Пепел северных звёзд

– Ты говорила, что поможешь мне добраться до Чернолесья…

– И я сдержу слово, – кивнула ведьма. – Завтра на рассвете мы выдвигаемся. У меня есть друзья на границе, они помогут нам перейти незамеченными.

– Мы? Ты пойдёшь со мной? – Добромила не скрывала удивления.

– До границы, – уточнила Велеслава. – Дальше ты пойдёшь сама. В Чернолесье мне нельзя – у меня там слишком много… знакомых.

Ночью Добромиле снились кошмары. Она видела Богдана, закованного в цепи, работающего в каменоломне. Видела, как Яромир стоит над алтарём из чёрного камня, а вокруг него встают мёртвые. И видела своего отца, который смотрел на неё с бесконечной грустью и шептал что-то, чего она не могла разобрать.

Перед рассветом она проснулась от того, что медальон на груди пульсировал и горячил кожу. В избе было тихо, Велеслава спала у очага, свернувшись под шкурой. Добромила осторожно встала и вышла на крыльцо, вдыхая прохладный утренний воздух.

Небо на востоке уже светлело, обещая ясный день. Лес вокруг избушки казался менее мрачным в этом раннем свете, даже птицы начинали просыпаться.

Добромила сжала медальон в ладони, чувствуя его тепло и пульсацию, словно биение сердца. Она думала о предстоящем пути, о том, что ждёт её в Чернолесье, о Богдане, которого она поклялась спасти.

– Рано встала, – голос Велеславы за спиной заставил её вздрогнуть. – Кошмары?

– Да, – призналась Добромила. – Я видела Богдана. Он страдает.

Ведьма встала рядом, вглядываясь в рассвет.

– Возможно, это не просто сон. Медальон усиливает связь между близкими душами. Ты могла действительно увидеть то, что происходит с ним.

Добромила повернулась к ней, глаза полны решимости.

– Тогда нам нужно спешить.

Велеслава кивнула.

– Собирайся. Я приготовлю припасы в дорогу.

Через час они были готовы к путешествию. Велеслава дала Добромиле кожаную сумку с флягой воды, сушёным мясом и хлебом, а также несколько склянок с зельями.

– Это от ран, – она указала на флакон с зелёной жидкостью. – Это придаёт сил, когда устанешь, – жёлтый флакон. – А это, – она протянула маленький пузырёк с чёрной мазью, – натри этим лицо и руки, когда будешь пересекать границу. Это скроет запах твоей живой плоти от мертвецов.

Ведьма также вручила Добромиле короткий меч в простых ножнах.

– Не всегда можно полагаться на магию, – сказала она. – Иногда стоит доверять стали.

Меч был лёгким, идеально сбалансированным для руки Добромилы. Она сделала несколько пробных взмахов, вспоминая уроки фехтования, которые давал ей отец.

– Хорошо, – одобрила Велеслава. – Теперь идём. Нам нужно пройти не меньше десяти вёрст до наступления темноты.

Они двинулись в путь, Велеслава уверенно вела Добромилу по едва заметным тропам, обходя опасные места. Время от времени они останавливались, и ведьма учила княжну различать следы нежити – особые отметины на коре деревьев, примятую особым образом траву, характерный запах.

К полудню они вышли к небольшому ручью, где сделали привал. Пока Добромила утоляла жажду, Велеслава достала из своей сумки свёрток с мясом дикого кабана и хлебом.

– Ешь, – она протянула еду Добромиле. – Силы тебе понадобятся.

Они ели молча, каждая погружённая в свои мысли. Наконец, Добромила решилась задать вопрос, который мучил её с самого начала.

– Велеслава, почему Яромир предал нас? Что ему пообещал Вышеград?

Ведьма отложила недоеденный кусок и вытерла руки о траву.

– У предательства много причин, княжна. Жадность, зависть, обида… Но у Яромира была особая причина. Он искал бессмертия.

– Бессмертия?

– Да. Яромир всегда боялся смерти. Эта черта есть во многих, но в нём страх смерти превратился в одержимость. Он искал способы продлить жизнь, изучал запретные книги, проводил тёмные ритуалы. В конце концов, его поиски привели к древней магии, позволяющей управлять мёртвыми.

– А Вышеград?

– Вышеград использует его. Даёт ему материалы для исследований, пленников для экспериментов, а взамен получает армию мертвецов. Видишь ли, мёртвые солдаты не требуют еды, не нуждаются в отдыхе, не боятся боли. Идеальная армия для завоеваний.

– Но мертвецы не должны вставать! – воскликнула Добромила. – Это против законов природы, против воли богов!

– Именно, – кивнула Велеслава. – Потому ваш медальон и существует. Серебряное сердце – хранитель баланса. Оно создано, чтобы противостоять тем, кто нарушает грань между жизнью и смертью.

Закончив трапезу, они продолжили путь. Лес становился всё гуще, а воздух – тяжелее. Добромила чувствовала, как медальон на груди периодически нагревается, предупреждая об опасности, хотя ничего подозрительного не было видно.

– Мы приближаемся к границе, – пояснила Велеслава, заметив беспокойство Добромилы. – Здесь грань между мирами тоньше. Медальон чувствует это.

К вечеру они достигли края глубокого оврага. На дне его протекал быстрый ручей с тёмной водой. Противоположный берег был крут и порос низкорослыми искривлёнными деревьями.

– Вот и граница, – сказала Велеслава. – За этим оврагом начинаются земли, где правит нежить.

Они спустились на дно оврага по крутой тропе и подошли к воде. Ручей был не широк, но течение казалось сильным, а вода – неестественно тёмной.

– Что это за вода? – спросила Добромила, наклоняясь к ручью.

– Не касайся её, – предупредила Велеслава. – Это Мёртвая вода. Она течёт из самых глубин Чернолесья. Один глоток – и ты станешь равнодушной к жизни, два – и сердце остановится.

Они перебрались через ручей по камням, выступающим из тёмной воды. На противоположном берегу Велеслава остановилась.

– Дальше тебе придётся идти одной, – сказала она. – Я не могу ступить на землю Чернолесья.

Добромила впервые почувствовала страх. До сих пор присутствие Велеславы придавало ей уверенности, но теперь она должна была продолжить путь в одиночестве.

– Как я найду Богдана? И Яромира?

– Держись этой тропы, – Велеслава указала на едва заметную тропинку, уходящую в лес. – Через день пути ты выйдешь к Каменоломням Вышеграда. Там держат рабов, там должен быть и твой Богдан. Но будь осторожна – это место хорошо охраняют, как живые стражи, так и мёртвые.

– А Яромир?

– Его замок на Вороновой горе. Это в трёх днях пути от Каменоломен. Тебе понадобится проводник из местных, лучше найти его среди рабов. Но помни – не всем можно доверять в Чернолесье.

Велеслава достала из своей сумки ещё один свёрток и передала Добромиле.

– Вот, это тебе пригодится.

В свёртке оказался плащ из грубой тёмной ткани с глубоким капюшоном, а также кожаный браслет с вплетёнными в него странными символами.

– Плащ сделает тебя менее заметной для стражи, – пояснила ведьма. – А браслет… Он установит связь между нами. Если окажешься в беде – сожми его и позови меня мысленно. Я услышу. Но помни – воспользоваться им можно лишь однажды.

Добромила надела браслет и накинула плащ. Уже почти стемнело, и лес за оврагом казался зловещим.

– Мне страшно, – призналась она.

– Это хорошо, – неожиданно ответила Велеслава. – Страх сохранит тебе жизнь, если ты не позволишь ему парализовать тебя. Слушай его, но не подчиняйся ему.

Она неожиданно притянула Добромилу к себе и крепко обняла.

– Ты сильнее, чем думаешь, княжна, – прошептала ведьма. – Твой отец гордился бы тобой.

От этих слов к горлу Добромилы подступил комок, но она сдержала слёзы. Настало время прощаться.

– Благодарю тебя за всё, Велеслава.

– Не благодари раньше времени, – усмехнулась ведьма. – Наш договор в силе, не забывай об этом.

Она отступила назад, к краю оврага.

– Иди. И не забывай – используй мазь перед тем, как войдёшь в лес.

Добромила кивнула, достала пузырек с чёрной мазью и нанесла её на лицо и руки. Мазь пахла землёй и травами, и словно впитывалась в кожу.

– Удачи, – последнее, что сказала Велеслава, прежде чем развернуться и начать подниматься обратно по склону оврага.

Добромила смотрела ей вслед, пока фигура ведьмы не скрылась среди деревьев. Затем, глубоко вздохнув, она повернулась к тёмному лесу Чернолесья и сделала первый шаг по тропе, ведущей в царство мёртвых.

Глава 3. Лес теней

Чернолесье встретило Добромилу тишиной. Не обычной лесной тишиной, наполненной шорохами листвы, пением птиц и стрекотом насекомых, а мёртвой, давящей на уши немотой. Здесь не пели птицы, не шуршали мелкие зверьки в подлеске. Даже ветер, казалось, боялся потревожить этот покой, лишь изредка трогая верхушки деревьев легким дыханием.

Добромила шла по узкой тропе, которую указала ей Велеслава. Древние деревья окружали её, словно суровые стражи. Их корявые ветви, лишённые большей части листвы несмотря на разгар лета, тянулись к небу, будто костлявые пальцы утопленников. Кора на стволах была тёмной, почти чёрной, и покрытой странными наростами, напоминающими опухоли.

С каждым шагом вглубь этого мрачного места медальон на груди Добромилы становился всё теплее, словно предупреждая об опасности, но пока ничего угрожающего княжна не замечала. Тем не менее, рука то и дело ложилась на рукоять меча, подаренного ведьмой.

По расчётам Велеславы, до Каменоломен был день пути, поэтому Добромила старалась идти быстро, желая достичь своей цели до темноты. Она не хотела даже думать о том, какие создания могут бродить по этому лесу в ночной час.

К полудню, когда тусклый свет солнца с трудом пробивался сквозь густой полог ветвей, тропа привела её к небольшой прогалине. Посреди прогалины стоял древний каменный идол, почерневший от времени и покрытый мхом. Узнать, какому божеству он был посвящён, уже не представлялось возможным – черты лица стёрлись, оставляя лишь зловещую безликую фигуру с раскинутыми руками.

Добромила осторожно обошла идола стороной, стараясь не смотреть на него. Странное чувство, будто каменный взгляд следит за ней, не покидало девушку, пока она не покинула прогалину и снова не вступила под своды леса.

Тропа становилась всё менее отчётливой, местами почти исчезая среди мха и корней. Добромила несколько раз останавливалась, чтобы сориентироваться, следуя совету Велеславы: смотреть на положение солнца и направление течения ручьёв.

К вечеру лес стал ещё гуще, а тропа почти полностью исчезла. Добромила начала беспокоиться, что сбилась с пути. Она остановилась, пытаясь решить, что делать дальше, когда медальон на её груди внезапно раскалился, обжигая кожу даже через одежду.

– Что такое? – прошептала она, доставая серебряное сердце из-под рубахи.

Медальон пульсировал ярким светом, словно пытаясь о чём-то предупредить. И тут Добромила услышала это – слабый стон, доносящийся откуда-то справа от неё.

Первым порывом было броситься на помощь, но предостережения Велеславы заставили её замереть. В Чернолесье не всем звукам можно доверять. Некоторые существа умеют имитировать человеческие голоса, заманивая путников в ловушку.

Стон повторился, теперь громче и отчётливее. Это определённо был человеческий голос, женский, полный боли. Добромила колебалась ещё мгновение, затем, крепче сжав рукоять меча, осторожно двинулась на звук.

Продираясь сквозь густой подлесок, она вышла к небольшому овражку. На дне его, в зарослях папоротника, лежала женщина. Её тёмные волосы были спутаны и покрыты грязью, одежда разорвана. Правая нога женщины была неестественно вывернута, явно сломана.

– Помогите, – прохрипела женщина, заметив Добромилу. – Прошу…

Медальон на груди Добромилы пульсировал всё сильнее, но теперь не обжигал, а словно подталкивал действовать. Княжна осторожно спустилась в овражек и приблизилась к раненой.

– Что с вами случилось? – спросила она, оглядываясь по сторонам в поисках возможной опасности.

– Упыри, – простонала женщина, её глаза расширились от ужаса. – Они напали на нас… группа… мы были группой… никто… никто больше не выжил…

Добромила присела рядом, осмотрев рану. Нога действительно была сломана, и довольно серьёзно – в нескольких местах виднелись острые осколки костей, пробившие кожу.

– Я попробую вам помочь, – сказала Добромила, вспоминая уроки Велеславы. – Но будет больно.

– Лишь бы… не стать, как они, – женщина кивнула куда-то в сторону леса. – Упыри… они возвращаются, когда стемнеет. Они всегда возвращаются за своими жертвами.

Добромила почувствовала, как холодок пробежал по спине. Упыри – полумёртвые создания, уже не люди, но ещё не полностью павшие под воздействием тёмной магии. Велеслава рассказывала о них – это те, кто находятся на грани между жизнью и смертью, кем частично может управлять Яромир.

– Как вас зовут? – спросила она, готовясь к лечению.

– Морозова, – ответила женщина. – Велеслава Морозова.

Добромила замерла.

– Морозова? Как ведьма с окраины леса?

Женщина слабо усмехнулась, несмотря на боль.

– Так вот, кто она теперь? Ведьма? Нет, девочка, я не она. Просто однофамилица. Такое случается.

Добромила кивнула, хотя оставалась настороже. Медальон не предупреждал об опасности, но доверять в этом лесу было сложно.

– Я попробую исцелить вас, – сказала она, доставая серебряное сердце. – Но мне нужно сосредоточиться.

Морозова кивнула, стиснув зубы. Добромила закрыла глаза, сосредоточившись на руне исцеления на поверхности медальона. Она представила, как её энергия течёт через серебряное сердце, через руну, и направила её на сломанную ногу Морозовой.

Медальон засветился мягким серебристым светом, который постепенно охватил ногу раненой. Добромила почувствовала, как энергия вытекает из неё, наполняя медальон, а затем переходит к Морозовой. Боль от этого процесса была терпимой, но всё же ощутимой.

Перед её мысленным взором возникла картина переломанной кости, разорванных мышц и сосудов. Добромила направила поток целительной энергии на эти повреждения, наблюдая, как кости медленно срастаются, ткани восстанавливаются.

Когда она открыла глаза, то почувствовала сильную слабость, но испытала удовлетворение от результата – нога Морозовой выглядела совершенно здоровой, хотя всё ещё была покрыта кровью и грязью.

– Невероятно, – прошептала раненая, осторожно сгибая и разгибая колено. – Как тебе это удалось?

Добромила слабо улыбнулась, пряча медальон обратно под рубаху.

– Хочу задать тот же вопрос упырям, которые на вас напали. Как им удалось одолеть целую группу путников?

Морозова села, привалившись спиной к склону оврага.

– Мы не были готовы. Думали, что днём они не нападают… Оказалось, что это не всегда так. Нас было пятеро, все воины, опытные. Но упыри застали нас врасплох возле топей. Они… они словно знали, что мы придём.

– Вы наёмники? – спросила Добромила, доставая из сумки флягу с водой.

– Разведчики, – Морозова приняла флягу и сделала глоток. – Мы служили князю Радомиру из Северных земель. Он послал нас выяснить, что происходит в Чернолесье – слухи о живых мертвецах достигли даже его дальних владений.

Она вернула флягу и попыталась встать. Получилось с трудом, Добромила поддержала её.

– Слишком много крови потеряла, – пояснила Морозова, заметив вопросительный взгляд. – Твоя магия вылечила переломы, но кровь не вернула. Мне нужно поесть и отдохнуть.

– Но вы сами сказали – упыри вернутся с наступлением темноты.

– Именно, – Морозова огляделась. – Нам нужно найти укрытие. И быстро.

Добромила помогла женщине выбраться из оврага. Несмотря на исцеление, Морозова была слаба и сильно опиралась на княжну. Они медленно двинулись через лес, ища подходящее место для ночлега.

– Кто ты такая? – спросила Морозова, когда они преодолели небольшой подъём. – И что делаешь в этом проклятом лесу одна?

– Я Добромила, княжна Ратиборова, – ответила девушка. – Иду в Каменоломни, спасать своих людей.

– Ратиборова? – Морозова бросила на неё острый взгляд. – Дочь Святозара Ратиборова? Я слышала о падении вашего города. Мои соболезнования.

– Спасибо, – тихо ответила Добромила. – А какие вести из Северных земель? Князь Радомир готовит войско против Вышеграда?

– Радомир? – Морозова усмехнулась. – Он слишком осторожен. Собирает сведения, выжидает. А люди тем временем страдают и умирают.

В голосе воительницы прозвучало презрение, и Добромила вдруг почувствовала симпатию к этой жёсткой женщине.

Они шли ещё около часа, когда Морозова вдруг остановилась, указав на что-то впереди.

– Смотри. Это может подойти.

Среди деревьев виднелся огромный упавший дуб. Его выкорчеванные корни, переплетённые с землёй, образовывали своеобразную стену, а сам ствол создавал подобие низкого потолка. Под этим естественным укрытием могли бы разместиться три-четыре человека.

– Неплохо, – согласилась Добромила. – Если разведём небольшой костёр, будет даже уютно.

– Никакого огня, – строго сказала Морозова. – Огонь привлечёт их. В этом лесу тьма – твой друг, свет – враг.

Добромила кивнула, запоминая урок.

Они устроились под упавшим дубом. Морозова показала, как использовать сухую листву и мох для создания мягкой подстилки. Затем они разделили скудную пищу из сумки Добромилы – сушёное мясо и хлеб.

– Ты сказала, что идёшь в Каменоломни, – сказала Морозова, когда они поели. – Зачем? Там ад на земле. Вышеград использует рабский труд, чтобы добывать чёрный камень – основной материал для тёмных ритуалов Яромира.

– Там держат моих людей, – ответила Добромила. – И… и кое-кого особенного для меня.

– Любовь? – проницательно спросила Морозова. – Что ж, благородный мотив. Но глупый план. Каменоломни хорошо охраняются. Живые стражники днём, мёртвые – ночью.

– У меня есть кое-что, что может помочь, – Добромила дотронулась до медальона под рубахой.

– Твоя магия исцеления? Не вижу, как это поможет против отряда стражи.

– Не только исцеления. Серебряное сердце может упокаивать мёртвых.

Морозова внимательно посмотрела на девушку.

– Серебряное сердце? – переспросила она. – Откуда у тебя такая реликвия?

– Это наследие моей семьи, – ответила Добромила. – Мне его передала старая певунья перед тем, как я покинула руины Ратиборова града.

Морозова погрузилась в раздумья.

– Я слышала легенды о серебряном сердце. Говорят, оно может не только упокоить мёртвых, но и вернуть их к жизни. Это правда?

– Пока не знаю, – честно призналась Добромила. – Я всё ещё учусь им управлять.

– Берегись такой силы, княжна, – предостерегающе сказала Морозова. – Грань между жизнью и смертью священна. Нарушать её – значит бросать вызов самим богам.

– Я не хочу нарушать естественный порядок, – возразила Добромила. – Наоборот, я хочу его восстановить. То, что делает Яромир – вот настоящее святотатство.

– Согласна, – кивнула Морозова. – Но помни: любая сила может развратить даже самые чистые намерения.

Она потянулась и поморщилась от боли.

– Отдыхай, – сказала Добромила. – Я посторожу первой.

– Нет, – возразила Морозова. – Ты истратила много сил на моё исцеление. Я пойду первой. Разбужу тебя через пару часов.

На этот раз спорить не пришлось – усталость от использования медальона действительно наваливалась на Добромилу. Она устроилась на импровизированном ложе, положив меч рядом с собой, и почти сразу провалилась в сон.

Ей снился Богдан. Он стоял на краю обрыва, а за его спиной полыхал огонь. «Уходи, – говорил он. – Не ищи меня. Здесь смерть». Но когда Добромила пыталась приблизиться к нему, огонь вдруг превращался в Яромира, смеющегося холодным, безжизненным смехом.

Она проснулась от лёгкого прикосновения к плечу. Было темно, сквозь переплетение корней виднелся клочок звёздного неба.

– Твоя очередь, княжна, – прошептала Морозова. – Ничего подозрительного, но будь начеку. Упыри хитры и терпеливы.

Добромила кивнула и села, потирая глаза. Сон оставил неприятное послевкусие, тревогу за Богдана. Морозова уже устраивалась на отдых, но перед тем, как закрыть глаза, дала совет:

– Не смотри долго на звёзды. В Чернолесье они могут смотреть в ответ.

Добромила вздрогнула от этих слов, но кивнула. Она подползла ближе к выходу из их укрытия, чтобы лучше видеть окружающий лес.

Ночь в Чернолесье была ещё более жуткой, чем день. Свет звёзд едва проникал сквозь кроны деревьев, и тени казались живыми, двигающимися. По спине то и дело пробегал холодок, словно кто-то наблюдал за ней из темноты.

Медальон на груди оставался тёплым, но не горячим – признак того, что непосредственной опасности нет. Добромила вспомнила уроки Велеславы: прислушиваться к сигналам артефакта, но не полагаться только на них.

Прошло около часа, когда она услышала это – тихий, едва различимый звук шагов по лесной подстилке. Кто-то – или что-то – приближалось к их укрытию. Медальон мгновенно раскалился, обжигая кожу.

– Морозова, – тихо позвала она, не оборачиваясь. – Просыпайся. Они здесь.

Воительница проснулась мгновенно, без единого звука. Она подползла к Добромиле, вглядываясь в темноту леса.

– Сколько их? – прошептала она.

– Не знаю, – ответила Добромила. – Но они приближаются.

Морозова прислушалась, затем её лицо напряглось.

– Как минимум трое, с разных сторон. Они окружают нас.

– Что делать?

– У нас два варианта: остаться здесь и защищаться или попытаться прорваться.

Добромила задумалась.

– Если мы останемся, они могут позвать подмогу. Но если побежим…

– Если побежим – можем оторваться, если повезёт, – закончила за неё Морозова. – Упыри быстры, но не выносливы на длинных дистанциях.

– Тогда бежим, – решила Добромила. – На счёт три. Один, два…

В этот момент из темноты леса раздался жуткий, нечеловеческий вой. Ему ответил другой, затем третий. Медальон на груди Добромилы пульсировал уже так сильно, что казалось, вот-вот прожжёт одежду.

– Три! – крикнула Морозова, хватая Добромилу за руку и увлекая за собой из укрытия.

Они выскочили в лес и сразу побежали, не разбирая дороги. Ветви хлестали по лицу, корни пытались схватить за ноги, но страх гнал их вперёд. Позади слышался треск веток и утробное рычание – упыри преследовали их.

– Не останавливайся! – крикнула Морозова, перепрыгивая поваленное дерево. – Что бы ни случилось – беги!

Добромила не отставала, хотя лёгкие уже горели от напряжения. Они перемахнули через небольшой ручей, пробежали через заросли колючего кустарника. Звуки погони становились то громче, то тише – казалось, упыри то настигали их, то отставали.

Внезапно Морозова остановилась так резко, что Добромила налетела на неё. Перед ними в лунном свете поблёскивала гладь болота. Топи.

– Назад! – скомандовала Морозова, но было поздно.

Из темноты леса позади них появились три фигуры. В лунном свете они выглядели ужасающе – высокие, тощие, с серой, словно выбеленной кожей. Их лица, некогда человеческие, были искажены голодом и яростью. Глаза светились мертвенным зелёным светом.

– К топям, – прошептала Морозова. – Осторожно, ступай точно за мной.

Она сделала первый шаг на мягкую почву у края болота. Добромила последовала за ней, не сводя глаз с приближающихся упырей.

– Сможешь использовать свой медальон? – спросила Морозова, осторожно выбирая путь.

– Не уверена, – честно ответила Добромила. – Мне нужно сосредоточиться, а в такой ситуации…

– Тогда продолжаем двигаться. Есть тропа через болото, я знаю её. Если повезёт, упыри увязнут в трясине.

Они продолжили осторожно продвигаться по узким полоскам твёрдой земли среди топей. Болотные огоньки мерцали вокруг, словно насмехаясь над беглянками. Упыри не отставали, двигаясь по их следам с удивительной точностью.

– Они слишком хорошо знают дорогу, – прошептала Морозова. – Это плохо.

Внезапно один из упырей издал пронзительный вой и прыгнул, преодолевая расстояние между ними одним звериным скачком. Морозова едва успела выхватить нож, который был спрятан в её сапоге, и встретила чудовище ударом в грудь.

Упырь зарычал, но не упал. Нож застрял между рёбрами, и существо ударило Морозову когтистой рукой, отбросив её назад. Воительница упала на спину, оказавшись в опасной близости от трясины.

– Морозова! – крикнула Добромила, выхватывая меч.

Второй упырь уже приближался к ней, скалясь в жутком подобии улыбки. Добромила вспомнила уроки фехтования, которые давал ей отец, и приняла боевую стойку.

Когда чудовище прыгнуло, она отступила в сторону и рубанула мечом, отсекая упырю руку. Тёмная, почти чёрная кровь брызнула из раны, но существо даже не замедлилось. Оно развернулось и снова атаковало, на этот раз целясь в горло.

Добромила пригнулась и ударила мечом снизу вверх, попав упырю в подбородок. Лезвие прошло через нижнюю челюсть и застряло в черепе. Упырь дёрнулся, и меч выскользнул из рук Добромилы.

– Медальон! – крикнула Морозова, отбиваясь от первого упыря голыми руками. – Используй медальон!

Добромила выхватила серебряное сердце и сжала его в ладони, сосредоточившись на руне очищения. Но страх и волнение мешали ей, энергия не текла, как на тренировках с Велеславой.