Усадьба вурдалака

Валентина Зайцева

Усадьба вурдалака

Отказ от ответственности

Эта книга является художественным произведением. Любое сходство с каким-либо живым или умершим человеком является чисто случайным. Персонажи и места являются плодом воображения автора и использованы вымышлено. Любое сходство с реальными людьми, организациями или событиями является чисто случайным.

Посвящается любимой мамочке. С любовью, уважением и обожанием. Всегда.

Пролог

Мне хотелось, чтобы всё остановилось хотя бы на минуту. Как он мог так долго меня обманывать? Какая же я глупая! Почему я вообще поверила, что он хочет со мной будущего? Ах да, воля родителей! Я схватила со стола кружку и с силой швырнула её в Марка.

– Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Марк пригнулся, и кружка пролетела мимо, ударилась о стену и разбилась вдребезги, рухнув на пол. Лучше бы она попала в него. Он это заслужил.

– Успокойся, Аделина, – сказал он, поднимая руки.

– Не смей указывать мне, что делать! Ты подлец! Как ты мог? Три года! Я потратила на тебя три проклятых года!

Он даже не выглядел виноватым. Господи, как же мне хотелось вышвырнуть его в окно!

– Да ладно, Аделина, ты же знаешь, что ты мне дорога.

– Дорога? Не смеши меня! Если я тебе так дорога, почему ты спал с другими за моей спиной?

Он вздрогнул.

– Они для меня ничего не значили.

– Это не оправдание, Марк. Это худшее, что ты мог сказать.

– С тобой, знаешь, не так-то просто ужиться.

Он что, пытается свалить вину на меня? Я шагнула к нему и с размаху ударила по щеке. Чёрт, как же это приятно!

– Не смей перекладывать это на меня! Я тебе не изменяла!

Он прижал руку к лицу, глядя на меня в шоке.

– Аделина…

– Нет, Марк. С меня хватит. Мы закончили!

Я развернулась и направилась в спальню. Спорить с ним дальше не было сил. Он не испытывал ни капли раскаяния. Пора было сделать то, что я должна была сделать несколько месяцев назад, а не за три дня до свадьбы.

– Куда ты идёшь?

– Куда угодно, лишь бы подальше от тебя.

Я ворвалась в спальню и начала бросать одежду в сумку. Он последовал за мной. Я проигнорировала его, отсоединила зарядку телефона от розетки и кинула в сумку косметику с расчёской. Затем прошла в ванную, чтобы собрать туалетные принадлежности. Этого хватит на пару дней, пока я не решу, что делать дальше.

– Пожалуйста, ты не можешь просто уйти. Наши родители…

Я прошла мимо него обратно в гостиную и распахнула входную дверь.

– К чёрту тебя, Марк! Не смей мне звонить. Между нами всё кончено. И мне плевать на тебя, на вашу империю и на будущее, которое строят наши родители. Гори в аду!

Я вышла, хлопнув дверью, не обращая внимания на его жалобное лицо. Он не заставит меня чувствовать вину за уход. Он виноват. Он изменял, а не я. Как я могла этого не заметить? Он никогда не был идеальным, но я и представить не могла, что он зайдёт так далеко. Надо было догадаться.

Глава 1

Владимир

– Ты даже не заметишь, что они здесь, – сказал Михаил.

Я усмехнулся, откинувшись в своём любимом кресле, и ткнул в него костлявым пальцем. Дружба с Михаилом – единственное, что у меня осталось, но, честно говоря, после этого разговора я готов пересмотреть наши отношения.

– Михаил, это строительная бригада. Я точно буду знать, что они здесь.

Брови Михаила нахмурились.

– Это необходимо.

– Необходимо? Ты превращаешь мою усадьбу, дом моих предков, в какую-то дешёвую гостиницу, – проворчал я. – Ты же знаешь, как я ненавижу постоялые дворы.

Он провёл рукой по светлым, аккуратно подстриженным волосам, убирая их с лица. Его точёные черты часто искажала ухмылка, от которой мне хотелось его придушить. Михаил закатил глаза, бормоча что-то о моём высокомерии. Жалкий глупец должен был бы знать, что райские врата закрыты для нас обоих. Проклятые, мы обречены на вечное одиночество.

– Ты не любил своих предков, пока они были живы, и это не постоялый двор, Владимир Андреевич, – он развёл руками и пожал плечами. – Это скорее бутик-отель, место, где гости смогут остановиться и почувствовать себя лучше в своей суетной жизни.

Усадьба рода Донских пережила века войн и лишений, а теперь Михаил хочет превратить её в приют для безмозглых туристов. Если бы не моя родовая гордость, я бы давно бросил эти развалины и уехал колесить по миру. Но нет, я сижу здесь и гнию. Ради чего? Этот вопрос мучает меня веками, и ответа я так и не нашёл.

– Отель? Ты превращаешь мой дом в ночлежку? – я скривился, желая, чтобы он оставил меня в покое.

Я потёр виски, раздражение нарастало с каждой секундой. Сквозь пальцы скользнули жёсткие белые пряди. Сколько я уже здесь сижу?

– Финансовый консультант говорит, что лучший способ заработать – это сделать наши активы привлекательными, – продолжал Михаил, и я в ужасе моргнул, вслушиваясь в его слова.

Очевидно, что с его рассудком творится что-то неладное. Каждый раз, когда Михаил врывается в моё уединение со своими идеями, я вижу, как его разум всё больше портится от общения с людьми. Безмозглый.

– Привлекательными? Что за нелепое слово!

– Ты будешь повторять за мной, как попугай? – он в отчаянии всплеснул руками, будто это я веду себя нелепо.

Я?! Триста лет, а он так ничему и не научился.

– Это значит сделать усадьбу стильной, изысканной. Переделать её, немного приукрасить. Сделать модной, чтобы люди захотели здесь жить. Консультант говорит, что мы могли бы сдавать комнаты за десятки тысяч рублей за ночь, вложив совсем немного.

Мой взгляд скользнул по обветренным каменным стенам моей спальни. По резному деревянному шкафу, уютному камину, старым вышитым шторам, висящим здесь десятилетиями. Вдруг мне стало страшно, что всё это покроют безвкусными обоями, дешёвыми простынями и мылом из супермаркета.

– Стильной? – я повернулся к нему, глаза расширились от тревоги. – Когда мы успели нанять консультанта? Кто он такой?

Михаил тяжело вздохнул, потирая бледное лицо.

– Это человек.

– Я так и знал! Что значит «приукрасить»? Это моя усадьба, Михаил, а не дешёвая актриса, которую можно нарядить! Я категорически против.

– Можешь быть против сколько угодно, – он расстегнул пиджак и закатил глаза. – Этот человек – профессионал, и я ему доверяю. Усадьбе не помешает ремонт. Электричество барахлит, водопровода толком нет. Надо всё обновить, вернуть былую славу. Команда уже едет.

Он направился к буфету и налил себе виски.

– Это унизительно, – выдохнул я. – И где ты взял этот костюм? Выглядишь как павлин.

Он поправил свой яркий галстук.

– Алексей сшил его для меня. Хватит менять тему. Это важно.

Важно для того, кто одевается как павлин.

– Интересно, сколько сейчас платят наёмникам? – буркнул я.

Михаил покачал головой, раздражённо вздохнув.

– Позволь мне объяснить, старик. У тебя нет ни копейки. Ты не ешь, не спишь и, судя по запаху, не моешься. Ты в шаге от могилы, вот только умереть не можешь! Разве ты не видишь проблему?

– Твои слова имели бы смысл, если бы мы не были уже мертвы, – парировал я.

Его слова всё же пробились сквозь мой упрямый разум. Я выпрямился, глядя на него – это всё, на что я был способен.

– К твоему сведению, я мылся на прошлой неделе.

– Падение в пруд не считается, – пропел он раздражающим тоном, от которого мне хотелось вытолкнуть его в окно. – И никаких наёмников. Посмотри на себя, Владимир Андреевич, ты похож на призрака из старой сказки.

Кровь в моих венах закипела.

– Как ты смеешь!

Я поднялся с кресла, руки дрожали, когда я выпрямился во весь рост. Я возвышался над Михаилом ровно две секунды, пока ноги не подкосились, и я не рухнул на пол.

Михаил усмехнулся, и, если бы я мог пошевелиться, я бы его прикончил. Но он прав. Мое тело истощено, за последнее столетие я постарел на тысячу лет, и всё же мне всё равно. Я останусь в этой усадьбе, пока она не сгорит или не станет приторно-розовой.

Самый могущественный вурдалак из всех, и в свои почти семьсот лет я позволяю превратить дом моих предков в отель. Это отвратительно.

Я вздохнул, лёжа на пыльном ковре, глаза сами собой закрылись.

– Ладно, – пробормотал я.

Большинство не разобрало бы моих слов, но Михаил услышал.

– Никакого розового, – добавил я.

– Никакого розового. Я всё улажу, Владимир Андреевич. Будет великолепно!

Убейте меня сейчас.

Глава 2

Аделина

– Мы все погибнем.

Я, кажется, сказала это вслух, впиваясь ногтями в подлокотники кресла и глядя на крошечную дверь передо мной. Светлые пряди волос падали на лицо, но я слишком боялась их убрать. Сигналы тревоги выли, пилоты что-то кричали уже несколько минут.

А я? Я дышала в кислородную маску, словно от этого зависела моя жизнь, и проклинала себя за то, что не выбрала другую авиакомпанию.

Почему я согласилась на это?

Ещё утром я восхищалась, какой большой и современный этот самолёт. А теперь он превратится в груду обломков, разбросанных по полю. Я должна была быть в Таиланде, на своём медовом месяце – без Марка, конечно, – но вместо этого я сижу в хвосте самолёта, из которого валит дым.

Двигатель издал скрежещущий звук, и я взвизгнула, выпустив подлокотник, чтобы схватить телефон. Слёзы застилали глаза, я едва видела экран, набирая бабушке: «Я тебя люблю». Внезапно что-то ударило меня по лицу, телефон выпал из рук и рухнул на пол.

Замечательно!

Кряхтя, я нагнулась, чтобы поднять его, и только тогда заметила кислородную маску, болтающуюся над головой. Я уставилась на неё в панике. Почему я никогда не слушала инструктаж?

Всё будет хорошо. Всё будет хорошо.

Ничего не хорошо!

Дрожащими руками я схватила маску и натянула на лицо. Вдохнула запах пластика и посмотрела в окно. Тело замерло.

Это… огонь?

Его точно не должно там быть.

Я тяжело выдохнула. Худший день в моей жизни.

– Пожалуйста, я просто хочу выбраться! Я не готова умирать, – шептала я, молясь, чтобы кто-нибудь наверху услышал.

Слёзы текли по щекам, и в миллионный раз за день я задумалась о своих ошибках.

Ошибка номер один: доверять человеку, который орёт на продавцов, если его любимого йогурта нет в магазине.

Ошибка номер два: сказать «да» мужчине, который счёл нормальным переспать с двумя женщинами за пару дней до свадьбы.

Ошибка номер три: позволить Полине уговорить меня обменять билет в Таиланд на поездку по старинным усадьбам Подмосковья.

Самолёт затрясло, я закричала, звук заглушила маска. Зажмурилась, слыша только своё дыхание, пока самолёт резко не остановился. Кровь прилила к голове, прошла секунда, потом вторая, и адреналин захлестнул меня. Пальцы запутались, но я расстегнула ремень и вскочила.

Выбраться. Выбраться. Выбраться из этого чёртова самолёта.

Голова кружилась, я протёрла глаза, пытаясь сфокусироваться. Вдруг сильные руки схватили меня за талию. Я вскрикнула.

– Девушка! Вы в безопасности! – прокричал мужской голос. – Дышите!

Я открыла глаза и поняла, что вцепилась в растерянного бортпроводника. Тряслась, как осиновый лист. Он неловко похлопал меня по плечу, и я разрыдалась, обняв его так, будто он был моим спасителем.

– Я жива!

– Успокойтесь, – мягко, но строго сказал он.

Мои рыдания перешли в икоту. Я отстранилась и в ужасе уставилась на его белую рубашку, испачканную тушью и слезами.

– Боже, простите! – я принялась тереть пятна, пытаясь их стереть. – Мне так жаль!

Он моргнул, его глаза расширились – не знаю, от того, что я к нему прикасаюсь, или от страха, что я снова разревусь. Потом он улыбнулся.

– Всё в порядке. Аэропорт предоставит такси, оно отвезёт вас, куда нужно, – сказал он, указывая на выход.

Я вышла из самолёта и направилась за багажом, но через час узнала, что его потеряли. Кошмарный день! Всё, что у меня осталось, – сумочка и ручная кладь с пижамой, тапочками, косметикой и зубной щёткой. Чёртов самолёт. Чёртова жизнь. И люди, в основном, ужасны. Я злилась на всех, но больше всего на себя.

Через час я сидела в такси. За окном падал снег. Что мне теперь делать?

Годами я терпела выходки Марка – вечеринки, таблетки, вытаскивала его из-под ареста. И всё ради обещания, что он возьмётся за ум. Но он не изменился.

Слёзы снова навернулись, я протёрла глаза. Плакать глупо. Мужчины глупы. Я откинулась на подголовник, глядя в пустоту. Как я могла не заметить?

Телефон завибрировал. Я вздохнула, готовясь к вопросам и полному игнору моих границ.

– Мама, я правда не хочу сейчас говорить, – сказала я, не скрывая раздражения.

– Аделина, милая, мужчины иногда делают глупости. Лучше просто закрыть на это глаза. Они потом одумываются. Отец поговорил с Марком, он хочет, чтобы ты вернулась…

Как они смеют?!

– Мааам, – простонала я.

Какой смысл рассказывать ей, что я чуть не погибла в самолёте? Она, скорее всего, спросит, какие открытки я хочу на свадьбу – белые или кремовые. Вот насколько их волнует моя жизнь.

– Он сказал, что сожалеет.

– Мам, он изменял мне перед свадьбой!

Она вздохнула, но не из-за Марка. Мама предпочла бы, чтобы я молчала о его поступке, ведь тогда он станет реальностью, а это недопустимо. Это разрушило бы её идеальную картинку.

– Не будь такой резкой, Аделина, – снова вздох. – Вернись домой, мы всё уладим. Мы просто хотим…

– Серьёзно? Один разговор с Марком ничего не изменит. С меня хватит, и мне жаль, что ты не получишь своей идеальной свадьбы.

– Аделина Александровна, что на тебя нашло? Мы хотим для тебя лучшего!

– Лучшего? – я фыркнула. – Вы хотите, чтобы я вышла за него, потому что вам с папой нужно слияние компаний.

Мой отец и его партнёр Константин Серов годами планировали объединить бизнес. Условие? Я должна выйти за Марка Серова и родить наследников их империи. Брак по расчёту, завёрнутый в красивую сказку. Марк использовал меня для популярности, отец – для доли в компании. Все счастливы. Кроме меня.

Измена Марка стала последней каплей. Он перешёл все границы.

Я посмотрела в окно на заснеженный лес и поймала своё отражение.

– Мама, я не выйду за него.

– Где ты? – спросила она.

Если я скажу, они завтра прилетят и будут уговаривать меня простить его. Я покачала головой.

– Перезвоню через пару дней. Пока.

Я сбросила вызов, телефон упал на колени. Грудь сжалась от боли и предательства. Неудивительно, что они не поддерживают мой уход. Марк – золотой мальчик. Его все обожают.

Они не знают, какой он эгоистичный лицемер. И это не изменится.

Чтобы отвлечься, я открыла соцсети и утонула в сотнях сообщений с поздравлениями к свадьбе. Желудок сжался. Катастрофа. Как я это объясню? «Эй, свадьбы не будет, хаха»? Или «Все мужики – козлы, хотите фотки подмосковных усадеб»?

Неважно. Когда мы отъехали от аэропорта в сторону севера Москвы, где Полина забронировала отель, сигнал пропал. Может, оно и к лучшему. Я не смогу бесконечно листать свою разваливающуюся жизнь.

Господи, какая же я наивная. Наши с Марком жизни были так переплетены, что я не знала, где заканчивается его и начинается моя. Я думала, он меня любит. Думала, он хочет того же, что и я – семью, детей, путешествия. Слёзы текли по щекам, рыдания сотрясали тело.

– Девушка? – окликнул водитель.

Я подняла глаза. Он протягивал белый платок.

– Ой, спасибо, – я вытерла слёзы и высморкалась, всхлипывая. – Простите, пожалуйста.

Я попыталась вернуть платок, но он покачал головой, улыбнувшись в зеркало.

– Оставьте себе.

Может, доброта ещё жива. Или он просто не хотел брать обратно платок с моими соплями.

Через час моё сердце замерло, когда такси свернуло, и передо мной появилась старинная усадьба. Невероятно! Мы проехали через мост и арочные ворота, ведущие к поместью.

Фотографии, что присылала Полина, не передавали всего величия. Я замерла, поражённая размерами усадьбы. Тёмно-серые стены казались почти чёрными на фоне свежего снега. Окружённая лесом, она была элегантной, но с ноткой готики. Я схватила телефон, чтобы сделать фото, подбирая фильтр, чтобы запечатлеть её красоту.

– Вы уверены, что у вас тут бронь? – с тревогой спросил водитель. – Я даже не слышал об этом месте…

Не успел он договорить, как ворота со скрипом открылись. Он проехал по гравийной дороге и остановился у парадного входа. Затем выскочил, чтобы открыть мне дверь.

Я вышла и огляделась, пытаясь всё рассмотреть. Потрясающе. Особенно вечнозелёные деревья, разбросанные за усадьбой. Дух захватывало.

– Спасибо большое, – искренне сказала я.

Но водитель уже прыгнул в машину. Его глаза были широко раскрыты, когда он рванул прочь, словно за ним гнались.

Оставшись одна, я позволила себе вдохнуть момент. Снег падал лёгкой пылью, покрывая деревья и булыжную дорожку к входу. Это не то, что я планировала, но, возможно, именно то, что мне нужно.

Я закрыла глаза, наслаждаясь холодом снежинок на щеках. Когда открыла, в дверях стоял старик, глядя на меня так, будто я вторглась на его территорию. В доме престарелых он был бы на месте: тёмно-синее шёлковое одеяние свисало с плеч, редкие седые волосы развевались на ветру.

– Чего тебе надо? – буркнул он, и я опешила от его грубости.

Его взгляд скользнул по мне, губы скривились. Я посмотрела на свой наряд: чёрные легинсы, фиолетовый свитер, розовое пальто от известного дизайнера и угги. Почему он смотрит на меня, как на шутку, если сам в платье?

– Здравствуйте, я, возможно, приехала раньше, но у меня бронь, – сказала я, натянув улыбку.

Он оглянулся на усадьбу, а когда снова посмотрел на меня, в его глазах читалось презрение.

– Бронь?

– Да, – растерялась я. Обычно в отелях встречают приветливые администраторы, а не старики, готовые погрозить кулаком. – Простите, не подскажете, где регистрация?

– Михаил! – рявкнул он, развернулся в тапочках и исчез в усадьбе.

Что за…?

Это мой сигнал идти за ним?

Похоже, что да.

Глава 3

Владимир

Молодая девица таращится в потолок, её рот приоткрыт от изумления.

– Боже, это как из «Семейки Аддамс»!

Что за чушь? На этот раз я точно прикончу Михаила. Всё из-за этого напыщенного, самодовольного болвана. Какого чёрта она здесь делает?

– Михаил! – рявкаю я, желая, чтобы он разобрался с этой проблемой, которую сам же создал.

Вдруг она запрокинула голову и завизжала. Я поморщился, звук эхом отозвался в моей голове, и я мельком подумал, не стали ли женские голоса на несколько октав выше, чем я помню… Или это только она такая?

– Ох, как здесь красиво! – восхитилась она, явно очарованная усадьбой.

По крайней мере, вкус у неё есть.

– Боже, никто не говорил, что здесь будут актёры! Полина, ах, Полина! Какой сюрприз! Вы прямо как настоящий вурдалак! В вас чувствуется атмосфера «Вия»!

Мой нос сморщился, когда я проследил за её взглядом. Михаил стоял на верхней площадке парадной лестницы, и, к моему негодованию, выглядел таким же ошарашенным её присутствием, как и я. Но этот мерзавец ещё и ухмылялся!

– Вурдалак? – Михаил весело фыркнул, указывая на себя.

Мои глаза расширились. Как она посмела! Люди со своим нелепым увлечением сверхъестественным… Назвать его вурдалаком? Его?! Она явно бредит. Ей нужно немедленно уйти.

– Если серьёзно, вы отлично справляетесь с ролью, – сказала она, пока он спускался по лестнице.

Я громко кашлянул, чтобы привлечь её внимание.

– Сударыня.

Она обернулась, её длинные светлые волосы взметнулись вокруг бледного лица, словно она только сейчас вспомнила о моём существовании.

– Ой, простите! Вот, держите, – сказала она, сунув мне в руки свою сумку, и тут же помчалась к старинным доспехам, что я приобрёл века назад. – Боже, всё просто невероятное! – воскликнула она.

Щёлкнула камера её телефона. Яркая вспышка чуть не ослепила меня. Женщины – сущая напасть! Почему я терплю это? С рычанием я швырнул её сумку на чёрно-белый мраморный пол.

– Михаил, это невыносимо. Эта девица должна…

Она помахала Михаилу, и я нахмурился ещё сильнее.

– Ох, извините. У меня есть бронь, – повторила она, как какая-то простушка.

– Конечно, – ответил он, в то время как я выпалил:

– Ни в коем случае!

Пока я стоял, кипя от раздражения, он взял её за руку, прошёл мимо меня и принялся обещать ей горячий шоколад и лучшую комнату в усадьбе. Этот нелепый человек превратился в какого-то угодливого шута при виде женщины. Проклятый осёл.

Я кипел от возмущения. Так и подмывало бросить её сумку на пол, чтобы этот «вурдалак» сам её поднимал и разбирался с последствиями. Хотелось бы, чтобы их обоих сожрало лесное чудище.

Час спустя Михаил посмел отчитывать меня – в моём же кабинете! – за то, что я не отнёс её сумку в комнату. Нет, с меня довольно!

– За кого ты меня принимаешь, Михаил? За лакея?

– Честно? Ты выглядишь так, будто сражался с огородным пугалом и проиграл, мешок костей.

– Почему она здесь? – я вцепился в подлокотники кресла, раздражение переполняло меня, как никогда за последние десятилетия.

Михаил стоял, глядя на какую-то безделушку в своей руке, с выражением тревоги и растерянности.

– Откуда мне знать? Мы открываемся только через неделю. Западное крыло ещё не готово.

– Тогда избавься от неё!

– И как, по-твоему, это сделать? – он скрестил руки.

Я фыркнул.

– Этого бы не случилось, если бы ты не решил превратить усадьбу в постоялый двор.

– Ещё раз: это бутик-отель с люксовыми номерами, а не постоялый двор.

Мысль отослать его вместе с ней куда подальше мелькнула в голове, но это лишь сильнее меня разозлило.

– Она не может остаться. Я чувствую её запах даже отсюда.

Её кровь манила меня даже сейчас, её аромат будоражил чувства. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был рядом с женщиной, тем более с живой, из плоти и крови. Даже её цветочные духи не могли скрыть этот запах, от которого ныли клыки.

Михаил принялся расхаживать передо мной, а я устроился в своём кресле – он называет его «стариковским», но это великолепное кресло, прослужившее мне десятилетия. Да, красная плюшевая спинка немного продавлена, но она идеально облегает мою худощавую фигуру.

– Владимир Андреевич, мы открываемся через две недели. Гости будут здесь постоянно. Если бы ты питался, это не было бы проблемой.

– Я не собирался торчать среди гостей! – я вскипел, мои когти впились в подлокотники, когда я сжал кулаки. У меня даже не хватало сил втянуть их. – Это не входило в план, и никто не предупреждал, что здесь будет она. Её запах… он слишком… манящий.

– Надеюсь, ты не собираешься пугать гостей, – он сморщил нос для пущего эффекта. – Они и так будут в шоке от твоего вида.

– Я в трауре, – буркнул я.

– Я тоже. Скорблю по тому, что ты с радостью чахнешь. Скоро станешь похож на Марфу, – пробормотал он, содрогнувшись.

Я посмотрел на него сверху вниз, будто на мне были несуществующие очки.

– Марфа – замечательная женщина.

– Она буквально ходячие кости и не произнесла ни слова четыреста лет. Это ненормально.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Ей нравится здесь.

Закатив глаза, Михаил отмахнулся от темы Марфы.

– Для начала ты мог бы поесть. И, кстати, нам нужен повар.

– Что? Зачем нам чёртов п… Ох.

– Люди, Владимир Андреевич. Мы пригласили людей, но у нас нет еды. Да, она приехала раньше, но что делать? Если мы откажемся её принять, получим плохой отзыв. Или предложим Марфе стать поваром? Боже, это кошмар!

В памяти всплыло, как я, ещё мальчишкой, сидел с Марфой, пока она готовила завтрак.

Мой кулак ударил по потёртой коже подлокотника.

– Я сам буду готовить.

Михаил резко обернулся, его глаза комично вылезли из орбит, и я представил, как они выкатываются из его безвкусного черепа.

– Ты не был на кухне двести лет. Как ты собираешься готовить?

Я тяжело вздохнул и вперил в него взгляд.

– Успокойся, «вурдалак». Это всего один человек. Я справлюсь. И перестань метаться, ты похож на трусливого щенка.

Он фыркнул.

– Я трус? Если бы ты видел себя в зеркале! – он расхохотался, и мне захотелось заткнуть его ударом, но сил не хватило.

– Кто бы мог подумать, что она назовёт меня вурдалаком? Должно быть, дело в костюме, да? – он поправил пиджак. – Нам ещё нужен интернет.

Что ещё за ерунда?

Мои глаза расширились при мысли об этом «интернете» в священных стенах усадьбы. Конечно, я знаю о технологиях и не совсем отстал от времени, но не питаю иллюзий, что мне когда-либо понравится эта легкомысленная чепуха. Книги – вот источник знаний.