То, что мне нравится в тебе

– И что, он вообще никогда не хвалит? – спросила Вероника, удивившись схожести ее мыслей с мыслями директора неизвестной ей компании.

– Сергей-то? Да нет, это он так, жизни учит. А вообще он нас постоянно хвалит. Он раньше был моим руководишкой, когда компания была меньше, и вот на каждой нашей встрече один на один он говорил: «Ты супер, ты отлично со всем справляешься» и угощал конфетками. У нас лучший в мире директор, честное слово. В «Тринити» вообще здорово.

Вероника до сих пор не знает, почему решила отправить резюме. То есть знает, наверное… потому что что-то она почувствовала тогда… Почему-то ей показалось, что, может быть, и есть оно, это место, где ей будет лучше. Поэтому когда она вернулась домой в тот день…

7

Такси остановилось в паре сотне метров от отделения почты. «Ближе не проехать», – ругался таксист, а Вероника спорить не стала, прошлась до входа на почту, подергала дверь. Дверь не поддалась, и только тут Вероника посмотрела на прибитый на двери график работы. Надо было в интернете проверить, поругала себя Вероника, но недолго, и, купив эклера для поднятия настроения, пошла к метро. Без посылки делать в центре было нечего, и можно сразу поехать на аперо – встречи после работы по четвергам, на которые обычно приходили финансисты, маркетологи, тренеры, редко кто-нибудь из отдела кадров – всего человек двадцать. Чаще всего они собирались в баре в центре. Вероника доехала до бара, спустилась по небольшой лестнице в темный зал, и чему-то радовавшийся официант провел ее к пустому большому столу справа от входа. Он протянул ей меню, но Вероника брать его не стала, а заказала как обычно «Ньюкасл Браун Эль». В ожидании коллег она убивала время, общаясь с итальянцем, подсевшим к ней за столик, но попрощалась с ним, увидев, что пришли Антон с Лизой и Ильей и Аня с Пашей и Наташей.

– Ты его знаешь? – спросил Паша, поздоровавшись. Он сел справа от Антона, прямо напротив Вероники.

– Нет, только познакомились.

– И что он от тебя хотел?

– Ничего. Просто мило поболтали. Он говорил, что ему нравятся русские женщины.

– Он тебя что, на свидание приглашал? – спросил Паша.

– Нет, почему?

– О-о-о, начинается, – рассмеялась Аня и добавила, обращаясь к остальным:

– Вера совершенно не понимает намеков, абсолютно. Мы как-то сидели вместе в ресторане, к ней подошел мужчина и сказал: какая ты красивая, какое платье, какие глаза, какая улыбка. Она сказала ему «спасибо», дождалась, когда он уйдет, повернулась ко мне и говорит: «какой вежливый молодой человек». Я чуть не умерла тогда от смеха. Вера, когда так говорят, обычно намекают на свидание.

– В России семьдесят миллионов русских женщин, – насупилась Вероника. – Как я должна была понять, что он имеет в виду меня?

– Ну, потому что он тебе это говорил. А как он еще мог сказать?

– Нужно как-то давать более детальные описания!

– Типа?

– Типа я люблю русских женщин, шатенок, в возрасте около тридцати пяти, рост около ста семидесяти, вес около шестидесяти пяти. Понимаешь, что я имею в виду? Как я должна была понять, что речь обо мне?

Вероника не стала продолжать и раздраженно уставилась в бокал с пивом. Теперь Антон будет думать, что она глупая. Она придумала колкую фразу для Ани, но скажет ее потом, не при всех… Вероника повернулась к Паше:

– Ты нам собирался что-то рассказать.

– Я пока не буду ничего говорить, потому что еще не решено.

– Заинтриговал, Паша. Не томи.

– Ты узнаешь первой, Веро, обещаю.

– Конечно, я узнаю первой. Посмей еще, чтобы нет, – улыбнулась ему Вероника.

– На вас посмотреть, так как будто пара несведенная, – расхохоталась Наташа.

– Точно нет, – так же в шутку ответила ей Лиза, – Веро с коллегами не встречается. Она нам как-то возмущалась, как это обидно и досадно, всю жизнь искать вторую половинку и по невероятному совпадению найти ее за соседним столом в опенспейсе.

– А я уже передумала, Лиза. Я сейчас думаю, что люди друг другу или подходят или не подходят, а искать неземную любовь – это детские сказки. Правда, Паша вот ищет ее. Мы когда на тимбилдинге в Сочи были, он как-то зашел ко мне вечером поговорить.

Антон оглянулся на Пашу. Паша на этой фразе ухмыльнулся и посмотрел в пол. Антон тоже улыбнулся и вернулся к Веронике, а та продолжала:

– Он мне тогда долго объяснял, что настоящая любовь существует и искать ее в лучах солнца нужно и даже необходимо.

– Что правда, – улыбнулся Паша, – я в это верю.

8

Вернувшись домой после Дашиного тренинга, Вероника вошла не сразу. Она стояла у двери, натягивая на себя улыбку. Андрею не интересны ни ее проблемы, ни ее сомнения, ни ее мысли. Он все равно не спросит, как прошел день. Они будут общаться сегодня, только если в новостях кто-то идиот. Вероника очень надеялась, что мир сегодня обошелся без идиотизма и можно будет просто помолчать. Довольная получившейся, наконец спокойной улыбкой, Вероника открыла дверь.

Андрей сидел в комнате, за компьютером. Увидев Веронику, он поздоровался, но с места не встал. Она сделала себе кофе и устроилась с ноутбуком в кресле.

Нет, она не считала себя неудачницей. Но как объяснить, что муж ее не любит? Как объяснить, что на работе ее не ценят? Что все приходилось делать самой? Что она всегда была одна? Ну нет, не совсем одна. У нее были родители, были знакомые разной степени близости, была Маришка и был Андрей. Но никому из них она никогда не была нужна. И никому, в общем, не навязывалась. И мир жил сам по себе, а Вероника сама по себе, ничего не прося, ни на кого не рассчитывая, ни на что ни надеясь, укрываясь от безразличия мира безразличием одиночества. Разбавлять это уныние в душу пробирался только страх. Страх от осознания, что больше ничего никогда не изменится и всегда будет только так. Тогда она пыталась все исправить. Читала книги из серии «встань и иди», старалась стать лучше, спокойнее, терпимее, старалась спасти свой брак и свою карьеру. Она искренне хотела быть лучшей женой и лучшим сотрудником, чтобы Андрею было с ней хорошо, чтобы Олег понял наконец, что она умеет работать. Но мотивация от прочитанных книг проходила быстро. Она снова оставалась с коллегами, с которыми ей было скучно, с клиентами, которые ее раздражали, с Олегом, которого раздражала она, и с мужем, которому так не повезло с женой.

Ей просто отвлечься надо. Поговорить с кем-нибудь. Вероника взяла телефон и пролистала контакты до имени «Маришка». Подумала-подумала – и отложила телефон в сторону. Маришка обязательно спросит: «Как дела?». И Вероника ей ответит: «Как обычно, Мариш. Как еще у меня могут быть дела?», и Маришка ответит: «Понятно». И этого «понятно» Веронике слышать сейчас очень не хотелось…

Вероника открыла сайт «Тринити». СММ у них работал на пять из пяти: красивый сайт, бело-синий дизайн, понятная навигация, много историй клиентов, отзывы (сплошь положительные). Хотя какие еще могут быть отзывы на сайте компании? Надо на других ресурсах посмотреть. Раздел «советы», ссылки на соцсети. Очень грамотный сайт, даже хотелось бы зацепиться, а не за что.

В разделе «вакансии» – открытая вакансия бизнес-аналитика; это не совсем ее тема, но Вероника по роду занятий неплохо в этом разбирается. Описание хорошо составлено: с очень четкими, ясными требованиями – и все это она умеет, что-то хуже, что-то лучше.

Вероника нашла спрятанное в архиве резюме, отредактировала его, чтобы оно больше соответствовало вакансии. Остановилась. Задумалась. В ИМП неплохо. Ну, не ценят такой редкий кадр, как она, заставляют ездить на корпоративы, нервы треплют. Особенно Олег… С другой стороны, зарплату повышают регулярно, из дома работать разрешают, иногда можно отпроситься на целую неделю. Если Олега не видеть и отправлять его письма в спам, вполне сносно.

Андрей зашел в комнату и молча включил телевизор. Он выглядел так, как обычно выглядит несчастный в браке мужчина – усталым и недовольным. Он давно не целовал ее, но проблема не в этом, а в том, что она рада, что он ее не целует. Просто так он этого не делал, а для «не просто так» она слишком уставала на работе. У нее нет сил. Но с Олегом их никогда и не будет…

Нет, Вероника не считала себя неудачницей. Она сильная, и она справится, всегда справлялась… Она сменит работу, и когда на работе все будет хорошо, у нее хватит сил и она сделает Андрея по-настоящему счастливым, она будет ему лучшей на свете женой, – твердо решила Вероника и отправила резюме в «Тринити»…

Она ушла от мужа через четыре месяца. Аня сказала: «Это ненормально». И Вероника ушла.

9

Они купили платье – черное, с вырезом. Заметным, но не вульгарным. Аня долго подбирала украшения, потом еще туфли, и Вероника сказала «вау» своему отражению в зеркале.

За ужином Аня надавала ей советов – как правильно себя вести, что можно делать, чего нельзя делать, как стоять и кому улыбаться.

– Главное, расслабься, – сказала Аня. – Ты красивая.

– Красивая женщина – это та, которая верит в свою красоту. Я в свою красоту не верю.

– Ты красивая. Антон это видит, поверь мне.

На следующий день Аня подошла с новыми сережками, молча нацепила их на Веронику, отошла. Посмотрела, подошла, поправила, отошла, посмотрела, сказала «не-а» и ушла.

Вернулась через пару часов с другими сережками, снова нацепила на Веронику, отошла, подошла и в этот раз сказала «ага».

– А Антон точно идет? – спросила она наконец. – Он вроде собирался, но какой-то нервный с утра.

– Он же стратегию с Сергеем сегодня обсуждает. Мы с ним вчера доделывали.

– И…

– Без «и». Ну… почти… мы были вчера в переговорной, сто семнадцать, ты же ее знаешь, она большая. И стол там большой. А он сел прямо рядом со мной, вплотную прямо, он меня касался, и голос ниже. Я понимаю, что это звучит глупо, но стол большой, он мог подвинуться, но не подвинулся. Я тоже не стала, думаю, если ему ничего, то и мне ничего. Но мне кажется, это его менеджмент такой. Он знает, как на женщин действует, и делает такое. Вполне нейтральное что-то, чтобы поддерживать огонь. Так сказать, трудового энтузиазма. Вряд ли большее…

Аня только вздохнула.

– Все что угодно, лишь бы не признавать, что ты ему нравишься.

Тут к ним с Аней подошел Антон и Вероника вздрогнула: а вдруг он что-то слышал?

– Ну, как прошло? – спросила его Аня и Антон весело вскинул руки в победном жесте и посмотрел на Веронику:

– Отлично. Ника, ты – мой гениальный ангел! Сергей очень доволен. Не знаю, что бы я без тебя делал.

– Поздравляю, Антон, – не глядя на него, смущенно ответила Вероника.

– Ну, теперь ты точно идешь с нами на корпоратив, – весело сказала Аня Антону.

Тот кивнул, все еще глядя на Веронику.

10

На корпоратив Вероника специально опоздала на полчаса. Ресторан в подвале дома в центре Москвы украшен так, что ошибиться невозможно. Корпоратив – здесь. На стенах – плакаты с тринадцатью принципами «Тринити», разделенными на три категории: принятие, ответственность, искренний интерес. На полу – щары корпоративных цветов – синие и белые. В ресторане шумно, люди кучкуются в ожидании ужина. Майя с Сергеем и Федей переговариваются у сцены: на ней что-то вещает ведущий, которого никто не слушает. Антон пьет вино у барной стойки. Красивый такой, в своей черной рубашке. Один. Тихо подошедший официант предложил Веронике вино, она взяла бокал красного и подошла к бару.

– Никогда не видел тебя с грудью, Ника, – игриво улыбаясь, произнес Антон.

– Да, обычно я оставляю ее дома.

– Зря, тебе идет.

Вероника кивнула Антону в знак благодарности и ушла искать Пашу. Ее бывший муж говорил, что гораздо проще добиться чего-то от человека, если перестать считать его человеком. Паша был не совсем тот случай, конечно. Он был ей симпатичен, но уже потерял всю свою привлекательность. Он смотрел на нее так же ласково и обволакивающе, но Вероника видела перед собой только немного нервозного, уставшего мужчину средних лет. Зато теперь ей стало просто с ним флиртовать. Паша даже обнял ее и единственной мыслью Вероники в этот момент было «надеюсь, Антон это видит». Вероника обернулась. Антон все так же стоял у бара и мило беседовал с Наташей из финансового, которая иногда заходила в отдел Вероники поесть шоколада и поболтать о жизни. Приятная, интеллигентная и жизнерадостная, Наташа вообще ей нравилась… Но не сегодня.

«С…» – раздраженно подумала она. Приди ко мне еще за шоколадкой. Следуя советам Ани, она нацепила на лицо улыбку и повернулась к Паше.

К ним подошел Сергей с Майей и Федей, симпатичным и спортивным начальником финансового отдела, причиной стольких пролитых слез и съеденных шоколадок Наташи. Скорее всего, ради него подошла сейчас Наташа, захватив с собой Антона.

– Кстати, Сергей, – сказал Паша, – ты в курсе, что Веро ради корпоратива любимой компании отказалась от личной жизни…

– А что случилось?

– Паша шутит. Старый знакомый просто приглашал на какое-то мероприятие. Пришлось ему отказать.

– И не расстроился?

– Расстроился, но быстро утешился, видимо, судя по тому, что выложил селфи с красивой девушкой.

– Ну вот, – вздохнул Сергей – Майя, надо обсуждать с коллегами, почему не получается пойти на вечер, узнавать причины. А тут вот такая история. Ты знала?

– Майя не знала, – ответила за нее Вероника. – Но это и не важно. Я рада быть здесь, Сергей.

– Ну если так, то отлично. А то не у всех так. Правда, Паша?

– Да… – Паша оглядел собравшихся вокруг него.

– Ты что, бросаешь нас? – в шутку спросила Лиза и сразу сникла, поняв по выражению лица Паши, что именно это он и делает.

– Да, Лиза. Я с вами последние две недели. Предложили менеджерскую позицию в другой компании, я не собирался менять, но раз такой случай, позиция интересная, меньше работы с клиентами…

Этого Вероника не ожидала. Чего угодно, но не того, что Паша, работавший почти со дня основания «Тринити», решит что-то в своей жизни поменять.

– Это жаль, – сказала Вероника, искренне расстроившись, – мне было приятно с тобой работать.

– И мне тоже, – улыбнулся Паша. Ты – моя самая любимая коллега. Мы столько всего сделали, добились вместе за последний год. И симпатия, которая между нами есть… я надеюсь… она останется в любом случае. Я даже про тебя стихотворение написал. Хочешь послушать?

Вероника удивленно смотрела на него. Аня на этот счет ничего не советовала, пришлось сочинять самой. Главное, не тупить. Что бы сама Аня сделала на ее месте?

– Как мило с твоей стороны. Но стихи обычно читают лично.

Фуф. Вроде неплохо получилось. Не смотреть на Антона. Не тупить.

– Ты права. Я прочитаю тебе потом.

– Нет, давай сейчас, ты нас заинтриговал. Ребят, тут Паша стихи свои читать будет. Про Веро.

«Наташа, твою ж мать, финансист ты или подстрекатель? Я тебя шоколадками зачем угощала?». Еще и Лиза с Пашей подошли.

– Да, Паша, прочти, – подошла Лиза. – Мне нравятся твои стихи.

– Паша, давай, – поддержал его Сергей.

И Паша стал читать. Смысл стихотворения был прост – Вероника мечта поэта, поэт влюблен и восхищен, поэт очарован, поэт в полном восторге и мечтает о взаимности. Это было бы мило, но только поэт этот был… плохим поэтом. Улыбка, нацепленная по Аниному совету, еле держалась на лице. Ей было стыдно смотреть на коллег и на Антона. Наташа, табличковед недоделанный, небось ржет сейчас в кулачок. Вероника подняла на нее взгляд, но Наташа смотрела на Пашу одобряюще и с живым интересом. Антон, стоявший рядом с ней и одной рукой обнимавший ее за талию (да хрен тебе, а не шоколадку, Наташ. Ты придешь, я тебе ее засуну знаешь куда), смотрел удивленно, но тоже с интересом.

Когда Паша закончил трепать Вероникины нервы, раздались аплодисменты и возгласы «здорово» и «давай еще».

Его кто-то о чем-то спрашивал, но Паша отвечал невпопад, как будто не обращал внимания на окружавших. Он смотрел только на Веронику, улыбался ей, и та старалась улыбаться ему в ответ. Потом он предложил подбросить ее до дома, и она согласилась, лишь бы уйти. Расстроенная, Вероника ни на кого не смотрела и не видела ни того, как задумчиво провожал ее взглядом Антон, ни того, как стоявший с Майей Сергей шутливо развел руками в знак признания поражения.

На следующее утро Антон не сказал свое обычное «Ника, привет». Он просто кивнул, проходя мимо ее стола и только ближе к вечеру сказал:

– Интересные тебе стихи пишут.

– Знать бы еще зачем, – ответила Вероника.

11

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Вероника выключила компьютер и, сухо попрощавшись с Наташей, спустилась на улицу. Аня ждет ее у себя и Аня ей нужна сейчас, как никто другой. Она выслушает, она пожалеет, она по смеется и все снова будет хорошо. И забудет Вероника вчерашний вечер как плохой сон. А пока в груди что-то шебуршало и покалывало, и хотелось почему-то пнуть мусорку у входа в метро. Не в силах остановиться даже на несколько секунд, Вероника раздражалась на очередь к турникетам, очередь на эскалатор и на опаздывающий поезд. Все было медленно. Все было так медленно. Вероника больно сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, и эта боль ненадолго отвлекла от мыслей, но боль притупилась и мысли вернулись. Такой позор. Аня говорит всегда, что нужно эмоцию свою назвать, чтобы она знала, что ты ее видишь. Так будет проще. И Вероника видит… стыд. Веронике стыдно. Стыдно за это дурацкое стихотворение, с рифмой Вероника-Шмероника, стыдно за то, что все это слышали, стыдно за то, что когда-то она всерьез думала, что этот рыхлый, сутулый и уже седеющий мужчина ей нравится. Стыдно даже за то, что он попытался ее поцеловать. Вероника поморщилась, вспомнив, как мерзко от него пахло сигаретами и вином, как противно ей было, когда он коснулся ее губ. Веронике пришлось отстраниться. Ей пришлось врать, что она не одна, что у нее есть молодой человек и Паша, конечно, много для нее значит, но она никак не может. Ей показалось, он расстроился, и даже жалко его стало, он хотел как лучше, а она ему так грубо сказала, что не надо ей звонить, ни сейчас, ни в принципе. И мерзко, и стыдно. Обидела его зачем-то. Он это не заслужил, конечно. Он старался. Он же не знает, что стихи его были невовремя, и никогда бы они не были вовремя – она не любит стихов. Песни любит, но не любит читать стихов и не любит, когда ей их читают. А теперь еще Антон просто говорит «привет». Не «Ника, привет», как обычно, а просто «привет». Хоть на работу не ходи. Такой позор.

Через долгие, мучительно долгие двадцать минут Вероника, наконец, сидела на кухне, наблюдая, как Аня готовит какое-то очень полезное блюдо к приходу Вити, который, хоть в быту и непривередлив, все же любит, когда за ним ухаживают. Помогать в этом Ане не надо, надо отдыхать и расслабляться. Если у Вероники в попе пропеллер, она может полы помыть. У Вероники нет пропеллера и она сидит, ждет, когда Аня освободится. Вероника успокаивается, она точно знает сейчас, что правильно все сделала и обижается Паша или не обижается, он должен был уехать вчера.

Пришел Витя, и Аня выскочила в коридор и с радостным криком «хей!» нежно поцеловала его в щеку. Вероника помахала ему рукой из кухни.

– Вы что, пили? – спросил Витя Аню шутливо-суровым тоном.

– Нет, мы только собираемся.

– Вера, привет, – поздоровался Витя, – меня предупредили, что разговор не для моих ушей, поэтому я, как хороший муж, вам сейчас помогу стол накрыть, а потом займусь своими делами.

– Это мило, но не в этот раз, – ответила ему Аня. – Ты поешь с нами. Расскажешь нам что-нибудь интересное. А потом пойдешь заниматься своими делами, если захочешь.

Аня накрыла на стол, и они поужинали под вино и разговоры о работе. Когда Витя ушел в другую комнату, забрав ноутбук и колонку, Аня села напротив успокоившейся немного Вероники и стала слушать. Вероника рассказывала во всех подробностях. Как стояла там для Антона разодетая: декольте, каблуки. А Паша опа и стихи. Вероника в шоке. Про то, как она целоваться полез, а она ему соврала, что не одна. Аня слушала Веронику, не перебивая, задумчиво водя пальцем по бокалу.

– Слушай, он же тебе нравился.

– Ну раньше я так думала, но больше не думаю.

– Спрашиваю ради интереса: тебе не кажется, что тебя в принципе не привлекают мужчины, которым нравишься ты?

Вероника задумалась.

– Ну, может быть, – растягивая слова, словно нехотя соглашаясь, сказала Вероника, – но в случае с Пашей это не совсем так. Он, наверное, знаки внимания какие-то мне оказывал, и мне казалось, что он мне нравится, но это мое чувство к нему было таким эмоциональным спасибо.

– Мне вот кажется, что если Антон скажет тебе, что ты ему нравишься, если у вас будут отношения, то ты вдруг поймешь, что он тебе по какой-то причине не подходит. Ну или ты ему, по обстоятельствам. Может, ты вообще боишься отношений и ищешь оправдания, чтобы их не начинать.

– Нет, Аня. Я была замужем. Я была замужем четыре года.

– И сколько раз за эти четыре года ты чувствовала себя счастливо и в безопасности в отношениях, считала, что вы оба делаете достаточно для их развития? Как часто ты была рада вечерами возвращаться домой?

– Ну, если в сумме, то месяца три, наверное. То есть ты думаешь, что я мечтаю об Антоне, потому что думаю, что у нас с ним не может быть ничего серьезного, потому что я емуне подхожу. Возможно. Я думаю именно так. Я думаю, что ему подходишь ты, или Наташа, или даже Майя. Но не я.

– Ты слишком много думаешь.

– Мне часто такое говорят. И никогда это не комплимент.

Аня рассмеялась.

– У меня никогда не было ощущения, – продолжила Вероника, – что вот они отношения, которые будут длиться всю жизнь. Или хотя бы могут продлиться всю жизнь. Мы расставались, и мне было все равно – я не любила ни одного из мужчин, с которыми встречалась. Все это было так, черновиком будущего романа – был женатый мужчина, который не собирался разводиться, были длительные отношения на расстоянии…

– Был муж, который тебе совершенно не подходил… – договорила за нее Аня. – Мне правда, кажется, что тебе хорошо в отношениях, которых нет.

– Отношениях, которых нет? – переспросила Вероника, но Аня промолчала и Вероника, недолго подумав, согласилась:

– Возможно. Аня, что мне делать?

– Как сказала бы Майя, сама решай. Но я все еще думаю, что Антону ты нравишься и тебе надо подождать.

Окончательно успокоившаяся, Вероника засобиралась домой. Витя вышел в коридор попрощаться и помог ей надеть ее пуховик.

– Ане с тобой очень повезло, – сказала ему Вероника.

– Это мне с ней. – улыбнулся Витя.

Как только за Вероникой закрылась дверь, Витя вернулся работать, а Аня осталась на кухне. За весь вечер они больше не сказали друг другу ни слова и легли спать в разных комнатах.

12

Воскресенье. Вероника спрятала принесенные Васей отруби в шкаф, выпила стакан кефира и поставила упаковку в холодильник, на полку, где лежали и стояли еще несколько упаковок. Надо сказать Васе, чтобы он перестал приносить отруби. Стыдно, конечно, но придется признаться, что завтракать она все равно ходит в кофейню около офиса… Иначе в холодильнике больше места не останется.

Вероника вернулась в кровать, заказала себе в приложении пиццу, включила судоку на телефоне и, удобно устроившись, включила любимый сериал. Шестой сезон. Шестой раз.

Позвонила Аня. В общем, Ане скучно. Ее двоюродная сестра Катя предлагает на следующие или через одни выходные съездить за город поесть шашлыков. Витя не может. Он постоянно занят, и Аня просит Веронику поехать с ней. Будет небольшая и очень хорошая компания, и Антон там будет, и он будет… Аня перешла на заговорщический шепот… один.

Чего ей там делать? Вероника вежливо отказалась.

– Пожалуйста, Вера, я не хочу ехать одна.

– Я подумаю, – ответила Вероника.

На самом деле, нет. По очень понятным причинам ехать она не хотела. Целые выходные общаться с незнакомыми людьми для Вероники та еще забава, а там к тому же будет и Антон. Нет, точно нет. Она будет смущаться, пытаться произвести впечатление, провалится, опозорится и даже мечтать об Антоне после такого позора больше не сможет. Лучше отказаться. Пусть Аня точно скажет, когда они поедут, и Вероника что-нибудь придумает. В этом она мастер. Она как никто умеет придумывать причины, по которым именно в эти выходные, именно с пяти вечера она занята так, что не выбраться. Решение было принято и обжалованию не подлежало. Но в понедельник она все же согласилась.

Было это так.

В понедельник Славе, ответственному за фотографии с корпоратива, с самого утра пришлось пережить несколько атак финансового отдела («Славочка, солнышко, фоточки»), пару атак отдела продаж («Владислав, предложение – ты присылаешь фотографии сейчас, а мы тебе приносим кофе всю неделю») и даже самую милую и нежную и лучшую на свете атаку Лизы («Славик, если ты нам не пришлешь фотографии, нам никто их не пришлет».) Но Слава, наученный грустным опытом прошлогоднего корпоратива, всех отправил ни с чем. Он больше не мог позволить себе прислать необработанные фотографии и усердно корпел над ними до самого вечера, и сдался, только когда к нему пришел полным составом отдел кадров, подготовивший презентацию о введенных в офисе KPI по срокам отправки фотографий и штрафах за его, KPI, невыполнение. Тогда Слава выложил папку на диске и закрылся в кабинете.