Лыко-мочало

И мама тут же перевела разговор на другую тему: сделала ли Юлька уроки, и что им задали по химии.

Глава 6

В конце января счастливая Юлька записала в дневнике:

«30.01.88. Суббота.

Сегодня делали «переселение народов». Сестра Люда переехала в общежитие, а я – в её комнату. Наконец-то! Теперь у меня свой персональный кабинет!»

Она мечтала о своей комнате несколько лет. А когда впервые закрыла за собой дверь и упала на кровать, ощутила себя ни больше ни меньше – принцессой в отдельных покоях.

Папа поставил ей туда параллельный телефон, и теперь она могла спокойно звонить Ришке прямо из своей комнаты, валяясь на кровати. А ещё стало очень удобно слушать радио, которое стояло в коридоре. Юлька узнала расписание всех музыкальных передач и иногда вечером потихоньку их слушала. Родители сидели в зале за закрытой дверью, и им это совершенно не мешало. Но однажды…

Она немного не успела к началу передачи и включила радио, когда песня уже звучала. От первых же аккордов у Юльки брызнули слёзы: до мажор, соль мажор, фа мажор, до мажор…

– Ле тет би, ле тет би, ле тет би, ле тет би, виспел вё зо визден, ле тет би! – доносилось из приёмника.

«Мама, зачем ты заставила меня пойти на немецкий, я по-английски не понимаааю!»

Радио было тут же прибавлено на полную мощность, и прибежавшие родители обнаружили отчаянно ревущую дочь.

– Мама, папа, это та самая песня! Та самая! Которую пел Игорь! Ааааа!!!

– Юля, Юля, успокойся, нельзя так орать, – попыталась вклиниться в истерику мама, но Юлька, казалось, сошла с ума. Слёзы лились ручьями, она то смеялась, то плакала, и мама уже метнулась на кухню, собираясь налить дочери воды. Папа вынул стакан из дрожащей маминой руки и предложил дождаться окончания песни.

Возбуждённая Юлька трясла руками перед родителями:

– Ну как вы не понимаете! Это же Игорь пел!

– Помешалась ты со своим Игорем! – недовольно скривилась мама.

А папа спокойно сказал:

– Могла бы на магнитофон записать.

Юлька замерла, вытирая рукавом слёзы:

– Но как?

– Через микрофон. Только тогда орать нельзя было бы, – улыбнулся папа. И, потрепав оторопевшую дочь по голове, добавил своё коронное:

– Эх ты, Кузя!

Глава 7

Вскоре Юлька в очередной раз порадовалась, что у неё есть своя комната. Мама неожиданно пришла с дня рождения пьяная. Родители не выпивали – ну, если только совсем чуть-чуть, по праздникам. Тем удивительнее для Юльки было увидеть маму в таком состоянии. К тому, что в семье часто ругаются, она уже привыкла. Но сегодня буря приняла неожиданный размах. На звук даже пришли Юлькин старший брат с женой – они жили в соседней квартире. Досталось и папе, и жене брата. Мама называла их предателями и рыдала. Такую маму Юлька видела впервые в жизни, и ей было очень жутко. Чтобы хоть как-то отвлечься, начала писать дневник:

«19.02.88. Пятница.

Сегодня самый ужасный день! Мама в истерике, на грани беспамятства и безумия. Время 23.30. Мне страшно. Она стала какая-то ужасная, сама не похожа на себя – начала ругаться матом, на папу орёт «подлец, гадина, сволочь». Господи, как надоело! Брат ходит под моими дверями, как стражник. Я его боюсь. Больше пока не буду писать…»

Она потушила свет и тихо сидела в своей комнате, делая вид, что спит. Хотя спать в таком шуме было нереально. Но Юлька боялась, что до кучи мама вспомнит и какие-нибудь её грехи, а заодно и своё любимое, что Юлька папу всегда любила больше, чем маму.

На следующий день была суббота. Юлька ни свет ни заря ушла в школу, а когда вернулась, её встретила пустая квартира. Юлька сделала уроки на понедельник – она любила всё неприятное делать сразу. Поиграла на пианино, послушала музыку – и поехала в гости к Ришке. Когда вернулась, дома было всё как обычно: в зале работал телевизор, папа лежал на диване и читал газету, на груди у него уютно устроилась кошка Ласка. Мама молча вязала в своей комнате – после того, как Юлька переселилась, мама жила в ней одна, папа так и остался в зале. Кричать «привет, я дома!» у них в семье было не принято, поэтому Юлька просто кивнула папе, забрала у него Ласку и ушла в свою комнату. Мама даже головы не подняла.

Но через несколько дней она как ни в чём не бывало пригласила дочь прогуляться в центр города. О том, что произошло, они не говорили. Мама купила дочери подарки: серую удобную сумку для школы и пару пластинок. Дома счастливая Юлька переложила в новую сумку учебники, а когда включила музыку, мгновенно забыла полуночный кошмар. На одной пластинке были старые песни любимой группы, которых она ещё не слышала, а на второй, в числе прочих, та самая песня «Замыкая круг». Только там её пел один вокалист, что немного Юльку огорчило. Но о таких пластинках она давно мечтала и переслушала их по нескольку раз. Жизнь вернулась в привычное русло, и мама стала обычной мамой.

Глава 8

Валерий Александрович заболел и репетиций не было уже два раза подряд. Юные артистки сидели на сцене, играли на рояле, пели песни и просто бесились. Игорь остался во Дворце, его не уволили, но вёл он себя равнодушно и холодно, как казалось Юльке. И всё свободное время пропадал в танцевальном классе. Они почти не разговаривали, и песен он больше не пел, и слушать тоже не приходил. Просто спокойно проходил мимо.

– Ирка, я больше не могу видеть его равнодушную морду! – ныла Юлька, уткнувшись подруге в плечо. – Он мимо меня, как мимо пустого места ходит!

– Он просто не хочет нам мешать петь! – пыталась достучаться до здравого смысла Ира.

– Нет, ты не понимаешь! Неужели ты не видишь, что он специально? Он козёл! Почему ты его защищаешь?

– Я никого не защищаю. Я говорю, как есть. Он взрослый парень, у него свои дела. И он просто. Шёл. По своим. Делам. Всё. Если тебе нравится ныть – пожалуйста. Но я этого не понимаю.

– Я его люблю-ууу!

– И этого не понимаю тоже. Что ты в нём нашла?

Когда Валерий Александрович выздоровел, они стали читать текст сценария в лицах. В этот день Юлька и так грустила, а после репетиции у неё совсем испортилось настроение. Её раздражал этот дурацкий сценарий. После все разбежались, а Юлька с Ирой остались на сцене. Домой им не хотелось.

– Замыкааая круг, ты назад посмотришь вдруууг! – пели они на два голоса.

На сцену молча поднялся Игорь и, не останавливаясь, прошёл мимо них в левую кулису и скрылся за дверью танцевального коллектива. Следом пришёл руководитель танцевального кружка и попросил девочек освободить сцену.

Они ушли в фойе и долго-долго сидели там, разговаривая о жизни, о людях и о себе. И о любви. Юлька жаловалась, что Игорь на неё не обращает внимания, порываясь зареветь. Рассудительная Ира советовала ей «перестать держать такие глупости в голове». А мимо них ходил Игорь, из-за чего Юлька очень мучилась. Она не понимала, почему он не хочет к ним подойти и просто пообщаться.

– Ир, ну зачем он здесь ходит? Уже несколько раз. Туда-сюда, туда-сюда. Душу мне травит.

– Ходит и ходит. Мало ли, – пожимала плечами Ира.

– Может быть, он подслушивает, о чём мы говорим?

– Вот делать ему больше нечего! – фыркнула Ира. – И я вообще не понимаю, что ты в нём нашла. Ты домой идти собираешься? Мне уже пора.

– Иди. А я посижу. Может быть, увижу его ещё раз.

Ира махнула рукой и ушла одеваться. Проводив подругу, Юлька смахнула слёзинки и пробралась в самый дальний угол фойе, где за старыми стульями стояло пианино. Домой идти не хотелось – там не было Игоря. А здесь он был. Она вздохнула и снова стала играть «Ле тет би». Играла долго, пока не открылась дверь с надписью «Омега». Юлька знала, что там занимается настоящий вокально-инструментальный ансамбль, но самих музыкантов никогда не видела. Из комнаты вышел парень и подошёл к пианино.

– Привет! – сказал он. – Ты хорошо играешь, но неправильно. Там немного другие аккорды. В начале у тебя до мажор, а надо ля минор. Смотри, так же лучше звучит: ля минор, соль мажор, фа мажор, до мажор…

Парень взял стул, сел рядом и заиграл ту же песню, что когда-то Игорь, но запел по-английски. Играл он классно, намного лучше Игоря, но вот его голос Юльке не понравился.

– А что это за песня? – спросила она, когда парень закончил петь.

– Это песня группы «Битлз». Называется «Лет ит би» – «Пусть будет так». Ты понимаешь по-английски?

– Нет, я немецкий учу.