Лыко-мочало

Юлия Молоткова

Лыко-мочало

Вступление

Вся эта история началась с обычного объявления, написанного разноцветными карандашами. Альбомный лист, ничем не примечательный, кроме новогодних изображений на нём, висел на фанерной г-образной загородке, защищающей дверь в женский туалет от взглядов любопытных мальчишек.

Да, вот именно так, совсем не романтично и банально. Но Юльке в тот момент было совершенно всё равно, где висело объявление. Её зацепило главное – текст. А он гласил:

«Дорогие ребята! Для участия в новогоднем представлении 1986-87 г. приглашаются все желающие! Хотите стать артистами? Ждём вас в ДК «Мир», пн и ср с 14 до 16, комн. 80».

Первого сентября совсем не думаешь о новогоднем, но сегодня совпало всё: и понедельник, и делать абсолютно нечего, и детская мечта стать артисткой.

Когда-то мечту портило то, что Юлька не выговаривала букву «р», грассировала. В начальных классах мальчишки к ней цеплялись, но потом все привыкли и просто перестали замечать – и саму Юльку, и её картавость. А она со временем научилась с этим жить, проглатывая ненавистную букву так, что она практически не угадывалась. Больше её уже никто не дразнил, и вскоре Юлька забыла, что у неё есть какие-то проблемы с произношением.

В прошлом году она вдруг осмелела и записалась в агитбригаду. Стеснительная девочка каждый раз дрожала, когда её вызывали к доске отвечать урок перед всем классом. Но стихи – это единственное, что она могла читать перед любой аудиторией. В агитбригаду входило двенадцать человек из всей параллели седьмых классов их школы. Они часто выступали на смотрах, конкурсах и слётах: ставили короткие юмористические сценки, читали стихи, пели, мальчики играли на гитарах. В агитбригаде Юлька безнадёжно влюбилась в высокого Мишку из параллельного класса. Он хорошо пел, играл на гитаре и казался ей очень красивым. Юльке нравилось ходить в агитбригаду и выступать на сцене. Но в последнее время она стала понимать, что бежит туда только ради Мишки, который даже не знает, как её зовут. Агитбригада вовсе не надоела, но захотелось чего-то нового – волшебства, ярких костюмов, переодеваний, впечатлений.

«Ещё неизвестно, будет ли в этом году агитбригада. Но даже если и да, почему бы не попробовать себя в каких-нибудь сказочных ролях? В любом случае, вряд ли это займёт много времени. Думаю, я везде успею».

И вот уже Юлька, закинув за спину новую сумку на ремне, уверенно сворачивает со школьного двора направо и идёт стремительной прыгающей походкой по солнечной улице БережнОй в направлении Дворца культуры.

Навстречу ей летит второклашка с ранцем за плечами, и Юлька с грустью думает, что всего полгода назад и у неё был такой же.

Да, семиклассница с детским ранцем выглядела смешно. Но Юлька не соглашалась его менять ни на какие модные сумки. Ранец – штука удобная. Идёшь, руки свободны, тяжесть учебников равномерно распределена и не давит на плечи. Опять же, бежать не мешает. А бегать Юлька любила. Особенно, если трамваи вдруг останавливались и приходилось целую остановку до дома идти пешком. А зачем идти, когда можно бежать?

Рано повзрослевшие одноклассницы смотрели на Юльку свысока. Они считали её инфантильной – что, впрочем, было не слишком далеко от истины. А ещё Юлька очень тяжело привыкала ко всему новому. Со своим первым ранцем – ярко-синим, с красным мухомором – она проходила четыре года, пока он совсем не развалился. И тогда Юлька попросила папу привезти ей из Москвы точно такой же. Особо подчеркнула – форма ранца, все отделения, застёжки – должны быть такими же. Папа к причудам дочери привык, поэтому просьбу исполнил в точности. С той лишь разницей, что цвет и рисунок были другими. Но пятиклассница осталась довольна жёлто-коричневой обновкой. К седьмому классу ранец уже сильно поистрепался и, шитый-перешитый, являлся объектом для насмешек. Только Юльке на это было наплевать. Её не волновал внешний вид. Главное – удобство. Но мама настаивала, что в восьмой класс с ранцем идти уже просто неприлично, и в конце прошлого учебного года, в апреле, таки затащила её в воскресенье в «Галантерею» – «просто посмотреть». До закрытия оставалось полчаса, но выбор был невелик, и они всё же купили Юльке новую сумку: серо-синюю, на ремне, на молниях и с кармашком.

Ранец был тут же отправлен в гараж, как Юлька ни возражала. И в понедельник пришлось уже идти в школу, как выразилась Юлька, «с новым чумаданом». К сумке она привыкла, но и до сих пор теперь уже восьмиклассница провожала печальным взглядом всех, у кого видела за плечами удобный ранец.

Юлька взлетела по ступенькам ДК, по привычке перескакивая через одну, и потянула на себя массивную дверь с бронзовой ручкой. Много раз они всей школой ходили сюда на торжественные мероприятия и в кино. Здесь же выступали с агитбригадой. Теперь она шла одна. Было страшновато.

Вахтёр отправила её на второй этаж, на котором Юлька ещё ни разу не была. Во всём ДК стояла непривычная тишина. Осторожно ступая, стараясь не издавать громких звуков, поднялась по лестнице, нашла в полумраке коридора нужную комнату и постучала.

– Войдите!

Открыв дверь, Юлька зажмурилась. В полукруглое окно напротив входа ярко светило солнце. А у открытой форточки стоял высокий пожилой мужчина в сером пиджаке. Он быстро подошёл к ней и оглядел с ног до головы, отметив огромные голубые глаза, настороженно смотревшие на него из-под длинной каштановой чёлки, и лохматую голову с тонкой растрёпанной косичкой. «Симпатичная. Маленькая. Класс пятый или шестой. Зайчик, белочка».

– Здравствуйте, я по объявлению, – прошептала Юлька.

Она стеснялась незнакомых людей, особенно взрослых противоположного пола, даже старшеклассников. Но мужчина улыбнулся, и вокруг его глаз тут же собрались лучиками весёлые морщинки.

– Здравствуй! Меня зовут Валерий Александрович, я руководитель драматического кружка и по совместительству Дед Мороз. А тебя как зовут, девица-красавица?

Последнюю фразу он произнёс басом, и Юлька тоже расплылась в улыбке.

– Меня зовут Юля. А вы похожи на Деда Мороза, да! Голосом. А внешностью – на Эйнштейна. Только у вас очки, а у него их нет…

Тут Юлька поняла, что она как-то внезапно осмелела и разболталась. Застеснявшись, покраснела и снова замолчала. Но Валерий Александрович, казалось, этого даже не заметил:

– Будешь ходить в драмкружок, тоже научишься разные роли играть. Ну так что, записывать тебя?

– Конечно! Я очень хочу играть в новогоднем спектакле! А он будет на сцене?

– Сначала мы будем репетировать здесь. А когда уже все выучат свои роли, пойдём на сцену.

– А кого я буду играть?

– На следующей репетиции я почитаю вам сценарий, там все роли и распределим.

И вот уже Юлька сидит за массивным столом вместе с остальными участницами кружка. Она здесь новенькая, как и ещё несколько девочек-шестиклассниц. Они держатся отдельно от участниц старого состава, которые уже давно знакомы и перешучиваются с Валерием Александровичем. Он читает вслух сценарий. Сюжет прост: лесные обитатели и прочие отрицательные герои сказок хотят испортить Новогодний праздник, а для этого все средства хороши. Юльке нравится роль Атаманши. Но её отдают бойкой девочке из старого состава. Персонажи разлетаются быстро, роль Лисы забирает одна девочка из новеньких – тоже не робкого десятка. Юлька в ужасе. Всё интересное уже раздали, для неё ничего не осталось. Но язык прилип к нёбу, во рту пересохло, и она понимает, что скорее останется без роли, чем скажет что-то вслух.

Валерий Александрович пишет фамилии в сценарий, попутно отмечая галочками занятых героев.

– Так, кто у нас остался? О! Волк! Кто ещё без роли? Юля! Будешь Волком?

Юлька проглатывает застрявший в горле противный комок и говорит почему-то хриплым басом:

– Да какой из меня Волк?

Коллектив хохочет, и все наперебой твердят, что лучше Юльки Волка никто не сыграет. Они по ролям прочитывают сценарий: Волк дружит с Лисой, у них много диалогов. Лиса играет идеально, и Юлька немного завидует.

Выясняется, что есть сцены, в которых Волк не занят, и Валерий Александрович добавляет Юльке ещё одного персонажа – мачехину дочку Колючку. Роль небольшая, но есть текст, и Юлька рада. Придётся во время спектакля переодеваться, и это тоже ей очень нравится.

Потом все идут в костюмерную. Юльке достаётся огромная лохматая волчья голова с большим чёрным носом. Она надевает её, рычит. Валерий Александрович доволен. Но тут выясняется, что остальной костюм волка невысокой худенькой Юльке нещадно велик.

– Никаких проблем, сделаем современного, стильного Волка – в брюках! Брюки у тебя уже есть, нашьём на них блестящие заплаты из люрекса. Будет Волк модный, но немного поистрепавшийся! – подмигивает Юльке костюмерша тётя Наташа. – А платье Колючки будешь надевать сверху, оно длинное, и брюки никто не заметит.

Весь сентябрь и часть октября они учили текст и тренировали диалоги в маленькой комнате на втором этаже. Пока наконец Валерий Александрович не сказал, что пришла пора «начинать пробовать сцену». И тут оказалось, что надо читать свой текст на максимальной громкости. Ведь если будешь говорить обычно, тебя никто не услышит. Юльке приходилось тяжелее всех. Если в агитбригаде она декламировала стихи высоким звонким голосом, и это уже само по себе получалось громко, то хриплый, грубый голос Волка в её исполнении звучал очень тихо. Она тренировалась дома, пугая кошку, и настал день, когда Валерий Александрович заметил, что её слышно даже с последнего ряда. Юлька прыгала от радости.

Незадолго до прогона Валерий Александрович дал Юльке персональное задание: обдумать выход персонажа. Волк должен появиться на сцене ярко и громко. В сценарии, кроме диалогов, ничего не было. Песню Волка из любимого Юлькиного фильма «Мама» в исполнении её обожаемого Боярского забраковали – слишком медленная. Юлька расстроилась, но вдруг вспомнила о пластинке «Мульти-Пульти», где и обнаружилась подходящая по темпу песня.

Пластинку пришлось нести в ДК, чтобы песню с неё переписали на магнитофон. И на первом целиковом прогоне для худсовета Юлька в маске и брюках широкими шагами бегала от одной кулисы к другой, подражая любимому актёру. Махала руками, кружилась, выбегала на авансцену, топала ногами, а из динамиков доносилось:

«Спрятались ромашки, уползли букашки,

И трусливый заяц задал стрекача.

Это я для смеха, заглушая эхо,

Громко и сердечно свою песню зарычал!»

Выходить на сцену Юлька уже привыкла в составе агитбригады, поэтому страха не было. Хотя первые репетиции прошли, как в тумане. Она уже давно подружилась со всеми девочками, кроме яркой Атаманши из старого состава и высокой красивой Светы, которые смотрели на невзрачную Юльку свысока. А тут ещё на репетиции стал ходить рабочий сцены – взрослый худой парень с усами и модной «химией» на светлых волосах, которого Юлька очень стеснялась, невзирая на его маленький рост. И не понимала, почему Атаманша так вольно с ним разговаривает. Не понимала – и завидовала. Потому что сама так не умела. И когда Валерий Александрович попросил её что-то этому рабочему сказать, она, умирая от страха, подошла к нему и прошептала:

– Там… Вам… Валерий Александрович… Просил передать…

Парень посмотрел на неё серьёзно и спросил:

– Тебя как зовут? Юля? А я – Игорь. И никогда больше не вздумай называть меня на «вы». А то обижусь. Поняла?

Юлька кивнула. Но называть на «ты» взрослого парня она не могла. Поэтому использовала обтекаемые формулировки типа «Валерий Александрович сказал, что Игорю нужно сделать то-то и то-то».

Она подружилась с Лисой. Лису звали Ира, она училась в музыкалке и даже сама писала песни. На музыкальном фоне и возникла крепкая дружба. В глубине сцены стоял рояль, на котором они играли то в четыре руки, то по очереди. Аккомпанируя себе, распевали на два голоса любимую Юлькину «Горницу» и другие популярные песни. В этот момент вокруг собирался весь драмкружок – петь любили все. Только Атаманша и Света по-взрослому фыркали, делая вид, что им это неинтересно.

А вскоре наконец-то начались новогодние спектакли. Юлька в роли Волка чувствовала себя как рыба в воде. Роль она знала назубок и однажды решила позволить себе некоторую вольность с текстом.

В одном эпизоде Волк жаловался Лисе, что в лесу совсем перевелись зайцы. И это перед полным залом детей, половина из которых – в заячьих костюмах. Юлька решила, что её персонаж не может игнорировать такое количество зайцев. Ну, не дурак же он, в самом деле?

Поэтому на следующем спектакле фраза прозвучала так:

– Ох, Лиса! Нынче во всём лесу ни одного зайца днём с огнём не сыщешь! А если сыщешь (многозначительная пауза) – так не поймаешь!

Во время паузы Волк уставился в зал и обвёл лапой заячье царство. Дети захохотали.

Юлька, довольная собой и произведённым эффектом, посмотрела на Лису. Ира молчала. И только тут до Юльки дошло: вставив новую фразу, она в эйфории не подала реплику, на которую должна была откликнуться Лиса. Поэтому на сцене опять возникла пауза – уже незапланированная. Волк и Лиса молча смотрели друг на друга, а самым страшным было то, что необходимый текст напрочь улетучился из Юлькиной головы. И Ира это поняла по ужасу в её глазах. Лиса сориентировалась моментально, нужную фразу сказала сама и незамедлительно на неё сама же и ответила. Спектакль покатился своим чередом, но больше Юлька с импровизациями не экспериментировала. Валерий Александрович ничего не сказал. Или не заметил, или решил, что Юлька и сама поняла свою ошибку, и не стал её ругать.

Этот случай ещё больше укрепил Юлькину дружбу с Ирой. Юлька поняла, что на неё можно положиться.

Новогодние каникулы пролетели незаметно, 1987 год начался, выступления закончились. Третьего января артисты дали два последних спектакля, после чего их собрали у ёлки, наградили съедобными подарками и объявили благодарность за хорошую работу.

А конце января мама поставила Юльку перед выбором: или драмкружок, или агитбригада.

– Сразу два коллектива ты не потянешь, – говорила мама. – У тебя выпускные экзамены на носу, надо готовиться. Выбирай.

Юлька подумала – и, конечно же, выбрала агитбригаду.

Во-первых, там был Миша.

Во-вторых, Валерий Александрович сразу сказал, что следующий новогодний спектакль они начнут ставить только в сентябре, а до этого будут заниматься дикцией и артикуляцией, что Юльке показалось скучным.

В-третьих, у агитбригады снова ожидались выступления: ребята готовили новую программу. Юлька очень скучала по Мише всё это время. И радовалась, что теперь она могла не только мельком видеть его на перемене и вспоминать, как они ездили выступать во Дворец пионеров. Но и снова находиться рядом с ним на репетициях в пионерской комнате. Мальчишки играли на гитарах и пели «В лесу родилась ёлочка» на новый лад и «Детский садик», «Бродячих артистов» и «Непогоду», девчонки им подпевали, все шутили и смеялись. Юлька сидела рядом с Мишей, слушая голос и любуясь его волнистыми волосами. Она считала, что он вполне симпатичный.

Подруга Ришка, которой Юлька однажды показала фотографию агитбригады, не преминула заметить:

– Скажу тебе, как художник: второй Миша, блондин с чёлкой, не в пример интереснее.

– Да ты что! – чуть не задохнулась Юлька. – Он самый красивый, по нему вся школа сохнет, куда мне?!

– То есть, ты так себя не любишь, что выбираешь пострашнее? – прищурилась Ришка.

– Ну… – замялась Юлька. – С красивым парнем у меня точно никаких шансов нет, слишком велика конкуренция… И потом, Мишка тоже очень даже ничего!

Впрочем, она отлично понимала, что и с «не самым красивым» Мишей шансов у неё никаких. Не модная, игнорирующая макияж, скромная и вечно лохматая тихоня вряд ли могла привлечь его внимание.

Почти все одноклассницы с кем-то встречались. Взрослые, яркие, свободные – многие из них уже красились, некоторые пробовали алкоголь и сигареты, чего Юлька категорически не понимала. И темы отношений для неё будто бы и не существовало. Конечно, она влюблялась и мечтала гулять в обнимку, но дальше этого её фантазии не распространялись. Она жила в своём придуманном романтическом мире, ожидая сказочного принца, который разглядит под невзрачной оболочкой её чистую открытую душу.

Однажды Юлька случайно услышала, что «её» Миша собирается уходить после восьмого. Что ж, не привыкать. Сашку она безответно любила в пятом и шестом, потом он перешёл в другую школу. Мишку – в седьмом и восьмом. «В девятом и десятом придётся любить кого-нибудь другого», – думала Юлька, которой обязательно нужен был кто-то, о ком она может безответно вздыхать. Она даже не представляла себе, что может быть по-другому. Её сестра так же безответно вздыхала в школе по парням, в свои двадцать семь ни с кем не встречалась и была ещё не замужем. Поэтому Юлька твёрдо считала, что это в порядке вещей.

А пока Мишка ещё ходил по школе, она любовалась им на переменах и репетициях, втайне надеясь, что однажды он подойдёт к ней и предложит встречаться. И ничего, что они до этого вообще никак не общались. Должен же он понять… Но Миша, к сожалению, не умел читать мысли. Поэтому Юльке оставались лишь мечты.

Она легко сдала экзамены после восьмого и собиралась поступать в библиотечный техникум. Библиотекарь – прекрасная работа для робкой тихой девочки, которая очень любит читать. Юлька даже школьную практику проходила не в совхозе, как весь класс, а в библиотеке. Аллергия на полевые травы у неё была, а на книжную пыль, к счастью, нет. И, возможно, всю свою жизнь Юлька так и просидела бы в библиотеке, если бы её не уговорили идти в девятый. Среди прочих аргументов – в техникум ездить дальше, вставать раньше. И новый коллектив. Новых людей стеснительная Юлька боялась, как огня. А тут ещё два года спокойной жизни в родной школе.

И главное – ей не хотелось прощаться с драмкружком. В мае Валерий Александрович собрал всех девочек и дал задание: найти подходящий сценарий для новогоднего спектакля. Юлька тут же помчалась в любимую детскую библиотеку, в которой она отрабатывала летнюю практику после седьмого и куда планировала идти работать после десятого. Нина Анатольевна нашла ей целый сборник сценариев, где Юлька присмотрела «Зимнюю сказку» с интересным сюжетом. Валерий Александрович прочитал сценарий, и он ему понравился. Юлька очень гордилась собой, но оказалось, что сказку сначала нужно вынести на худсовет ДК. Спустя время Юльке домой позвонил Валерий Александрович и попросил размножить сценарий – худсовет его утвердил. И никаких сомнений, что она пойдёт в девятый, у Юльки уже не осталось.

Тут-то всё и началось.

Глава 1

Мишка ушёл после восьмого. А до этого, в конце учебного года, Юлька решилась на отчаянный шаг – проникла в учительскую и, постоянно озираясь и обмирая от страха, взяла классный журнал восьмого «Б». Она узнала Мишкин адрес, имя его мамы и её же рабочий телефон. Домашнего у Мишки не оказалось. Толку от этой информации было ноль. К тому же Мишка за весь год так ни разу к Юльке и не подошёл.

«Я его больше не люблю! – написала она в дневнике, который вела ещё с пятого класса, когда влюбилась в Сашку. – Он слишком много из себя строит, как будто он пуп земли, и все вокруг него должны вертеться. Он мне в некоторые минуты так нравится, что хоть волком вой! Но я креплюсь, всё равно он меня не любит, чего зря стараться?»

Решив больше о Мишке не думать, раз она всё равно его больше не увидит, Юлька начала приглядываться ко всем окружающим её парням. Сейчас она, как пушкинская Татьяна, находилась в ожидании и поиске:

«Давно сердечное томленье

Теснило ей младую грудь;

Душа ждала… кого-нибудь…»

Когда осенью девочки собрались на новую репетицию, выяснилось, что в кружке появилось несколько новеньких. К Юлькиному сожалению, среди них не оказалось ни одного парня. Пришлось обратить внимание на мальчика, который в кружке уже был. Его Юлька рассматривала только с одной позиции: можно ли в него влюбиться.

Мальчика звали Серёжей. Он учился в седьмом и на Юльку смотрел как на взрослую. А после Юлькиного дня рождения, куда Юлька позвала весь драмкружок, Серёжа коллектив покинул. Случилась там неприятная для него история – то ли что-то съел, то ли просто переволновался. А девочки, собравшись у двери туалета, на все лады уговаривали его выйти. Очень неприятная история. Хуже всего то, что и Юлька поддалась общей дурости, и орала под дверью громче всех. Тогда им всем казалось, что это очень весело. Детский сад, да и только.

Так или иначе, в драмкружке остались только девочки. А в новом сценарии были и мужские роли тоже: два школьника и Волк.

– Ну уж нет! – возмутилась Юлька, когда Валерий Александрович посмотрел на неё вопросительно, прочитав список персонажей новой сказки. – Я больше Волка играть не буду. Что я, пожизненный, что ли, Волк?

Валерий Александрович улыбнулся. Он вспомнил, как увидел её впервые. Ещё подумал, что перед ним ученица пятого-шестого класса. Она разговаривала шёпотом и всего боялась. Теперь же перед ним стояла настоящая артистка, которая разговаривает громко, ничего не боится и может себе позволить выбирать роль.

– Ладно, с Волком я решу. А кого бы ты хотела играть?

Юльке очень хотелось попробоваться на Лису. Но Ира… Юля знала, что Ире нравилось быть Лисой.

– Давайте школьницу Таську?

– На Таську я планировал поставить Наташу. Но ничего, будете меняться. Мало ли, вдруг кто-то из вас не сможет. Вы должны уметь заменять друг друга, – обратился Валерий Александрович ко всем девочкам. – Поэтому учите весь сценарий: на случай непредвиденных обстоятельств. И у многих из вас будут дублёры.

Дальше они снова читали сценарий с листа, причём за Волка читал Валерий Александрович. А когда начались репетиции на сцене, к ним вновь подошёл тот самый Игорь, только на сей раз он был не только с усами, но и с бородой.

– Игорь, ну ты совсем как дед! С бородой, да ещё и в валенках! – пошутил Валерий Александрович.

Игорь, к всеобщему веселью, сплясал какой-то народный танец, лихо топая валенками по сцене. А потом достал из заднего кармана сценарий. Оказалось, Валерий Александрович позвал Игоря на роль Волка. Началась репетиция, и Игорь играл хорошо. Настоящий Волк – комендант леса.

Потом уже она узнала, что: Игорь и раньше играл в драмкружке, потому и знаком со всем старым составом; он давно работает в ДК и во время спектаклей отвечает за занавес и замену декораций на сцене, а в остальное время крутит дискотеки на пару с другом Андреем. А также, что ему «всего» двадцать три года, и он занимается в ДК в танцевальном коллективе. И что он безнадёжно влюблён в какую-то танцовщицу Таню и комплексует из-за своего маленького роста.

Всё это рассказала Юльке Наташа, когда они шли домой после репетиции. Информация о взрослом парне, который оказался аж на семь лет старше Юльки, влетела в одно ухо и тут же вылетела из другого. Конечно, если бы заранее знать, что случится позже, она бы слушала Наташу не в пример внимательнее.

– Слушай, как классно, что Игорь с нами играет! – щебетала Наташа. – Он хороший артист, правда?

– Ну да, ничего так. Только он страшный какой-то. Вроде двадцать три года, а борода лопатой и валенки. Будто и впрямь дед.

– Ну, может ему в танцевальном надо деда изображать, вот он бороду и отрастил. Для роли, – не сдавалась Наташа.

Юлька пожимала плечами. Ей было всё равно. Между ней и Игорем была огромная пропасть – семь лет. Папа был старше мамы на два года. Юлька считала, что всё, что больше – уже неправильно.

Глава 2

В начале зимы из драмкружка почему-то ушла взрослая девушка, которая играла Снегурочку у ёлки. И Снегурочкой назначили Свету. Высокая, красивая, натуральная блондинка с длинными волосами – все видели, что она создана для этой роли. А ещё, к облегчению Юльки, неожиданно кружок покинула и Атаманша. Те девочки, которые остались, были уже родными, как семья. И даже Света оказалась совсем не такой надменной, какой была под влиянием своей подруги. Девочки всё ещё относились к Свете немного настороженно, а Юлька сразу с ней подружилась. К тому же выяснилось, что они живут на одной улице, только Юлька в двадцать пятом доме, а Света в двадцать девятом. Сначала они просто ездили вместе домой на трамвае. А потом начали ходить друг другу в гости.

Света училась в восьмом и была немного младше, но выглядела взрослее и опытнее. Она тут же взяла над Юлькой шефство и стала учить её, как надо выглядеть и одеваться. Первой в «прицел» попала, конечно же, походка.

– Юля, ну ты же девушка! – втолковывала Света. – А одеваешься и ведёшь себя, как парень. Ходишь в брюках и огромными шагами. И сумка. Почему она такая огромная и тяжёлая? У тебя там что, кирпичи? Я вот в школу с пакетиком хожу. Совершенно необязательно носить с собой все учебники. Ещё ты всё время лохматая и сутулишься. А в человеке всё должно быть прекрасно – и одежда, и остальное. Кто сказал?