Другая сторона. Сборник мистических повестей и рассказов

– Ссыхой? – Андрей усмехнулся. – В том самом смысле?

– В том самом, – улыбнулся Иван. – А ты-то здесь какими судьбами?

– Да позвонить надо. Не подскажешь, где тут у вас почта?

– А как поднимешься, то первый поворот налево, там и увидишь. Единственный дом из красного кирпича. Только ведь это… – он посмотрел на часы. – Поздновато ты, брат.

– Два часа. Почему поздновато?

– Так пятница же. Кузьмич уже наверняка в драбадан.

– Почтальон?

– Он самый.

– Мне говорили, что такое может случиться. И что же, почту мне не откроет?

– Ну это как повезёт. Ты всё же добеги сначала до работы, а там уж, если закрыто, то в конце почтового переулка – дом такой обшарпанный с подсолнухами. Ломись туда. Он там живёт. С дочкой. Коли в можжах и приглянешься ты ему, даст ключ от переговорной. Но вероятности мало. Суровый он, когда выпьет. Лишнего ему старайся ничего не говорить – задеть там как или втолковать чего о порядке. Чуть что – хватается за двустволку. Трезвый-то он добрейшей души мужик. Ну, в общем, ты понял.

– Понял. Спасибо, Иван.

– Да чего уж. С Богом.

Почта действительно оказалась закрыта. Пройдя по переулку ещё метров тридцать, Андрей обнаружил дом с подсолнухами, только не с настоящими, а с нарисованными вдоль наполовину облупленного фасада. Странно, что в деревне не встретилось ни одной собаки. И кошек он тоже нигде не заметил. Особенная какая-то деревня – только курицы, козы да петухи. Андрей постучал. Внутри что-то загромыхало и тут же затихло. Дверь открывать не спешили. Он постучал настойчивее. Снова тишина. Ну уж нет. Он позвонит сегодня во что бы то ни стало. Нахмурившись, Андрей подошёл к окну, прикрыл рукой глаза, чтобы солнце не так слепило, и хотел было всмотреться в глубину дома. Но взгляд его упёрся в чьё-то лицо, прислонённое с другой стороны к стеклу. Это было девичье лицо: большие чёрные глаза, немного испуганные и изучающие незнакомца, такие же чёрные брови, до линии которых повязан был белый платок в горошек. На плечо из-под тугого платка спадала толстая коса, перехваченная на конце резинкой с пуговицей в виде божьей коровки.

– Мне бы Кузьмича, – громко сказал Андрей и покрутил зачем-то в воздухе пальцем, пытаясь изобразить набор номера на телефонном диске.

Девушка взмахнула ресницами, отошла от окна, и через минуту дверь отворилась.

– Он уже лёг. Отдыхает, – голос её звучал тихо и мягко. Трудно было понять, девушка это или девочка. Небольшого роста, в длинном, до пят, платье без рукавов, белом, с розовыми бутонами на переплетающихся зелёных стеблях. И босая. Всё в ней было аккуратно, по-детски просто и в то же время по-взрослому строго. В городе такую точно не встретишь. Ожидая какой-то реакции от Андрея, она скрестила ноги и покачивалась, держась одной тонкой, загорелой рукой за притолоку.

– Дело срочное. Позвонить нужно, – он чуть было не сказал «надобно», настолько атмосфера сделалась похожей на ту, которая, наверно, была в этой деревне ещё лет двести назад.

Девушка чуть поджала губы и, задумавшись, опустила глаза.

– Вы ступайте пока к почте. Если я не подойду через десять минут, то уж не возвращайтесь сюда, а приходите завтра с утра пораньше.

Исполненный решимости сделать звонок непременно сегодня, Андрей хотел возразить, и даже открыл рот, но, взглянув на девушку, передумал. Она смотрела на него уже без испуга, уверенно и даже с каким-то вызовом, дескать «ну попробуй только что-нибудь ляпнуть». Андрей развернулся и пошёл к почте, отчего-то уверенный, что это милое существо непременно проблему его решит. Краем глаза он успел заметить, что к окну на секунду подошёл, судя по всему, сам Кузьмич. В нём он узнал того самого стрелка на ЛЭП с репейником в голове. И даже вроде как репейник опять прицепился к его волосам, только уже с другой стороны.