Эледра

– Ого… – я насчитала человек пятьдесят, и это впечатляло. Эдакое маленькое государство… – А как ты им помог?

– Договорился с парой мафий о том, чтобы им давали еду и лекарства.

– Как? – удивленно пролепетала я.

– Мутанты мешают жить абсолютно всем, и иногда то, что ты один из них позволяет получить необходимое. А еще это порождает просто фантастические слухи. Многие решили, что я заклинатель мутантов, и раз я защищаю этих бездомных, то стоит с ними считаться.

– Да, если учесть, что ты заработал им еду убивая людей.

– Мутантов, – устало поправил он. – Слушай, я знаю, после первого убийства очень паршиво, но в итоге ты осознаешь, что так было нужно.

– Да ну. И как же ты пришел к этому? К тому что нужно убивать мутантов? Что убийство вообще оправдано?

– У меня не было выбора, – холодно отрезал он, отворачиваясь.

– Выбор есть всегда, – я встала на коробках.

– Слова неисправимого оптимиста, – всплеснул руками Лохматый.

– Ты ведешь себя как ворчливый старый дед.

– Ты импульсивный подросток.

– Да я он и есть!

Какое-то время мы уничтожали друг друга взглядом, но в итоге раздраженно вздохнув, он снова посмотрел на бездомных.

– Мне сказали: либо ты убиваешь врага, либо остаешься без еды. И когда я отказался, меня бросили в карцер на несколько дней и каждый день приходили с одним и тем же вопросом. И в итоге им удалось меня сломать.

– Сколько тебе было?

– Семь.

Семь лет… Его с семи лет пытали эти монстры…

– Мне жаль…

– Не надо. Люди говорят это всегда, но толку от этих слов нет.

– Как и от твоей игры «Ничего личного».

– Это мера предосторожности.

– От чего?

– Чтобы никто из нас не привязался к другому. Чтобы если один из нас умрет не было больно и можно было продолжать сражаться.

– Мне кажется это так работать не будет.

– Хочешь сравнить свой жизненный опыт с моим?

– Нет, у тебя ведь на целых два года больше форы, – ухмыльнулась я. – Или это слишком личное, что я знаю, сколько тебе лет? Потому что звание ворчливого деда теперь точно твое.

– Иди ты, – он шутливо толкнул меня в плечо.

– Ладно-ладно, – улыбаясь я спрыгнула с коробок. – Я поняла. Они такое маленькое государство – прототип мира, а ты – это мы. Хочешь сказать, что мы сможем жить нормально таким путем?

– Нет, просто хотел показать, что твой план провальный.

– То, что ты смог подружиться с кучкой бездомных, конечно, удивительно, но все еще не показатель. Мы будем сегодня тренироваться или нет?

Он спрыгнул с коробок, встав рядом со мной.

– Готова поучиться базовой самообороне?

– Неужели, – радостно подняла уши я.

– Но…, – смотря как он говорит эту фразу, уши я тут же опустила. – сначала разберемся с твоей способностью. Ее нужно уметь хорошо контролировать, чтобы выжить.

Он пошел на улицу и закатив глаза, я поплелась за ним.

– Как тебе идея, чтобы направлять способность только на определенную часть тела?

– Бред, – высказала свое мнение я.

– Ну вот им и займемся.

– Прям вижу, как ты учился телепортировать свой длинный нос куда-то еще.

– Как Дин тебя терпит?

– Он Дон, – недовольно поправила я, хотя Динь-Дон звучит интересно… – можешь поинтересоваться сам.

Он недоуменно поднял брови.

– А как ты думал? Социализация – значит новые знакомства, новые люди.

– Не думал, что ты подпустишь меня к своим.

– Я все еще сомневаюсь, особенно после истории Профессора. Кстати, – я скрестила руки, оглядываясь на порт. – Как его зовут? По-настоящему?

– Никто не знает. Даже я.

Мы пришли в неприметный обставленный разноцветными железными контейнерами, коробками под брезентами и баками с жидкостями. Морской солоноватый воздух пробирался под одежду и щекотал кожу. Я сняла со спины толстовку и просто очень плотно сложила крылья, чтобы накинуть огромную куртку на спину.

– Ты уже знаешь, что делать. Пробуй. Важно сосредоточиться на цели, визуализировать ее. Все твои способности подчиняются твоему воображению. Прими их, как третью руку и используй.

– Ага, у меня тут три третьих руки за спиной торчат…

– Сирена, – одернул меня Лохматый серьезным взглядом.

Я села на круглые жестяные баки и обняла толстовку словно огромную плюшевую игрушку и сосредоточилась на руке.

Сделать ее невидимой… Легче легкого…

Лео достал меч и вытащил его из ножен. Металл сверкал, отражая скудный свет, и даже с виду был безумно острым. Он принял боевую стойку, сосредоточившись на звуках воды и на горизонте, а потом медленно, изящным движением сменил стойку на защитную, потом снова атакующую, занося меч над головой и чем дольше он этим занимался, тем быстрее двигался. Я наблюдала за этим не впервые и каждый раз думала, что это скорее очень опасный танец, нежели сражение, но завидовала тому, как ему удается делать это так ловко и четко, не оступаясь.

До этого он не давал мне никаких уроков самообороны, лишь тренировал выносливость и силу, заставляя выполнять самые немыслимые упражнения. Видимо это переход на новую ступень.

Но возвращаясь к руке и способности… Как мне это сделать?

Я представила как рука исчезает, словно рассыпается на мелкие кусочки и становится невидимой, как она становится прозрачной, и я вижу ногу, на месте, где она лежит. Сжала руку в кулак, как и всегда для использования способности.

Но ничего не получилось.

– Ты знала, что для использования этого меча полноценно нужно пять пальцев? – окликнул меня Лео.

– Но у тебя четыре…

– Ну… Большую часть времени, – согласился он, меняя положение меча. – И существовало даже такое наказание, где человеку отрубали мизинец, чтобы он не мог полноценно сражаться.

– Почему не взять другое оружие? Ты говорил, что оружием может быть что угодно.

– Иногда это дело принципа, – он перекинул меч в левую руку и начал все с начала. – Но я научился небольшому самообману благодаря маскировке под человека и постоянно представляю, что кисть у меня человеческая.

– Если хочешь сказать банальность из разряда: «Чем больше тренируешься – тем лучше получается» – я потренируюсь в метании шипов.

– Ты в порядке? Ты злее обычного. И грустнее, – он опустил меч.

– Я в порядке. Это так, семейное.

– А я уж подумал, что это из-за того мутанта.

Я все-таки метнула в него шип, и высекая искры, он его отбил, лишь дернув ухом.

По телу пробежался озноб, словно меня снова окунули в ледяную воду, снова показалось, будто кровь из чужих ран хлещет мне на руки, будто совсем рядом кто-то падает с огромной высоты, и я слышу хруст его шеи. Слышу, как кто-то истошно кричит, умирая от моей руки…

– Посмотри на руку.

Я скосила взгляд на руку и не увидела ее, подсознательно понимая, что она все еще на месте, и плотно сжата в кулак, но все равно испуганно дернулась.

– Что чувствуешь?

Всегда, когда у меня получалось использовать способности, он спрашивал про эмоции, ибо на них, в основном, все и завязано. Эмоции, воображение, ключевое действие.

– Раздражение. Но до него желание спрятаться.

– Злость и страх твои друзья. А желание спрятаться при твоей способности вообще должно быть основополагающим.

– Я от драк не прячусь… – протянула я, стараясь сделать и вторую руку невидимой, но лишь вернула видимость второй. – Как ты понял, что меня надо разозлить?

– Тот мутант. Ты смогла постоять за себя только когда разозлилась. Как и со мной. Если под угрозой твоя семья и ты зла – тебя мало что остановит.

– Рада что меня так легко понять, – ядовито произнесла я, помахав невидимыми руками. – Тебе повезло, что из меня будет очень просто вырастить убийцу. Кого на примету возьмешь для угроз? Маму? Или Трейса?

– Сама знаешь, им и без меня постоянно угрожает опасность.

– Значит обоих. Разве что… Можешь бросить моего отца стразу в какого-нибудь мутанта? Я тебе еще спасибо скажу.

Я сосредоточилась на злости на отца, на всем накопленном гневе и раздражению на каждое его действие и в особенности на бездействие и перенаправила, сделав свои руки невидимыми.

– Он твой отец, не стоит о нем так.

– О нем либо так, либо никак.

Я сделала свой рот невидимым и махнула снова видимой рукой.

– Очень смешно.

Я показала ему средний палец, и злобно улыбнулась, но он увидел лишь блеск глаз.

– А его сможешь сделать невидимым?

– Чтобы быть как ты – четырехпалым?

– Ау. – он приложил руку к сердцу и убрал меч. – Ладно, хватит обезьянничать, давай займемся делом.

Я полностью расслабилась, чтобы сбросить всю невидимость и обратилась в слух и зрение, внимательно следя за тем, что сейчас будет объяснять Лохматый. Мы встали посередине этого закутка, срытого от взгляда всех, кто мог бы тут ходить.

– Сделай удар.

Глубоко вдохнув, я сделала самый обычный удар кулаком, и в последний момент Лео взял меня за запястье, заставив замереть.

– Неплохо, но кисть немного не так, – он немного повернул мой кулак. – Ты бьешь, используя только руки, тебе нужно больше задействовать бедра.

Он показал, как, и мы стали отрабатывать самые простые удары медленно, оттачивая технику. Лео сказал, что в условиях реального боя мне было бы гораздо проще, потому что в базовую программу мутантов запрограммирован маленький курс боевых навыков, но всегда лучше знать, как это делается, чувствовать и знать свои возможности, а главное отточить все с учетом моих крыльев и хвоста, которые могут стать врагами. За этим занятием мы провели не один час, и вокруг стало постепенно темнеть.

– Ты не торопишься сегодня домой?

– Не собираюсь там появляться до полуночи. Может и вообще не пойду, – устало пробормотала я, повторяя новую комбинацию ударов.

– Это то «семейное»?

– Да, – я почувствовала такое острое желание хоть кому-то пожаловаться на все это, что не удержалась. – Это все из-за отца.

– Что он такого сделал?

– Чего не сделал. Его просто не было в моей жизни! – я остановила затянувшуюся тренировку, сгибая и разгибая ноющие мышцы. – А тут он приходит и решается что-то исправить. Что он там собрался исправлять?

– И ты не хочешь дать ему шанс?

– Нет конечно. А ты бы дал?

– Думаю да.

– Значит с отцом тебе повезло больше. Семнадцать лет сознательного игнорирования я так просто простить не могу.

– Ты просто находка для шпиона, – напомнил про нашу договоренность Лохматый.

– Я, значит, тут душу изливаю, жалуюсь, а он паясничает, – метнула я испепеляющий взгляд.

– Ладно-ладно. Извини. На твоем месте я бы спросил почему он так поступил.

– Мне кажется я не хочу знать ответ, – я села на баки, свесив ноги. – А что с твоими родителями?

– Не важно.

Он снова посмотрел на серебрящийся океан, но грусть во взгляде от меня не утаилась. Ладно, зачем давить, захочет – может быть расскажет. Не известно сколько еще ужасного было в его жизни. Он, итак, провел двенадцать лет в шкуре мутанта под контролем нуксов.

В животе противно заурчало от голода, и попытавшись вспомнить, когда я ела последний раз, поняла, что это было еще вчера.

– Думаю Профессор с бандой скоро будут готовить еду. Потом, раз ты никуда не торопишься, будем патрулировать город. Может какой мутант захочет пообедать тобой.

Лео, накинув капюшон побрел в сторону порта, сливаясь с тенями сумерек. Я заставила себя встать и забрать толстовку и куртку, которые сняла пару часов назад, окончательно запарившись. Перспектива стать приманкой была безрадостной, но все лучше дома, где меня будет ждать отец или, в крайнем случае, злая мама.

Вторая беседа с Профессором и компанией прошла куда легче и приятнее. Они рассказывали о самых интересных местах Нью-Йорка, о которых знали разве что коренные жители, о хороших заброшенных домах, где можно было бы спрятаться, и целую кучу историй из жизни. В свете костра под видневшимся сквозь потолок сиренево-синем небе с оранжевыми облаками я наконец расслабилась и на время забыла о проблемах, даже смогла смеяться над иногда грубоватыми шутками бездомных. Кто-то у дальнего костра начал напевать песни, постукивая в такт ложкой о жестянку. Лео молчал, никак не поддерживая беседу, но было заметно, что ему тут также хорошо, как и мне. Время от времени я ловила на себе его задумчивый взгляд, словно он пытался вычислить сколько мне еще осталось прожить, или может о чем-то другом, но проникнуть к нему в мысли было невозможно.

А домой я смогла попасть уже когда луна взошла высоко на беззвёздном небе. Лео довез меня до дома и я, немного подумав, стянула куртку и оставила на мотоцикле.

– Возьму у мамы пальто, – я пожала плечами, отвечая на вопросительный взгляд. – Спокойной ночи.

Используя все полученные навыки, я прокралась почти беззвучно и тихонько вошла в свою комнату, застыв на входе. У моего стола спиной ко входу стоял мой отец, держа в руках фотографию в рамочке.

– Твоя мама говорила, что ты поздно возвращаешься. И всегда незаметно.

– Что ты тут делаешь? – прошипела я.

– Не знал, когда ты вернешься и через дверь ли.

Серафим развернулся и в темной комнате, освещаемой только яркими фонарями улицы его зеленые глаза и светлые волосы странно и загадочно блестели. Он поставил фотографию назад на стол, опуская рукава рубашки скрывшей татуировки. Я с трудом подавила желание метнуть в него чем-нибудь.

– Нам с тобой не о чем говорить. Мне казалось, мы с утра это уже выяснили, – я крепче сжала дверную ручку, не зная куда идти.

– Дочь…

– Не смей, – резко и достаточно громко оборвала я. – Не смей меня так звать. Убирайся из моей комнаты. А хочешь что-то исправить – помоги той, кто тебя несмотря ни на что любит. Будь нормальным мужем, который помогает жене.

– К сожалению, Андреа не хочет принимать мою помощь, – сложив руки за спину начал Серафим.

– Тогда и катись из наших жизней!

На секунду в отражении окна и фоторамки блеснула изумрудная вспышка, и мне стоило огромных трудов не обернуться к зеркалу, чтобы проверить не стали мои глаза снова зелеными. Серафима это заставило сделать шаг назад и обеспокоенно нахмуриться.

– Тебе понадобятся ответы и тогда тебе придется обратиться ко мне.

– Жду не дождусь, – злобно процедила я, отходя от дверного проема, чтобы он наконец-то вышел.

Проводив его взглядом, я закрыла дверь, стараясь не хлопнуть, и заперла ее, тут же бросившись к зеркалу. Но мои глаза были обычными. Надеюсь, мне померещилось, иначе у отца была слишком странная реакция. Беспокойство? Не страх, не интерес, будто он знает что-то еще. Какие еще ответы? Что он может понимать?

Изрядно помучив себя мыслями о произошедшем, я наконец поддалась усталости и уснула, но что в последствии стало моей ошибкой.

Сон начался в гладком треугольном коридоре, состоящем из стерильно-белых пластин с темно-синими трубками. Узор стен напоминал микросхему и тянулся в хаотичном порядке на сколько хватало глаз.

Я прикоснулась к настенной панели, которая считала мой отпечаток и пустила сквозь огромный проем, появившийся, когда пластины разъехались, собираясь одна в другую. Помещение внутри было маленьким и темным, стены украшали огромные мигающие консоли и экраны, но тьма не позволяла разглядеть деталей. У стены напротив было окно в соседнюю комнату, словно в камере допросов. Я подошла ближе к окну и там резко зажегся белый свет, яркость которого заставила меня отпрянуть. На полу в соседней комнате сидел, сжавшись в комочек, человек в больничном халате, который плохо прикрывал спину, а лицо полностью закрывали длинные темные волосы. Завязки позволяли разглядеть металлическую микросхему, вшитую в позвоночник и уходящую под кожу, и щупальца нукса…

И тут человек в камере обернулся и сквозь волосы я увидела горящие болью и ненавистью полностью желтые без белков глаза с зрачками-шестеренками. Знакомые глаза…

Человек бросился на стекло, словно мог пробить его и закричал, но крики остались внутри камеры. На меня смотрело перекошенное болью лицо Дона. Он кричал на меня и отчаянно бился о стекло, пока щупальца, словно не подчиняясь ему, не схватили его за горло. В ужасе я отпрянула к стене не в силах смотреть на лицо брата с глазами нукса. Щупальца душили его, пока он не начал сползать по стеклу и сил на то, чтобы биться в агонии не осталось. Бросившись к стеклу, я пыталась понять, чем могу помочь, но была вынуждена наблюдать, как собственные части тела убивают его. Оставив шею Дона в покое, щупальце резко ударило разделяющее нас стекло и разбило его, стремясь схватить меня.

Я резко проснулась, выхватив нож.

Как нож тут оказался…

Потерев глаза, я постаралась прогнать жуткое видение и поскорее забыть об этом. Уже не помню почему нож оказался под подушкой, но это было даже кстати – его холодная рукоять и вес немного прогоняли страх. Я взялась за шнурок на шее, на котором весел деревянный кругляш, подаренный Доном кучу лет назад. Я никогда его не снимала, и иногда тяжесть этого кусочка лакированной древесины с витиеватым узором была единственной опорой после таких кошмаров, но теперь к нему добавился нож. Надеюсь, моя мать не придет меня будить от кошмара и не наткнется на него.

Будильник прозвенел через минуту, и я заставила себя встать и дойти до стола, куда бросила телефон. Ну что, очередной «обычный школьный день», посмотрим кто кого. Я поискала глазами плеер чтобы хоть как-то придать себе сил и энергии с утра, но не нашла на привычных местах, и потом, поискав по всем карманам, окончательно убедилась, что потеряла… Класс, как обычно.

Но день недолго оставался обычным. В школе меня почти сразу нашла Мисс Джесс, выглядящая, как всегда, одновременно угрожающе и приветливо. Сегодня она собрала светло-рыжие волосы в высокий хвост, надела огромную светло-коричневую вязаную безрукавку на блузку и синие джинсы. А за собой она вела новенького парня и видимо целенаправленно хотела сбагрить его мне. Сначала я бросила лишь мимолетный взгляд на него, а потом вгляделась. Первыми меня впечатлили абсолютно белые, слегка вьющиеся волосы, а потом ярко-синие глаза и острые высокие скулы. И шрам на носу. Это был Лео, но я не могла соединить в голове все его маскировки до этого с нынешней. Раньше они выглядели как-то немного смазано и будто генерировались из случайных черт, но эта была слишком резкой и казалась настоящей. Даже одежда была обыкновенной: джинсы и черная футболка с потрескавшимся принтом и неизменная мантия. Свое ожерелье из клыков он решил сегодня не надевать, но серебряные сережки выглядывали из-под пушистых волос.

– Сирена, вот ты где, – окликнула меня учительница математики. – Познакомься, это – Лео, наш новый ученик. Можешь провести ему экскурсию и показать, что у нас и как?

Заметив мое удивление, он подмигнул мне, улыбнувшись и поправив сумку на плече. Господи, у него есть ямочки на щеках?

– Сирена?

– Да, конечно, – очнулась я. – Идем, Лохматый.

Мисс Джесс подняла тонкие брови и деловито кашлянула, напоминая мне о манерах, но я проигнорировала ее, беря Лео под руку и ведя через коридор.

– Что ты тут черт побери делаешь? – злобно прошипела я, стараясь игнорировать разницу в росте. Сложно выглядеть злой, когда тебе приходится задирать голову.

– Это твоя идея, если помнишь, – он ловко выскользнул, и пошел рядом дальше.

– Моя идея? – через секунду до меня дошло. – Я хотела тебя социализировать.

– Разве школа не лучшее место для этого?

– Но не моя ведь!

– Тут я хотя бы сразу узнаю, что ты снова попала в неприятности.

– Мне не нужна нянька.

Нянька нет, но тот, кто спасет мой хвост от мутантов вполне себе. Но я никогда в этом не признаюсь, поэтому решилась на смену темы:

– Что у тебя с лицом?

– А что с ним? – очень знакомо нахмурился Лео. Да, эта маскировка почти идеально передавала его обычную мимику.

– Ты выглядишь… – Как сказать? Странно? Красиво, но немного как что-то потустороннее? – Необычно и реалистично.

– Людям, которые будут видеть меня часто нужен будет один неизменный образ.

– И ты выбрал очень приметный.

– Зато настоящий, – он отвернулся и пошел дальше, будто знал, куда идти.

– Издеваешься? – догнала я его. – Настоящий? Ладно, знаешь, окей. Я даже знать не хочу. Давай хотя бы так сделаем.

Я достала пластырь и первый попавшийся фломастер и нарисовала несколько волчьих лапок на нем, а потом заставив его немного наклониться, заклеила шрам.

– А зачем?

– Теперь ты выглядишь не как человек, вовремя увернувшийся от ножа, а как панк.

– Кто-кто? – искренне удивился он.

– Лекцию про движения молодежи я тебе проведу чуть позже. Просто доверься мне. Ни с кем не говори без надобности, просто будь собой. Хотя нет. Забудь. Просто повторяй за мной.

– Не паникуй ты так. Это все равно твой последний учебный год.

Прозвенел звонок, и косившиеся на нас школьники поспешили ретироваться в классы. Вскоре мы остались в коридоре совершенно одни.

– Не надо на больное, – отмахнулась я. – Значит так, у меня сейчас тренировка с командой. Мы быстренько пройдемся по основному и потом…

– Хочешь пропустить тренировку? – предугадал ход моих мыслей он.

– Ты все равно вечером выжмешь из меня все соки.

– Давай дуй на баскетбол, я подожду. Заодно познакомишь с командой, – он взял меня за плечи и развернул в сторону зала.

– Я тебя ненавижу.

– Это взаимно, – усмехнулся Лео. – И не зови меня «Лохматый» на людях.

Я быстро смирилась с надобностью идти на баскетбол, но теперь волновалась и гораздо сильнее, чем следовало бы.

– Как ты это вообще провернул?

– Попросил друга помочь.

Ладно, не думаю, что Профессор на такое способен, значит кто-то более криминальный. И, вероятно, я и с ним познакомлюсь в обозримом будущем.

Мы подошли к залу, успевая услышать отрывок диалога, прежде чем выходящая Трисс с задирами нас заметили:

– Спасибо, мальчики, теперь они точно не смогут играть.

А потом мы столкнулись почти нос к носу.

Я внутренне напряглась и выпрямилась. Трисс всегда уделяла особое внимание новичкам и, если они ей нравились, то либо становились частью ее компании, либо как я – становились врагами.

– Карлайт, привет, – сказала она, убирая светлые волосы с плеча на спину и ставя руку на бедро. – С тобой новенький?

– Да, – буркнула я, собираясь протиснуться сквозь заслон в зал, но у меня не вышло.

– Я – Трисс, добро пожаловать, – Трисс дружелюбно улыбнулась, протянув руку Лохматому. – А это Эрик и Макс.

Парни, похожие на братьев ухмыльнулись, глядя в нашу сторону. Они были в оранжево-черной баскетбольной форме, но похоже на тренировку не собирались.

На секунду Лео растерялся, не зная, как ответить, но быстро сообразил и пожал ее руку.

– Это Лео, – представила я, намекая ему взглядом, что нам стоит смыться.

– Уверена Лео сможет и сам ответить, – продолжая обворожительно улыбаться парировала Трисс. – Присоединяйся к нам за обедом, уверена тебе у нас понравится.

– Я подумаю, – кивнул Лео и пошел дальше.

Задиры Трисс тут же расступились, и я проскользнула за Лео следом, кинув напоследок злобный взгляд через плечо.

– Поздравляю, ты ей понравился, – тихо и скептично бросила я, идя к залу, игнорируя пустую женскую раздевалку.

– Она выглядела мило.

– О, если ты с ней подружишься, я тебя придушу. Я серьезно. Не смей. Станешь как эти придурки.

– Как скажешь, Босс, – усмехнулся он.

Распахнув двери, я увидела пустой, пестреющий цветами команды зал с блестящим полом. И где все? Это мы опоздали, по идее все должны уже разминаться.

– Сирена! – окликнул меня Пол, стоя в дверях раздевалки. – Идем, у нас собрание.

Нахмурившись, я подошла к успевшей закрыться двери в мужскую раздевалку немного ее приоткрыла и бросила внутрь:

– Надеюсь все одеты, иначе не знаю, чем это закончится…

– Карлайт, хватит валять дурака, – крикнул изнутри тренер.

Усмехнувшись, я зашла, притворно прикрывая глаза ладонью. Раздевалки у нас совершенно не отличались, поэтому ориентироваться было легко. Я встала у дальнего ряда шкафчиков, где собралась вся команда, кроме двух встреченных задир.

Команда собралась вокруг тренера – кто сидел на узких лавках, кто стоял так же, как и я, выглядывая из-за шкафов. Увидев за мной Лео, тренер задумчиво покрутил красный свисток в руках, а кто-то усмехнулся:

– Похоже Дьяволица уже решила нашу проблему.

– Какую проблему? – не поняла я.

– Эрик и Макс ушли из команды, – мрачно ответил тренер. – И нам не хватает минимум одного запасного игрока для стартового состава для игры на следующей неделе. А комиссия, – он достал телефон мельком глянув на экран с пропущенными вызовами. – Добивается стартового состава у меня уже пол часа.

Черт…

Спасибо, мальчики, теперь они точно не смогут играть.

Зачем ей это? Она же знает как это важно для Пола…