Пробудитель. Восхождение тени

В самом центре площади, между пустых каменных постаментов, двигалась высокая, темная фигура. Длинное черное пальто до пят развевалось вокруг нее, словно траурный саван, на голове – старомодный, высокий цилиндр.

Фигура двигалась медленно, с какой-то странной, ритуальной сосредоточенностью, переходя от одного постамента к другому и осторожно ставя на каждый из них небольшую стеклянную банку.

Такие же банки, осколки одной из которых лежали у Глеба в кармане. Но эти были целы, и внутри каждой словно клубился невидимый дым, запертый звук, эхо давно ушедшей эмоции.

На некоторых банках Глеб смог разобрать едва заметные, словно выцарапанные на мутном стекле слова: «Прощай», «Мама», «Не уходи».

Лицо фигуры было скрыто идеально гладкой, белой маской без единой черты. Пустое овальное ничто. Собиратель Эха. Хранитель этой мертвой тишины.

Глеб почувствовал, как ледяной холодок пробежал по спине. Он инстинктивно знал, что это – не союзник. Это страж.

Он сделал несколько неуверенных шагов к центру площади, к этой безликой фигуре. Собиратель замер и резко повернул свою пустую маску в его сторону.

Безликое ничто уставилось прямо на Глеба. В блокноте, который Глеб все еще машинально держал в руке, сами собой, словно проступая сквозь тонкую бумагу, появились кривые, зловещие слова: Тебе здесь не место. Ты не слышал достаточно. Голос Собирателя? Или голос самого сна, говорящий через него?

Отвержение было явным, почти физическим. Глеб хотел быстро написать ответ, спросить, но не успел.

Собиратель медленно поднял руку в черной перчатке и указал на одну из банок на ближайшем постаменте.

В следующий миг тишина взорвалась. Оглушительный, режущий уши визг тормозов и жуткий грохот сминаемого металла ударили по Глебу с такой физической силой, словно он действительно оказался посреди автомобильной катастрофы.

Звук был настолько неожиданным, настолько пугающе реальным после абсолютной тишины, что он инстинктивно зажал уши руками, отшатываясь назад.