Человек из малометражки

– Спасибо, – сказала Лера, сжимая его ладонь. – Повезло, что я тебя встретила…

– Ох, не думаю, – грустно улыбнулся парень.

Он сделал это машинально. И сейчас, сжимая тёплую маленькую ладонь, не чувствовал ни волнения, ни неловкости. Как будто эта девушка принадлежала ему всегда, как будто он сотый раз вот так держит её за руку.

На улице они расцепили пальцы, и какое-то время шли молча, чуть сторонясь друг друга. Лицо Максима было задумчивым, Лера, уже прилично протрезвевшая, тоже думала о множестве вещей.

– Так ты автомеханик? – спросила она, нарушая тишину.

– Выходит, что так.

– Не слабо ты запалился, – улыбнулась Лера, – знаю теперь, где живёшь, где работаешь…

– Я там не живу, – улыбнулся Макс. – А что? Ценная информация?

– Не исключено.

– Ты сама не меньше запалена, – подыгрывал Макс, – так что ещё посмотрим, кто кого.

Он проводил её до самой двери.

– Хочешь, с мамой твоей поговорю?

– Не надо, – покачала головой Лера, – будет только хуже.

Макс сделал шаг назад, отходя к лестнице. Лера почувствовала резкую щемящую тоску, ей не хотелось, чтобы он уходил вот так.

– Максим!

– М? – обернулся он, начавший спускаться.

– Помнишь, ты говорил про лес?

– Говорил.

Лера никак не могла решиться. Макс вопросительно смотрел на неё, застыв ногами на разных ступеньках.

– Я, наверное, всё ещё пьяная…

– Есть немного, – улыбнулся Макс, – иди домой, Гаечка.

– Ты не мог бы съездить со мной? – быстро выпалила Лера и опустила глаза, чтобы не видеть выражение его лица.

– Возьми подружку какую-нибудь или парня.

– Нет у меня парня, да и подружек особо, – грустно пробормотала Лера, разворачиваясь к двери.

План провалился, надо было заходить домой. Но она хотя бы попыталась. В отчаянии, вместо прощания, она бросила, не оборачиваясь:

– А говорил, что поможешь, если что…

Сзади послышались шаги. Лера спешно обернулась. Макс подошёл к ней почти вплотную.

– А ты, оказывается, наглая, малая, – улыбнулся он. – Я сегодня по помощи юным девам все лимиты, по-моему, выполнил.

Лера молчала, изо всех сил сдерживая улыбку. Она поняла, что лёд тронулся. Повисла тишина. Отключился, не улавливая движения, настенный светильник. В темноте Лера слышала своё сбивчивое дыхание, чувствовала его запах. Послышался глубокий вздох. Свет снова зажёгся. Макс протянул Лере свой телефон.

– Пиши давай, – сказал он

уверенным тоном, наблюдая сверху вниз, как тонкие пальчики быстро вбивают заветный номер.

Глава 8

Дома Лере как следует влетело от матери. Понимая, что она в любом случае учует алкоголь, Лера добавила к легенде с телефоном посиделки с подружками, что, конечно же, не сыграло ей на руку. Не стесняясь в выражениях, Валентина Андреевна выговаривала дочери за безответственность, небрежное отношение к вещам и отсутствие любви и благодарности к матери. Глотая сладкий чай, девушка смиренно принимала обвинения. Мама даже не догадывалась, насколько они, в кое-то веки, были справедливыми. Если бы Лере сейчас дали плеть, она бы себя с удовольствием высекла. Ей было стыдно. Она ненавидела себя за всё, что случилось в этот вечер. Кроме одного.

Она думала о том, что, если бы не постыдная ситуация с одноклассниками, она ни за что бы не встретилась с ним, не подержала бы его за руку, не надела его одежду и не поговорила с ним о сокровенном. Лера была согласна пережить заново все события дня, даже мерзостные приставания Павлика, лишь бы испытать это вновь.

Она долго думала, стоя под душем, пытаясь понять, что происходит у неё внутри. Чувство к Максиму всё менее походило на симпатию к красивому мальчику с обложки журнала. Сегодняшняя ситуация показала его таким, каким она себе его и представляла: принимающим, эмпатичным, надёжным. Кроме того, он был первым мужчиной, к которому её очень сильно влекло физически. Нет, Лере и раньше нравились парни, но всегда на каком-то дружески-романтическом уровне. При мыслях же о Максиме всё тело начинало сладостно ныть. Это было новое ощущение, оно пугало и дразнило одновременно.

Было ли это из-за того, что он был намного старше, или внешне абсолютно попадал под её вкус, или потому что было в нём что-то такое, что Лера не могла для себя объяснить. Что-то судьбоносное. Почему-то она была уверена, что этот спокойный высокий мужчина знает, что для неё важно, знает, как сделать ей хорошо, знает, на какие точки надавить, что с ним рядом легко и надёжно. Надо только дать зелёный свет. И в этом была основная проблема.

Сердцем Лера чувствовала, что магнит работает не только в одну сторону, но головой понимала, что её чувства вполне могут быть безответны. В поведении с ней Макс был совершенно спокоен. Он не лебезил, не флиртовал, не болтал без умолку, не пытался глупо шутить, не отмачивал каких-то дурацких штук. Именно этим обычно занимались все парни, проявлявшие к Лере интерес. Макс был обычным. С Лёхой он общался практически так же, как с ней. Ни дрогнувшего голоса, ни заигрывающего тона, ни потных ладоней. Ничего не выдавало его. Разве что взгляд. Взгляд отнюдь не был равнодушным. Но и тут Лера могла выдавать желаемое за действительное. А протянутая рука – это просто братский жест поддержки опечаленной девочке. Как, в таком случае, позорно выглядели её попытки вытащить его на свидание.

– Я это переживу, – сказала сама себе Лера, закрывая воду, – я всё это переживу.

О многом ещё ей хотелось подумать, но полный противоречивых впечатлений день взял своё. Через пять минут она крепко спала в своей кровати.

Глава 9

Выходя из Лериного подъезда, Макс услышал блямканье телефона. Сообщение было от Лёхи. Он прислал картинку с Чипом и Гаечкой. Довольная мышка целовала удивлённого бурундука в щёку.

– Вот засранец, – улыбаясь, вслух ругнулся Макс.

Он почувствовал, что сердце стало биться быстрее, сделал несколько глубоких вдохов. В душе царило небывалое воодушевление. Надо было ехать в сервис, Лёха и так отдувался за двоих.

– Как прошла операция? – поинтересовался Лёха, когда приятель вернулся.

– Вроде бы, успешно.

– Дела, конечно… Где ты её выловил?

– На дороге тут в меня врезалась, – пояснил Макс. – Сам охренел. Она раньше с матушкой по соседству жила, я её с детства помню. Тут недавно просто пересеклись случайно.

– Случайность на случайности, прям, – усмехнулся Лёха, ковыряясь под капотом, – прямо судьба какая-то.

– Да какая судьба, – отмахнулся Макс, – город с пуговицу, спим все под одним одеялом.

– Одного не пойму, – продолжил Лёха, – девочка же комильфотная18 с головы до пят, за версту видно. Какой чёрт её дёрнул так нажраться?

"А какой чёрт всех нас дёргает?" – подумал Макс, а вслух сказал:

– У неё отец в марте повесился. Человеку, как бы, хреново.

– Оу, – удивился Лёха, – да уж, хорошего мало.

Какое-то время они работали молча.

– Ей восемнадцать есть? – неожиданно спросил Лёха.

– Кому? – не сразу понял Макс, погружённый в свои мысли.

– Гаечке твоей.

– Без понятия. Меньше, скорее всего, школьница. А в чём вопрос?

Лёха с грустной улыбкой помотал головой.

– Ты б себя со стороны видел, понял бы в чём вопрос.

Макс поднял голову и недоумённо посмотрел на приятеля.

– Нравится она тебе, тут ежу понятно, – пояснил Лёха. – Сколько я их тут видал с тобой, ни с одной так не возился. Я уж про то, как ОНА на тебя смотрит, молчу. Ты решил, раз по народной никак не сядешь, так по малолетке пойти?19

Макс сурово посмотрел на приятеля. Он никогда не обсуждал с Лёхой свои дела напрямую, не желая втягивать друга во всю эту грязь и создавать тому лишние проблемы. Намёки, озвученные сейчас, были ему неприятны. Они раскрывали карты, напоминали Максиму, что его маленькая тайна на самом деле секрет Полишинеля.20

Он закатил глаза, сделал гримасу недоумения и погрузился в работу, ничего не отвечая. Всем своим видом показывая, что приятель несёт бред.

– Дядя Лёша всё видит, – продолжил Лёха, – лучше думать забудь, от греха подальше. Девочка славная, не поспорю, ладненькая, смазливая, да и так… Видно, девчонка хорошая, но ребёнок же. Не твой контингент, неправильно это. Мой тебе совет – не связывайся. Ты поиграешься и выбросишь, а ей, мож, жизнь испортишь.

Макс промолчал. Он пытался отследить, что чувствует. Он отмахнулся от Лёхи, но стоило признать, что тот был прав. Девчонка не шла из головы, отрицать, что есть определённый интерес, было глупо.

Если покопаться, то ясно это стало ещё в тот день, когда он помогал ей с мусором. Но тогда он не придал этому особого значения. Лера была приятной, нефальшивой. В ней не было игры, а именно это Макс больше всего ценил в людях. Он любил настоящих, искренних, ничего из себя не строящих. Девочка, в силу ли возраста или сама по себе, была как раз такой. Его подкупили её откровения об отце, о чувствах. Казалось бы, ему не должно было быть дела до переживаний чужого человека, но соль была в том, что Лера не казалась ему чужой. В тот день он свалил всё на ностальгию, в конце концов, формально они давно были знакомы. В памяти всплыло много воспоминаний, ему было приятно разделить их с человеком из прошлого. Девушка располагала, расслабляла, ему понравилось говорить с ней. Кроме того, он чувствовал себя неким спасителем от того, что смог помочь ей и словом, и делом. От встречи остались приятные эмоции, Макс связывал их именно с реализованной заботой о более слабом. Да, Лера была симпатичной, он отметил это, но не более. Не встреться они вновь, он бы благополучно забыл о ней, но судьба распорядилась иначе.

Макс был очень удивлён, когда она врезалась в него на слабоосвещённой дорожке. Но сейчас он понял, что это была не единственная эмоция. Он был рад. Почему-то рад увидеть её снова. Ему приятно было говорить с ней, прикасаться, и то, что он почувствовал после, его напрягло.

Если в прошлый раз он разглядел в Лере располагающего собеседника, то сейчас на первый план отчётливо вышли стройные ноги, тонкая талия, длинные волосы, пальцы, губы, грудь… Это был не обезличенный партнёр по диалогу, это была красивая молодая женщина. И у него было странное ощущение, что эта женщина его. Захотелось её оберегать, заботиться, огородить от тех, кто может обидеть, схватить в охапку, слушать, гладить волосы, а потом целовать, а потом… Макс почувствовал, как тело отвечает на его мысли, и старательно отогнал от себя приятные фантазии. Это было неправильно, неразумно. Его никогда не привлекали девушки сильно младше него. Но в Лере было что-то особенное, что-то родное, притягивающее. Потому и захотелось взять за руку, потому и сохранил номер телефона.

Погружённый в рассуждения о глубине своего морального падения, Макс закончил работу. В конце концов, это просто эффект новизны, ничего особенного. Да и испытывать симпатию к девчонкам законом не запрещено. Макс дал себе индульгенцию на мысли о Лере, успокоив себя тем, что думать можно о чём угодно. Важны лишь действия. Никаких действий предпринимать он не собирался. Выполнит обещание с лесом и прекратит общение.

В конце концов, он почти шесть лет не поддавался куда более серьёзному искушению, остаться с симпатичной девчонкой в приятельских отношениях казалось пустяком.

Лёха, ждавший его, дремал на кушетке в бытовке. Макс отмыл руки, потеребил приятеля по плечу.

– Поехали домой, я закончил.

Глава 10

Лера была наказана. Валентина Андреевна назначила неделю домашнего ареста, но девушка знала, что на практике ей придётся провести взаперти максимум ближайшие выходные. Мама работала и не могла в полной мере контролировать исполнение своего наказания, к тому же женщиной она была отходчивой и необязательной. Возвращённый Лёхой телефон был временно конфискован. Предстоящие дни Лере предстояло провести в тишине и томительном ожидании. Времени на размышления было более чем достаточно. Уроки Лера сделала ещё в субботу утром, заниматься дополнительно ей не хотелось, в голове всё равно ничего не задерживалось. Девушка закрывала глаза, и в памяти всплывал запах мужского тела, тепло касающейся ноги, ощущение утопающих в большой ладони пальцев. Сосредоточиться на чём-либо было невозможно.

Лера сделала растяжку, попробовала почитать, поковырялась в социальных сетях – минуты тянулись, как мёд, перетекающий из ложки в чай. Лёжа на животе, подперев щёку рукой, Лера штрихами набрасывала в тетрадке высокую плечистую фигуру. Вопреки всему произошедшему, настроение у неё было приподнятое. Она с улыбкой рисовала в уме перспективы новой встречи.

– Я смотрю, у тебя настроение хорошее, – в комнату вошла мама.

– Ничего такого, – ответила Лера, закрывая тетрадь, – просто замечталась.

– Об учёбе надо думать, а не в облаках витать, – раздражённым тоном постановила Валентина Андреевна, присаживаясь на кровать, – у тебя экзамены на носу.

– Мам, да сдам я твои экзамены, – отмахнулась девушка.

– Они не мои, доча! Когда ж ты поймёшь, что это только тебе надо. Вот что мне с тобой делать, Лера? – мать тяжело вздохнула. – Повезло, хоть парень приличный попался, вернул телефон, а так бы в трубу. Ты же видишь, как эти деньги достаются?

– Прости, мам, мне правда очень стыдно. Такого больше не повторится.

– Уж надеюсь, – вздохнула мама. – Ты уроки-то сделала?

– Сделала.

– А из Сканави21?

Лера мрачно закрыла тетрадку и поднялась за толстым задачником.

– Дочь, год остался, – несокрушимым тоном констатировала мать, – голову пора включать. У тебя одни гульки да мечты на уме, думаешь так просто поступить куда хочешь? Посиди, порешай, пока всё равно дома. Я ж свою голову тебе не вставлю. Горе ты моё…

Самым страшным для матери был Лерин провал на экзаменах и не поступление на вышку. Девушка еле заметно усмехнулась. Вчера она могла отравиться, заблудиться, получить по голове и так и остаться навсегда лежать в какой-нибудь городской канаве. Быть изнасилованной или лишиться девственности с человеком, который был ей противен, забеременеть или подхватить ЗПП22, но это было не важно. Важно было, сделала ли она грёбаную математику.

В оправдание Валентины Андреевны можно было бы сказать, что она не знала всей правды, но Лере думалось, что мама и не желает её знать.

Матери было нелегко. Она вышла замуж не за того человека, и очень скоро он стал ей противен. Лера росла в семье, где не было любви и душевных разговоров за ужином. Родители всё время ругались, цепляли и изводили друг друга. Лера была сдерживающим фактором, вынуждающим их продолжать страдать, вместо того чтобы освободить друг друга. Потом она превратилась в обузу. Живое напоминание о кошмарном браке, разрушенной молодости, похеренных мечтах.

Лера была похожа на отца как две капли воды, если так можно выразиться, сравнивая внешность мужчины и женщины. Мать, видевшая в ней ненавистного мужа, со временем стала воспринимать Леру как реванш, возможность отыграться за свои нереализованные амбиции. Сначала – со спортом, пока дочь не получила травму, теперь – с престижным образованием. Наверняка, Валентина Андреевна по-своему любила дочь, но Лера не чувствовала этой любви. Где-то в глубине её души клокотал бунт. Но выразить протест открыто не хватало смелости. Она почти полностью подчинялась решениям матери, плохо осознавая, чего же она сама хочет. Отчасти поэтому Леру и тянуло к Максиму – это был, в кое-то веки, её выбор, и этот выбор точно бы не понравился маме.

Валентина Андреевна смягчила тон.

– Что за девчонки-то хоть с тобой были? Твои?

– Да, мои, Катя, Яна, – почти честно ответила Лера.

– А чего вас вдруг на приключения потянуло? Они ж путёвые, вроде.

"В отличие от тебя," – мысленно продолжила за мать девушка.

– Не знаю, мам, просто так, пятница, чёрт попутал…

Мать снова тяжело вздохнула и поднялась.

– У тебя наследственность. Соображать надо хоть немножко.

Хорошее настроение Леры как ветром сдуло. Её опять ткнули носом в отца, нашедшего утешение в петле. Лера открыла задачник и попыталась сосредоточиться на упражнениях. Естественно, из этого ничего не вышло.

Так, в неспокойных мыслях, рутине и предвкушении прошли выходные. В понедельник утром Лера получила обратно свой телефон. Мать удивлённо наблюдала, как девушка торопливо закидывает в себя завтрак.

– У нас пожар, что ли? Или отнимут?

– Мы с Яной хотели пораньше встретиться, я опаздываю, – соврала Лера.

Она настолько часто врала матери, что научилась не выдавать себя ни тоном, ни мимикой. Это был её единственный способ противостояния.

Спускаясь в лифте, Лера нервно разблокировала экран. В телефоне висели звонки от матери, от девчонок из класса, сообщения, спам. Лицо девушки мрачнело. Он не написал и не позвонил. Он забыл о ней. Лера разочаровано запихала телефон в сумку и, воткнув наушники с музыкой, вышла из подъезда.

Глава 11

Замок дважды провернулся, и Макс вошёл в квартиру. Привычными движениями скинул рюкзак, швырнул на тумбочку ключи, сбросил по дороге на кухню кофту. Достал из холодильника бутылку с водой и сделал несколько жадных глотков. После смены всегда больше всего хотелось в душ. Сегодня это желание было особенно велико – он чувствовал, как напряжён.

"Надо бы с кем-то замутить", – подумал Макс, избавляясь от одежды. Последние недели выдались непростыми и насыщенными, было не до охоты. Тем не менее, сексуальный голод давал о себе знать, а прикосновение к симпатичной девушке только усилило его. Но пока было не до этого. Выходные предстояли не лёгкими, ему нужно было отвезти Виталика за товаром. В таких поездках не было особой сложности, но психологически они очень выматывали. Виталик пополнял запасы один или два раза в месяц. Обычно доставкой опасного груза занимался специальный человек, но иногда случались накладки, и курьер выпадал из обоймы. В таких случаях Виталик мотался в Москву сам и всегда брал сопровождающего. Кого-то, кому доверял. Таких было немного. Естественно, в такие командировки Макс ездил не безвозмездно. Если с полу граммовыми дозами был хоть какой-то шанс отмазаться, в случае обнаружения сотрудниками в триста раз большего перевозимого груза, парни стопроцентно попадали за решётку на много лет. Такой риск хорошо оплачивался.

Макс выключил воду, убрал мокрые волосы с лица. Надо было собраться. Вчерашнее происшествие выбило его из колеи привычных будней. Он понимал, что должен хорошо выспаться и успокоиться. Ему предстояло провести в пути более восьми часов, четыре из которых за рулём. Его половина была особенно неприятной, что обуславливалось банальной логикой: он водил намного лучше Виталика, поэтому в случае погони шансов уйти было больше.

Приятель заехал за ним в начале пятого. Макс отодвинул переднее сиденье, расположился полулёжа, пытаясь максимально отдохнуть перед ночной дорогой. Ничего примечательного в пути не происходило. Парни вели неспешный разговор на совершенно разные темы. Со стороны казалось, что два приятеля просто отправились в путешествие.

– Что-то по хрену этому удалось узнать? – спросил Виталик, после того как они обсудили текущие события в стране и мире.

– Не особо, но фрунзенские все у него теперь берут. Говорят, проще и дешевле.

Водитель презрительно хмыкнул.

– Он меценат, что ли? Куда ж дешевле-то?

– Не знаю, – ответил Макс, задумчиво глядя в окно, – расценки не узнавал, но есть и хорошая новость.

– С этого начинать надо было!

– Есть человечек один, вроде как к нему очень близкий. Мне место сказали, где он бывает частенько. Бар нормальный, людей много обычно. Можем подойти перетереть, или приглядеться хотя бы.

– Супер! Организуй, я подъеду.

Виталик был старым другом Макса, одним из немногих переживших его непростую историю. Единственным, кто не отвалился позже. Коренастый, кареглазый, с грубыми чертами лица он был не похож на Макса не только внешне, но и по характеру. Виталик привык сначала делать, потом думать, решал дела быстро, часто лез на рожон. Он был хитрым и беспринципным, но не обладал аналитическим умом. Он ценил Макса за расчётливость и подвешенный язык. Парень мог договориться как с серьёзными дядями, так и с дворовой шпаной, общаясь с каждым на понятном ему языке. Он думал, прежде чем делать, думал, прежде чем говорить. Мог просчитать несколько шагов вперёд, видел ситуацию под разными углами. Он не раз отговаривал Виталика от провальных решений и не раз подсказывал выигрышные ходы. Ворон оправдывал свою кличку и был умной и нужной "птичкой". Молодой оптовик нуждался в таком человеке, как Максим, и жалел, что приятель не погружён в его дела полностью. Ворон расширял его рынок сбыта, помогал с мелкими поручениями, шерстил информацию, тем не менее, старался максимально дистанцироваться. Макс был благодарен другу за доверие, за то, что не отвернулся от него и давал возможность заработать. Это была странная парочка, но они дорожили друг другом.

На подъезде к городу машина встала в пробку.

– Возьми себе автомат уже, блин! – раздражённо заметил дёрнувшийся вперёд Макс, после того как Виталик в очередной раз резко тронулся.

– Ну, это ты у нас мастер ручку подёргать, – ехидно парировал приятель. – Как оно, кстати? Нашёл кого? Рыжая та ничё была.

– Какая рыжая? – Макс повернул к водителю недоумевающее лицо.

– Ну та, в клубе с тобой была. Высокая, рыжая, на ушко всё тебе что-то нашёптывала.

Виталик посмотрел на Макса, выражение лица у того, по-прежнему, было непонимающим.

– Серьёзно? – расхохотался Виталик. – Правда не помнишь её?

– Нет.

– Да ты гонишь!

– Не помню, Веталь, – серьёзно сказал Макс. – Не понимаю, о ком ты.

– Ты же её трахал!

– И что с того?

– Я помню каждую!

– Ну, молодец, – рассмеялся Макс, – а я делаю всё, чтобы не запоминать. Хватит с меня. Я опять в дурку не хочу.

– Ты пессимист, – иронично заметил Виталик, – видишь лишь минусы, а плюсов ведь тоже много.

– Например?

– Тебе списком? – ухмыльнулся водитель. – Всё по-другому, когда живой человек рядом. Твоя, родная. Смысл появляется. У тебя тыл, опора, кайф особый, не то что с этими сосками.

– Каждый дрочит, как хочет.

– Дело твоё.

Макс промолчал.

– Я вообще думаю Вике предложение сделать.

– Ого! – Макс привстал с разложенного кресла, подчёркивая важность события. – Серьёзный шаг.

– Да у меня, как-то, не серьёзных уже и не бывает, – с усмешкой ответил приятель.

Макс хорошо знал Вику. Они с Виталиком много лет были вместе. Она была хитрая, умная, с сильным стервозным характером, другая бы Виталика просто не вывезла. Вика была в курсе всех дел, но ни во что не лезла. Макс задумался. В глубине души он был рад за друга. Надёжная, любящая женщина рядом – хороший подарок судьбы. Но своей деятельностью Виталик сильно подставлял Вику. Если он сядет или его убьют, она останется одна, возможно, с долгами, а то и того хуже. Макс не хотел бы для любимой женщины такой участи.

День клонился к закату. Вскоре мужчины поменялись ролями. Макс сел за руль. Он знал, что на дорогу уйдёт не меньше пачки сигарет. В этом был парадокс: всегда имея сигареты под рукой, он мог не притрагиваться к ним по неделе, а мог скуривать одну за другой. Это неплохо помогало отслеживать своё состояние. Макс не курил от скуки или за компанию, только когда нервничал или был возбуждён, даже если сам не осознавал этого. У него был красный флаг: если без явной причины он выкуривал три сигареты подряд, причину нужно было срочно найти. Это значило, что он нестабилен, легко было пуститься во все тяжкие. Сейчас причина была абсолютно ясна. Он пытался стабилизироваться с помощью болтовни, дыхания, концентрации на дороге, но, тем не менее, напряжение было очень сильным. Бычки валились в пепельницу один за другим.

В этот раз, как и в прошлые, они благополучно добрались до дома. Снова повезло. Глубоко за полночь Макс вернулся в квартиру и обессиленный рухнул на диван. Ему было не до Леры. После опасного трипа23 нужно было восстановиться. Проспав до обеда, остаток дня Макс провёл за занятиями, максимально не напрягающими. В понедельник утром в сервис должны были подогнать тачку по договорённости. Зная, что завтрашний день будет не менее тяжёлым, чем вчерашний, сегодняшний Макс старался провести с минимумом энергозатрат. К вечеру он вспомнил о Лере и о данном ей обещании. Стресс из-за поездки выбил все мысли о девчонке из головы. Макс подумал, что с удовольствием встретится и поболтает с ней снова, но пока это откладывалось в ящик бесконечных несрочных дел.

***

Будильник мерзким писком оповестил, что уже семь утра. Макс на ощупь выключил телефон и, тяжело поднимаясь, начал рутинные сборы. Когда он почти вышел из квартиры, позвонил Лёха:

– Здорова. Ты ещё дома?

– Да, почти ушёл, – ответил Макс, натягивая кеды.

– Хорошо, Прохор отменился, можешь сегодня не приезжать.

– Ну зашибись, – расстроенно процедил Макс, опираясь спиной на стену, – на хрен я тогда вставал вообще?