Эледра

Кошмар тоже решил надо мной поиздеваться сегодня, даже за те короткие несколько часов сна, что у меня были.

Горящий заброшенный дом ощущался еще страшнее, чем в реальности. Проходы были уже, и их заполонял огонь, рычащий, как живой, и стремящийся ухватить меня за руки и ноги. Все вокруг содрогалось и будто корчилось от боли и из стен сочился нечеловеческий, злой смех. Я бежала на крики продираясь сквозь горящие предметы, ощущая настоящую боль и задыхаясь от дыма.

– Тебе их не спасти, – шептал женский голос. Снова этот женский голос из замка.

Забежав в тупик, я начала дергать закрытую дверь, из-за которой и доносились крики боли, туда меня гнал пугающий и жестокий смех. Ручка была раскаленной и по рукам прошлась такая боль, будто кисти расплавились до самых костей. Закричав, я отпрянула, но спиной ударилась в появившуюся стену, которая тут же загорелась.

Я в ловушке. В ловушке. Все горит. Я сгорю.

В панике я начала пинать дверь и в итоге выбила ее, почти упав в комнату за ней. Широкая комната была пустой за исключение огня, сквозь который за мной наблюдали желтые глаза-шестеренки нуксов. У дальней стены были подвешены Дони, Трейс и мама. Их глаза закатились, и они дергались, словно марионетки в конвульсиях. Огонь обжигал их ноги и нагревал цепи, плавя кожу на запястьях. Они кричали и звали меня.

– Никого ты не спасешь – произнес голос, который до этого жутко смеялся. – Прекрати бегать по кругу.

На меня обвалился потолок, и я резко проснулась, закусив кулак, чтобы не закричать. За окном было раннее утро и солнце едва коснулось комнаты. Теплые сиреневатые сумерки комнаты действовали успокаивающе, и дрожь била меня недолго. Поборов приступ головокружения и стряхнув липкое ощущение страха, я встала. Все еще никаких ожогов, кроме красного пятна от зажигалки, но боль во сне была такой настоящей…

Мама на кухне пила кофе, задумчиво смотря в маленькое окошко, и не замечала меня, пока я не поставила кружку, в которой звонко брякнула ложка, на стол.

– Сирена, – вздрогнула она. – Не слышала, как ты встала.

– Доброе, мам, – задумчиво ответила я, наливая себе кофе.

– Все хорошо?

– Да.

– Тебе снова снятся кошмары, так ведь?

– Нет.

– Посмотри мне в глаза.

Я развернулась и выдержала пристальный взгляд заботливых карих глаз, они у нее были темнее моих, напоминали кору дерева или горький шоколад.

– Это пустяки, мам. Всего лишь сны, – сдалась я. – Меня, кстати вернули в баскетбольную команду.

– Правда? – кокетливо улыбнулась она, решив разговор о снах отложить на потом. – Пол постарался?

Я скрыла улыбку кружкой и стянула тост с тарелки.

– А что Трисс?

– Смирится. Рано или поздно.

Ее взгляд говорил: «осторожнее с ревнивыми подружками» – но она понимала, что в наставлениях я не нуждаюсь.

– Заранее скажи, когда будет первая игра сезона, постараюсь разгрести график. Очень хочу посмотреть, как ты уделаешь этих оборванцев, – она допила кофе и встала.

Я помедлила с ответом, думая, сказать о новом амплуа в роли защитника или нет, а потом вспомнила, что график скорей всего ей поменять не дадут, и легко вернулась в обманчиво довольную улыбку:

– Конечно.

В школе мы с Доном и Полом пересеклись только за обедом. Похоже капитан баскетбольной команды решил забыть о нашем последнем разговоре и вел себя как всегда, но я-то все еще помню его выражение лица, когда Пол пришел защищать Трисс от меня… И извиняться я не буду, особенно первой. Сидя в шумной столовой, наполненной младшими классами, которые обходили наши столы сторонкой, мы неспешно обедали. Дони уткнулся в телефон, почти осознанно игнорируя нас с Полом, и когда мне это надоело, я ловко выхватила телефон, заставив наконец его отвлечься.

– Прием, Дони, мы все еще тут, – растягивая слова, я помахала телефоном.

– Отдай, – ворчливо произнес он, потянувшись через стол, чтобы забрать.

Я какое-то время тянула руку дальше, чтобы он не дотянулся, но Пол вмешался, усмехнувшись:

– Хватит, Сирена.

Я пожала плечами и вернула гаджет Дону, который насупившись поправил очки и вернулся к нему.

– Что у тебя там? – поинтересовался Пол, заглянув Дони через плечо.

– Вы не видели вчерашние новости?

Мы с Полом отрицательно покачали головами и мне стало очень неуютно. Нет, вряд ли Дон меня узнал, если про это и упоминали в новостях, реакция была бы совсем другой, но… В чем же дело?

Дони развернул к нам экран, позволяя увидеть страничку в соцсети, которую оформлял последний час, и пролистав вниз включил последний выпуск утренних новостей.

Сначала диктор дала вступительную речь, а потом показали сильно пострадавший от огня дом, камера отдалилась и в кадр попал тот самый молодой пожарник. В этот раз он был без шлема, и его уставшее лицо показалось мне довольно симпатичным со всей этой сажей, подтеками грязи и торчащими в разные стороны темными волосами.

– Расскажите: что вы видели? – диктор пихнул микрофон пожарному, который явно был не в настроении отвечать на вопросы.

– Сегодня ночью я видел, как девушка отчаянно бросилась спасать ребенка из огня. Они спрыгнули вон с того окна, – пожарный указал камере на окно, и продолжил. – Я не успел ее остановить, как она уже была внутри. Никто из нас до конца не верил, что они выживут.

Интервью закончилось и начали показывать видео с телефона, где дом еще полыхал вовсю. Огонь в окнах колыхнулся и оператор побежал к другой стене вслед за кричащей толпой. Кто-то заметил нас в окне и созывал всех, чтобы нам хоть как-то помогли, но никто не успел ничего сделать, ведь грянул второй взрыв и нас выбросило из окна. В доли секунды стали видны и мои крылья, и хвост, и идиотское, жесткое приземление, из-за которого у меня до сих пор все болело.

Единственное, что меня удивило в этом видео цвет моих глаз. Они светились как два изумруда… Но… Что? Мои глаза никогда не меняли цвет…

Но цвет глаз беспокоил меня куда меньше его нового профиля.

– Дони, ты собрался вести страничку обо… Об этом?

– Ее назвали Уличный Ангел, – довольно заметил он. – С тобой разве Трейс не говорил?

Хорошо, его реакцию понять можно, он знал, что существует какой-то лабораторный эксперимент, и теперь нашел этому доказательства, но то, что он не боится этого, а рад, будто попал в научно-фантастический фильм, меня расстраивает. Будет сложнее огораживать его от моего нового мира.

Намек на разговор о поиске мутанта я поняла, но Дони лезет явно не туда. Ему нельзя к этому приближаться. И даже не потому, что запретила Рашель, ведь я себя-то защитить не могу, не то что кого-то еще. А зная братца, могу с уверенностью сказать, что он полезет во все приключения и может пострадать.

Он и раньше копался во всевозможных теориях заговора, искал монстров и чудищ, старался найти хоть что-то сверхъестественное, но теперь, когда и я в это поверила и стала частью… Не знаю, что мне делать.

Нужно убедить его отказаться от этой идеи.

– Говорил, – мрачно кивнула я. – Но если у нас появится местный герой, у него будут и враги, которые легко могут воспользоваться тобой…

– Да брось, мы же не в сериале. Ничего со мной не случится, я все продумал.

– Вы двое – психи, – удивленно и беззлобно заметил Пол. – Объявляется монстр, выглядящий как демон, а вы… Радостно ведете об этом страничку?

– Это он, – я обиженно тыкнула в сторону Дона пальцем.

– Но тебя это существо ничуть не напугало, даже не удивило.

Я почувствовала себя в ловушке.

– Да это наверняка монтаж или графика. Вряд ли эти крылья настоящие, – на эти мои слова Дони что-то недовольно пробурчал. – Может это какая-нибудь техника правительства. Не забывай, что сейчас возможно почти все.

– Так или иначе, – пытаясь быть голосом разума, начал Пол. – Никому из нас в это лезть не стоит. Это проблемы полиции и правительства.

И мои…

– Да и не стоит давать этой героине поддержку в соцсетях, а то глядишь, люди все начнут геройствовать, – дополнила я.

– Миру от этого будет только лучше, – парировал Дони, сверля меня взглядом.

Если Дони докопается до правды так или иначе, то ему навредят либо мои враги, либо мой обман.

В беспокойстве я провела остаток школьного дня, пытаясь придумать, что делать дальше. Ведь не только Дони заинтересовался «Уличным Ангелом», будет и много других. Есть новости, полезут слухи о мутантах, а там и нуксы вылезут, а Лео удавалось хранить это все в секрете несколько лет… У него теперь на несколько причин больше меня убить.

И не только у него они появились. После школы на парковке нас ждала Рашель. Такой злой мы не видели ее со времен, когда устроили пенную змею из химикатов на ее столе с документами. Даже стальная оправа очков сверкала, предвещая бурю, губы были поджаты, а светлые волосы собраны в тугой высокий хвост.

– Ты или я? – недоуменно спросил Дон, интересуясь кто из нас напортачил.

– Я, – хмуро ответила я, двигаясь на встречу молниям в серых глазах Рашель.

В абсолютной тишине мы направились к дому Стивенссов. Рашель начала именно с такой пытки, уж лучше бы увела в сторонку и наорала…

Я, сидя на переднем пассажирском сидении видела в зеркале ободряющую полуулыбку Дона, но она почему-то не помогала в этот раз. Я лишний раз начала винить себя за тайны.

Рашель остановилась перед их домом, и, когда она заговорила, я невольно вздрогнула.

– Дони, я отвезу Сирену домой, а потом мы разберемся с твоим проектом? – безэмоционально предложила Рашель.

– Но мы с Сиреной…

– Донателло, – с нотками стали спокойно оборвала его она.

Я получила его ободряющий взгляд, когда Дон покинул машину, и приготовилась к худшему.

Машина тронулась в сторону моего дома, и я решила начать первой:

– Рашель, я все могу объяснить…

– Не надо. Я прекрасно понимаю, почему ты это сделала. Но это все еще очень глупо. И безответственно. Ты подвергла себя опасности, не подумав о последствиях. Сирена, кое в чем необязательно быть похожей на мать.

– Не обвиняй меня в том, что я на нее похожа, – успокаивая раздражение как можно спокойнее ответила я. – Ты ведь не знаешь и половины происходящего.

– Да? Ну так расскажи мне.

И я рассказала все. О нуксах, Лео, мутантах, которые охотятся друг на друга, о всем безумии, что мне удалось пережить. Рашель слушала внимательно, и чем дальше, тем мрачнее становилось ее лицо, даже с учетом умалчивания о многих пугающих меня деталях.

– Ты ведь понимаешь, насколько глупее теперь выглядит твой поступок? И вообще, как ты додумалась поверить этому… Как его?

– Лео. Ты думаешь у меня выбор был? – всплеснула руками я.

– Конечно был! – Рашель вцепилась в руль так что побелели костяшки. – Дождаться пока я со всем разберусь. Я несу за тебя ответственность и…

Машина со скрежетом внезапно качнулась и оторвалась от земли. Чьи-то черные когти вонзились в крышу, отчего по стеклу поползли трещины. Закричав, я схватилась за что пришлось и в панике выглянула в окно, видя, как город становится все меньше. Пернатые, ободранные черные крылья какого-то мутанта, решившего именно сейчас унести нашу машину, мелькали за окном.

Мы с Рашель отчаянно кричали, но я, привыкшая к стрессовым ситуациям, уже пыталась думать связно и не паниковать. Город все уменьшался, становясь набором спичечных коробков, а водная гладь вокруг Манхэттена становилась все ближе. Похоже эта тварь решила сбросить машину в реку.

На секунду я подумала, что возможно однажды смогу взлететь так же высоко, смотреть на город, будто он игрушечный и все монстры снизу меня никогда не достанут.

Но эту глупую мысль оборвало резкое снижение, из-за которого Рашель отчаянно вцепилась в мою руку. Нужно выпрыгивать. Прыжок в воду безопаснее приземления на огромной скорости в металлическом гробу. Однако, я успела лишь выдрать ремень безопасности из гнезда, когда машина столкнулась с Гудзоном. И наступила темнота.

Сознание вернулось ко мне уже под водой. Вода заливалась в машину сквозь все отверстия, а треснувшие окна грозили не выдержать давления. Я стерла со лба струйку крови, пытаясь успокоить головокружение и понять, где мы. Рашель была рядом и без сознания, ее очки слетели с носа, а волосы растрепались, но крови было не видно, но вода поднималась слишком быстро, заливаясь отовсюду.

Нужно что-то делать.

Но туман в голове мешал сосредоточиться. Я сняла маскировку и выдрала ремень Рашель а потом выбила крылом окно. Вода хлынула внутрь словно прорвалась сквозь дамбу и меня обдало ледяными струями. Я вытащила себя из машины расправляя в плотной воде крылья. Взмахом можно было бы как-то остановить это, но я недооценила вес машины. Она продолжала тянуть нас вниз и из салона уже вышел весь кислород. Бросив безумные затеи, приходящие в потрясенную ударом об потолок машины голову, я вытащила Рашель из машины, и всеми правдами и неправдами потащила нас к поверхности.

Блеклый, пробивающийся сквозь мутную воду Гудзона, зеленоватый свет был словно маяк, но холодная вода сделала одежду будто на сотню килограмм тяжелее, мешая мне выталкивать нас.

На пол пути, Рашель очнулась и начала отчаянно махать руками, и не увернувшись, я получила пинок в живот. Она паниковала и задыхалась, нужно как можно скорее вытащить ее. Я схватила ее за руки и толкнула выше, взмахнув полураскрытыми крыльями и помогая себе хвостом.

Выплыв на поверхность мы первые секунды лишь выплевывали воду из легких и жадно глотали тяжелый городской воздух. Я подняла голову к небу, стараясь разглядеть в облаках мутанта.

– Сирена! – прерывисто и хрипло прокричала Рашель.

– Я в порядке.

– У тебя кровь… – едва не уйдя под воду, она махнула рукой. Плавала она неважно, особенно под весом одежды.

– Это царапина.

Она избавилась от тянущей ее вниз куртки и ботинок, и я последовала ее примеру.

– Что это было?!

– Мутант. Нам нужно плыть к берегу.

– Но это же нереально! – она схватилась за меня, мешая держаться на поверхности, и, если это продолжится, она нас утопит.

– Успокойся! – я крикнула гораздо резче, чем хотела, но это подействовало. – Сейчас нам нужно выбраться отсюда…

Я заметила черную тень, спустившуюся с облаков. Она стремительно приближалась, поджав к себе крылья.

– Поплыли! Поплыли! Поплыли!

Но я поняла, что нам не убежать, особенно в воде, поэтому почти приказала первую пришедшую идею:

– По моему сигналу, ныряй как можно глубже. Поняла?

Она неуверенно помотала головой, гребя руками вперед.

– Скажи, что поняла.

– Я поняла!

– Ныряй!

Я нырнула секундой позже и почувствовала, как водную гладь разрезали когти в нескольких сантиметрах от меня. Вскоре мы уже снова плыли в сторону раскинувшегося на берегу желтого парка. Я рассмотрела удаляющегося мутанта.

У нее были птичьи ноги с полосками зебры, черное тело, покрытое рваными перьями, будто она до этого побывала во многих драках, из спины торчали красные шипы, а к длинной лысой полосатой шее крепилась человеческая женская голова с клювом на лбу. Клочки черных волос развивались на ветру, но, когда она повернулась ко мне и вперилась разъехавшимися глазами и завизжала по-птичьи, я спешно отвернулась, жалея в очередной раз, что так хорошо слышу и страдаю от этого. Она была грифом и зеброй одновременно, а крылья с человеческими кистями делали ее похожей на дракона. На очень мерзкого и жуткого дракона.

Она зашла на новый круг, и я приготовилась отдать Рашель новый сигнал, но мне не хватило скорости нырнуть. Усталость уже близилась к изнеможению, и я плыла лишь на мысли, что нужно вытащить Рашель. Но, возможно, и этого мне не удастся сделать, ведь мутант выдрал меня из воды, вцепившись в хвост и плечо большими когтистыми лапами.

В панике я инстинктивно выхватила нож и не глядя резанула по лапе, державшей меня за плечо. Она снова протяжно заверещала, отчего мне заложило уши, но выпустила меня. Рашель казалось такой маленькой с моей высоты, но вода вновь встретила меня жесткими холодными объятиями.

– Сирена! – надрывалась она, оставаясь на месте на поверхности.

– Рашель, плыви к берегу! – что было сил, едва на поверхности оказалась моя голова, крикнула я.

Но мутанту, которого я мысленно окрестила Голубкой, Рашель показалась более интересной жертвой. Нет… Я замахала руками и залихватски свистнула, стараясь привлечь внимание мутанта. Главное, чтобы Рашель успела. Лишь бы успела.

– Эй, ты! Я еще здесь!

Голубка заметалась, не зная на кого кинуться, но Рашель догадалась нырнуть и исчезнуть из поля зрения мутанта, что упростило ее выбор. Я дождалась пока она приблизится, готовясь к одному из самых безумных трюков в своей жизни. Голубка стремительно приближалась, грозно щебеча и готовя когти к захвату, но она летела слишком низко… Этим я и воспользовалась.

Увернувшись от ее лап, я зацепилась за нее когтями, и по инерции она выдернула меня из воды, а красные шипы на ее спине и боках позволили зацепиться за спину и оседлать ее. Извиваясь, она поднялась еще выше и направилась к парку. Оперение было грязным и подранным, а еще скользким и мне не особо верилось, что можно удержаться на ней долго.

Метнув в ее человеческие кисти на крыльях шипы, я попала только в одно, и она, резко завиляв, приземлилась лицом в воду, поднимая волны брызг. Нещадно молотя вторым крылом по воде и панически крича, она попыталась удержаться на поверхности. Я подплыла со стороны другого крыла и цепляясь когтями за скользкое взъерошенное оперение забралась на ее спину, держа нож наготове, но оседлав ее на секунду замерла в растерянности. Что мне дальше делать?

Голубка выдрала шип из кисти и обернулась ко мне, развернув голову на сто восемьдесят градусов, открыла беззубый человеческий рот, издав скрипучий звук, и щелкнула клювом на лбу. Глаза, хоть и растянулись к вискам, налились кровью, и она тряхнула телом, чтобы меня сбросить. Вцепившись в шипы на спине, я кое-как удержалась на ней, и тогда Голубка захлопала крыльями, вытащив нас из воды. Ко мне пришло осознание, что кажется сегодня меня точно кто-то убьет. А еще возможно все же стоило позволить Лео научить меня летать…

Рашель не было видно в воде, возможно она уже на берегу, но почему тут все еще нет вертолетов и полиции? Неужели такое ускользнуло от внимания граждан?

Пока я отвлеклась, Голубка летя в сторону берега, сделала бочку в воздухе и от неожиданности, я свалилась, снова больно плюхнувшись в ледяную воду. Если меня не убьет мутант, то обморожение…

Кое-как снова вынырнув, я глубоко втянула воздух и убедившись, что до берега осталось метров пятнадцать, нырнула и поплыла вперед. Голубка вернулась высоко к облакам и пока оставила меня в покое, и упускать такой шанс было нельзя. Из-за холода я не чувствовала боли, лишь то, как мир вокруг вращается из-за сотрясения. А ран от когтей, наверное, на мне было прилично…

У берега меня заметила Рашель и поспешила мне на помощь. Она вытащила меня из воды и оттащила под деревья.

– Ты как? – обеспокоенно спросила она, щурясь без очков.

– Нормально, – устало отмахнулась я, убирая нож в ножны на поясе, которые до этого скрывались под курткой.

Рашель отделалась синяками и парой царапин, не считая ледяной ванны, она была в порядке, но о себе я такого сказать не могла – Голубка оставила мне на плече следы когтей, а по лбу все еще струилась струйка крови.

Яростный боевой клич мутанта раздался прямо над нами, а потом с деревьев, жалостливо заскрипевших, посыпались темно-желтые листья. Она атаковала деревья, потом ушла на второй круг, чтобы набрать еще больше скорости. Рашель испуганно прижалась к земле, вздрагивая, будто ее било током.

– Нужно бежать, или… Или звать Лео. Идем! – я потрясла ее за плечо.

– Нет-нет-нет это все не настоящее… – она сопротивлялась, будто меня одной с крыльями было мало для доказательств.

– Рашель! Посмотри на меня, – я потянула ее за локти, чтобы она встала. – Посмотри. Я здесь, и мы с тобой отсюда выберемся, но мне нужна твоя помощь, хорошо? Сейчас мы с тобой побежим отсюда и зайдем в ближайший канализационный люк. Мне нужно, чтобы ты помогла мне его увидеть и бежала, не оглядываясь.

Она быстро закивала, стараясь собраться.

– Прости меня, – прижала уши я. – Я тебя в это втянула…

– Сейчас нам нужно выбраться, – она ласково потрепала меня по щеке.

– Да, пошли. Нео, где ближайший люк?

Нео не успел ответить, потому что я вовремя заметила летящую Голубку, которая брала деревья штурмом и видимо решила расплющить нас. Пришлось со всей силы оттолкнуть Рашель, потому что следом между нами упал огромный мутант. Все засыпало перьями, ветками и листьями, хруст и треск заглушил вскрик Рашель. Голубка оттолкнула меня крылом, из-за чего я врезалась спиной в дерево, отчего на несколько секунд лишилась возможности дышать. Удары по спине всегда откликались гораздо большей болью, чем любые другие. Но собравшись, я поднялась и замерла, стараясь лишний раз не привлекать внимание мутанта. Она распласталась между нами с Рашель, пытаясь подтянуть конечности и встать на ноги.

– Так, Рашель… – тихо начала я, пытаясь большую часть передать жестами. – Иди вперед. Медленно. За теми деревьями она нас не достанет.

Рашель попятилась, а потом, решив, что Голубка ее не заметит, двинулась быстрым шагом, но мутант имела слишком большой угол обзора и уловила резкое движение. Она поднялась на ноги, чуть снова не ударив меня крылом, но я успела пригнуться. Деревья не позволили ей развернуться полностью, поэтому я осталась под крылом, пока она готовилась к прыжку вперед, чтобы пробиться сквозь преграду. Нет…

Я полоснула ножом под ее крылом и почти кувырком переместилась к ее голове.

– А ну смотри сюда, – я выставила руку с ножом, готовая ее отдернуть. – Я знаю, быть мутантом паршиво, но мы не обязаны…

Она кинулась на меня, едва не схватив беззубым ртом мою руку, но я размашисто взмахнула ножом, заставив ее отпрянуть.

– Не вынуждай меня…

– Сирена, беги! – крикнула Рашель.

Голубка резко развернулась и бросилась на деревья с безумной яростью. Мне передалась часть ее ярости, она позволила мне быть быстрее и напасть всерьез. Я взбежала по ее спине в два прыжка, пока она застряла между деревьев, и вонзила свой нож ей в загривок. Голубка заверещала, затрясла крыльями и взбрыкнула, а потом ударяясь об ветки взмыла в воздух. С помощью чуда и когтей я удержалась пока мы взлетали и выдернула испачканный в крови нож, чтобы нанести еще одну рану, не обращая внимание на обжигающий холод от ветра и мокрой одежды. Но Голубка завертелась и кистью с крыла содрала меня за волосы, а потом ловко перекинула, словно куклу в лапу. Полностью схватить ей меня не удалось из-за того, что я упиралась крыльями.

Голубка попыталась меня клюнуть, но я инстинктивно ответила тычковым ударом ножа, попав ей в угол беззубого рта. Лезвие легко вошло в плоть, а когда она дернулась от боли, ушло еще глубже, оставив кривую глубокую рану в виде зловещей улыбки.

Кровь брызнула на меня, поливая руки, а крик заглушил все. Отдернув руку, я оставила кривой, рваный и глубокий порез, из которого, как и из глотки лилась кровь. Она вопила, поливая все кровью и слюной, а когда кинулась во второй раз, я ударила ее хвостом с выставленными шипами и одним из них попала ей в глаз. Хвост, от выдранного силой шипа, пронзила боль, но для Голубки это стало последней атакой. Шип глубоко вошел в глазное яблоко, и мутант перестал трепыхаться и хлопать крыльями. Хватка разжалась и я, оттолкнувшись, расправила крылья, уже представляя, как лучше приземлиться и не сломать ноги.

Я убила ее… Я убила человека…

Смотря, как безвольно летящее вниз тело ударяется об воду с мерзким хрустом, я не могла отвернуться, словно это должно было стать моим наказанием – вечно помнить, как убила кого-то, повинуясь злости.

Я должна была найти другой выход. Другой способ отвлечь Голубку от Рашель и спасти ее. Неужели я так легко прогнусь под новые правила игры?

Рашель кричала мне что-то, но я не могла разобрать, лишь приземлилась, ударившись об землю, как мешок с картошкой, и кое-как поднявшись, не смогла встать, оставшись сидеть. С меня капала вода, меня била дрожь и сильно мутило, и невозможно было понять, чем это вызвано.

– Сирена! – Рашель обняла мое лицо руками, и я с трудом подняла взгляд. – О боги!

Она крепко меня обняла, и я уткнулась в ее лабораторный халат, испачканный кровью, скорей всего моей, и илом.

– Я должна была тебе сразу поверить, прости меня…

– Вот, так и живем, – хрипло рассмеялась я.

Она отстранилась, пытаясь придумать, как мне помочь, но она с таким же взглядом смотрела на механизмы, которые нужно пересобрать.

– Лео мне не поверит… – я посмотрела в сторону, где от Голубки осталось лишь бурое пятно, медленно исчезающее и смешивающееся с остальной зеленоватой водой.

– Поверит, – внезапно раздался его голос совсем рядом.