Тени Орестана. В поисках дома

Арам ничего не ответил. Только слегка кивнул. Его глаза потемнели и говорить он больше не хотел.

Они продолжили идти рядом, их шаги были уверенными. Лия шла чуть позади, поглощённая мыслями. Она только время от времени оглядывалась, но, в целом, группа двигалась вперёд, и было ясно, что никто не собирался останавливаться.

Шаги замедлились, когда они вышли на более открытую часть леса. Профессор и Селма шли рядом, и между ними постепенно завязалась тихая беседа.

– Знаете, – сказала она, слегка покачивая головой, – мы с вами почти не говорим. Наверное, потому что каждый слишком погружён в свои мысли.

Профессор посмотрел на неё. Его взгляд был мягким, несмотря на уставшее лицо.

– В такие моменты бывает трудно найти слова, – ответил он. – Особенно когда каждый шаг может изменить всё, а впереди – одна неопределённость.

Селма кивнула, чувствуя, что его слова точно отражают её состояние.

– Всё, что раньше казалось прочным, теперь словно рассыпалось. Мы потеряли так много… и всё снова сводится к одному – просто выжить.

Профессор помолчал, потом сказал:

– Мы действительно теряем многое. Но выживание – не всегда конец пути. За ним часто начинается нечто новое. Иногда – даже надежда.

Она обернулась к нему чуть внимательнее:

– А вы кем были… до всего этого? До бегства, до войны?

– Я – доктор, – ответил он спокойно. – Акушер-гинеколог. Преподавал в университете, принимал роды. Когда-то думал, что это и есть смысл жизни – давать начало новой.

Селма замерла на секунду, затем мягко проговорила:

– Мой муж тоже был врачом. Арман Лейман. Он работал в клинике на юге, потом – в столице. Мы вместе с ним переехали туда, когда начались волнения.

Профессор удивлённо посмотрел на неё:

– Арман Лейман… Конечно, я его помню. Мы учились в одном университете, на одном курсе. Он был очень светлым человеком. Один из немногих, кто остался добрым, несмотря на всё, через что прошёл.

Селма опустила глаза, но в её лице появилась какая-то внутренняя теплота.

– Он и правда был таким. Спасибо вам. Я давно не слышала его имя от кого-то, кто знал его по-настоящему.

Они продолжили идти. Слов между ними было немного, но теперь в этой тишине чувствовалось больше – память, признание, и тонкая нить, связывающая прошлое с настоящим.

Путь становился всё тише. Лес принимал их в себя, будто прятал от внешнего мира – и от прошлого. Ветви деревьев шептали что-то своё: чужое, но нужное. Словно напоминание – жизнь продолжается, даже среди холода и страха.

Лия шла молча, глядя под ноги. Рядом шагал Мариан. Он ни разу не спросил, как она, но в его молчании было больше тепла, чем в любых словах. Иногда именно тишина лечит лучше, чем забота.

Комарий ушёл вперёд, проверяя путь. Лия украдкой следила за ним. Что-то внутри не давало покоя – старая боль, которую она так долго пыталась утопить: в мыслях, в делах, в бегстве. Теперь она всплыла снова. Живая. Острая.

Они шли ещё немного, пока Арам не подал голос:

– Здесь можно остановиться. До рассвета ещё есть время, но сил почти не осталось.