То, что мне нравится в тебе

За ужином Вероника заставляла себя не смотреть на Антона. Он издевается над ней, а ей надо просто успокоиться.

– А как вы познакомились? – спросила Вероника у Кати, в попытке переключиться.

– Мы познакомились на Гару.

– Ты имеешь в виду, вы познакомились на концерте Гару? – переспросила Вероника.

– С твоей точки зрения, что еще могла означать эта фраза? – рассмеялась Катя. – Да, на концерте. Мы пошли большой компанией, я со своей подругой, а Леша со своей бывшей девушкой. Он мне сразу понравился, но, так как у него была девушка, я ничего и не делала. А потом, когда он с ней расстался, я стала его приглашать в свою компанию, играть в настолки каждую среду. Причем он приходит, и я понимаю, что я ему нравлюсь, это было видно. И стала ему намекать, что он мне тоже нравится. И так ему намекну, и эдак, но он категорически не понимал. Пару раз к себе приглашала чинить (Катя изобразила воздушные кавычки) что-нибудь. Он приедет, кабель подключит, удивится, что я не разобралась с ним, и уедет. Только потом он мне сказал, что просто не понимал, что это были намеки.

– Вас с Вероникой одна муха укусила, – рассмеялась Аня. – Она такая же. Мы в «Тринити» собирали истории про ее пропущенные отношения. Насобиралось девять случаев.

– Отстань, Аня. Дай Кате дорассказать.

– Мой любимый, – продолжила Аня, пропустив ее слова мимо ушей, – про парня, который просто пришел и лег ей в кровать, но она не поняла.

Леша рассмеялся и посмотрел на Веронику:

– А еще что?

– Ну, там было еще, что парень ей предлагал утром довезти ее до работы, а она возмущалась, какой придурок, чего это надо было предлагать, чтобы она утром рано из Мытищ поехала в Химки, чтобы он из Химок ее на работу подбросил.

– Ну, тут вопрос контекста. – заступился за нее Леша. – Наверное, если бы он сказал – ты красивая, поехали я тебя завтра до работы подброшу, ты бы поняла.

– Спасибо, Леша. Именно. Я никак сформулировать не могла. Именно контекст. Мы с ним разговаривали про дайвинг, и тут он мне сказал: «Давай я тебя завтра до работы подброшу». Как я должна была понять?

– Вот и у нас было так же, – рассмеялась Катя. Она приятно смеялась, негромко, почти не открывая рот, но лицо ее забавно сморщивалось и делало ее совершенно очаровательной. – Я ему как только не намекала. Однажды пригласила к себе, чтобы он мне помог программу настроить на макбуке, и он не понял, даже когда приехал и увидел, что макбука у меня нет.

– Я подумал, что ты свой ноутбук макбуком называешь, – оправдался Леша. – В свою защиту, ты слишком красивая, чтобы я мог просто поверить, что могу тебе нравиться.

И получил свой поцелуй. Катя взяла его правую руку, и, перекинув ее себе через спину, положила на плечо, придавила его ладонь своей. Они уехали сразу после ужина, тепло со всеми попрощавшись и пригласив Веронику в Сочи, куда они едут, скорее всего, в феврале кататься на лыжах. Сразу за ними уехал Олег. Засобиралась и Аня, но, посмотрев на Антона, передумала.

– Я пойду машину прогрею, – сказала она, – позову тебя, – и ушла, оставив Веронику с Антоном наедине. Антон улыбнулся, подошел к растерявшейся Веронике, наклонился к ее уху и заговорщическим тоном произнес:

– Я тут вспомнил десятый случай, решил тебе рассказать. Приглашает однажды мужчина Веронику в ресторан, говорит ей – «ты красивая, давай я тебя до дома подброшу», а Вероника отвечает – да что ты-что ты, Антон, тут метро же рядом совсем, – и расхохотался, увидев ее ошарашенное выражение лица.

– Ты что мне тогда, – поперхнувшись и откашлявшись, спросила Вероника – правда… имел в виду, что… я думала, ты просто не хотел, чтобы я платила, потому что это задевает твое мужское самолюбие.

– Я хотел, Ника, сказать тебе, что ты красивая, что ты мне нравишься.

– Жаль, что не сказал. Тогда бы я поняла.

– Одиннадцатый.

Вероника задержала дыхание.

– Ну ты идешь, Вера? – спросила голова Ани в дверях. – я тебя жду.

– Иду, – ответила ей Вероника и сбежала.

Аня включила музыку и молча вела машину. Вероника смотрела в окно, думая о том, что было бы, если бы она осталась… Отвлекшись ненадолго от своих мыслей, Вероника повернулась к Ане. Аня улыбалась. Не ей и не для нее она сейчас улыбалась, а чему-то своему, чему-то далекому, видимо, приятному. О чем она думает, интересно? С кем общается внутри себя?

Следующим утром Антон подошел к ее столу с кофе, и, понизив голос, сказал:

– Ника, привет.

– Привет, Антон, – радостно ответила Вероника – Мне так нравится, когда ты со мной так здороваешься. Я так расстроилась, когда ты перестал. Думала, очаровал меня своими «Ника, привет», а потом начал просто приветами кормить.

– Я думал, что тебе нужны были только кофе и пирожные, – засмеялся Антон. – Надо было сразу сказать, я бы не покупал так много.

– Не-не, нормально все, – рассмеялась Вероника. – Просто я скучала по твоему «Ника, привет».

Антон улыбнулся и поднялся к себе.

14

В обед смешливая смесь финансового, Веронико-Аниного и маркетингового отдела объединила несколько столов в кантине и погрузилась в обсуждение новых планов Сергея и того, чем это грозит финансовому отделу в лице Наташи. Грозило это тем, что отпуск у Наташи будет не в июле, как она хотела, а в августе. Вмешиваться в отпуск сотрудников было настолько не в духе «Тринити», что все с жаром убеждали Наташу поговорить с Федей, потому что Федя – ничто, а отпуск – все.

Бурное обсуждение перетекло из столовой в переговорную рядом с кухней. Все еще окруженная со всех сторон поддержкой, Наташа изображала на лице такую смесь отчаяния и героизма, что Вероника возмутилась, Одной Грецией больше, одной меньше. Что она еще не видела в своей Греции? Греция может подождать, а Федя ждать не любит.

– Я за кофе, – сказала Вероника, и сразу поднялась, чтобы подтвердить серьезность намерений. – Кому еще принести?

Три руки.

– Три плюс я. Четыре кофе. Будет сделано.

– Я помогу, – сказал Антон.

Они вышли из переговорной, молча прошли несколько метров до кухни. В этом отсеке их было не видно оставшимся в переговорной. Антон так же молча достал из шкафа четыре кружки, запустил кофемашину и повернулся к Веронике.

– Мы сейчас вернемся к остальным, – предложил Антон, – сделаем вид, что говорили о делах. А после работы я тебя подброшу до дома. Остановлюсь около твоего подъезда, скажу – еще домой ехать, а глаза слипаются, угости меня кофе, Ника. А ты мне скажешь…

– Кофе у меня закончился, Антон.

Антон рассмеялся.

– Но ты можешь остаться у меня, выспишься и завтра спокойно поедешь.

– Ты делаешь успехи, Ника.

Они не поехали к Веронике. Он отвез ее в ресторан, потом к себе. В машине он включил U2, группу, которую Вероника никогда не любила, но их One хорошо подходила этому вечеру, вечерней Москве, проносившейся мимо них, Антону, время от времени поворачивавшемуся к ней, чтобы спросить что-нибудь. Вероника не могла потом вспомнить, о чем они говорили. Это не имело значения. Но музыка… Музыка наполняла ее чем-то приятным, интимным, радостным предвкушением вечера…

Вероника зашла в гостиную с панорамными окнами, из которых открывался красивый вид на разноцветную ночную Москву. Антон задернул шторы.

– У тебя очень краси… – начала было Вероника, но Антон подошел к ней, и Вероника остановилась. И эти несколько секунд, когда он смотрел ей в глаза так внимательно, так нежно, она помнила потом больше, чем их первый поцелуй.

* * *

Вероника собралась, когда Антон был в душе. Она дождалась его, чтобы сказать, что уезжает, потому что утром ей рано вставать.

– Хорошо. Подожди немного, я тебя отвезу.

– Не нужно, я заказала такси.

– Зачем, я могу тебя отвезти?

– Это не нужно. Мне проще на такси.

– Ну ладно, как хочешь, только напиши мне, как доберешься.

Вероника всю дорогу обдумывала, что ему написать – уместно или неуместно будет написать ему «целую», не слишком ли отрешенно будет, если она просто напишет «я дома». Определилась. Написала: «Я дома, Антон. Доброй ночи». Вполне нейтрально. Она добавила было «спасибо», как в большинство своих сообщений, но, вовремя одумавшись, стерла. «Супер» – ответил он. «спокойной ночи, Ника». Вероника пошла спать, легла в кровать и включила телефон. – «спокойной ночи, Ника» – перечитала она. Антон уже был не в сети. Вероника провела пальцем по экрану, мечтательно улыбнулась и закрыла глаза.

* * *

Они сидят в переговорной. Аня слушает и улыбается. Она очень рада за Веронику и это видно. Видно еще и то, что она хочет сказать «ну я же говорила, Вера!», но сдерживается, чтобы не портить момент. Вероника пьет кофе и рассказывает. Рассказывает коротко, потому что у Ани встреча с Майей через десять минут.

– Он потрясающий, Аня. В тридцать семь стыдно говорить, что у меня никогда не было такого секса. Но у меня реально никогда не было такого секса. Мне ни с кем не было так хорошо. Но я не уверена, может, он просто сделает вид, что ничего не было. А вчера – тогда настроение такое было.

– Ты наивная. Ты точно нравишься ему. Поверь мне на слово.

Легкий на помине, в переговорную постучался Антон.

– Девчонки, привет!

– Привет, Антон!

Антон испытывающе посмотрел на Аню и быстро понял, что спрашивать при ней можно:

– Ника, хотел узнать, какие у тебя планы на сегодня.

– Мы идем в музей с бывшими коллегами, – соврала Вероника. Нет, не сегодня. Ей нужно побыть одной, подышать и успокоиться.

– А завтра?

– Завтра свободна.

– Тогда до завтра. Я зайду за тобой, мы пойдем поужинаем, а потом по настроению.

Антон посмотрел на Аню, и Аня провела пальцами по сжатым губам, показывая, что будет молчать.

– Держись, Вера, – сказала она, когда Антон ушел, – держись, как можешь. Ты обязательно справишься. Ты достойна его, и все у вас будет хорошо. Я знаю, ты захочешь все бросить и уйти, ты найдешь оправдание, но не слушай своих оправданий. Держись. Ты его любишь, и это самое главное. Меня Майя будет бить сейчас, если я не приду, но ты пообещай мне, что справишься.

– Я обещаю сделать что смогу, Аня.

Глава 2

1

Вероника проснулась до звонка будильника и выключила его, чтобы не мешать Антону, встававшему не раньше восьми. Он спал сейчас на спине, укрытый одеялом только наполовину, во всем своем великолепии. Вероника, конечно, была взрослой девушкой и не реагировала на внешность. Она ценила в Антоне его характер, его добродушие, его эмпатию, его активность, его… идеальное, черт возьми… просто идеальное тело.

Стараясь сильно не шуметь, она схватила со стула платье и оделась в ванной. Только усилием воли заставила себя не возвращаться в комнату, вышла из квартиры и вызвала лифт.

Как и Вероника, Антон жил на девятом этаже, но на этом сходство их квартир заканчивалось. Антон жил в современном жилом комплексе в трех станциях от кольца. Фото его квартиры могли бы быть опубликованы в журнале «Лучшие идеи современного дизайна» с описанием всех этих новомодных подвесных светильников над «островом» на кухне, «главенством простых форм», «приятной, расслабляющей атмосферой», «грамотно спланированным пространством с преобладанием бежевых и фиолетовых тонов». В гостиной на полках стояли фотокниги, проигрыватель, к нему виниловые диски и безделушки из разных стран. Кроме гостиной в его квартире имелись еще спальня и небольшая комната, которую Антон описал как «детская, когда дети приезжают, а так я тут работаю или фильмы смотрю». Только в этой комнате был телевизор, игравший роль большого экрана для ноутбука и никогда не использовавшийся по прямому назначению.

Вчера в этой комнате они провели целый вечер, болтая с заехавшими в гости Лешей и Катей. Вероника немного побаивалась их прихода. Они знали ее как коллегу Антона и возможно не приняли бы его как его девушку. Но все получилось как нельзя лучше. Леша то ли в силу своего природного добродушия, то ли поняв, что Веронике это нужно, весь вечер расточал ей комплименты:

– Я только чихнуть успел, представляешь, – говорил он Антону, – а Вера мне уже всё придумала.

– Суперидея (на слова о том, что Вероника хочет получить MBA).

– Это круто, ее мало кто знает (Вероника читала книгу, которая ему понравилась).

– О, я так всю жизнь мечтал (Вероника умеет доставать языком кончика носа).

– Леша очень приятный, – сказала Вероника, когда Антон закрыл за ними дверь. – Он очень щедрый на похвалу.

– Да я бы не сказал, – ответил Антон, – Леша довольно строгий. Но он еще после Королева твой большой и преданный фанат.

И, сделав в мозгу непонятый Вероникой кульбит, спросил:

– Слушай, а что у тебя было с Пашей?

– Ничегоне было.

– Даже после корпоратива?

– Да, он меня подбросил до дома, но я ему сказала, что я не могу быть с ним, потому что есть другой мужчина, который мне важен.

– Другой мужчина – это я, очень надеюсь?

Вероника кивнула вдруг так смущенно, что Антон рассмеялся и обнял ее.

– Когда ты подходил ко мне, близко. и спрашивал что-то такое обыденно-рабочее, я отвечала, а мысли только об одном, крышу сносило постоянно. Особенно когда ты голос понижал, чтобы сказать: «Ника, привет». Но ты же не специально это делал?

Антон улыбнулся и весело подтвердил:

– Специально.

* * *

Домой в свою небольшую квартирку в Одинцово Вероника вернулась только во вторник. Она покормила кота, который уже решил, что Вася – его новый хозяин, и при виде Вероники лишь удивленно мяукнул. Она почесала его за ухом, схватила в охапку и понесла на кухню, чтобы он составил ей компанию. Кот составлять компанию не пожелал и, подняв хвост, удалился в комнату, служившую одновременно спальней, гостиной и кабинетом. Поев, Вероника согнала возмущенного кота с кровати и легла спать.

Проснулась она около пяти. Сегодня у нее трудный день. Надо встретить посылку и передать ее Маришкиному брату, который только сегодня сможет приехать в центр, надо сходить на маникюр, вызвать сантехника починить протекающий уже как неделю кран. А как же не хочется на мороз, в кромешную тьму декабрьского утра. Будет скользко, будет холодно. Так хочется поспать хотя бы до девяти, или еще лучше, все перенести и провести весь день дома, слушая музыку. Через полчаса Вероника еще лежала в кровати, читала новости, просматривала соцсети. Встала она только когда Вася принес очередную порцию отрубей, которые она теперь честно ела по утрам. Ей очень хотелось хорошо выглядеть, чтобы больше не надо было закрываться от Антона одеялом. Впрочем, весы на все ее усилия не обращали никакого внимания. Плевать они хотели на ее отруби и кефир…

Справившись с большей частью дел, Вероника поехала в офис. Вечером к ней спустился Антон, удостоверился в отсутствии лишних ушей и спросил:

– Ты ко мне сегодня?

Вероника бросила взгляд на свой маникюр. До субботы подержится.

– Если приглашаешь.

– Конечно. Если ты готова сейчас, то поехали вместе.

– Ну в смысле, к тебе, но не сразу, мне еще на Третьяковскую нужно.

– Это мне тоже по пути, не переживай.

– На Третьяковку потом, сначала мне нужно на почту…

– Куда бы ты ни ехала, мне по пути. Я подвезу.

– Я могу сама доехать, Антон. В Москве много средств передвижения.

– Зачем, когда есть я. У меня на сегодня планов нет, могу подработать таксистом.

Вероника улыбнулась. Удивительно, что Антон готов вот так просто делать для нее что-то. Андрей так не умел. Он не интересовался ее проблемами, предпочитая не то чтобы отстраняться от их решения, а даже о них и не знать…

Антон остановился у почты и остался ждать ее в машине. Увидев Веронику, идущую из отделения с огромной коробкой, он вышел из машины и забрал ее.

– Что ты сразу не сказала, что тяжелая? – спросил он, – Я бы помог. Что внутри?

– Мама разбирает старый хлам в квартире и присылает мою часть хлама мне.

– Можно посмотреть?

– Зачем тебе?

– Интересно. Это же ты, твое детство!

Вероника молча понаблюдала за тем, как Антон укладывал коробку в багажник.

– Тогда давай я у тебя разберу. Все равно половину выкидывать.

И через пару часов, когда Антон довез ее до Третьяковской, где Вероника передала один из документов в посылке Маришкиному брату, потом отвез к себе, накормил приготовленным на скорую руку ужином, Вероника сидела на корточках на полу в центре гостиной рядом с диваном перед большой коробкой.

Старая одежда. Это точно в мусорку. Дневники, вот зачем прислали? Так бы не вспоминала про них Вероника, а теперь что, выкидывать? Школьные сертификаты, серебряная медаль. Фотографии класса. Вот ее первая школьная любовь. Невзаимная, как и все остальные. Вот Маришка, ее школьная подруга, у которой уже двое детей, про которых Вероника почти ничего не знает. Старые украшения…

Несколько кассет – они-то ей сейчас зачем, их и слушать больше негде. И среди кассет первый альбом ее любимой группы «Корбо» – «Прилив». Вероника влюблена была в вокалиста – Мишу Воронова… Глупо так было… А вот и рисунок. Вероника удобно уселась на полу. «Ворон на распутье». В центре рисунка – ворона, смотрящая на камень. На камне две стрелки, показывающие, что логично, одна направо, вторая налево. На той, что показывает налево, написано слово «одиночество», и слева от камня семнадцатилетняя Вероника изобразила полянку, на которой росли цветы, чуть поодаль был виден лес и на этой части, сбоку, нарисовано маленькое солнце, но не было ни животных, ни людей. Справа от камня она изобразила семью (папа, мама и счастливый ребенок) и дом – то, что было для нее тогда мерилом успеха (именно слово «успех» было написано на стрелке, указывающей направо). Вероника уже не помнила, почему она решила противопоставить успеху именно одиночество, помнила только, что, когда эта идея пришла ей в голову, она показалась ей очень мудрой, и Вероника несколько недель трудилась над этим рисунком. А когда закончила, посмотрела, и поняла, что это очень глупо, что это невероятно глупо и глупее быть просто не может. Тогда она отвезла рисунок родителям. Они убрали его в нижний шкафчик в стенке, где лежали старые бумаги, смыслом существования которых было только собирать на себе пыль. Наверное, первый раз за несколько лет родители открыли этот шкафчик, чтобы избавиться от ненужных вещей, и вот вернули рисунок ей.

Веронике обидно. Ей хочется плакать. Но это очень глупо, конечно, и совершенно не по-взрослому, а Вероника уже не ребенок, поэтому она поднимает голову наверх, удерживая слезы в глазах, и медленно дышит.

– Ты чего, Ника? – спросил Антон, подсаживаясь к ней и вытирая непослушные слезы с ее лица, – я ни разу не видел, чтобы ты плакала, малыш, что случилось?

– Ничего, просто вспомнила.

– Рисунок? Это твой?

– Это я рисовала давно… для конкурса… – Вероника остановилась. Она не хотела говорить.

– И как конкурс?

– Я не отправила. Не решилась.

– А что он значит?

– Глупости это все. Я плохо рисую, и идея была дурацкая. В общем, отвезла родителям, но им тоже не понадобилось. Пятнадцать лет у них пылился и вот они его вернули.

– И что ты будешь с нем делать?

– Ничего. Выброшу, наверное. Как и все остальное здесь. Не понимаю, зачем мама решила это все мне передать.

Антон взял рисунок в руки и внимательно его рассмотрел.

– А мне нравится. Если он тебе не нужен, я его забираю. – сказал он наконец.

– Не надо, Антон, – она попыталась выхватить у него рисунок, но он отвел руку в сторону так, что Вероника не могла до нее дотянуться.

– Ты сама сказала, что не знаешь, что с ним делать. Так что ты отдаешь его мне.

Уже на следующий день он зашел в багетную мастерскую подобрать рамку, повесил рисунок на стену и показал Веронике результат.

– Он плохой, Антон, – смущаясь, сказала Вероника. – К тебе люди будут приходить, неудобно. Зачем? Он сюда совершенно не подходит.

Антон обнял Веронику и положил подбородок ей на голову. Веронику всегда успокаивало, когда он делал так, или когда гладил ее по волосам.

– Я думаю, он очень даже подходит. И знаешь почему? – Антон погладил ее по волосам. – Потому что он мне нравится.

2

Через несколько дней Антон пригласил ее на новогоднюю вечеринку. Вероника не любила большие, незнакомые компании, но Антон так обрадовался, получив приглашение, что она не захотела его расстраивать и соврала, что тоже будет рада. Она доехала до клуба на такси, поцеловала ожидавшего ее Антона, поблагодарила его за «шикарно выглядишь» (хоть Антон этого и не знал, но комплимент предназначался Ане – это она выбирала платье).

– О, Юля здесь – сказал Антон, разулыбался и потащил Веронику к барной стойке, за которой сидела милая блондинка и задумчиво попивала коктейль.

– Юля, привет!

Девушка обернулась и улыбнулась Антону.

– Привет, Антон!

– Ника, знакомься, это Юля. Юля – это Ника, Вероника, моя девушка.

– Приятно познакомиться, Вероника. Антон часто про тебя рассказывает.

– А вы давно дружите? – спросила Вероника, подавившая почти выскочивший комментарий «надеюсь, что-то хорошее».

– Несколько лет назад познакомились в Альпах, с тех пор общаемся и вместе теперь ездим на лыжах кататься, – ответил ей Антон.

– И часто ездите?

– Каждый год, – ответил он.

– А в этом году?

– В Сочи в феврале.

– А ты едешь с нами? – спросила Юля.

– Мы пока не обсуждали, – ответил Антон вместо Вероники.

– Так обсудите. Билеты-то сейчас покупать надо.

– Я не уверен, Юль. Отпуск на одно время брать придется, а я не хочу, чтобы на работе догадывались.

– А могут?

– У нас однажды вычислили пару по тому, – ответила Вероника, – что на фото одного из тренеров в соцсети в очках отражалось название ресторана, про который рассказывала офис-менеджер. Так что да, Антон вполне имеет право переживать по этому поводу.

К ним подошел мужчина лет пятидесяти.

– Вероника, знакомься, Костя, мой старый друг, Костя – это Вероника.

– Приятно познакомиться. Наслышан. Я украду у вас мужчину на несколько минут?

Антон замедлился, посмотрел на Веронику, и она улыбнулась ему как смогла безмятежно:

– Развлекайся, я выпью чего-нибудь.

Антон ушел, и Вероника заказала себе вина.

– Было бы здорово, если бы ты поехала, – сказала ей Юля. – Трасса там хорошая. Ты хорошо катаешься?

– Вообще нет. Никогда не получалось. Это не моя area of expertise, как у нас на работе говорят. Я обычно катаюсь на тренировочных горках или зеленых. Поэтому и не уверена, что поеду. Боюсь, что я из-за того, что не умею кататься, испорчу всем отдых.

– О, ну с нами главное – ходить пить портвейн. Все остальное неважно. Компания собирается хорошая, я с ними часто ездила. Федя, это мой жених, тебя научит кататься. Он гений инструктажа, будешь разъезжать как олимпийская чемпионка, обещаю.

Вероника рассмеялась, посмотрела на стоящего поодаль Антона, окруженного девушками, любая из которых подошла бы ему лучше, чем Вероника. К барной стойке подошел парень, поцеловал Юлю и сел на свободный стул рядом с ней.

– Ты Федя? – спросила Вероника. – Гений инструктажа?

– Так говорят, я не отрицаю. А ты?

– Я Вероника…

– Антона? Приятно познакомиться. Он часто про тебя говорит.

– А с кем Антон разговаривает? – спросила Вероника. – Лицо вроде знакомое, но не могу понять откуда.

– О-о-о… Ему с тобой повезло, что ты не знаешь, кто это. Это Таня Си, известный блогер.

– А, поняла, мы говорили про нее пару месяцев назад, – Она снова кинула взгляд на Таню Си и тут же отвернулась, чтобы не видеть, как эта блогер почти вешается Антону на шею.

С Юлей и Федей было интересно, но они вскоре уехали, так что Вероника пила вино в полном одиночестве. Время от времени Антон подходил, оставался с ней несколько минут, пока его снова не вытягивали общаться в другой компании, и Вероника опять не опускала взгляд в бокал. Аня говорит, что Веронике нужно просто успокоиться и поверить, что она достойна быть с ним. Но как в это поверить, если Вероника уже полчаса как сидит одна у барной стойки. И Антон видит, что она одна. Но продолжает общаться… с кем он там общается. Потому что с ними ему гораздо интереснее. И смотреть на них приятнее. Они же все красивые, и только Вероника – просто какой-то сбой в его программе, про который он еще не понимает, что это сбой. А может, и понимает, просто пока не говорит. А то, что он друзьям про нее рассказывает… так и что? Друзьям каждый день можно про кого-то нового рассказывать… Вероника снова посмотрела на Антона, он перехватил ее взгляд, и, скорчив извинительную гримасу, развел руками в сторону, мол, ерунда творится, хочет уйти, но не может. Хотя с барной стойки Веронике не было видно ни цепей, ни наручников, ни людей, которые бы силой его удерживали. Она залпом допила вино и подошла к Антону сказать, что едет домой.