Лайфсровер

Сон был мутный сбивчивый и непонятный. Перемещение вновь стало возможным путем нехитрой смены мыслей. Пространство во сне напоминало знакомую темноту буферной зоны. Задумавшийся, как будто, увидел знакомых ему существ. Этим существам он сказал, что перемещение в мир материи было ошибкой. И он сам отказался от того мира, в котором ложное кажется истинным, а истинное ложным. Существа слушали внимательно, но их неодобрение задумавшийся чувствовал. Они стремились туда в его мир, а он им говорит, что там нечего делать. Но если он оттуда, значит, прав. Возможно, просто ошибся и все не так понял?

Проснувшись, задумавшийся с удивлением для себя обнаружил, что связи с материальным миром он не потерял. Он продолжал владеть своим новеньким телом, пусть даже и с иглами, воткнутыми внутрь. Оказалось, что они не причиняют большого вреда, кроме неприятных ощущений. Ему понравилась такая способность: находиться в мире живых и при этом связываться со своим старым привычным миром. Забавное умение. Если в этом мире что-то пойдет не так, то он может просто отправиться в путешествие обратно в свой привычный мир. Но он не перемещается со своим телом в привычный мир. Тело остается здесь, в мире материи, и послушно ждет его. А если, что-то произойдет, пока он отсутствует? Скажем, его кто-то поранит, или уронит, или нанесет тяжкий вред? Да так сильно, что задумавшийся не сможет вернуться обратно! Это была очень неприятная мысль. Получается, что, если здесь что-то пойдет не так, то не лучшим решением будет бросить тело и спрятаться в мире привычном.

«Опять все слишком запутанно и неправильно», – рассудил задумавшийся.

У него впереди были долгие месяцы рассуждений и логических умозаключений. Ведь он не мог перемещаться в пространстве, выполнять активные действия, или получать информацию из источников информации. Все, что ему оставалось в ближайший год, или два, это быть пассивным наблюдателем происходящего. Учиться на основании собственной сосредоточенности и построения умственных конструкций.

Первый месяц своей жизни мыслительный процесс довольно много спал, в попытках избежать непонятных явлений, объяснения которым он не находил. Так же после «качественного» перехода, который испытал наш герой, постоянно возникала необходимость записывать полученный эмоциональный и физический опыт на предназначенный для этого носитель информации, с целью формирования будущего характера и личности. Для этого в его распоряжении была новенькая нервная система. В первый же месяц жизни сон представлял из себя нечто иное, отличное от того, к чему привыкли жители материального мира. Цель их сна, это восстановление деятельности организма, упаковывание и фрагментация новой полученной информации в цепочки синапсов. На уровне функциональной и биологической необходимости это требуется для восстановления сил, перезагрузки, придания бодрости организму. На уровне восприятия, для обычных людей, сон является путешествием в мир грез и фантазий, дающих отдых и расслабление. Для пришедшего в мир материи мыслительного процесса, это путешествие не было наполнено сновидениями, в которых он мог предстать в качестве героя необыкновенных событий. Он не мог попасть в ситуацию с кошмарным сценарием в роли жертвы. Так происходит, по той причине, что мозг абсолютно новый и не обременен тяжестью опыта, интеллектуальным или эмоциональным восприятием. Все что было нужно нашему герою в тот момент, это уйти от реальности. Слишком все сложно: трехмерное измерение, в котором он представлен в виде сгустка материи, способной воспринимать информацию от такой же материи посредством непонятных ощущений. Он был в смятении, находиться в таком состоянии длительное время не представлялось возможным, ведь от мыслительного процесса мало что зависело.

Поэтому ему не спалось только когда в его сгустке образовывались сильнейшие неудобства, такие как голод или внезапное испражнение. Все остальное время задумавшийся старался проводить во сне. Хотя, для него это было событие отличное от сна в привычном понимании. Скорее это было путешествие, переход из нового к своему старому и привычному состоянию. Его ощущения во время сна были такими привычными: легкость, перенос в пространстве за мгновение, яркий розово-белый свет, либо привычная темная пустота, общение с такими же как он сам. И с ними даже не нужно было общаться, они слышали все, что он думал. Он слышал все, что думали они. Там нет места для лжи, даже если кто-то попробует обмануть, это будет бессмысленно, потому что они видят тебя таким, какой ты есть.

С одной стороны, это невероятно расслабляет. Возможно ли общество, в котором никто не врет? В нем нет некрасивых или бедных. Никто не умирает, потому что это невозможно. Чем не утопия? Коммунистические идеи давно воплощены в мире мертвых. Есть, конечно, и минусы – никто там не шутит. Ведь юмор основан на создании ложной ситуации и неожиданной развязки. Вряд ли возможно описать ложную ситуацию с неожиданной развязкой существу, которое видит вас насквозь. Да, это был мир мертвых: такой привычный и спокойный, честный и открытый. Задумавшемуся нравилось там бывать. Вы никогда не замечали, что дети первый месяц спят просто «мертвецким» сном? Так и есть. Для них еще не закрыта дверь, и они свободно могут перемещаться между мирами, что и предпочитают делать. Потому, что в нашем мире все очень непривычно и непонятно, порой даже для опытных жителей. Такими способностями обладал не только задумавшийся, они есть у каждого на протяжении первого месяца жизни.

Поэтому спустя месяц, с момента пребывания в физическом мире, с задумавшимся произошла еще одна неприятность. Каково же было его удивление, когда во время очередного сна в пространстве бело-розовых облаков одно из существ подошло ближе, пристально взглянуло на него и произнесло: «живым здесь не место». Мыслительный процесс испугался, что его способность раскрыли и резко проснулся. В дальнейшем он пробовал снова заснуть, чтобы вернуться в свой привычный мир. Но такого неописуемого блаженства уже больше не испытывал. Никакие существа теперь не напоминали его самого.

«Неужели это преступление быть живым, за что они так со мной? – Задавался он вопросом. – Ведь у меня же получилось. А они остались там и должны мне завидовать, а также моей способности перемещаться между мирами. Они могли бы использовать это достижение, для передачи посланий. За такое нужно награждать, а не исключать!»

Он так и не получил ответа на свой вопрос. С этого момента сон стал обычным, со всякой пляшущей ерундой перед глазами и глупыми звуками, которые на тот момент мог обеспечить изворотливый ум. Его ум с того момента стал заменять ему мир мертвых, миром фантазий и нарисованных картинок. Стало очевидным, что после изгнания наш герой потерял способность путешествовать между мирами. По обыкновению он испытал обиду и разочарование, после чего, по сложившейся привычке, долго плакал. Но каждый раз, когда он засыпал, пытаясь проникнуть в свой привычный мир, хитрый ум, рисовал увлекательные картины мира, похожего на тот. Ум даже выдумывал целых персонажей со своей уникальной и незнакомой личностью. Этот ум мог создать целую вселенную похожую на мир мертвых. Она была похожа внешне, но в то же время – жалкая пародия на оригинал. Таким образом вернуться к своим, у задумавшегося сквозь сон, потом так ни разу и не получилось, сколько он ни старался. Попытки вернуться, задумавшийся сначала предпринимал каждый сон, затем через раз, а со временем прекратил и их. О своей сверхспособности объединять миры он также впоследствии забыл.

Глава 4

Время шло и задумавшемуся приходилось осваиваться в новых условиях. Несмотря на то, что возвращаться в свой привычный мир у него больше не получалось, все же ему нравилось проваливаться в мир бессмысленных картинок, так похожий на свой родной. Он понимал, что это некий буфер, в котором он мог отдохнуть и набраться сил, чтобы затем вернуться и исследовать новый мир дальше. Довольно часто пребывание в буферной зоне во время отдыха прерывалось неприятным событием. С ним происходило одно из двух: либо вытекала мокрая неприятная жидкость, либо выпадала дурно пахнущая липкая неприятная жижа. Задумавшийся сразу же плакал, когда это происходило. Если с жидкостью он еще как-то мог мириться, но дурно пахнущую жижу он ненавидел всем своим сердцем и даже давал себе обещание сделать все, чтобы она больше никогда из него не выходила. Но во сне эта коварная масса все же находила способ незаметно выскочить, чем доводила задумавшегося до исступления. Во время бодрствования она вызывала боли в животе, и чем дольше ее приходилось сдерживать, тем больше боли она причиняла. Поэтому удержать ее внутри не было никакой возможности. Всегда наступал тот момент, когда она выходила наружу. Из-за этого задумавшийся незамедлительно начинал испытывать страшное отвращение и сожаление о своем несовершенстве и грубости окружающего мира. На его крик всегда появлялись взрослые особи, их было всего две. Но приходили они, как правило, по одной сменяя друг друга. Иногда появлялись незнакомые дополнительные особи, которые исключительно вели наблюдение. Две главные особи, в зависимости от произошедшей ситуации, поочередно извлекали задумавшегося из его глубокого ложа и осуществляли манипуляции по очистке его нижней части от вышедшей из него массы. Иногда там была как жидкость, так и неприятная жижа. Взрослых особей это не смущало, они удаляли все, хоть и без явного удовольствия. Обычно для этого укладывали задумавшегося на ровную твердую застеленную тканью поверхность. Лежа перед ними с раздвинутыми ногами, задумавшийся мог хорошенько их разглядывать и выбрать более симпатичного. Как правило, они смотрели с отвращением на то, что произошло и с кривым лицом убирали зловонную массу. Иногда не качественно, оставляя запах и не очищенные участки задумавшегося. Но даже так было лучше, чем положение дел до их появления. Они сильно друг от друга отличались. Одна особь помимо очищения, задумавшегося от неожиданных загрязнений, занималась и его кормлением. Ее он знал лучше, чем вторую, менее приветливую. Вторая особь не так часто появлялась при необходимости очищения. Она явно испытывала к задумавшемуся меньшие симпатии, чем первая, хоть и старалась улыбаться. Иногда она даже что-то глупо шепелявила, стараясь вызвать реакцию.

Задумавшийся плохо мог различить их лица, ему необходимо было сосредоточить свой взгляд для этого. Они все время шевелились, и сосредоточиться на них можно было только вблизи. Когда они наклонялись сверху и не двигались. Конечно же первая особь вызывала в нем больше симпатии. Она была красивее, но тоже вызывала некоторые подозрения. Если бы была возможность он с удовольствием обоих поменял на что-то более пристойное. Но выбирая из двоих, задумавшийся делал однозначный выбор в пользу первой. Потому, что вторая особь казалась вообще какой-то неправильной. С ней что-то было не в порядке. Ориентировался он по большей части на их звук и цвет. Возможно, еще на запах, но этого не осознавал. Цвет особей ему было довольно сложно описать. Этот цвет не имел отношения к поверхности тел, он был вокруг. Если у первой особи цвет был легкий кремовый, то у второй он был неравномерный серо-голубой такой же нескладный, как вся эта особь. Оба они вели себя не совсем нормально. Если у первой особи ненормальность была искренняя, то у второй поверх искренней была еще и напускная показная ненормальность. Вторая особь явно не понимала, как нужно правильно себя вести и тем самым смущала задумавшегося.

Вскоре он понял, что взрослые особи будут делать для него все и стерпят любую выходку. Поэтому он осмелел и решил показать, кто здесь главный. Обычно он сбрасывал и зловонную жижу, и мокрую жидкость одновременно. Но в этот раз он решил придержать мокрую жидкость, чтобы осуществить сброс во время смены тряпок. Смену белья осуществляла вторая особь. Это было как раз на руку, ведь она меньше нравилась задумавшемуся, чем первая. Каково же было его удивление и радость от того, что струя жидкости попала прямо в лицо особи в момент, когда она наклонилась и начала глупо шепелявить. Особь смутилась, принялась утираться и заискивающе причитать.

«Я здесь главный, они стерпят все!» – Торжествовал задумавшийся.

Набравшись уверенности, он решил проделать тот же трюк с первой особью. Необходимо было показать ей, что менять белье нужно не с кислым выражением на лице и звуками отвращения, а радостно! Как будто это самая дорогая и ценная жижа на свете. Похоже, что никто кроме него больше такую не делает. Наверняка они собирают ее потому, что она им очень нужна. Непонятно только, чем может быть полезно такое дурно пахнущее вещество. Им необходимо проявлять должное уважение, если с такой скоростью и тщательностью его собирают. Задумавшийся рассудил, что первую особь тоже нужно проучить. Поэтому он выждал момент, когда она нагнется над ним и повторил фокус со струей, направив её прямо в лицо кормящей особи. Он начал было смеяться и ликовать от восторга, хотя попадание получилось не столь удачным, как в первый раз. Но тут его пронзила острая жгущая боль внизу тела, там, откуда росли ноги. Это взрослая особь ударила его, она ругалась. Задумавшийся заныл от неожиданности и удивления. Как она могла так поступить? Ведь он давал им ценную жижу, ради которой они каждый раз приходили! Но как только он потребовал уважительного отношения, его ударили и грозно отругали. Получается, что он был рабом ситуации. Они так и будут собирать бесценную вонючую жижу, а он не сможет даже заявить свои права на нее! После того как процедура сбора и пеленания окончилась, задумавшегося вернули обратно на его место в мягкую кровать. Теперь он лежал там как в клетке и чувствовал себя обманутым. Они получали от него все, что хотели. Но взамен он не мог ничего требовать и даже просить. У малыша появилось стойкое ощущение, что им пользуются. Некоторое время погоревав о своем незавидном положении, он начал успокаиваться тем, что жижа по большому счету была ему самому не нужна. Без нее вообще лежится лучше и удобнее. Так что, наверное, все останутся при своем. Главное, чтобы об этом не прознали взрослые особи и продолжили собирать сей бесценный для них товар. После таких рассуждений задумавшийся немного повеселел. Но, осадок все же остался.

Время шло. Задумавшийся принял процедуру изъятия жижи, как явление будничное и ничем не примечательное. Только думал он теперь со злорадством о том, что взрослые забирают у него то, что ему и самому не нужно. Тем самым радовали его своей глупостью. Каждый раз, когда особи меняли грязную ткань на новую, они повторяли один и тот же набор звуков.

«Видимо они не большого ума», – рассудил задумавшийся.

Но каждый раз они упорно продолжали это делать. Тогда он понял, что скорее всего среди этих звуков, есть те, которыми они его называют. Он ведь долго не мог понять кто он. Возможно, они знают? Ведь они давным-давно уже в этом мире и если им сотни и даже тысячи лет, то они наверняка знают, что у него есть какое-то свое название. Скорее всего, они-то ему и объяснят, кто он такой. Радости задумавшегося не было предела. Скоро он разберет среди этих звуков очень важную информацию!

Глава 5

Дни задумавшегося, казалось, тянулись бесконечно долго. В то же время, за короткий промежуток времени происходило множество событий. Он по-прежнему продолжал долгими скучными днями лежать в своей кроватке. К нему наведывались взрослые особи, которые стали совсем близкими и родными. Хоть они и делали необходимые по уходу вещи, порой обходились с ним просто глупо. Однако, ввиду отсутствия других приходилось иметь дело с этими.

Задумавшийся как обычно лежал в размышлениях о своем положении и наблюдал происходящее. Как вдруг, почувствовал знакомое чувство в животе. Боль была привычная, и он уже готов был выпустить вонючую жижу. Но боль сама неожиданно отступила.

«Ладно, – подумал задумавшийся. – В следующий раз».

Следующий раз, по меркам его измерений, наступил довольно быстро. И вновь, скручивающая внутренние органы боль, подступила к нему. Как-всегда он приготовился выпустить содержимое из тела. Но боль, на некоторое время задержавшись в животе, постепенно начала отступать.

«Хм, может быть я научился больше не выпускать зловоние, как и хотел когда-то?» – Подумал он.

Сначала порадовавшись тому, что испражнение больше не будет докучать ему. Он тут же расстроился тому, что взрослые особи больше не смогут собирать ценную для них субстанцию. А не изменится ли теперь их отношение к нему? Может быть, они поймут, что он больше не приносит ценной жижи и перестанут его кормить? Такие размышления привели задумавшегося в ужас. Нужно было срочно что-нибудь придумать. Изобразить, что он все еще способен делать то, что делал.

Занятый размышлениями, он не сразу заметил, как к его животу вновь подступила знакомая боль. В этот раз она скручивала все внутри сильнее, чем раньше. Задумавшийся даже задержал дыхание от неприятного ощущения.

«Она должна отступить», – с надеждой размышлял он.

Так и произошло, боль отступила, но теперь уже через большее время. Он не понимал, что с ним происходит. Если она подкатит еще раз, вряд ли мальчик сумеет удержать слезы. Затем она пришла вновь. А потом вновь и вновь, с каждым разом схватывая его все сильнее.

Спустя время у задумавшегося были только грубые ощущения в животе. Там постоянно жутко кололо. Казалось, что с организмом что-то не так. А во время приступов этих болей он задерживал дыхание, чтобы не шевелить животом, от напряжения покрываясь испариной. В моменты облегчения мальчик коротал время в размышлениях.

«За что мне эта ужасная боль?! Я ведь только что появился в этом мире и еще ни в чем не успел разобраться, но уже наказан тем, чтобы испытывать такое».

Иногда задумавшийся расслаблялся и позволял событиям внутри просто происходить. Грубые ощущения в животе проходили, когда из него выпадала липкая неприятная жижа. Это были моменты счастья. Затем схватки в животе продолжались и на этот раз все было совсем по-другому. Он не знал сколько времени боль длилась, но это был очень сложный этап, который тянулся вечность. Все это время в задумавшемся росло отвращения к неприятным ощущениям в животе. Ситуация усугублялась тем, что в самые неприятные и болезненные моменты он кричал от боли вызывая тем самым, кормившую его взрослую особь. Мама подходила к кроватке и начинала давить и крутить в том самом месте, от чего становилось еще больнее. Казалось, он сойдет сума, поэтому кричал громче. Она понимала это как сигнал надавить еще сильнее и крутить еще быстрее. Тогда задумавшийся, едва не теряя сознание, понял: нужно прекратить кричать, чтобы она перестала! Собрав всю волю в кулак, как бы дико ему ни хотелось кричать, замолкал. Тогда она, крутила и давила еще немного, после чего отступала. Задумавшийся после такой процедуры был весь в холодном поту, ему казалось большим счастьем, что эта схватка за выживание прекратилась. Ах если бы дети могли говорить, то матери бы никогда не массировали живот во время колик. Это, конечно, приносит спокойствие родителям, ребенок перестает кричать. Но он молчит из страха, что сейчас к нему придут и сделают больно.

Глава 6

На дворе было светлое время суток. Задумавшийся, как всегда, лежал на спине, и занимался как обычно – ничем. Такое положение вещей его последнее время довольно сильно утомляло. В этот раз его раздражали взрослые особи, которые при приближении превращались в умственно отсталых – противно пищащих и шепелявых. Они как будто притворялись, что у них меньше ума, чем на самом деле.

«Интересно, это я оказываю на них такое воздействие?! – Рассуждал про себя задумавшийся. – Только терпеть, больше ничего не остается. Если я расплачусь от этих глупостей, тогда они не закончатся. Сюда набежит штуки три-четыре взрослых, и все будут шепелявить до тех пор, пока я не выбьюсь из сил. А им только этого и надо, чтоб я совсем обессилил. Как же хочется вырасти и научиться избегать всего этого».

Он устал улыбаться на одни и те же глупые рожи. Которые выражали совсем не то, что чувствовали. Им просто нужна была его реакция, а реагировать он устал. Поэтому взрослые особи оставили его в покое и вышли из комнаты.

«Ну вот, вроде наигрались, отстали, – с облегчением подумал мальчик. – Можно немного успокоиться и перейти… Кстати, на чем я остановился? Помнится, у меня было какое-то очень важное дело. Я ведь не просто так здесь оказался, была миссия. Какая конкретно? Не помню. Но я определенно очень важен и на мне лежит ответственность за что-то очень крупное. Ах, да – путь! Нельзя терять ни секунды, нужно постараться постичь мир. Пока что мои физические возможности ограничены. Но я же могу начать с изучения самого себя. С поиска ответа на вопрос: кто я, или что?! Мне не хватает знаний об этом мире, но время не ждет. Нужно использовать те небольшие возможности, которые сейчас доступны. Из того, что есть это… Скажем, ну… например – ощущения? Все мое… назовем это объемом. Да! Весь мой объем способен испытывать ощущения. Они такие удивительные и странные, так непривычны, что порой хочется смеяться. Ну да ладно, нечего откладывать».

Задумавшийся сосредоточился, вспомнив причину, по которой прибыл в этот мир. Теперь он приступит к познанию себя. Он прекрасно знал, что состоит из твердой материи, такой же, как и все вокруг. Эта материя разделялась на несколько частей. Одной он думал, видел, слышал и ел, через нее он дышал. Такая, довольно крупная часть – ей он мог двигать. Другая часть тела была по размеру чуть больше первой, примерно в два раза. Она не двигалась, но доставляла множество неудобств, из нее выпадала дурно пахнущая жижа и вытекала теплая мокрая жидкость. Внутри нее что-то стучало, когда в комнате становилось оглушительно тихо. Это была не лучшая часть, он с удовольствием бы отказался от нее, если бы это было возможно. Другие его части были довольно приятными, ведь он не доставляли тех неудобств, которые доставляла вторая, самая крупная часть. Их было очень много, и они двигались по любому его желанию. Он не понимал, как это происходило, но такая механика вполне устраивала. Единственный минус этих подвижных, но слабых частей, заключался в том, что они не могли перемещать его неподвижную часть.

Новым для него было ощущение во рту, он могу чувствовать вещества, которые попадают в него. Ощущения бывали разными, и он не мог их точно классифицировать. Он думал, что, это не самый важный орган чувств, хоть и, безусловно, интересный. Пока его можно отложить.

Было еще одно интересное явление, которое отметил задумавшийся. Он могу чувствовать каждую точку своего организма. Порой это происходило независимо от его желания. Просто вдруг где-то начинало колоть, чесаться, или он чувствовал прикосновение одеяла. Иногда, бывало, так, что ощущений на определенном участке тела нет. Но достаточно немного времени, и внимательнее прислушаться, как вдруг, там тоже появлялось какое-то ощущение. Это невероятно, он был весь соткан из ощущений, не только снаружи, но и внутри. Они были самые разные, от грубых, до приятных. Но неприятные ощущения были сильнее и чаще отвлекали.

«У меня есть самая интересная верхняя часть, – пришел к выводу задумавшийся. – Эта часть видит и слышит, через нее поступает странное вещество внутрь моего объема. Это вещество выходит тем же путем, спустя некоторое время. Вещество не видно, но возможно ощутить его движение. Оно как бы во мне и вокруг одновременно. Я вдыхаю его, а потом выдыхаю. Забавно то, что я могу контролировать этот процесс. Его можно даже остановить! Вот у меня получилось, я могу не вдыхать его, вообще! Стоп! Без него становится плохо, все как будто горит изнутри. Фу-ф! Нет, я, конечно, могу контролировать этот процесс. Могу даже остановить его на время, что довольно забавно получается. Но остановить его совсем – не в моих силах. Тем не менее, в нем есть что-то невероятное. Это удивительный процесс. Он единственный из всех, который без моего контроля все равно продолжается сам по себе. Чтобы моя рука не падала, я должен ее поднять и уделять внимание такому положению. Если я переключаю свое внимание, она падает. Внутри меня происходит процесс пульсации, которым я вообще не могу управлять при всем желании. Наверняка, там внутри происходит огромное количество процессов, которые не подвластны. Особенно в животе. Например, всякие звуки. Ощущения, которые являются предвестниками того, что сейчас вывалится ужасное с дурным запахом. Кстати, запах! В самой интересной части меня есть так же ощущение запаха. Это, пока что, не понятное умение и лучше бы его не было вообще. Оно только вносит неразбериху в происходящее. Контролировать его нет ни малейшей возможности. Как даст резко и неприятно! Или так же резко и приятно. Короче от запахов одно смятение и беспокойство. Очень мешает эта штука. Но вот если вернутся к забавной циркуляции, которая происходит через орган запаха. Насколько же она удивительна! Можно делать ее глубже, тоньше, остановить на время. Даже без моего контроля оно продолжает работать. А вот начну ка я наблюдать его, этот процесс – каждый вход и выход странного вещества вокруг. Возможно, этот процесс является мостом к тем другим процессам? Если я подловлю его так, чтобы дыхание продолжалось без моего контроля, но под наблюдением».