Пробуждение серого кардинала

Наши встречи, наполненные смехом, легкостью, и той неповторимой глупостью, которая есть только между нами, – всё это вдруг сложилось в единую картину: мой дом. Дом, без которого я – лишь потерянный муравей в этом холодном, безжалостном мире.

И вот, среди бушующего океана тоски, пришло известие от Тейса: Эрса, получив ранг D, зарегистрировалась на мировой турнир. На кону – редкие ядра. Ядра, которые нужны её отцу. Эта новость, как молния, пронзила меня. Она рискует всем ради него, и я… я не могу оставаться в стороне. Это шанс приблизиться к ней, но это также огромный риск… и я отчетливо понимаю: у меня нет права на ошибку.

***

– Если хочешь помочь, просто верь в меня, – прошипела Эрса, её пальцы нервно сжимались и разжимались. Она всегда так жестикулировала, когда её не понимали. В глазах любимой я увидел отчаяние, скрытое под маской решительности, – неужели ты считаешь меня такой слабой?

Чувствовал, как сердце сжимается от беспокойства. Не из-за ужасных существ, призываемых на турнир, а за её доброту и наивность по отношению к людям. Аккуратно взяв её руки в свои, я прошептал, – я волнуюсь за тебя.

Наклонившись поцеловал каждый пальчик Эрсы, вглядываясь в любимые, наполненные слезами глаза. Её кожа была горячей, а руки дрожали.

– Нет. Я всё решила, – выдохнула она, отводя взгляд, – эта победа не ради приза, поэтому забери ядра. Я хочу доказать себе, что взрослая и могу позаботиться о родителях своими силами. Позволь мне самой это сделать.

С тяжелым сердцем я кивнул.

***

– Победа!

Ревущая толпа, взрыв эмоций, оглушительный рёв, перекрывающий даже шум гонга. Свет софитов ослеплял, но я видел её. Эрса, сияющая, словно сама богиня победы, стоящая на пьедестале. Глаза девушки блестели, а улыбка, настоящая и искренняя, рассеяла все мои страхи. Я кричал, вместе со всеми не обращая внимания на то, как лёгкие и горло горели. В тот момент я понял – она сильнее, чем я мог себе представить.

***

Прикрепив к стене последнюю полку из тёмного дерева, я бережно поставил на выступ блестящий кубок – тяжёлое, холодное стекло приятно ощущалось в ладони. Оно сияло мягким отливом, отражающим тёплый свет домашней лампы. Полка казалась слишком маленькой для нескольких таких кубков… моя Эрса, я знаю, завоюет ещё не одну победу. В этот момент меня охватило сильное чувство гордости и любви.

– О чём задумался? – Прошептала она обнимая меня со спины.

– Думаю, надо прикупить ещё одну полку… пошире, – пробормотал я, прижимая её к себе. Волнистые волосы щекотали мою шею, и этот запах смешанный с ароматом домашних специй окутывал пространство теплом.

Я поцеловал её в лоб. Наш мягкий смех эхом разнесся по комнате.

– Вот и вся награда победителю? – Голос девушки был тихим, но в нём чувствовалась какая-то легкая грусть. Она не говорила о кубке. Она говорила о чем-то большем. О недостающих цветах? О моих незаметных чувствах?

– Прости, – прошептал я, – исправлюсь.

Она рассмеялась, звонким, искренним смехом, который заставил сердце биться быстрее. Её взгляд был полон любви и понимания. "Вот за это я тебя люблю, Хюн Су," – прошептала она, и её губы коснулись моих.

***

Стены комнаты постепенно превращались в музей её побед. Тяжёлые кубки, каждый со своей историей, выстроились на полках, словно молчаливые свидетели триумфов.

В ночь перед турниром в предрассветной мгле, кубок с первой победы рухнул на пол, рассыпаясь вдребезги. Звук эхом разнесся по комнате.

Эрса проснулась, вздрогнув, словно инстинктивно почувствовав, что это не просто несчастный случай. Её бледное лицо отражалось в холодных, осколках.

Глава 4

Мир вернулся осколками.

Резкая боль в обожженных легких.

Скрежет песка на зубах.

Пульсирующие раны по всему телу.

Воздух, обжигающий, словно миллионы раскаленных игл, царапал лёгкие. Малейшее движение отдавалось огнем в груди. Гора остывающего мяса и костей чудовища возвышалась надо мной, заслоняя солнце тяжёлым облаком сажи и пара.

Остатки ядра, словно занозы, впились в ладонь. Мои попытки стряхнуть их лишь заставляли кровь трескаться, темная и густая, как замерзшая нефть, она обнажала под собой израненную бледную кожу.

Арена… нет, это не арена. Это ад. Ад из искорёженного металла и разорванного бетона. Островы трибун, похожие на рёбра гигантского, изуродованного зверя, торчали из земли. Реки расплавленного металла, застывшие в причудливых формах, змеями извивались по выжженной почве. В воздухе витал привкус горелой плоти и озона – дурманящий, удушающий запах смерти. Кратеры, глубокие, зловещие, покрывали все вокруг, напоминая о бешеном танце магии S-ранга. Дрожь ещё ощущалась в земле, эхом отзываясь в костях. Осознание того, что так мог выглядеть город за пределами арены, ледяной хвадкой сжало сердце. Я убил его. Эта мысль, лишенная триумфа, эхом отозвалась в разуме. Защитный купол… где он сейчас?

Купол… напарник… я должен найти тебя. Убедиться, что ты жив.

Холод подкрадывался изнутри, вытесняя боль в груди. Веки тяжелели, налились свинцом. Мелькнул образ женщины, её лица я не видел, только волосы. Яркие, каштановые, блестящие под мертвенно-бледным солнцем… кто она? Единственное, что пробивалось сквозь туман забвения, – жгучая, боль. Щемило где-то внутри, опустошая меня окончательно, словно я потерял что-то очень важное, но не мог вспомнить что.

***

Солнце, освещающее пространство между трибунами, вырезало из теней фигуру Эрсы. Вынырнув из прохлады коридора, она оказалась в ослепительном свете арены, где кипела жизнь. Каштановые волосы, подобные сияющей меди, волной струились по плечам, а кожа, фарфоровая, словно отполированная до совершенства, излучала внутреннее сияние. Невидимый слой маны обволакивал тело Эрсы оберегая её от палящего солнца. В детстве она не умела защищаться от лучей и часто получала ожоги. Стараясь забыть болезненные ощущения от стянутой и пульсирующей кожи она отвлеклась, погружаясь в бурлящий океан человеческих голосов.

Воздух вибрировал от возбужденного шепота. "Меня приняли в колледж! Утром письмо пришло!" – ликование пронзило воздух, смешавшись с застенчивым смехом. Эрса, молча наблюдала, впитывая эмоции окружающих, каждая история – уникальный фрагмент мозаики жизни чудом уцелевшего мира.

"Смотри, как она идет! На прошлой неделе… первые шаги Миры…" – обрывки фраз долетали до Эрсы басистым голосом полным нежности. Она увидела старого бойца, с крупными кольцами на всех пальцах, мужчина с гордостью показывал видео своему напарнику.

Внезапно, резкий детский крик: "Мама! Туда! Хочу туда!" Маленький мальчик, сидящий на руках у женщины, тянулся к участникам в ярких доспехах. Мана, мгновенное перемещение – Эрса уже перед ними. "Бу!" – её улыбка, застывшая на лице, исчезла, с первыми всхлипами испуганного ребенка.

– Простите, я его сильно шокировала, – в ответ мать мальчика отрицательно помахала рукой и успокоила сына покачиваниями.

– Не переживайте, мой сорванец настоял увидеть настоящих героев. Сегодня пять лет исполнилось. Я его предупреждала, что может быть страшно.

– Ой, с Днем рождения, я Эрса, позволь подарить тебе кое-что, – её голос, тихий и суетливый, был едва слышен под гулом арены. Но слова, простые, обыденные, обретали вес и значимость. В них звучало что-то большее, чем простое поздравление. Девушка наклонилась ближе к мальчику.

Её пальцы, тонкие и изящные, словно выточенные из слоновой кости расстегнули застежку. Она сняла с себя серебряный кулон – круглая, как миниатюрная луна, подвеска, украшенная дорожкой лазурных камней легла на её ладонь. Камни были холодными, но в их глубине, казалось, билось тёплое, живое сердце.

Эрса протянула кулон мальчику, и в её глазах, обычно решительных и стальных, на мгновение мелькнула тень – глубокой, женственной нежности.

– Знаешь, что это за камушки? – Голос Эрсы был тихим, почти благоговейным шёпотом, предназначенным только для них двоих, словно она делилась сокровенной тайной, – это ядро. Я добыла его на первом турнире и оно стало оберегом. Пусть теперь будет у тебя, – она осторожно вложила холодный металл кулона в теплую, нежную ладошку ребенка. Серебро тускло блеснуло, а лазурные камни, приковали к себе внимание детских глаз, – чувствую… обязана подарить его тебе.

– Сынок, что нужно сказать? – Голос матери, вырвал их из этого почти сакрального момента. Она мягко коснулась плеча мальчика, и её шепот, едва слышный, подсказал ему слова благодарности.

– Спасибо, – робкий, почти неслышный ответ ребенка был чистым и наполненным искренности.

– Молодец, – мать с благодарностью, в которой читалась и материнская тревога, посмотрела на Эрсу, – спасибо. Меня зовут Лия, очень приятно с вами познакомиться, – она протянула руку. Эрса ответила на рукопожатие. Хватка Лии была мягкой, кожа – шелковистой, как лепесток цветка, выжившего посреди пепелища. Эрса ненадолго отвлеклась на контраст с её собственными ладонями, загрубевшими от частых тренировок и борьбы. На одно короткое, мгновение ей захотелось удержать эту нежную руку чуть дольше, прикоснуться к миру, который она защищала, но частью которого ей уже не суждено было стать.

В этот самый момент прорезался бездушный голос арены: “Приветствуем на мировом турнире арены D-ранга. Объявлен ЗЕЛЕНЫЙ СИГНАЛ.”

Эрса медленно высвободила руку. Взгляд, брошенный на Лию и мальчика, был последним прощанием. Теперь её ждала только арена. И то, что за ней последует.

***

Оранжевый сигнал – и воздух над ареной дрогнул, исказился, словно мираж над раскаленным песком. А затем, невидимая рука прочертила дугу, и над трибунами взметнулся кристальный купол – призрачный щит, отделяющий зрителей от арены. Он жадно впитывал отголоски древней энергии ядер А-ранга, обещая надёжную безопасность от неизвестных тварей и ярости бойцов D-ранга. Но каждый знал: это лишь иллюзия защиты. Настоящая битва развернется там, внизу.

“Объявлен КРАСНЫЙ СИГНАЛ.”

Словно удар сердца самой арены. Воздух загустел от напряжения, от невысказанного страха и звериного предвкушения. Фигурки бойцов, крошечные с высоты трибун, рассыпались по огромному пространству, сбиваясь в стаи или, как Эрса, выбирая путь одинокого хищника. Мобильность. Скорость. Выверенная стратегия одиночки, бегущей по лезвию ножа. Она не ждала, она искала – врата, через которые в этот мир хлынет кошмар. Два сектора, каждый – по шесть гектаров, готового принять облик мира тех, кого призовут. Ландшафт, живой, изменчивый, уже начинал свое жуткое преображение.

Земля под ногами Эрсы вздулась, зашевелилась. Холмы, словно гигантские кроты, прорывались из-под земли, заставляя её сбавить темп. Мгновение – и над головой сомкнулись кроны похожие на исполинские деревья, взметнувшихся на триста метров. Солнце исчезло, утонув в густой листве, и зону “А” поглотили сумерки, вязкие, как смола. Толстые, узловатые корни, истекающие жёлтой, тошнотворно-сладкой жижей, змеились под ногами, готовые схватить зазевавшуюся жертву. А листья… они не были листьями. Мириады черных, блестящих точек, словно рой гигантских насекомых, копошились на ветру, издавая скрежет, от которого стыла кровь в жилах – звук точильного камня, готовящего лезвия.

И тут – крик. Резкий, полный ужаса, оборвавшийся на высокой ноте.

– ВЫТАЩИ! МЕНЯ ЗАСАСЫВАЕТ!

Эрса рванула на помощь, перепрыгивая через пульсирующие корни. Лишь макушка, темное пятно волос, стремительно исчезала в переплетении древесных щупалец. Она огляделась – пусто. Никого.

– Странно, – пробормотала она, холодея, – он точно звал кого-то рядом…

Молниеносный сгусток энергии сорвался с её ладони, полоснув по корню. Слишком поздно. Тело участника, уже наполовину растворенное, обмякло, погружаясь в отвратительный сок. Взгляд Эрсы зацепился за блеск… колец. Крупные, с разноцветными кристаллами. И перед глазами вспыхнул образ – тот самый мужчина, с дрожащим от счастья голосом рассказывающий о первых шагах дочери… его маленькая Мира уже никогда не увидит отца.

– Нужно было бежать быстрее, – вырвались у неё, слова, полные горечи и самообвинения.

– И тогда ты бы спасла его голову? – Голос, скрипучий, как несмазанная дверь, прозвучал из тени ближайшего ствола. Язвительность, такая неуместная в устах седовласой старушки, сгорбленной, словно один из этих жутких корней.

Эрса резко обернулась, взгляд её был острым, как заточенный клинок.

– На кроны даже лезть не вздумай, – продолжила старуха, её глаза, тусклые, как старые монеты, внимательно изучали Эрсу, – сотрёт в порошок. Превратит в эту же жижу. Только красную, – протяжно проскрипела она.

– Спасибо, – процедила Эрса, подавляя желание узнать, откуда эта старуха взялась и почему не помогла, – вы уже видели существ?

– Нет. Но этот лес… он сам по себе существо. Попробуешь разрубить дерево – либо корни утащат, как этого бедолагу, – она кивнула на место, где только что исчез человек, – либо тебя окатит соком, который растворит твоё тело быстрее, чем ты успеешь вскрикнуть.

Внезапно, скрежет листьев-насекомых усилился, превращаясь в оглушительный, металлический визг, от которого закладывало уши. Земля под ногами задрожала вызывая тревогу от крупных волн. Глухой, раскатистый рёв, идущий, казалось, из самых недр этого проклятого леса, заставил даже гигантские деревья содрогнуться. Из теней, из переплетения корней, из густой листвы начало проступать ОНО. Сначала – лишь смутные очертания, затем – множество горящих, как угли, глаз, и низкий, многочисленный утробный рык, обещающий боль и смерть.

Глава 5

Воспоминание нахлынуло внезапно, ярко и обжигающе, словно само полуденное солнце, оставившее свой безжалостный поцелуй на её плечах в тот злополучный день. Лицо Хюн Су, искаженное тревогой, склонилось над ней, его пальцы осторожно, почти невесомо, коснулись покрасневшей кожи спины. Недельный кемпинг, первый их совместный выезд на природу, обернулся испытанием. Опьяненная свободой и плеском речной воды, Эрса напрочь забыла о защите, а когда предательское жжение стало невыносимым, стики с SPF в её косметичке оказались пустыми.

Хюн Су тогда не сказал ни слова упрека. Молча поднялся со своего раскладного стульчика, включил рядом с ней небольшой вентилятор, направив на любимую спасительную прохладу, и решительно прошелся по соседним палаткам. Эрса наблюдала издалека, как его, немного растерянного городского жителя, мгновенно окружили опытные походники. Завязался оживленный спор, сопровождаемый активной жестикуляцией – видимо, решали консилиумом, какое средство от ожогов самое действенное.

Вернулся он с целым ворохом «спасательных средств» и немного смущенной улыбкой. Аккуратно протёр спину Эрсы и плечи прохладным влажным полотенцем, а затем с предельной осторожностью нанёс густую белую мазь.

– Что там ещё? – Кивнула Эрса на внушительный пакет, чувствуя, как боль понемногу отступает под действием мази и его заботливых прикосновений.

– А, это… – Хюн Су с видом фокусника начал извлекать содержимое, – соседи поделились. Мази всех мастей, репелленты, кажется, годовой запас SPF, вода, какие-то энергетические батончики… и судоку? – Он смущенно кашлянул, – сказали, если что-то нужно, можем смело обращаться. Наверное, по мне видно, что я в походе впервые.

– Но ведь нам всего девятнадцать, – Эрса улыбнулась и ободряюще ткнула его локтем в бок, – откуда нам знать все эти походные премудрости? У нас другие таланты.

– Да, но… когда-то детей с восьми лет учили выживать в лесу. Как же их называли? Ах да, скауты, – глаза его загорелись тем самым огнем исследователя, который Эрса любила и одновременно побаивалась. Сейчас он был готов выдать лекцию о культуре и нравах давно исчезнувшей цивилизации, – они знали, как разжечь костер без спичек, как читать следы животных…

– Ох, пощади мой воспаленный мозг, – она шутливо оттолкнула ладонью его лицо, но тут же посерьезнела, – лучше научи меня чему-нибудь действительно полезному.

Хюн Су на мгновение замер, его взгляд стал глубоким, оценивающим.

– Как насчет контроля ингибиции для создания эффекта стабилизатора и поглотителя?

– Инги что?

– Защиту от УФ-излучений с помощью маны хочешь?

– Хочу!

Этого простого «хочу» оказалось достаточно. Хюн Су с энтузиазмом принялся расчищать небольшую площадку рядом с палаткой, убирая сухие ветки и мелкие камни.

– Иди ко мне.

Сначала была теория. Хюн Су подробно объяснял азы потоков энергии, точки концентрации и способы визуализации. Затем он показал на своём примере тончайший, едва заметный слой мерцающей энергии, который окутал его кожу, и солнечные лучи, казалось, обтекали его. Чтобы оградить Эрсу от любопытных глаз и лишнего шума, парень возвел вокруг них полупрозрачный, вибрирующий купол из маны – их личное пространство для обучения. Он встал рядом, терпеливо показывая каждое движение, каждый энергетический импульс. Его голос, спокойный и уверенный, стал якорем в бурном море её ощущений. Он видел не только потоки маны в теле девушки, но и состояние её ядра.

– Плечи расслабь. Дыши ровно: вдох через нос, выдох через рот. Ноги чуть согни, живот напряги. Сосредоточься здесь, – его палец легко коснулся точки чуть ниже её пупка, – пока не почувствуешь, как точка сингулярности отзывается теплым толчком. Да… вот так. Чувствуешь? А теперь – усиль. Представь, как мана, словно ручейки, разливается отсюда по всему телу, омывает каждую клеточку. Не сдерживай. А теперь… отпусти. Сотри границу между собой и миром у себя в голове. Представь, что твое тело стало больше, шире. Позволь энергии мягко вытечь за его пределы, окутать тебя, как самый нежный шелк…

Стоило ей отпустить последний узел внутреннего напряжения, как мана послушно хлынула наружу, окутывая тело ровным, тёплым потоком. Следуя его тихим инструкциям, Эрса сосредоточилась, представив, как сжимает эту энергию, сплетает в тончайшую, не осязаемую броню, выступающую всего на миллиметр от кожи. Хюн Су мягко развеял тренировочный купол, и солнце, до этого казавшееся врагом, теперь бессильно скользило по хрупким плечам. Лучи преломлялись в невидимом слое маны, вспыхивая мимолетными радужными бликами. Успех.

– Моя мать… она верила, что мы можем быть не просто носителями силы, а её творцами. Что ядра – это ключ к новой ступени человечества, а не просто оружие или проклятие, – его голос был тихим, наполненным привычным энтузиазмом. Он посмотрел на неё и в глазах Хюн Су отразилось лицо Эрсы, – ты живое тому подтверждение, лапуля моя.

Тепло его слов разлилось по телу девушки быстрее, чем мана. Смущенная улыбка коснулась её губ, и, поддавшись порыву, она шагнула вперед, обвила его шею руками и быстро, по-детски, чмокнула в щеку.

– Спасибо! – Выдохнула она, отстраняясь. Секундная пауза, и она добавила тише, серьезнее, – спасибо твоей маме. За то, что она искала… и нашла. Без её исследований я бы так и горела под этим солнцем. И тебе… спасибо, что поделился, – она знала цену этому знанию. Это были не просто уроки, а информация добытая колоссальным трудом и повышенным риском, которые стоили жизни его семьи. Облезшая, мучительно ноющая кожа после каждого выхода на солнце – теперь это было лишь дурным воспоминанием.

Время шло, тренировки продолжались. Под его чутким, терпеливым руководством она научилась большему. Научилась расширять это силовое поле, уплотнять его, превращая в полноценный щит – почти непроницаемо-тёмный кокон из чистой энергии, способный отразить не только свет, но и атаку. Это требовало высокой концентрации, каждый вдох, удар сердца, движение тела были подчинены поддержанию этой хрупкой, но мощной защиты. Она научилась ощущать малейшее колебание воздуха, любое движение за пределами щита. Сейчас стоя внутри своего тёмного убежища, она видела его – Хюн Су, наблюдающего за ней с самой мягкой, одобрительной улыбкой…

Его лицо – родное, спокойное, вдруг исказилось, потекло, словно расплавленный воск… и на месте Хюн Су, прорываясь из глубин кошмара наяву, возникла оскаленная, отвратительно-желтая, вытянутая морда твари.

Щит содрогнулся, завибрировал под мощным ударом, едва не исчезнув. За темной, мерцающей поверхностью метались десятки чудовищ – жуткое порождение этого проклятого леса. Бледная, болезненная кожа обтягивала костлявые, сгорбленные скелеты, испещрённые чёрными, набухшими венами, пульсирующими в такт их хриплому дыханию. Непропорционально длинные передние лапы заканчивались тощими пальцами с угольно-черными, серповидными когтями, скребущими по корням. Они двигались судорожными рывками, овальные морды дергались, улавливая звук и запах жертв. Из клыкастых пастей, усеянных несколькими рядами иглоподобных зубов, непрерывно сочилась густая желтая слюна, капая в вязкую жижу под ногами – ту самую, что омывала корни гигантских деревьев.

Старуха рядом с Эрсой взмахнула рукой. Мерцание – и перед ней предстал парень лет семнадцати, с горящими от азарта глазами и слишком тонкой курткой для этого места. Иллюзия, достаточно искусная, чтобы обмануть систему регистрации. Эрса мрачно усмехнулась про себя – его безрассудная решимость попасть на арену вызывала странную смесь уважения и раздражения. Он был храбр, но глуп.

Тёмная стена Эрсы вспыхивала и таяла под градом ударов, становясь опасно тонкой. Энергия стремительно утекала, каждый удар когтей отдавался тупой болью в её висках. Экономия маны. Сейчас только это имело значение. Рывок – она свернула защиту, и в то же мгновение её кинжалы взметнулись в смертельном танце, рассекая желтую плоть. Брызги едкой жижи полетели во все стороны. Рассекая плоть она находила ядра и попадала в цель разрушая камни в сердцах тварей.

Парень рядом ловко уворачивался от атак монстров, его движения были быстрыми, но в них чувствовалась неопытность, он забывал разрушать ядро и монстры восстанавливались. Заметив это юношеская бравада парнишки быстро сменилась усталостью. Очередной его выпад – неуверенный, запоздалый – лишь скользнул по шкуре монстра. Существо взвизгнуло и с пугающей скоростью развернулось, целясь клыкастой пастью прямо в его незащищенное горло.

– Осторожнее! – Её крик был почти рефлексом. Щит вспыхнул вновь, тёмным, вибрирующим куполом отгораживая их вместе. Тварь с глухим стуком врезалась в преграду, клацнув зубами в пустом воздухе в сантиметре от лица побледневшего мальчишки.

Но поток чудовищ не иссякал. Бесконечная, рычащая волна зловонной, жёлтой плоти продолжала наступать. Возвести щит, перевести сбитое дыхание, проверить напарника и снова – выпад, удар, отступление. Ритм выживания, отбиваемый учащенным пульсом. Её силы таяли на глазах. Научить парня азам энергетической защиты в этом аду было немыслимо. Каждое воссоздание щита высасывало драгоценные крохи маны. Голова шла кругом, перед глазами плясали черные точки. Еще пара минут… и щит рухнет. Окончательно.

И тут – вспышка. Ослепительная, нестерпимая, выжигающая сетчатку даже сквозь закрытые веки. Ударная волна обрушилась на щит, заставив его затрещать, но он устоял. Когда Эрса смогла проморгаться, вокруг была выжженная пустошь. От монстров и жутких деревьев остались лишь дымящиеся, скрюченные ошметки. Парень сидел у её ног, свернувшись калачиком, его грудь тяжело вздымалась – мана исчерпана до капли. Резкий, озонный запах ударил в нос, смешиваясь с тошнотворной вонью горелой плоти. С шипением на землю упали последние капли кислотного дождя из сока деревьев, растворяя останки. Тишина. Густая, оглушающая.

Эрса подняла взгляд на огромные экраны, парящие над ареной. Там, на такой же выжженной земле, стояла группа из пяти бойцов. Их доспехи закопчены, лица измазаны сажей, но в позах читалась усталость победителей. Они нашли его. Альфу. И уничтожили. Ландшафт вокруг участников стремительно преображался. Жёлтая жижа впиталась, корни ушли под землю, и вот уже под ногами шуршал теплый, знакомый песок арены. Она тяжело опустилась на колени, жадно глотая воздух. Жива.

– Я… я бы погиб. Без тебя… – голос парня был хриплым, сдавленным. Эрса обернулась. Он смотрел на неё снизу вверх, глаза блестели от непролитых слез.

– Как тебя зовут? – голос девушки был ровным, но усталым, – я Эрса.

– Даниел… – он с трудом протянул дрожащую руку, – приятно познакомиться.

Её пальцы сомкнулись на его ладони.

– Взаимно, а что значит твое имя? – Спросила она, скорее по привычке – в их новом мире именам детей придавали особое значение, вкладывая в них надежду и силу.

– Бог мой судья, – выдавил он слабую улыбку, – а твоё?