Кристиан Слейтер: Во славу вечности

– Грегори, – голос мужчины был низким, звучным, но с лёгкой хрипотцой, что выдавало болезнь. Он поднял голову, едва взглянув на сына. – Мы должны поговорить.

Отец тяжело откинулся в кресле, его худые пальцы обхватили подлокотники, словно он пытался удержаться за свою ускользающую власть. Глубокий вздох наполнил кабинет, и его слова прозвучали тихо, но с неприкрытым раздражением:

– Этой чёртовой болезни не терпится забрать меня. Пусть уж лучше она сделает это в тёплой постели, а не за столом, пока я обсуждаю, сколько стоит чужая жизнь.

Грегори, стоявший у двери с безукоризненно выпрямленной спиной, кивнул, стараясь не показывать ни капли эмоций.

– Поэтому ты должен быть готов, – продолжил отец, чуть приподняв голову. Его голос стал жёстче, а взгляд заострился. – Наше семейное дело – не просто сделки и договора. Это сеть, паутина, где каждый узел держится на страхе, уважении и традициях. Ты уверен, что готов?

Грегори выдержал паузу, позволяя словам проникнуть в тишину кабинета, затем шагнул ближе к массивному столу.

– Я уже всё доказал, – ответил он спокойно, но в его голосе ощущалась скрытая напряжённость. – Сколько сделок я заключил сам? Сколько операций прошли под моим контролем?

Отец усмехнулся, но в его усмешке было больше презрения, чем одобрения.

– Сделки? – повторил он, склонив голову. – Мальчик хвастается своими «сделками». Ты действительно думаешь, что это показатель?

– Это результат, – парировал Грегори, не опуская взгляда.

Отец на мгновение замолчал, затем резко сменил тему.

– Что это за кукла, которую ты таскаешь с собой?

Грегори чуть напрягся, но сохранил спокойное выражение лица.

– Если ты про Сару, она больше, чем ты думаешь.

Отец презрительно хмыкнул.

– Больше? Она привела пару новых девочек, чтобы развлечь клиентов. Вот и весь её потенциал.

– Она умнее, чем кажется, – ответил Грегори, его голос стал твёрже. – Она понимает, как думают люди, знает, как говорить с ними.

– Люди? – перебил отец, отмахнувшись, как от надоедливой мухи. – У нас нет «людей». У нас есть товар. И если твоя «умная» Сара этого не понимает, она бесполезна.

Грегори слегка подался вперёд, его пальцы сжались в кулак.

– Она может быть полезной, если ты дашь ей шанс.

Отец посмотрел на сына, чуть прищурив глаза, его голос стал ледяным:

– Это не я должен давать шансы. Это ты должен доказывать, что она – не ошибка.

Короткая пауза наполнила комнату напряжением. Грегори медленно выдохнул и отступил на шаг назад, возвращая себе самообладание.

– Я докажу.

– Надеюсь, – ответил отец, откинувшись в кресле. – Потому что, если она облажается, ты облажаешься вместе с ней. И поверь, я не позволю, чтобы твои ошибки разрушили всё, что я построил.

– Она доказала, что её можно доверять. – не унимался Грегори.

– Не доверяй женщинам.

– И это говорит тот, чью чёрную бухгалтерии более сорока лет вила собственная жена. – усмехнулся Грегори. И тут же вздрогнул от резкого звука.

Отец с размаху долбанул тростью по массивному столу из чёрного дерева.

– Не дерзи мне, мальчишка! Твоя мать была из нашего круга. Её семья была влиятельной. А твоя куколка из какой дыры вылезла? Я тебя предупредил, если она облажается… – Старик стал задыхаться от собственного гнева и поедающей изнутри болезни.

– Я всё понял.

Грегори изобразил смирение, хотя изнутри его переполняла злость и ярость.

«Когда ты уже сдохнешь!» – подумал Грегори.

Он молча вышел из кабинета, оставив отца одного в его властной и болезненной тишине.

Отец Грегори, Габриэль Лефевр был человеком, чьё имя в определённых кругах произносили с трепетом и страхом. За десятилетия он превратил клуб в нечто большее, чем просто место для развлечений: это был центр теневых сделок, символ власти и интриг.

Габриэль – властный и хладнокровный мужчина, привыкший, чтобы всё шло по его воле. Его характер формировался в жёстких условиях, где не было места слабости. Он выстроил своё состояние на жестокой хватке, тонком расчёте и способности видеть чужие слабости. У него с рождения было невероятное чутьё на людей – он словно сканировал их взгляды и интонации, мгновенно определяя, кто врёт, а кто может быть действительно полезен.

С годами Лефевр стал циничным и подозрительным, никому полностью не доверяя, даже своему сыну. Он уже давно воспринимал всех вокруг как фигуры на шахматной доске, которые можно двигать, а при необходимости – жертвовать. Болезнь сделала его ещё более замкнутым и раздражительным, усилив его склонность к мрачным размышлениям и тирании.

Внешне Габриэль производил впечатление некогда могучего мужчины, которого постепенно разрушает болезнь. Его лицо было испещрено глубокими морщинами, напоминающими следы времени и жизненных решений. Высокие скулы и острый подбородок делали его черты резкими и запоминающимися. Волосы, почти полностью седые, всегда аккуратно были зачёсаны назад. Его серые глаза, холодные и пронизывающие, будто видели насквозь любого собеседника.

Несмотря на ослабевшее тело, Габриэль держался с невероятным достоинством. В его позе всегда был намёк на былую силу. На встречах он всегда сидел выпрямившись, лишь слегка опираясь на массивные подлокотники своего кресла. Его костюм – всегда классический с идеальной посадкой, дополненный жилетом часто винного цвета. На мизинце правой руки кольцо с рубином, который обвивает змея, кусающая свой хвост. Символ на рубине – греческая буква Омега – понятный лишь избранным.

Габриэль Лефевр был воплощением ледяного расчёта, власти и жестокости. Даже его слабость – болезнь – не делала его менее устрашающим. Он словно говорил каждому своим взглядом: «Я управляю не только своим бизнесом, но и твоей судьбой». Чаще всего так и было.

Габриэль с трудом поднялся со своего кресла и подошёл к небольшому зеркалу в углу кабинета. Он пристально посмотрел на себя. На своё уставшее лицо. Он сомневался. Его сын мог вести бизнес. Но было ещё кое-что. То чём Грегори ещё не знал. А Габриэль не был уверен, что сын готов переступить этот порог и узнать об ещё одной грани их семейных тайн и традиций.

– А кто ещё? – произнёс Габриэль Лефевр вслух, задавая вопрос своему отражению.

– Да, никто! Грегори единственный вариант! – ответил старик самому себе с лёгкой ноткой разочарования в голосе. После он взглянул на перстень и прошептал. – «Per la gloria eterna» (латынь «Во славу вечности»).

ГЛАВА 8

Сара сидела перед небольшим будуаром. Резные ножки, словно выточенные из слоновой кости, поддерживали тяжелую столешницу, на которой стояли хрустальные флаконы духов, кисти для макияжа и серебряная шкатулка с украшениями. Над столом возвышалось большое зеркало в массивной раме, чьи узоры повторяли мотивы виноградной лозы, изящно переплетённой с листьями.

Её отражение в зеркале было словно из другой эпохи – холодная, неприступная красота с намёком на опасность. Волосы Сары были уложены в сложную причёску, изящные волны которой струились на плечи, оставляя несколько нарочито небрежных локонов у лица. Её кожа светилась, как фарфор, а скулы подчёркивал лёгкий румянец. Сара наносила последние штрихи, закрашивая губы ярко-красной помадой. Этот акцент делал её образ ещё более дерзким и манящим.

На кровати, аккуратно расправленное, лежало платье нежного розового цвета, ткань которого переливалась в свете люстры. Оно было длинным, но с глубоким разрезом, открывающим ножку, и тонкими бретелями, украшающимися миниатюрными жемчужинами. Лиф платья подчёркивал фигуру, а шёлковая юбка струилась, как водопад.

На кровати, облокотившись на подушки, лежал её тайный знакомый. Его фигура говорила о силе и опасности, но взгляд выражал скуку. Чёрный костюм, сидящий идеально, выдавал вкус к дорогим вещам. Белоснежная сорочка, чёрный галстук и идеально начищенные туфли дополняли образ. Его лицо было резким: высокие скулы, прямой нос и слегка сжатые тонкие губы. Светло-серые глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами, следили за Сарой, но без особого интереса, словно она была частью декора.

– Ты тратишь на него слишком много времени, – произнёс он лениво, поправляя манжет своего пиджака. – Может, мы просто решим вопрос по-другому? Убрать его – и дело с концом.

Сара бросила на него взгляд через зеркало, её красные губы растянулись в хищной полуулыбке.

– Нет, – ответила она холодно, не отрываясь от нанесения макияжа. – Кристиан мне нужен. Он ещё сыграет свою роль.

Мужчина слегка приподнял бровь, но промолчал. Его взгляд задержался на её отражении, на мгновение озарённый тенью любопытства.

Сара встала из-за стола, подняла платье с кровати и, не говоря ни слова, скрылась в смежной комнате, оставив за собой аромат жасмина и тихое эхо щелчка двери. Мужчина проводил её взглядом, его пальцы постукивали по поверхности кровати. В этом постукивании чувствовалось нетерпение, смешанное с презрением – и лёгкая тень опасности.

Кристиан сидел за своим отполированным до блеска деревянным столом в полутёмном офисе, освещённом лишь настольной лампой. Его взгляд был сосредоточен на бумаге, исписанной аккуратными колонками имён. Он провёл пальцами по строкам и начал зачитывать имена вслух, вполголоса, словно тестировал их звучание:

– Дэвид Эллис… да, тот самый владелец сети элитных ресторанов. – Он сделал короткую пометку на полях.

– Рэйчел Мур… звучит знакомо, но не могу вспомнить, кто это. – Рядом с её именем появилась маленькая звёздочка.

– Томас Грейсон, адвокат с громким именем, – пробормотал он, на миг закатив глаза. – Это всё объясняет.

Кристиан двигался по списку, заполняя пробелы и отмечая тех, чьи лица и дела он знал, но внезапно остановился. Его взгляд зацепился за имя, и он замолк.

– Гарольд Уитмен… – произнёс он медленно, почти шёпотом. Затем поднял голову, словно в попытке осознать услышанное. – Мэр Чикаго.

Ручка замерла в его пальцах. Мысли вихрем пронеслись в голове. Мэр города – один из гостей клуба. Этот человек, который должен быть символом правосудия и защитником граждан, тоже оказывается впутанным в их грязные игры.

Кристиан откинулся в кресле, стиснув переносицу. Осознание тяжести происходящего давило на него. Найти справедливость в этом городе, где каждый из тех, кто обязан был защищать людей, оказывался в этом преступном списке, теперь казалось почти невозможным.

В тишине раздался резкий стук в дверь.

Кристиан мгновенно очнулся, как будто вернувшись из своего внутреннего мира. Быстро, но без суеты, он сложил список, спрятал его в ящик стола и повернул ключ. Встав, он подошёл к двери. Он остановился на секунду, чтобы глубоко вдохнуть, а затем повернул ручку. На пороге стояла Сара.

Она была одета в нежно-розовое платье, которое подчёркивало её изящные формы, а на губах блестела красная помада. Волосы, уложенные в мягкие волны, придавали её облику одновременно утончённости и лёгкой дерзости. Пальто было расстёгнуто. В руках у неё были изящные перчатки.

– Кристиан, – начала она мягко, склонив голову набок, словно извиняясь за внезапный визит. – Я надеюсь, что не помешала.

Его взгляд, напряжённый и пристальный, изучал её лицо, но в голосе прозвучала неизменная вежливость:

– Нет, Сара. Ты вовремя. Входи.

Сара вошла в кабинет, будто плавно скользнула, точно продумывая каждый шаг. Её острый взгляд скользнул по обстановке: скромное пространство с закрытыми полками, несколькими книгами, массивный деревянный стол, кожаное кресло у окна и простенькая настольная лампа, которая освещала стол мягким светом. На стене календарь и пара чёрно-белых фото Чикаго, будто случайно оставленных там.

– Очень… сдержанно, – отметила она с лёгкой улыбкой, позволяя своим пальцам скользнуть по ближайшей полке, словно играя на клавишах пианино.

– Присаживайся, – предложил Кристиан, кивая на стул напротив его стола, занимая своё место в кресле. Его голос был ровным, но в глазах мелькала тень недоверия.

Сара, вместо того чтобы подчиниться, с лёгкой грацией бросила на спинку стула перчатки и пальто, обошла стол, не отводя от него пристального взгляда, и плавно села на край стола. Её движения были изящными, как у хищника, готового к прыжку. Закинув ногу на ногу, она скрестила руки на коленях, наклонившись чуть ближе к Кристиану.

– Ну вот, так гораздо лучше, – прошептала она с едва заметной игривой улыбкой.

Кристиан не изменил позы, продолжая сидеть в кресле. Он сложил руки перед собой и слегка наклонил голову, наблюдая за ней.

– Я слушаю, – произнёс он спокойно, давая понять, что за любезностью он видит нечто большее.

Сара сделала вид, что обдумывает слова, и после короткой паузы начала:

– Моя сестра… Кэтрин. Она наняла вас найти меня. – Сара обвела комнату взглядом, прежде чем снова посмотреть на него. – Вот только я вовсе не терялась. Я в полном порядке. Так что… – она слегка наклонила голову и улыбнулась краешком губ. – Дело закрыто.

Кристиан внимательно смотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах блеснуло что-то холодное, как лёд.

– Правда? – он откинулся на спинку кресла, его руки по-прежнему были сложены перед ним. – Если ты так думаешь, Сара, то почему решила прийти ко мне, а не просто позвонить сестре?

Она пожала плечами, поднимая руку и проводя пальцем по краю своей помады.

– Я подумала, что лично убедить вас отступить будет… эффективнее. Кэтрин была слишком импульсивна, но я хочу быть честной с вами, Кристиан. Это дело уже не актуально.

Он слегка наклонился вперёд, опираясь локтями на стол.

– Вот только это уже не просто поиски миленькой девушки. Всё стало гораздо сложнее. И твоя сестра, Сара, уже не играет здесь главной роли заказчика.

Сара прищурилась, её улыбка стала чуть более натянутой, а пальцы чуть сильнее сжались вокруг колена.

– Сложнее, говоришь? Ты мне это объяснишь, Кристиан? Или мы будем продолжать этот танец загадок?

Он выдержал паузу, изучая её лицо, как будто пытался разглядеть, сколько из её слов – правда, а сколько – искусно созданная иллюзия.

Кристиан сложил руки перед собой, его взгляд оставался холодным и отстранённым, но голос прозвучал твёрдо:

– Люди, с которыми ты решила затеять эту игру, обыграют тебя, Сара. Они давно знают все ходы. Лучше беги, пока можешь, и не оглядывайся. Твоя сестра это поняла.

Сара тихо усмехнулась, её улыбка была одновременно насмешливой и язвительной.

– Ты так уверен, что всё понимаешь, Кристиан. Но ты слишком мало знаешь, чтобы делать выводы. Ты даже не представляешь, какие правила в этой игре, и кто их задаёт. – Она наклонилась чуть ближе, её глаза блеснули, как у охотника, играющего с добычей. – Тебе бы самому задуматься о побеге.

Она медленно поднялась со стола, её движения были кошачьи, грациозные, но напряжённые. Сара обошла кресло и, опершись обеими руками на его подлокотники, наклонилась к Кристиану так близко, что их лица оказались почти на одном уровне. Её голос стал ниже, мягче, но в нём звучали сталь и угроза.

– Передай Кэтрин, чтобы она оставила меня в покое. Пока сама не накликала на себя беду в виде одного… бывшего любовника.

Кристиан сдержал презрительную улыбку, его глаза остались холодными, как лёд.

– Скажи ей об этом сама, – отрезал он.

На мгновение Сара растерялась, её брови приподнялись в удивлении, и она медленно выпрямилась, повернув голову в сторону звука.

– Здравствуй, Сара, – раздался спокойный, но твёрдый голос.

В дверях стояла Кэтрин. Её фигура была подчёркнута деловым костюмом, а в глазах светилась решимость. Она выглядела как человек, который наконец-то нашёл ответы, но от этого только обрёл ещё больше вопросов.

– Ты всегда любила эффектные появления, сестрёнка, – произнесла Сара, её голос был наполнен смесью раздражения и показного равнодушия.

Кэтрин сделала шаг вперёд, её глаза метали молнии, но лицо оставалось каменно-спокойным.

– А ты всегда умела притворяться лучше всех, Сара.

Молчание между ними стало таким густым, что, казалось, наполнило весь кабинет. Кристиан перевёл взгляд с одной сестры на другую, ощущая, что напряжение между ними грозило взорваться в любой момент.

Кэтрин скрестила руки на груди, её поза казалась расслабленной, но в глазах читалась напряжённость.

– Сара, ты должна остановиться, пока не зашла слишком далеко, – сказала она, её голос был твёрдым, но не лишённым нотки мольбы.

Сара подняла подбородок и усмехнулась, её взгляд был полон надменности.

– Остановиться? В каком месте, сестрёнка? Ты, как всегда, лезешь не в своё дело. Если ты ещё не поняла, я взрослая девочка и сама знаю, что делаю.

– Грегори – не тот, кем ты его считаешь, – с нажимом произнесла Кэтрин, сделав шаг ближе. – Он опасен, Сара. Ты думаешь, что можешь его переиграть, но он тебя уничтожит.

Сара рассмеялась, её смех прозвучал звонко и остро, как удар ножа.

– Ты и понятия не имеешь, о чём говоришь, – бросила она. – Я знаю о Грегори достаточно. И уж точно больше, чем ты, с твоими догадками и журналистскими штучками.

Кэтрин сжала губы, стараясь удержать себя в руках.

– Он манипулирует тобой, Сара. Ты всего лишь инструмент для него, – её голос дрогнул, но взгляд остался твёрдым.

Сара повернулась к Кэтрин спиной, как бы показывая, что разговор для неё окончен, но тут вмешался Кристиан. Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за сестрами с холодным спокойствием, но его голос прозвучал резко и чётко.

– Если ты такая уверенная, Сара, то, может, объяснишь, кто этот твой таинственный друг? Тот, к которому ты ускользаешь ночь?

Сара резко обернулась к нему, её взгляд вспыхнул раздражением, но она быстро взяла себя в руки, и на её губах появилась кривая усмешка.

– Ты слишком много наблюдаешь, Кристиан. Это тебе не к лицу.

Кристиан поднял бровь, не отводя от неё взгляда.

– Знаешь, Сара, меня не волнуют твои тайны. Меня волнует, как они связаны с делом. Так что лучше скажи, это он тебя надоумил прийти сюда и пытаться меня остановить?

Сара прищурилась, её поза стала напряжённой.

– Мои встречи – это моё дело, – холодно ответила она. – А тебе лучше сосредоточиться на том, чтобы держаться подальше. Иначе, Кристиан, тебе это дорого обойдётся.

Кэтрин, наблюдая за сестрой, нахмурилась.

– Сара, кто он? Что он тебе обещал? – её голос прозвучал мягче, как будто она искала трещину в броне своей сестры.

– Хватит, – резко оборвала её Сара. – Вам обоим лучше заняться своими жизнями и оставить меня в покое.

С этими словами она взяла свои вещи со стула и направилась к двери, её шаги были быстрыми и гневными. У порога она обернулась, бросив последний взгляд на Кэтрин и Кристиана.

– Последнее предупреждение. Не вмешивайтесь.

Сара исчезла за дверью, оставив за собой ощущение напряжения и много новых вопросов. Кэтрин перевела взгляд на Кристиана, который уже возвращался к своему холодному и собранному виду.

– Ты знал? – тихо спросила она.

– Подозревал, – ответил он, нахмурившись. – Но теперь у нас подтверждение, что она играет по чьим-то правилам.

– И этот кто-то – не Грегори, – добавила Кэтрин, её голос звучал тревожно.

Кристиан кивнул, взгляд его был устремлён на закрытую дверь, за которой только что исчезла Сара.

– Да. Вопрос только в том, кто он. И насколько далеко она готова зайти ради него.

Сара работала в баре роскошного отеля «Atlantida» уже пару лет. Бар был её сценой, где каждый вечер разыгрывался спектакль из легких улыбок, непринуждённых бесед и коктейлей, которые она подавала с грацией танцовщицы. Здесь она могла очаровывать мужчин, слушать их шутки и изредка бросать колкие реплики, которые они находили ещё более привлекательными.

Рафаэль появился однажды вечером, словно тень, заняв столик в углу. Сара не сразу обратила на него внимание: он был одет просто, но элегантно, и не выделялся среди публики. Несколько дней он лишь наблюдал, изредка заказывая кофе или бокал вина. Он изучал её манеру двигаться, улыбаться, её взгляд, который скрывал смесь усталости и амбиций.

На третий вечер Рафаэль решился. Подойдя к бару, он сел на высокий стул и внимательно посмотрел на Сару, дождавшись, когда она обратит на него внимание.

– Давайте угадаю, – начал он с мягкой улыбкой. – Вы не тот человек, который планировал всю жизнь подавать коктейли в дорогом отеле?

Сара подняла бровь, взглянув на него.

– А вы любите раздавать банальные советы незнакомкам? – парировала она, наливая шампанское в тонкий бокал.

Рафаэль рассмеялся, его смех был низким и искренним.

– Нет, но я наблюдаю за вами уже несколько дней. Вы умны, уверены в себе, и, скажу честно, достойны гораздо большего, чем это место… и эти люди.

Сара поставила бокал перед клиентом и опёрлась на бар, скрестив руки.

– Достойна большего? Звучит как фраза человека, который вот-вот предложит мне лёгкий путь к богатству.

– Лёгким он не будет, – спокойно ответил Рафаэль. – Но он приведёт вас туда, куда вы хотите. К деньгам. К свободе. И, давайте добавим немного благородства, – он слегка наклонился вперёд, его голос стал тише, почти конфиденциальным, – вы сможете помочь другим женщинам, попавшим в беду. На их месте могли бы оказаться и вы.

Эти слова задели её. Сара прищурилась, разглядывая его.

– Вы всё подготовили, да? Каждую фразу, каждую эмоцию.

Рафаэль улыбнулся шире.

– Я просто реалист. И, возможно, немного идеалист. Завтра в 10 утра я буду завтракать в ресторане этого отеля. Если я вас заинтересовал, присоединяйтесь. Если нет – ну, вы хотя бы получите отличный завтрак. Бесплатно.

С этими словами он достал визитку, положил её на стойку и ушёл, оставив за собой лёгкий аромат мускусных духов.

Сара смотрела на визитку, не трогая её. Её мысли метались между подозрением и любопытством. Уходя с работы ночью, она всё-таки сунула карточку в сумочку, мысленно убеждая себя, что завтрак – это просто завтрак.

Но в глубине души она уже знала: утро станет началом чего-то большего.

Ресторан отеля «Atlantida» был вершиной утончённой роскоши. Высокие потолки украшали изящные люстры из богемского стекла, освещающие зал мягким тёплым светом. Столы из полированного дерева с изумительно белыми скатертями стояли на расстоянии, обеспечивая гостям приватность. На стенах висели картины известных художников, а из угла доносилась живая фортепианная музыка.

Рафаэль сидел за одним из столиков у окна, откуда открывался вид на город. Он был одет в чёрный костюм безупречного покроя, с тонкими серебристыми полосками, подчёркивающими его утончённый вкус. Белая рубашка и серебряные запонки завершали образ, а тёмный галстук с узором в виде миниатюрных ромбов дополнял его элегантность. Его лицо, с правильными острыми чертами, подчеркивал лёгкий загар. Едва заметная седина на висках добавляла харизмы, а светло-серые глаза смотрели внимательно и оценивающе.

Когда Сара вошла в зал, взгляды мужчин невольно задерживались на ней. Она выбрала чёрное платье-футляр с глубоким вырезом на спине, которое идеально подчёркивало её фигуру. Высокие каблуки, жемчужные серьги и тонкий браслет завершали её образ. Сара умела производить впечатление, и её стиль был как раз тем, что она могла позволить себе благодаря подаркам своих поклонников.

Портье принял её серое пальто. Сейчас она был гостьей, а не сотрудницей отеля.

Она села напротив Рафаэля с грацией, будто её пригласили не на деловую встречу, а на светский приём, повесил небольшую сумочку на спинку стула.

– Доброе утро, Сара, – поприветствовал он, улыбаясь одними уголками губ. – Что желаете заказать?

Сара скользнула взглядом по меню.

– Пусть это будет кофе и круассан. Пока.

Рафаэль сделал знак официанту, чтобы тот принял заказ, и дождался, пока Сара вновь сосредоточится на нём.

– Я долго размышлял, как начать этот разговор, – начал он, опираясь локтями на стол. – Но, пожалуй, начну с главного. Ты знаешь о клубе «Fortuna», верно?

Сара не ответила, лишь чуть подняла бровь, что было для неё эквивалентом молчаливого приглашения продолжать.

Рафаэль, глядя прямо в её глаза, стал говорить:

– Это место скрывает множество грязных тайн. Женщины, которых туда привозят… Это не просто случайные тусовщицы. Они попадают в ловушку. Кто-то становится развлечением, кто-то – разменной монетой в сделках.

Сара вздохнула, пытаясь выглядеть равнодушной, но её пальцы едва заметно напряглись.

– И что с того? – холодно спросила она. – Ты думаешь, я не знала, что такие вещи существуют?

– Возможно, и знала, – Рафаэль наклонился ближе, его голос стал тише, – но я знаю, что ты мечтаешь не быть в их числе. Ты всегда хотела большего. И ты способна на это.

– Ты читаешь лекции всем, кого встретишь? – усмехнулась она.

– Нет, только тем, кого вижу способным изменить правила игры, – сказал он. – Кэтрин всегда стояла выше тебя, верно? Получала всё лучшее: внимание, деньги, поддержку. И ты позволяла ей это. Но сейчас у тебя есть шанс доказать, что ты сильнее. Умнее.