Лыко-мочало

– Чехов… – бурчала Юлька. – А волосы у меня тонкие, лёгкие и пушАтся, что мне с ними делать…

Ей не нравилось, что Света её воспитывает. Но за Светой в школе бегали сразу несколько парней, и Юльке вдруг нестерпимо захотелось, чтоб и её тоже стали замечать.

– Ходить надо медленно и плавно, – учила Света, расчёсывая перед зеркалом свои длинные волосы. – А ты носишься, как метеор. Девушка бегать не должна. Ни за парнями, ни вообще.

– А я считаю, – возражала ей Юлька, – что надо быть самой собой. И не корчить из себя того, кем не являешься. Ты – такая, я – другая. Да я с ума сойду, если буду из себя придворную даму строить!

– Ладно, – миролюбиво соглашалась Света. – Нравится тебе носиться, как пацан, да пожалуйста! Но выкинь ты свои брюки и попроси у родителей нормальное платье.

– Не хочу платье, в брюках удобнее! – не сдавалась Юлька.

Света махала рукой, но попыток не оставляла. И в следующий раз всё повторялось.

Впервые кто-то настойчиво боролся за Юлькину женственность. Ни мама, ни старшая сестра никогда ей ни о чём таком не говорили.

Вода камень точит, и однажды Юлька посмотрела на себя со стороны. То, что она увидела, ей не очень понравилось. И она решила обсудить это с Ирой-Лисой. Ира носила короткую стрижку и тоже ходила в брюках, но её это нисколько не тревожило.

– Светка слишком много о себе воображает, чего ты слушаешь её? Тебе удобно, и всё. Остальное никого не касается. Надо быть собой! – припечатала Ира, и больше они к этой теме не возвращались.

Вот так у Юльки появились новые подруги. Её детские подружки, Ришка и Иринка, приезжали редко. Ришка, помимо обычной школы, ходила ещё и в художественную, а Иринка вообще жила в другом городе. Юльке очень нравилось, что теперь у неё в подругах аж три Ирины: Ришка, Иринка и Ира.

В школе за восемь лет Юлька ни с кем близко не сошлась, а в драмкружке всего за несколько месяцев наконец-то нашла «своих». Они ходили друг другу в гости, слушали музыку, пели песни и разговаривали абсолютно обо всем, делясь самыми сокровенными тайнами. С тринадцатилетними девчонками ей было проще, чем со взрослыми одноклассницами, потому что семиклассницы любили дурачиться – так же, как и Юлька. На репетиции она летела как на крыльях. Ира и Света стали её самыми близкими подругами, а Дворец – вторым домом. Сразу после уроков она мчалась туда, где её уже ждали другие девочки из кружка. Даже если репетиции отменялись, они всё равно никуда не уходили. Им нравилось сидеть и болтать или беситься на сцене. Валерий Александрович предупредил вахтёров, что девочкам нужно привыкать к выступлениям, поэтому их никто не выгонял.

Иногда Юлька с Ирой заглядывали в ДК за несколько часов до начала репетиции, брали ключ от сцены и пели песни на два голоса. Они, конечно, могли это делать и дома. Но им нравилось, как их голоса звучат в огромном зале.

Глава 3

Прошло время. Юлька искала новые песни, которые можно попеть с Ирой перед репетициями. Ещё в начале года по телевизору прошёл «Музыкальный ринг» с любимым Михаилом Боярским, который Юлька весь целиком записала на магнитофон. Очень много новых песен, многие из которых ей не понравились. То ли дело «Городские цветы» или «Большая медведица». Но выбирать не приходилось и, переслушав запись, Юлька вдруг обратила внимание на песню, которую сразу не расслушала.

Песня называлась «Я забуду о тебе».

Юлька вспомнила Мишу. Они больше не виделись, да и где бы, и она ничего о нём не знала. Мишу надо было забывать, и грустная песня подошла для этого как нельзя кстати. Юлька села за фортепиано. Аккорды оказались очень простыми, слова запоминались легко. Спев песню раза три, Юлька услышала звонок в дверь – это пришла в гости Света. Оказалось, она тоже смотрела этот «Ринг», и песня ей очень понравилась. У каждой девочки обязательно есть кто-то, кого нужно непременно забыть. Песню пели вместе и решили обязательно показать её всем остальным девчатам из кружка.

На следующую репетицию все, как обычно, пришли пораньше и собрались у рояля в глубине сцены. Юлька притащила стул и взяла первые аккорды.

«Я забуду о тебе, всё забуду я.

Буду каждый день теперь забывать тебя…»

Света тихо подпевала, девочки молча слушали, и каждая из них проживала свою историю любви. Юлька пела так, что у неё у самой по спине бегали мурашки. Как же ей хотелось, чтобы здесь и сейчас к роялю вышел Миша и услышал, как она поёт. Поёт ему. Для него. Но нет. Миши в её жизни больше нет и не будет. Забыть, забыть, забыть…

«… Я твой голос забуду, пусть пока повсюду

Он мне слышен в час любой.

Дай мне только время, я забыть сумею

Всё, что связано с тобой…»

Шевельнулся занавес, и к роялю бесшумно подошёл Игорь. На его ногах красовались модные серебряные «дУтики». «Космические», как называла их Юлька. Бороду он уже давно сбрил, оставил только усы.

«…Я забуду о тебе, в сердце зачеркну.

Зачеркну в своей судьбе, как в стихах строку…»

Игорь встал около рояля и облокотился на него. Юлька съёжилась. Она стеснялась Игоря. Но деваться некуда – нельзя же бросить играть, когда тебя слушает столько народа.

«… И в делах бесконечных днём забыться легче,

Легче мне не быть с тобой.

Ночью мне труднее, ночью боль острее,

Но пройдёт и эта боль…»

Игорь смотрел Юльке прямо в глаза. Как и всегда, когда пела эту песню, она с трудом могла сдержать слёзы.

«… Я забуду о тебе, это всё пройдёт.

И, как листья в октябре, память отомрёт…»

Юлька тоже смотрела Игорю в глаза. В этот момент она была артистка, и она играла свою роль. Она уже перестала стесняться – Игорь слушал внимательно, и в его глазах она увидела отражение своей печали.

«… Если б дни недели поскорей летели,

Поскорей день ото дня.

Чтобы встречи наши с каждым днём всё дальше

Уходили от меня».

Юлька убрала руки с клавиш, и стало тихо. Все молчали, девочки переживали каждая своё, и никто не решался что-то сказать.

Тишину нарушил Игорь:

– Классная песня. Твоя?

– Нет, что ты. Это на «Ринге» Боярский пел. Слова Игоря Кохановского.

Юлька вдруг поняла, что впервые назвала Игоря на «ты», и внутренне сжалась от неловкости. Но Игорь ничего не заметил. «Он же сам просил не обращаться к нему на «вы»!» – успокаивала себя Юлька.

Тем временем Игорь начал что-то наигрывать на рояле.

– Я, конечно, плохо играю. Не умею. И голос у меня не такой красивый, как у тебя… – обратился он к Юльке, будто бы они были на сцене одни. – Но… Дай я сяду.

Юльке никогда не говорили, что у неё красивый голос. Нет, Света постоянно её хвалила, но… Больше никто… Голос и голос. Юлька привыкла к нему, а вот комплимент в свой адрес, да ещё от взрослого, да ещё от парня, она слышала впервые. Она встала, уступая место. По спине тёплой волной пробежали мурашки. «Приятно, когда тебя хвалят. Да и Игорь этот – не такой уж он и страшный».

А Игорь меж тем играл вступление, как бы примериваясь и вспоминая песню. Когда он запел, Юлька приятно удивилась. Голос у Игоря оказался чем-то похож на её любимого Боярского. Хрипловатый, но чуть ниже по тембру и удивительно тёплый. Или это ей показалось на фоне его комплиментов?

Юлька, думая о своём, замерла у рояля на том же месте, где только что стоял Игорь, а до неё доносились отрывки куплетов:

«Наступает вечер, время нашей встречи.

… когда увижу я тебя…»

«Мне бы вновь, как прежде, губ твоих коснуться,

И в глаза … заглянуть…»

Игорь пел тихо, и некоторые слова Юлька разобрать не могла. Возможно, он и сам не очень хорошо их знал, поэтому и проговаривал невнятно.

А вот припев звучал очень отчётливо:

«ЛетабИ, летаби, летаби, летаби.

Сердце не забудет той любви!»

«До мажор, соль мажор, фа мажор, до мажор… Простые аккорды, – запоминала припев Юлька. – Дома сыграю. Опять до мажор, соль мажор, фа мажор, в конце две ноты: ми, ре и обратно в до мажор вернулись. Элементарно. Но красиво. Только что это за летаби такое, непонятно».

Когда Игорь закончил петь, Юлька не преминула вернуть ему комплимент:

– Классная песня. Твоя?

– Нет, это самопал, – сказал Игорь. – Битловская песня с русским текстом.

Юлька ничего не поняла, но спросить постеснялась. Пришёл Валерий Александрович, похвалил, что все уже в сборе, и началась репетиция. Юлька на автомате говорила свой текст, но в голове у неё звучало «летаби». Наташа, увидев, что Юльке не играется, вызвалась её подменить.

Юлька сидела в тёмном зале, смотрела на сцену и не могла понять, почему она раньше не замечала, какой этот Игорь красивый. Ей нравилось всё: и как он двигается, и как говорит, и как играет свою роль. И как выглядит.

«Душа ждала… кого-нибудь,

И дождалась… Открылись очи;

Она сказала: это он!..»

Юлькино состояние не укрылось от Светы. На обратной дороге она закидала её вопросами. Но Юлька сказала, что ей просто понравилась песня, и она старается её не забыть.

Света хмыкнула недоверчиво:

– У тебя такой вид, будто ты влюбилась. Но в кого? Неужели в Игоря? Правда, у него красивый голос? Мне кажется, ты ему понравилась. Он так на тебя смотрел! А что, вы были бы прекрасной парой! Ты маленькая, и он невысокий…

Юлька отмахнулась:

– Света, он старше на целых семь лет! Это очень много!

Но Свету не так просто было сбить с толку:

– У меня папа тоже сильно старше мамы, и ничего!

Юлька пожала плечами, но Светины слова упали на благодатную почву.

Дома почему-то никого не оказалось, и Юлька несколько раз спела, аккомпанируя себе на фортепиано: «Летаби, летаби, летаби, летабиии! Сееердце не забууудет той любвиии!» Потом целиком повторила «Я забуду о тебе», вспоминая, как она пела её Игорю, и как он на неё смотрел… Она была уверена, что встретила, наконец, и своего принца, и взаимную любовь.

Тем удивительнее, что за следующих репетициях Игорь вёл себя так же, как и до этого. Будто бы и не смотрели они друг другу в глаза у рояля. Он разговаривал с Юлькой так же, как и со всеми остальными девочками.

«Намечтала себе любовь! – думала Юлька. – А он и не смотрит больше в мою сторону. Или стесняется?»

Глава 4

В середине декабря они отработали черновую сдачу спектакля худсовету ДК, а в день генерального прогона, за четыре дня до начала ёлок, грянул гром.

Валерий Александрович пришёл мрачнее тучи.

– Девочки, худсовет отменили. Сегодня обычная репетиция. Юля, будешь играть Волка. Игоря увольняют из Дворца, сказку работать ему тоже запретили.

Юлька взвыла натурально по-волчьи. Но вариантов никаких не оставалось.

«Я уже привыкла к Таське! Не хочу играть Волка, не хочууу! – писала она в дневнике. – И жалко, что уйдёт Игорь. Он такой хороший, свойский. Я вообще не могу равнодушно относиться к парням, которые играют на инструменте. А Игорь ещё и пел так здорово! Когда нам сказали, что его не будет в сказке, я пришла домой в таком паршивом настроении! Мне только-только начал нравится Игорь, а он уже уходит… Хотя… это, наверное, к лучшему. Опять будут напрасные надежды: ведь он ко мне абсолютно равнодушен, я для него – малышка, у нас с ним разница семь лет».

Но в день первого спектакля сердитый Валерий Александрович примчался за кулисы, где уже все стояли в полной готовности.

– Юля, срочно переодевайся из Волка в Таську! Время десять, пора начинать, Наташи нет, Таську будешь играть ты!

Юлька подпрыгнула от счастья и принялась снимать с себя волчьи атрибуты: саблю и большую печать коменданта леса. Вручив всё Валерию Александровичу, она поинтересовалась:

– А Волк? Кто будет играть Волка? Вы?

– Волка сыграет Игорь. Он ещё не уволился, ему две недели положено отрабатывать. Директор дал добро.

Юлька восторженно взвизгнула, увидев Игоря, заходящего в гримёрку, и помчалась надевать на себя «Таськину» шубу. Действие сказки происходило в лесу, и Таська выходила на сцену в зимней одежде. Наташа играла в своей шубе, а у Юльки шубы не было, только бежевое пальто, которое ей не нравилось. Она мечтала о шубе и уговорила Иру выделить ей свою в качестве сценического костюма. Ира не возражала.

Спектакль начался, и Юлька не могла сдержать своей откровенной радости, что она снова стоит напротив Игоря, и что ей не надо играть Волка.

За кулисами её встретила Наташа:

– Второй спектакль буду играть я! Подумаешь, всего на десять минут опоздала, могли бы и подождать.

Но Валерий Александрович указал Наташе на выход:

– Хватит! Всё! Отыгралась ты уже! Я запрещаю тебе играть в сказках Таську. Ты опоздала к началу на целых десять минут! Хотя у нас сбор – минимум за полчаса до спектакля. Откуда мы знали, придёшь ты, или что-то случилось? А если бы Игоря сегодня здесь не было, что тогда?

Юлька играла второй спектакль, но на душе скребли кошки: она очень переживала за Наташу. Ей было обидно, что всё так произошло.

А на следующий день вдруг случился вечерний выездной спектакль в какой-то техникум, и выяснилось, что Игорь проводит дискотеку и не может поехать. Поэтому Наташу позвали обратно, и она снова играла Таську, а Юлька – Волка. Валерий Александрович простил Наташу, а она обещала больше не опаздывать. И слово своё сдержала.

Тридцать первого декабря первый спектакль играла Наташа. Юлька смотрела на сцену из зала, ждала своей очереди и думала об Игоре. Вечером она написала в дневнике:

«Он ведь и не красивый, даже страшный, но такой… хороший! Конечно, «страшный» – очень грубо сказано… Ну он… такой… не особенно симпатичный… вот. Он называет себя рыжим, но он не ярко-огненно-рыжий, а так – светловолосый. А как он поёт! Ой, прям слов нет! Ну нравится мне Игорь – и всё тут! И ничего я с собой поделать не могу. А я ведь думала, что мне могут нравиться только красивые: Сашка, Мишка… А, выходит, что мне нравятся не только за внешность. Вот какое я сделала открытие.

Позавчера приходила Ришка – посмотреть, как я играю. Она видела Игоря между спектаклями в фойе и сказала мне, что он своей причёской похож на одуванчик. Больше ничего не стала говорить, но я и так поняла, что он ей не понравился. Ну и пусть!

А ещё у Игоря есть ключи – такая огромная связка на цепочке. Он их положил на стол, а я забрала и пошла в зал. Он их искал-искал…»

Юлька отложила ручку и ударилась в воспоминания.

Закончился первый спектакль, зрители разошлись, а она осталась сидеть в зале, спрятав в карман большую связку ключей. В зале никого, и только Игорь спускается к ней со сцены.

– Отдай часы! – просит он.

– Какие тебе часы? – натурально удивляется Юлька и вдруг понимает, что Игорь ещё не вышел из образа: часы требует Волк у Лисы в спектакле.

– Ну, ключи, то есть! – поправляется Игорь.

– Нет у меня ничего! – фыркает Юлька и убегает к ёлке. Там она водит с детьми хороводы, а после ёлки бежит в гримёрку. Игорь идёт за ней. Юлька прячется за Валерия Александровича, который снимает костюм Деда Мороза.

– Я тебя точно проглочу! – грозит Игорь Юльке практически тем же текстом, который по роли Волк говорит Таське.

– Не боюсь! – смеётся Юлька.

– Тогда я тебя побью! – сердится Игорь.

– Меня нельзя бить! – возмущается Юлька.

– Это ещё почему? – интересуется Валерий Александрович, которому вся эта суета порядком надоела.

– Девочек вообще бить нельзя! Вот так! – гордо ответствует девятиклассница и удирает из гримёрки.

Она не видит, как удручённо смотрит ей вслед Игорь, и как они переглядываются с Валерием Александровичем, одновременно произнося одну и ту же фразу: «Детский сад!»

Юлька снова взяла ручку и написала:

«Уже начался второй спектакль, Игорю выходить через пять минут, а я прошу его написать мне песню, которую он всегда поёт, «Летаби». И он соглашается, но с условием, что я отдам ему ключи».

И опять Юлька мыслями перенеслась во Дворец.

– Ты обманешь, – недоверчиво смотрит она на Игоря.

– Я никогда не обманываю, – отвечает он.

– Это будет один из редких случаев, – упирается Юлька.

– Юля, я же сказал…

Игорь смотрит очень серьёзно, и она, наконец, отдаёт ему ключи. Волк выходит на сцену, позвякивая связкой на цепочке, а Юлька крадётся за задником по арьерсцене к противоположной кулисе – её исходная точка там.

И вот она стоит за декорацией. Игорь её видит, а зрители нет. И она, пользуясь этим, его дразнит.

Игорь-Волк со сцены кричит:

– Я самый смелый!

«Да-да, конечно!» – кивает Юлька, показывая Игорю язык.

– Я самый храбрый! – хмурит брови, отворачиваясь от зрителей, Игорь.

«Ты? – показывает Юлька пальцем в сторону Игоря и снова кивает с сарказмом. – Ну да, ну да!»

– Выходи! – Игорь едва может сдержать смех, потому что Юлька мотает головой и показывает ему сразу две фиги:

«Не пойду!»

– Выходи! Раз, два…

– Три! Здравствуйте, зверюшки! – появляется, подбоченясь, на сцене Юлька-Таська.

Игорь незаметно показывает ей кулак. Ира-Лиса улыбается. Она знает, что будет дальше. Завидущая Таська щупает у Волка шкуру. Юлька в этот момент считает Игорю рёбра. Игорь боится щекотки, поэтому реплику «Спасайте свои шкуры! Тревога!» орёт вполне натурально.

Юлька улыбнулась.

«Вообще классно сегодня повеселились! – дописала она в дневнике. – Я дразнила Игоря из-за кулис, и он перепутал слова. Вместо «я комендант леса, хожу без часов» сказал «я комендант часов, хожу без леса». Ирка на сцене чуть со смеху не упала.

Жаль, что осталось только три спектакля третьего января. Я играю в первом и третьем. Очень не хочется расставаться со сказкой, с Таськой и с Игорем! Ему-то, конечно, по фигу, он-то ко мне никак не относится, я ему безразлична, а вот мне каково? Ещё и каникулы заканчиваются… Не хочу в школу! Хочу всё время играть спектакли с Игорем, чтобы он был Волком, а я Таськой. И ничего мне больше не надо… Нет, надо! Я в новогоднюю ночь загадаю желание, чтобы Игорь меня полюбил. Очень хочу, чтобы оно сбылось. Я буду надеяться!»

Юлька нарисовала в дневнике зелёным фломастером пушистую ёлочку и пошла подключать свою «Легенду-404» к телевизору. Папа привёз ей из Москвы аж четыре хромированные кассеты по семьдесят минут. И она надеялась, что в новогоднем концерте будут какие-нибудь хорошие песенки, которые можно записать, выучить и петь с Ирой и девочками в драмкружке. Юлька очень ждала любимого Боярского, и не только. Ей нравилась современная отечественная эстрада с русским текстом и несложными аккордами.

Всю новогоднюю ночь Юлька сидела с магнитофоном около телевизора и скучала по Игорю. Ей сейчас хотелось только одного: вместе с ним в обнимку слушать праздничный концерт. Но обниматься приходилось с кошкой Лаской, которая словно понимала Юлькино состояние и тихо мурчала ей в ухо. Родители ушли спать, а Юлька устроилась на диване у стола, запивая клубничным компотом свою печаль и салат оливье.

Глава 5

Первого января она открыла новую общую тетрадь в линейку и на первом листе старательно вывела:

«1.01.88. Пятница.

Вот и наступил долгожданный 1988-й! Печально провожать ещё один год, зная, что его уже никогда не вернуть. Время неумолимо движется вперёд, и вот я уже осознаю, что каждый прожитый год уносит меня в страну, которая называется Юность. Детство прошло, остались лишь воспоминания: смешные и грустные.

В новогоднюю ночь я загадала своё желание. Неизвестно, исполнится ли оно… Но я буду надеяться.

Как и хотела, записала на магнитофон целую кучу песен, теперь слушаю. Все хорошие, особенно мой любимый Боярский. А для Ришки – «Ты замуж за него не выходи» в исполнении Виктора Салтыкова (бывший солист ансамбля «Форум»), она его очень любит. А самая классная песня – это «Замыкая круг». Там каких артистов только не было, и все пели понемногу, по одной-две строчки. И я уже почти её подобрала, но несколько аккордов мне не даются. Думаю, Ира поможет – у неё же всё-таки музыкалка.

У моей сестры Люды появился жених. Она встречала Новый год с ним и его родителями, пришла под утро. Как хочется надеяться, что она выйдет за него замуж!»

А третьего января Юлька пришла в ДК пораньше и сидела на сцене за закрытым занавесом, аккуратно расчёсывая чёрные спутанные космы волчьей головы и нюхая одеколон Игоря, которым эта голова пропахла насквозь. Мысли, что после спектаклей Игорь уйдёт из Дворца, и она его вряд ли увидит, огорчали её чрезвычайно.

Во втором спектакле Таську играла Наташа – она позвала на выступление почти всю свою родню. Юлька спокойно могла бы уйти в зал после первого спектакля, но… Не могла. Как можно уйти, когда Игорь на сцене? Юлька торчала за кулисами, чтобы быть поближе к нему.

Игорь сидел на крышке пианино рядом с Юлькой, смотрел на сцену и передразнивал Наташу. А зачем прокричал Юльке в ухо:

– Играет она по-дурацки! Какого чёрта она меня обходит в сцене со шкурой и закрывает мне дорогу?!

Юлька от неожиданности подпрыгнула и возмутилась:

– А чего это ты на меня орёшь? На неё и ори!

В этот момент на сцене начался танцевальный номер. Вьюга и Вьюженята в белых одеждах кружились под красивую музыку, а для пущего эффекта на сцене выключили свет, оставив лишь лампу ПРК. В её лучах белые костюмы как будто светились.

И в этой романтичной обстановке Игорю показалось, что Юлька на него обиделась. Он придвинулся ближе и со словами «да ладно тебе!» положил ей руку на плечо, прижал к себе, а потом обнял за талию.

Юльку редко обнимали – у них в семье это было не принято. А уж парень и вообще обнимал её впервые в жизни. Она никогда не думала, что это так приятно. По спине побежали мурашки, она будто нырнула в тёплую реку и поплыла, качаясь на волнах. Ей хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Но остатками сознания она понимала, что этого показывать Игорю не нужно. Поэтому отвернулась и сделала вид, что продолжает обижаться на его слова.

Юлька не очень любила танцы. И это место в спектакле ей всегда казалось затянутым. Всегда. Но не теперь. Сейчас ей показалось, что номер вдруг стал непростительно коротким. Танец закончился, на сцене включили свет, спектакль пошёл своим чередом, и Игорь убрал руку. А Юлька так и осталась сидеть, замерев. Храня тепло его руки и боясь спугнуть нечаянное ощущение счастья. Плечо пахло одеколоном Игоря, и Юлька постоянно старалась его понюхать.

Она не помнила, как отыграла третий спектакль. У неё в ушах шумела Вьюга вместе со всеми своими Вьюженятами.

На следующий день всех работников Дворца традиционно собрали у ёлки, объявили благодарность и наградили вкусными подарками – всё, как в прошлом году. Там же Юлька узнала фамилию Игоря.

Она думала, что после вчерашнего он подойдёт к ней и предложит встречаться. Тем удивительнее было, что Игорь даже не смотрел в неё сторону. Но Света… Ох, уж эта Света! Она будто бы знала, что нужно сейчас услышать Юльке.

– Конечно! – сказала Света. – А что ты хочешь? Тебе всего шестнадцать лет. Он же соображает, что не может сейчас показать тебе свою любовь. Ты ещё школьница, а он взрослый. За такое по головке не погладят.

Юлька кивнула, а про себя подумала: «Ну мог бы хотя бы намекнуть, что я ему нравлюсь!»

Но Игорь, казалось, совсем забыл о Юльке. И она мучилась, не понимая, зачем же он тогда её обнимал.

Зимние каникулы пролетели незаметно. Юлька вернулась в школу. Об учёбе категорически не думалось. Хотелось играть спектакли и обниматься с Игорем.

Да ещё и в драмкружке им начали преподавать какую-то пластику, сценическое движение и ещё что-то скучное. «Это и репетицией назвать нельзя. Мы приносим спортивную форму и занимаемся ерундой!» – записала в дневнике Юлька.

Обсуждая сценарий будущей новогодней постановки, девочки склонялись к «Летучему кораблю», но Валерий Александрович принёс какой-то мрачный сценарий. Не сказочный, а с каким-то «политическим уклоном», как записала в дневнике Юлька. Девочкам он неожиданно понравился, а Юлька даже подумывала уйти из кружка. Поводов остаться она не видела никаких: Игоря нет, сценарий фигня!

Ей-то представлялось, что она будет играть в «Летучем корабле» Забаву, а Игорь обнимет её за плечи и голосом Боярского запоёт: «Ах, если бы сбылась моя мечта!» Но она прекрасно понимала, что в коллективе не одна, и никто не даст ей такую шикарную главную роль. Да и Игоря с тех пор она больше не видела.

И песню он ей так и не написал, поэтому приходилось играть её без слов.

Юлькина мама иногда раскладывала пасьянсы и погадала ей «на Игоря»:

– Вот, смотри. Видишь: и тут, и тут, и тут – одни сплошные пики. Он пьянчужка. Вокруг него, кроме пиковой масти, больше ничего нет. Он вообще всё время пьёт. Карты врать не станут. И из Дворца его, небось, за пьянство и выгнали. Выкинь его из головы!

– Мама! – возмущалась Юлька. – Ты ведь его вообще ни разу не видела. Я сколько просила вас с папой прийти на спектакль?