Я с тобой. Часть 2

Я наблюдала за ним со смесью разных чувств: умиления, веселья и недоумения.

– Ты что делаешь? – едва сдерживая смех, спросила я.

– Мою блин. – Влад взял губку и потер ею блин.

Я все-таки расхохоталась. Влад выключил воду и обиженно посмотрел на меня.

– Я делаю что-то не так? – неуверенно поинтересовался он.

– Да кто же… ха-ха-ха… моет… ха-ха-ха-ха! Ой, я не могу!.. – Я схватилась за живот, потому что он начал болеть от сильного веселья. Вот умора! Какой же Влад все-таки смешной! Теперь понятно, почему утром у него не получилось сделать омлет. Он совсем не дружит с кухней!

– Ну вот такой я неумелый. – Влад пожал плечами и грустно опустил голову, бросив мокрый блин обратно в тарелку.

– Чудик ты просто! – Я похлопала его по спине. – Давай переворачивай. – Я сунула ему лопатку, а сама отправилась на поиски бумажных полотенец. Кажется, я видела их на подоконнике совсем недавно… Есть! Я отмотала с объемного рулона необходимую длину и прижала полотенце к блинчику с двух сторон и к тарелке, впитывая влагу.

Тем временем Влад с надутыми губами тёр лопаткой тесто, прилипшее к стенке сковороды.

– Под водой еще можно помыть блин, но губкой его точно не стоит тереть, – с улыбкой сказала я и запихала в рот расплющенный блинчик. Он был еще немного влажным, но вкус это почти не испортило.

– Я не такой способный, – буркнул Влад. – И не надо есть эту гадость. – Кажется, его губа оттопырилась еще больше. Руки чесались дернуть за нее!

Я дожевала блинчик и протерла перепачканные маслом губы.

– Это не гадость, а вкуснятина! Не дуйся! – Я пихнула Влада локтем в бок. Он дернулся, как от сильного удара, и выпучил глаза. – Ты ведь хочешь научиться готовить?

– Ну да. – Влад отправил блин в тарелку и зачерпнул поварешкой новую порцию теста.

Я внимательно проследила за его действиями.

– Тогда ошибки на этом пути неизбежны. Тебе придется принять этот факт. Если ты будешь делать только то, что у тебя хорошо получается, то ничему не научишься. Как бы заезжено это ни звучало, ошибаться нормально. Ошибки – это часть нашей жизни, а не что-то неправильное, чего не должно существовать. Они помогают нам совершенствоваться. И чаще всего удовольствие доставляет не достигнутая цель, а сам пройденный путь и предвкушение победы.

Влад был занят новым блином, но я замечала, что иногда он поглядывал на меня и поджимал губы.

Мы провозились перед плитой около часа, а потом Влад сделал нам чай, и мы уселись за стол с баночкой сметаны и упаковкой малинового варенья. После моей критики он притих и был немногословным. Я старалась его разговорить, шутила (что не очень удачно выходило), тыкала Влада пальцем в плечо и нахваливала наш поздний ужин, но он не собирался вылезать из своего панциря.

– Тебе самому-то нравятся твои блинчики? – Я достала телефон и сфотографировала себе на память тарелку с блинами и насупившегося Влада.

– Ага, – отрешенно отозвался он и облизал перепачканный в джеме палец.

Влад съел большую часть блинов, так что, думаю, он оценил свой труд.

– Запиши, пока помнишь, рецепт. На следующей неделе устрою тебе экзамен.

Влад посмотрел на меня.

– А что мне будет, если я пройду его? – В глазах Влада зажегся интерес.

– По головке тебя поглажу, – усмехнулась я.

Влад хмыкнул.

– Она будет не против.

– Кто?

– Моя головка. – Нагловатая улыбочка расползлась на губах Влада.

Ну вот, кажется, он реабилитировался.

Тут до меня дошел смысл его слов.

Я вскочила из-за стола, округлив глаза от возмущения.

– Я имела в виду твою голову, на которой растут волосы! – вырвалось из меня.

Мои руки задрожали от смущения.

– Ну, в моих трусах тоже…

Я не дала ему договорить.

– Лучше промолчи!

Влад застегнул невидимую молнию на губах, таинственно посматривая на меня. Когда я говорила, что мне нравятся его специфические шуточки, то имела в виду не эти.

– Я пойду домой. – Я взглянула на настенные часы. Уже перевалило за одиннадцать. Пора было дочитывать статьи к семинару и ложиться спать.

– Сейчас напишу Михе.

– Зачем?

Влад удивленно приподнял брови.

– Как зачем? А вдруг они там трахаются, а ты заявишься посреди этого действа?

Я нахмурилась.

– Влад, они встречаются всего лишь две недели.

Он ухмыльнулся.

– Катенька, не все ждут свадьбы и благословения церкви.

Я скрестила руки на груди, поняв, на кого он намекал.

– Я знаю свою сестру, как никто другой.

– Поверь мне, это всего лишь иллюзия, – Влад махнул рукой. – Наверняка есть много вещей, которых ты о ней не знаешь.

Я собралась возразить ему, но закрыла рот. А ведь Влад был прав. Мне до сих пор не удалось разгадать причину, по которой Яна перестала общаться с родителями и дядей Костей. Что вообще произошло между ними больше десяти лет назад? Почему дядя Костя перестал приезжать к нам домой? Расскажут ли мне когда-нибудь близкие обо всем?

– Готово! – Влад повертел перед моим лицом телефоном, на котором была открыта переписка с Мишей. – А пока мы ждем ответа, нам нужно переговорить. – Он по-товарищески закинул мне руку на плечо и чуть облокотился о меня своим грузным телом. – Катюш, слушай, если ты планируешь завести парня, то тебе придется пересмотреть свои взгляды на секс.

Я выпуталась из-под его тяжелой руки.

Чего он прицепился ко мне с поисками парня? Я никогда не просила его об этом.

– Я не собираюсь ничего пересматривать, – строго произнесла я.

Мне стало обидно, только я не могла определить конкретную причину своего эмоционального состояния. Сексуальная озабоченность Влада не влияла на наше общение. Он ничего не требовал от меня, не пялился на мое тело и не распускал руки. Конечно, я злилась из-за его навязчивых суждений, но ведь даже самые близкие друзья не всегда во всем сходятся во мнениях.

– Тогда парень от тебя быстро сбежит, – Влад развел руками.

– Если любит, потерпит. – Я скрестила руки на груди и поджала губы.

– Я бы не стал терпеть, – беззаботно отозвался Влад.

Что-то в моей груди неприятно шевельнулось, а живот болезненно сжался.

– А я не собираюсь с тобой встречаться. – Я села обратно за стол, закинув ногу на ногу и с грызущим мои внутренности недовольством уставилась в окно на темное небо.

– Я говорю от лица всех мужчин. Секса хотят все и ждать тебя никто не станет.

Меня раздражал веселый тон, которым он произносил всю эту белиберду. Так обычно говорят, когда полностью уверены в своей правоте и считают собеседника наивным и глупым. Может, я слишком рано поменяла свое отношение к нему? Все-таки у Влада талант выводить людей из себя.

Влад театрально вздохнул.

– Эх, мне еще предстоит многому научить тебя!

Влад снова попытался облокотиться об меня, но я быстро перевернулась на стуле к нему лицом и наступила ему на ногу.

– Хватит валять дурака!

Влад сильно поморщился и повалился на пол, распластав конечности по тесной кухне.

– Мне больно, и я умираю! – взвыл он, трясясь, как жук, случайно оказавшийся на спине.

Я закатила глаза. Уголки моих губ предательски задергались. Как Влад мог бесить и веселить в один и тот же момент?

Глава 3.

Яна

Я потеряла счет времени. Мои губы заболели от пылких поцелуев, сердце участвовало в бешеной гонке и уже, наверное, заработало несколько золотых медалей, а между ног болело от скопившегося там желания. Миша скинул толстовку, на несколько секунд прервав наш сумасшедший поцелуй, и остался в одной футболке. Я тяжело вбирала ртом кислород и сжимала бедрами его ноги. Он отдернул задравшуюся футболку и вернулся к моим губам. Я обняла Мишу за шею, притягивая ближе к себе. Наверное, мое тело обвилось вокруг его, как плющ.

Я чувствовала эрекцию Миши и невольно поддавалась ей навстречу, удивляясь своей несдержанности. Он едва слышно прорычал мне в губы, провел кончиками пальцев по моей щеке, спустился на шею, едва коснулся груди, а потом вдруг вцепился ими в бок и начал активно щекотать меня. Я взвизгнула, изогнулась и попыталась оттолкнуть его руку, но на это, конечно же, у меня не хватило сил. Миша перехватил мои запястья свободной рукой и прижал их к кровати, тихо посмеиваясь. Я принялась пинать его ногами, а ему было хоть бы что. Кажется, он ничего не почувствовал, а вот у меня заболели коленки и пальцы.

От этой игры витающее между нами сексуальное напряжение лопнуло, как пузырь. Адреналин, скопившийся в моей крови, трансформировался в злость. Я фыркала, извивалась змеей и скрежетала челюстями, надеясь впиться ими Мише в шею. Он заблокировал все мои атаки и лишил меня возможности двигаться.

– Будешь еще вредничать, котик? – Миша склонился над моим лицом и победно улыбнулся.

Видимо, он имел в виду мои утренние нападки на Влада.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я вытворю что-нибудь похлеще! – пообещала я.

Миша укусил меня за нос и сжал зубами мои ноздри. Я закипела от гнева и забрыкалась с удвоенной силой. Я боролась, пока моя энергия не иссякла. Было обидно признавать свое поражение и отдаваться воле победителя.

Миша зацеловал все мое лицо. Оно стало мокрым от его губ. Я морщилась, когда он чмокал мои веки, брови и ресницы. Потом Миша рухнул на бок рядом со мной и притянул меня к своей груди.

– Все хорошо? – тихо спросил он, заправляя волосы мне за ухо.

– Я тебе отомщу, – прошипела я, кладя руку ему на талию.

Я успокоилась, но принципиально не показывала этого.

– Котик, не советую. Тебе со мной не справиться, – Миша чмокнул меня в нос. – А если серьезно, ты в порядке? – веселье тут же стерлось с его лица. Он пристально смотрел на меня и как будто даже затаил дыхание. Я поняла это, потому что перестала чувствовать губами жар из его рта.

– Ну да. А почему ты спрашиваешь?

– Я обещал не позволять себе лишнего и вот опять не сдержался. Прости меня.

Я стиснула зубы. Когда я заметила эрекцию Миши в прошлый раз, психика подкинула мне самые нелицеприятные картинки из прошлого в сопровождении с ядовитым чувством вины. Но сегодня мои защитные механизмы вдруг притупились и позволили телу впустить в себя удовольствие. Я пока не понимала, как к этому относиться. В груди теснилось слишком много эмоций, которые нужно было разложить по полочкам. Голова гудела, перед глазами чуть плыло, а предчувствие чего-то нового раздувало легкие и стремилось вырваться из них стаей бабочек.

– Мне понравилось, – выдавила я из себя и спрятала лицо в груди Миши.

У меня возникло ощущение, будто меня пытали и трясли. Как же сложно говорить о своих чувствах. Если бы не разбушевавшиеся гормоны, я бы продолжила держать рот на замке, как делала всю свою сознательную жизнь.

– Я могу целовать тебя так еще? – прошептал он мне в макушку. – Ничего лишнего себе не позволю.

Я кивнула, и он снова меня поцеловал… именно так.

Рина

Влад соизволил прогуляться со мной до двери. Мы ждали полчаса, прежде чем Миша ответил ему. Я успела выслушать кучу бесполезных рекомендаций о секретах соблазнения мужчин и порядком устала от Влада. Он заставил меня нажать на звонок собственной квартиры и не заходить, пока мне не откроют. Я пыхтела, как паровоз, и отворачивалась, чтобы не видеть его хитрых взглядов.

– Привет, – робко пролепетала Яна, потирая шею. Ее волосы были взлохмачены, а щеки горели.

За спиной Яны образовался Миша в помятой футболке. Он закинул на плечо рюкзак, куртку и толстовку и взял Яну за руку. Она вздрогнула, обернулась и неловко сжала его пальцы в ответ. Между ними определенно что-то произошло, но я не думаю, что они могли далеко зайти. Яна сама настойчиво твердила мне, как важно узнать человека получше и только потом переводить отношения на новый уровень.

Влад вытянул кулак в сторону Яны. Она озадаченно посмотрела на него.

– Давай не будем поливать друг друга грязью в присутствии этих двоих.

Яна усмехнулась и стукнула Влада кулачком в ответ.

– Договорились.

– Мне одному не нравится слово «в присутствии»? – Миша нахмурился и посмотрел на меня.

– Нет, – поддакнула я.

– Слово и предлог! – поправил Влад, важно вытянув палец вверх.

– Топай давай. – Миша схватил Влада за шкирку и потащил к лестнице.

Влад на весь подъезд разглагольствовал о нарушенных правах, насилии и обращении в полицию.

Яна

После ухода Миши окутавший меня туман влюбленности рассеялся и на смену ему пришла привычная тревожность. Я заперлась в ванной комнате, разделась и уставилась на свой толстый живот, на котором выделялись белые полоски шрамов. Они были символами моей ненависти к себе. Пару лет назад в тяжелые периоды я брала острый нож, дрожащей рукой, сглатывая слезы, водила им по коже и с садистическим удовольствием наблюдала, как из образовавшихся белых полосок вытекают тонкие струйки крови. Это отвлекало от болезненных мыслей и в который раз убеждало меня в том, что причина всех моих бед не окружающие меня люди, не умеющие правильно со мной обращаться, а я сама.

Я включила воду, создавая дополнительный шум, и шлепнула себя по животу. Он качнулся, как противное бесформенное желе. Как я могла думать о близости с Мишей после всего того, что случилось со мной в детстве? Разве мое тело имело право отзываться удовольствием на чьи-то прикосновения? Почему оно так себя повело? В прошлый раз ведь я одеревенела от страха, дав Мише понять, что меня пугает его возбуждение. И в других отношениях я всегда застывала и выпадала из реальности, когда мои парни позволяли себе большее.

Изнасилование навсегда меняет человека. С какой-то частью себя он прощается безвозвратно, ведь она ассоциируется у него с негативным опытом. Я отпустила свою беззаботность, разорвала на клочки доверие к людям и потеряла связь с причинившим мне боль телом. Раз вопреки мучительным воспоминаниям я смогла расслабиться в присутствии парня, значит они оказались не настолько травматичными для меня. Я прошла через изнасилование, но сегодня вела себя так, будто его никогда не происходило. Это совершенно неадекватно. Значит, я какая-то неправильная. Если бы Миша узнал о обо всем, то был бы шокирован, что я, вместо того чтобы оттолкнуть его, позволяла себе забываться с ним.

Я посмотрела на себя в зеркале. Розоватые щеки, припухшие от поцелуев поджатые губы, переполненные ненавистью глаза, сдвинутые брови.

Что мне делать дальше? Как человеку с таким прошлым можно выстраивать свою жизнь? Я должна рассказать обо всем Мише, чтобы он знал, с кем связался. Несправедливо по отношению к нему молчать и делать вид, будто я абсолютно нормальная. Ему понравилась не я, а тот образ, который я разыгрываю перед окружающими.

Я взяла бритву, повертела ее в руках, рассматривая блестящее лезвие, и медленно провела им по животу. На бледной коже тут же образовалась тонкая длинная полоска. Я потыкала в нее пальцем. Она покраснела

В дверь кто-то поскребся. Я подпрыгнула и выронила бритву. Сердце бешено заколотилось.

– Мяу! – донесся настойчивый звук.

Я натянула грязное белье, влезла в домашнюю одежду и открыла дверь.

Тортик

Когда я был совсем маленьким, мама рассказала мне, как была спасена Леной. Какая-то сумасшедшая старуха выбросила маму в мусорку, а Лена подобрала ее, отмыла, накормила, вылечила, и благодаря этому мы с братьями и сестрами смогли выжить в мамином животике и родиться. Мама учила меня, что нужно найти человека, который будет любить тебя и служить тебе всю твою жизнь. Не каждому коту и не каждой кошке удается встретить такого раба.

В один прекрасный день за мной пришла она – девушка с печальными глазами, черной шерстью на голове и вкусно пахнущими руками. Она назвала меня Тортиком и унесла в свой дом. Сначала я боялся ее и опасался, что она выкинет меня на улицу, но Яна – так, оказывается, звали мою рабыню – ласково разговаривала со мной, кормила меня вкусным кормом, целовала в мордочку и лапки, обнимала и играла. Мне понравилось ютиться на ее мягком животике и кусать ей пальцы, которые всегда пахли пончиками и конфетами. Еще с нами жила Рина – сестра Яны. На голове у нее росла длинная шерсть, а на мордочке висело два круглых стекла. Иногда в них отражался солнечный свет и слепил мне глаза. Рина тоже хорошо относилась ко мне, но я решил, что буду предан именно Яне.

Яна часто грустила и злилась из-за чего-то. Когда я смотрел в ее измученные глаза, мне самому становилось плохо. Хотелось как-то утешить ее и показать, что она не одна. Я подходил к ней, терся о нее носиком, мял коготками спину и лизал ее щеки и руки. Она улыбалась, прижимала меня к себе и беззвучно плакала, дрожа всем телом. И тогда я подумал: наверное, не только котам нужны рабы, но и сами рабы нуждаются в котах, которые будут их успокаивать.

Как-то раз я услышал, что она боится тараканов. Про этих мерзких жуков я узнал еще в жилище Лены. Они ели нашу с мамой еду, ползали по столу и холодильнику. Мама учила меня охотиться на них. Благодаря этим тренировкам я стал ловким и быстрым. Яна часто мыла вонючей водой полы, стены и шкафы, чтобы тараканы не вздумали сунуться на нашу территорию. Она даже вставала ночью, осматривала каждый уголок кухни и после этого весь день была сонной.

Однажды я проснулся под утро и решил сходить на кухню и попить воды. В темноте я разглядел мелкого усатого таракана. Он услышал меня и попытался скрыться, но я оказался шустрее и справился с ним. С тех пор я начал постоянно патрулировать свое жилище. Ни одна мошка и ни один даже самый мелкий жучок не ускользали от моих зорких глаз. Я уничтожал их всех, а потом возвращался к своей любимой Яне и мурлыкал ей в ушко. Никто не посмеет обидеть ее! Я разорву в клочья всех, кто попытался испугать мою дорогую Яну!

Потом мне стал помогать огромный, почти лысый самец – Миша. По его отношению к Яне я быстро понял, что он хочет завести с ней потомство. Миша сразу завоевал мое доверие. Он учил Яну беречь себя и кормил ее разными вкусностями (я даже охотился за ними и ел отвоеванные кусочки в своем убежище за шкафом). Благодаря ему Яна начала чаще улыбаться и лучше относиться к себе. После того, как они стали лизать мордочки друг друга почти каждый вечер, я догадался, что скоро у Яны должны появиться маленькие… человеки? Или как люди называют своих новорожденных детенышей? О них я знал совсем немного от мамы: они полностью лысые и размером со взрослую кошку. От человеков нужно держать подальше хвост, ведь они глупы и могут мучить своих хозяев котов.

Я прижимался ухом к животу Яны и ждал появления в нем человеков, но их пока не было. Это радовало меня. Я пока еще не подрос и у меня хватает сил защитить только Яну. Пусть человеки родятся позже. Я повзрослею и обучу их заботиться о Яне.

***

Рина усадила меня к себе на коленки и почесала за ушком. Я размяк под ее рукой и помурлыкал. От нее пахло другим самцом – Владом. В первую нашу встречу я испугался его, а через некоторое время понял, что он неплохой человек, и позволил ему играть со мной. Влад приходит к нам, чтобы сделать потомство с Риной. Рина пока не хочет заводить с ним человеков, а Яна тем более против его появления в нашем жилище. Влад не вредит ей, так что я разрешаю ему заглядывать к нам.

В другой части жилища уже давно шумела вода. Мой хвост поджался из-за тревожного предчувствия.

– Мяу-мяу-мяу! – спросил я у Рины, когда Яна наконец вернется и мне можно будет устроиться на ее животе.

Рина погладила меня по голове. Люди не понимали кошачий язык.

Я спрыгнул с ее колен и отправился на разведку. Прошло уже много времени, но Яна так и не вышла, тогда я решил громко ее позвать:

– Мяу!

Яна открыла мне дверь. Она была испуганной и едва не плакала. Я тут же почувствовал запах крови на ее животе. Мои внутренности сжались.

– Что такое, Тортик? – спросила Яна странным голосом. Он звучал, как тельце насекомого, когда я ударяю его лапой.

Кажется, она опять ранила себя. Такое уже случалось однажды. Яна царапала себе руки странной штуковиной, но потом пришел Миша и отругал ее и с тех пор она не делала так.

– Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу! – отчитал я Яну. – Мяу-мяу-мяу! – и объяснил ей, как сильно волнуюсь за нее. – Мяу-мяу! – а потом добавил, что очень люблю ее и не хочу, чтобы она царапала себя.

Яна наклонилась и погладила меня. Я облизал ее руку и слегка прикусил палец, выражая свое недовольство. Она вяло улыбнулась и присела на корточки. Я учуял запах ее крови в другом месте, пошел по следу и обнаружил под большим железным корытом, в котором меня обычно мыли, острую штуковину. Я схватил ее и выбежал в открытую дверь.

– Тортик! – позвала меня Яна и ринулась за мной следом.

Я забрался в свое логово и спрятал там опасный предмет. Яна не заглядывает туда, так что никогда его не найдет.

– Что такое, Ян? – услышал я голос Рины.

– Тортик зачем-то забрал мою бритву.

Так вот как называется эта штуковина! «Бритва»!

Я вышел из убежища и, недовольно виляя хвостом, подошел к Яне. Она не показывала всей своей грусти Рине, так что Рина не знала, как на самом деле плохо моей любимой Яне, и не могла ей помочь.

– Вот хулиган! – сказала Рина, поправляя стекляшки на своих глазах.

Яна взяла меня на руки и погладила. Я уткнулся мордочкой в ее шею. Она собралась положить меня на кровать, но я вцепился в нее когтями. В таком состоянии мне нельзя оставлять ее одну! После безуспешных попыток Яна забрала меня с собой в комнату с большим железным тазом и мылась там вместе со мной. Я показывал ей, как научился плавать, а она смеялась и вытирала мордочку от моих брызг. Печаль все еще была в ее глазах, но уже не такая глубокая.

Я очень люблю свою Яну и сберегу ее от всех бед.

Даже от самой себя.

Глава 4.

Яна

На следующий день пришли месячные, живот адски разболелся, а настроение испортилось. Я выпила горку лекарств и вместо джинсов надела теплые штаны на свободной резинке. Тортик все утро ластился ко мне: тыкался носиком в мое лицо, мурлыкал и жался к моему животу, уменьшая боль своим теплым тельцем. Я еле заставила себя покинуть теплую постельку с моим нежным котеночком и выйти из квартиры.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Миша на парковке возле университета. Рина и Влад к тому времени вышли из машины, обсуждая какие-то фотографии.

– Нет. – Я осторожно отстегнула ремень безопасности. Двигаться было больно. Низ живота тут же сдавливал спазм, а между ног кололо.

– Ты выглядишь уставшей. – Он коснулся моего лба. – Вроде, температуры нет.

– Просто не выспалась, – отмахнулась я.

Про месячные я ему говорить не собиралась. Это уже лишняя информация для мужских ушей.

– Если будет плохо не молчи, расскажи мне. Я отвезу тебя домой. – Миша погладил меня по руке, приблизился к моему лицу и поцеловал меня. – Хорошо, котик?

Я кивнула. Когда я вылезла из машины, мне показалось, что из-под меня вылился стакан воды. Мне безумно захотелось взять Мишу за локоть и опереться о него, но я сама не разрешала ему брать меня за руку, чтобы одногруппники не догадались о наших отношениях. Миша был против этого, но делал по-моему.

После первой пары к нам в аудиторию залетела высокая шатенка с длинными подкрученными волосами. Я почувствовала запах ее цветочных духов еще до того, как она успела подойти к нашей парте.

– Привет, Миша! – поздоровалась она с моим парнем, изящно перекидывая локоны за спину. На ее длинных круглых ногтях блестел розовый маникюр.

Я посмотрела на свои некрасивые короткие ногти. Вчера мне надоел черный лак, поэтому я стерла его и не заметила, как начала грызть ногти. Тортик укусил меня за палец и вскарабкался мне на грудь, так что мне пришлось прервать свое занятие и гладить его.

– Привет! – Миша приветливо улыбнулся и обошел парты, чтобы оказаться лицом к лицу с этой девицей. Она тут же повисла у него на шее и оставила поцелуй на его щеке.

Я напряглась. Живот резанула боль.

– Давай обсудим расписание наших тренировок! – бодренько предложила она, достав из маленькой сумочки блокнотик.

Видимо, это та самая Мариночка, с которой Миша будет танцевать на балу. А она эффектная: с тонкой талией, большой грудью, круглой попой, пухлыми губами, большими глазами с густыми ресницами и аккуратными бровями. Я с отвращением осмотрела ее обтягивающее тонкое бежевое платье. Разве не холодно посередине осени ходить в таком? В университете плохо работают батареи, и из окон постоянно сквозит. Решила покрасоваться перед парнями? Такие только и умеют стрелять глазками и хохотать, как полоумные дурочки над дурацкими мужскими шуточками. Своих мозгов у них нет.

Миша перечислил Мариночке свои свободные дни. Она, конечно же, хихикала, кокетливо прикрывая рот ладошкой, что-то нашептывала ему на ухо и приваливалась к его плечу.

Я сломала свой новенький карандаш, пока наблюдала за этой сценой. Миша даже не думал убирать ее ухоженные ручонки и шутил в ответ. А ведь я сидела напротив! Хотя как тут устоишь под вниманием такой красотки? Она милая и женственная. Такая девица всегда развеселит, похвалит и окружит заботой. Она радуется мелочам, не создает проблем, имеет благополучную семью с любящим папочкой, отваливающим кучу денег на ее дорогущую технику и шмотки. С ней парни чувствуют себя легко и спокойно. Я ее полная противоположность: постоянно всем недовольна, заедаю стресс и отращиваю отвратительный жир, только критикую, но никогда не говорю что-то хорошее, несу в себе тоску и уныние.