха и прихватил губами мочку. Я не удержалась и глубоко вдохнула ртом, вцепившись в лежащие на моей талии сильные мужские руки. Беспокойство за Рину превратилось в исчезающее эхо.

– Котенок, – прошептал он, заставляя меня вздрогнуть и покрыться мурашками.

«Какой я тебе котенок?!» – рвалось из меня возмущение, но растекшееся, словно шоколадка, тепло подавляло все мои защитные реакции. Я уткнулась затылком Мише в плечо и прикрыла глаза. Он продолжал целовать мою шею и играть зубами с ухом. Мое тело начала сотрясать мелкая дрожь. Я почувствовала попой эрекцию Миши.

Не успела я обдумать эту информацию, как он уложил меня на кровать и навис сверху своим здоровым, широким телом. Миша тоже тяжело дышал и смотрел на меня расширенными зрачками. Кровь зашумела у меня в ушах. Я, не подумав, совершила опрометчивый поступок: схватила Мишу за толстовку и потянула на себя. Он легко поддался и примкнул к моим губам, сразу же проникнув горячим языком в рот. Возбуждение, удовольствие и страсть ударили по мне, как разбушевавшаяся волна. Я старалась выбраться из нее, но она не оставляла мне шансов и затягивала обратно в глубокое теплое море. Звуки нашего поцелуя опьяняли, путали мысли и усиливали сладкое ощущение внизу живота.

Глава 2.

Влад

Я разложил, купленные по списку Кати продукты на столешнице, помыл руки, прополоскал рот, чтобы придать дыханию свежесть э-э-э… коры дуба и экстракта пихты, вот! «Припудрить носик» в туалете я уже не успел, потому что пришла Катя. На этот раз на ней были серые легинсы и черная футболка с белыми полосками на рукавах. Я с удовлетворением отметил, что она опять не надела лифчик. Небрежно заплетенная косичка лежала на плече. Катя прикрыла дверь, и из-за образовавшегося порыва ветра выбивающиеся из ее прически прядки попали ей в рот. Она заправила их за ухо.

Я проводил ее на кухню и жестом указал на расставленные в почти идеально ровный ряд продукты. Катя быстро осмотрела их и удовлетворенно кивнула.

На большом перерыве в университете мы разговорились по пути в столовую насчет моего неудачно приготовленного Михе завтрака, и Катя предложила научить меня делать блинчики. Она сказала, что это не сложно и что с ее небольшими подсказками у меня все получится. Я воодушевился идеей сразить Мишу на повал моей готовкой и заставить его признать мои кулинарные таланты. Просто моей гениальности не хватает чьего-то толчка! Мишаня еще будет умолять меня накормить его моей шедевральной стряпней.

– Кстати, я обработал половину фотографий. Думаю, завтра пришлю тебе все, – сказал я, надевая Мишин фартук.

Катя просияла.

Наши вчерашние посиделки за домашкой неожиданно закончились фотосессией. Я слинял со скучной вечеринки и решил наведаться в гости к Кате, чтобы поболтать с ней и поднять себе настроение. Конечно, пришлось сказать, что на меня снизошло желание поучиться, иначе она бы ни за что не впустила меня к себе.

– Супер! Обновлю свои соцсети. Я рассказала подругам, и они просят поскорее показать им то, что у нас получилось.

Я провел рукой по волосам и повернулся боком, скрывая растянувшиеся в улыбке губы.

– А что ты им рассказала? – Пульс застучал у меня в висках.

– Что меня снимал одногруппник, который умеет очень красиво фотографировать. – Катя подошла к настенному шкафу и подняла голову. – Нам нужна глубокая миска и блендер.

Я с трудом нашел все необходимое и отдал Кате. Она прополоскала миску и подключила миксер к розетке.

– Ну-у, не так уж прям красиво, – я смущенно поводил пальчиком по столешнице. Радостный писк пытался вырваться из моего горла, но я старательно сдерживал его.

– Ладно тебе, не скромничай! – Катя обернулась, положила мне руку на плечо и улыбнулась.

Я застыл, не в силах пошевелиться. Впервые за долгое время кто-то похвалил мои фотографии. Я редко рассказывал знакомым о своем увлечении, так как считал свои работы посредственными. Миша всегда говорил, что у меня талант, но мне казалось, будто он жалел меня, поэтому я не доверял его словам. Кате я сознался во всем совершенно случайно. Сфотографировал ее ради шутки и уже был готов защищаться от ее возмущенного писка, как вдруг она начала восторгаться снимком. Тогда я просто не смог удержать рот на замке и под влиянием чувств не только проговорился о своем маленьком хобби, но еще и предложил пофотографировать Катю. Должно быть в тот момент пиво еще не выветрилось из моей крови или я повредился рассудком.

– Сначала нам нужно взбить яйца с сахаром, ванилью и щепоткой соли, – скомандовала Катя, откидывая косичку за спину.

Она помыла яйца и протянула мне одно. Я со всей силы разбил его о столешницу. Липкая, тягучая масса растеклась по моей руке и желтой соплей спустилась на пол. Упс. Я соскреб остатки яйца со своей ладони в миску.

Катя успокаивающе выставила руки перед собой.

– Ничего страшного. Мы учимся, – мягким голосом сказала она и потянулась за тряпкой.

Катя протерла пол, а я отправил скорлупки в совок. Они хрустнули под ворсинками метлы. Я взял второе яйцо, и Катя показала, как можно аккуратно разбить его тупой стороной ножа. Я боязливо стукнул по скорлупе, медленно раздвинул ее и вылил содержимое в миску.

– Молодец! – похвалила Катя, показав мне «класс».

Я улыбнулся, чувствуя себя настоящим героем.

Разобравшись с яйцами, я сходил за телефоном и сфотографировал себя на фоне миски с плавающими в ней тремя желтыми «глазами». Катя захихикала.

– Это для шоу «Готовим с Владом». Потом Мише покажу, – пояснил я, сильно волнуясь.

Катя продолжила с нежной улыбкой смотреть на меня. Я уставился на ее соски. Задышал ртом. Нервно облизнулся. Член шевельнулся в штанах, а воздух вокруг показался удушающим.

Черт, друг, мы же с тобой вчера дрочили! Чего тебе все неймется? Это твоя одногруппница-ботан, которая ходит в скучных водолазках, огромных в очках и вместо мозга имеет огромную библиотеку с тысячей книг! Очнись и дай мне сосредоточиться на готовке!

Пока я вел мысленный диалог со своим членом, Катя пыталась мне что-то объяснить. Пришлось переспрашивать. Она протянула мне ложку и попросила зачерпнуть сахар и отправить его к яйцам. Мне потребовалось время, чтобы понять, о чьих яйцах шла речь. Не о моих.

Я почесал затылок, позабыв, что не успел помыть руки, и выругался. Катя, соблазнительно посмеиваясь, взяла полотенце, встала на цыпочки и протерла мои волосы. Я поглубже втянул кокосовый запах ее шампуня, сдерживая порыв схватить Катю за руку, прижать к своей груди и понаблюдать, как она отреагирует на такой выпад.

– Чего ты так растерялся? – мягко поинтересовалась она. – У тебя все отлично получается, Влад. – Катя вдруг взяла мои руки и провела по ним мягким полотенцем.

Я вздрогнул от ощущения ее бархатистой ладошки на моей коже. Наивная Катя решила, будто я переживал из-за готовки, и это только подогревало мою кровь. Спина и подмышки вспотели. Я выдернул полотенце из рук Кати и обмахнулся им. Она вложила мне в другую руку прохладную ложку. Мое сердце забилось, как ненормальное, губы приоткрылись, а грудная клетка тяжело поднялась. Я, не отдавая отчета в своих действиях, схватил Катю за запястье.

Рина

Я посмотрела на Влада, недоумевая из-за его поведения. Рука заболела оттого, как сильно он ее сжимал.

– У тебя очки грязные, – сказал он сдавленным голосом и тут же отпустил меня.

Я сняла очки и осмотрела их под светом лампы. Они были чистыми, за исключением пары микроскопических пылинок, прилипших к стеклам. Я на всякий случай протерла их краем футболки.

Мы продолжили готовку. Влад просыпал на столешницу сахар, уронил коробочку с солью, споткнулся на ровном месте, ударился о настенный шкаф и в довершение всего начал икать. Я старалась больше хвалить его, чтобы придать ему уверенности. Его смущенный вид растрогал меня. Когда Яна критиковала его готовку в машине, Влад вдруг показался мне уязвленным. Он надулся, сцепил руки в замок и вжался в уголок салона. В тот момент я убедилась в его безобидности и поняла, насколько он чувствительный и ранимый. Он старается заботиться о своем лучшем друге, но у него не получается правильно это делать. Я воодушевилась идеей поддержать его и направить в нужную сторону.

Через полчаса квартира пропиталась запахом ванильных блинчиков. Вопреки поговорке, первый блин получился у Влада очень симпатичным. Я оторвала от него небольшой кусок и попробовала. Тесто аппетитно захрустело под зубами.

– Очень вкусно! – Я улыбнулась и свернула трубочкой остатки блина.

Влад скептически прищурился. Наверное, после утренней сцены он с трудом воспринимал похвалу в сторону своих кулинарных способностей. Он приблизился к моему лицу и пристально наблюдал за мной, пока я с удовольствием жевала блинчик.

– У тефя фас сголит, – сказала я с набитым ртом, указывая на сковородку.

Лицо Влада вытянулось. Он схватил лопатку и начал ковырять ею блин, покрывшийся пятнистой коричневой корочкой. Он резким движением перевернул его и кинул на сковородку. Раскаленные капельки масла разлетелись в стороны. Парочка попала мне на руку. Я поморщилась и потерла обожженное место. Влад страдальчески посмотрел на меня.

– Извини! – Он убежал с кухни и быстро вернулся с коробкой лекарств. – Так, сейчас посмотрим, что тут есть. – Влад открыл аптечку и начал ковыряться в ней.

Я отрицательно помахала рукой.

– Все в порядке. У меня такое часто бывает. Это нормально.

Влад как будто не услышал меня. Он беззвучно читал названия попадающихся под руку лекарств и растерянно изгибал брови. Кажется, у него даже немного побледнело лицо. Он нашел пантенол, выдавил его на пальцы, мягко взял меня за локоть и аккуратно втер мазь в красные точки на коже.

Челка упала ему на лоб. Он тяжело вздохнул, рассматривая мою руку. Карие глаза переполнились виной. Мое сердце сжалось от сочувствия и умиления. Я зачесала пальцами челку Влада и легонько ткнула его по носу. Он удивленно захлопал глазами. Я хихикнула, удивляясь расслабленности, которая вдруг появилась в присутствии Влада. Еще совсем недавно я считала его наглым, эгоистичным павлином и стеснялась находиться рядом с ним. Теперь у меня возникло желание узнать его поближе и, может быть… подружиться с Владом. Все-таки он хороший парень. А его специфический юмор меня даже веселил.

Я ловко закинула второй блинчик на тарелку и подмигнула Владу. Откуда только во мне взялась эта игривость? Меня тянуло смеяться, прикрывая рот ладошкой, много болтать о всякой ерунде и гулять по улице, вдыхая осеннюю свежесть.

– Чем ты вообще занимаешься в свободное время? – спросил он, сунув руки в карманы и отведя в сторону серьезный взгляд.

Я заметила, что его плечи были напряжены, а челюсти сжались. Видимо, он сильно переволновался из-за готовки. Кроме вчерашнего дня, когда Влад скромно рассказывал о своем увлечении фотографией, я никогда не видела его таким потерянным.

– Читаю, – незамедлительно ответила я.

Уголки губ Влада приподнялись в легкой усмешке.

– Ну да, я бы мог догадаться.

– И гуляю с подругами, – быстро добавила я, отчего-то застеснявшись своего увлечения. Какой, должно быть, скучной, я ему казалась! С другой стороны, ради одобрения Влада я не стану менять себя. Было бы здорово подружиться с Владом и научиться общаться с противоположным полом, но это общение не должно отделять меня от себя настоящей.

– И где вы гуляете? – Влад слегка покачался из стороны в сторону, как будто пытаясь собраться.

– В парке. Просто по улицам ходим, – я пожала плечами.

– В парках сейчас, кстати, очень красиво. Получились бы хорошие фотографии, – заметил Влад, украдкой взглянув на меня.

– Кстати да. – Я уверенно кивнула. – Заливай третий блинчик.

Влад зачерпнул поварешкой тесто. Пока он подносил ее к сковородке, несколько капель опустилось на столешницу и решетку плиты. Тесто зашипело, и на нем тут же выступило множество маленьких пузырьков.

– Обращайся, если надумаешь пофоткаться, – бросил Влад, сосредоточенно всматриваясь в жарящийся блинчик.

– Мне очень понравились твои фотографии природы! Особенно дуб с разноцветными листьями, по которому бежала белка. И мышиная норка.

Этой ночью Влад прислал мне кучу своих старых снимков с проданного фотоаппарата. Я осыпала его комплиментами в переписке, но решила лично еще раз восхититься его работами.

– А, – Влад задумчиво улыбнулся, – это я фотографировал год назад. – Он взъерошил волосы. – Спасибо, – тихо добавил он.

– Переворачивай, – подсказала я.

Влад послушно выполнял мои указания. Мне вдруг вспомнилось, как в детстве мы с Яной нетерпеливо бегали с пустыми тарелками по кухне и ждали, когда мама разломает нам первый хрустящий сочный блинчик.

– Так что, пофотографировать тебя в парке? – предложил Влад, напряженно помешивая тесто поварешкой.

Я взяла косичку и покрутила ее в руках. Улыбка расползлась на моих губах.

– Давай.

– Мы, вроде, в четверг оба не работаем? Можно пойти сразу после пар.

Я кивнула. Так странно строить с Владом планы, в которых не было выполнения совместного домашнего задания. Никогда бы не могла подумать, что мы найдем с ним что-то общее. Возможно, мы не так далеки от многих людей, как нам кажется? Мы просто не общаемся с ними и потому не знаем, насколько у них красивый и глубокий внутренний мир.

– Попробуй, как у тебя получилось, – я кивнула на тарелку с блинчиком.

Влад нерешительно взял его за краешек корочки, придирчиво осмотрел с двух сторон и понюхал.

– Это вкусно, не бойся! – подбодрила Влада я.

Неожиданно блин отделился от корочки и, проехавшись по груди Влада, упал на пол. На его белой футболке осталось жирное овальное пятно. Влад изумленно уставился себе под ноги. Какое-то время он не двигался, а потом быстро поднял блин, включил воду и начал мыть его под сильной струей.