Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Найра, чьё тело было почти полностью заменено кибернетическими имплантами, а левая рука представляла собой мощную плазменную пушку, неподвижно стояла перед одним из экранов. Её красные оптические сенсоры бесстрастно анализировали данные, но внутри, в том крошечном уголке сознания, где ещё теплились остатки органического мышления, зрел холодный, расчётливый гнев.

Дракс. Когда-то она восхищалась им – его гением, его силой, его несокрушимой волей. Он был для неё воплощением идеала Аль-Нуир – расы, стремящейся к абсолютному совершенству через технологию. Она была его верной соратницей, его любовницей, его главным оружейником. Но Марс погиб. Исход на Луну не принёс им мира. И Дракс… Дракс изменился. Его гениальность превратилась в паранойю, его сила – в слепую жестокость, его воля – в одержимость тотальным контролем. Он вёл их расу не к звёздам, а в бездну.

Её собственная одержимость «совершенством», её почти садистская ненависть к своей хрупкой органической части, которая когда-то двигала ею, теперь уступала место более прагматичному инстинкту – инстинкту выживания. Не только своего, но и расы Аль-Нуир. Той её части, которая ещё не ослепла от фанатизма Дракса.

«Он – болезнь, – подумала Найра, глядя на голографическое изображение Дракса, отдающего очередной яростный, бессмысленный приказ. – И болезнь нужно лечить. Или… ампутировать».

Люди. Примитивные, слабые, движимые хаотичными эмоциями. Но они выжили. Они сопротивлялись. Они даже смогли нанести удар в самое сердце её творений. Возможно, в их хаосе была своя сила. Возможно, они могли стать инструментом. Инструментом для устранения Дракса.

Протянутая Рука из Тьмы

Решение созрело. Холодное, рискованное, но, с её точки зрения, единственно верное. Найра, используя все свои знания систем связи Аль-Нуир и обходя десятки протоколов безопасности, которые она сама же и создавала, начала прокладывать тайный, анонимный канал к станции «Селен». Это было всё равно что танцевать на минном поле, но она была уверена в своих силах.

Её целью была Таня Вольская. Инженер-биотехнолог, заместитель капитана. Человек, обладающий и техническими знаниями, и определённой властью, и, судя по перехваченным данным об их недавней вылазке, достаточной смелостью и отчаянием, чтобы пойти на рискованную сделку.

Первый контакт был коротким, почти безличным. Голос Найры, искажённый до неузнаваемости сложными фильтрами, прозвучал в наушниках Тани, когда та в очередной раз пыталась восстановить повреждённые системы жизнеобеспечения «Селена».

– Инженер Вольская, – произнёс голос, лишённый всяких эмоций. – У нас может быть общий интерес. И общий враг.

Таня замерла, её сердце пропустило удар. Канал был зашифрован так, как она ещё не видела. Это не могли быть свои.

– Кто это говорит? – её голос был напряжён, рука потянулась к кнопке тревоги.

– Назовите меня… той, кто устал от безумия, – ответил голос. – Той, кто видит, что нынешний лидер Аль-Нуир ведёт свою расу к самоуничтожению. Я могу предоставить вам информацию. Коды доступа к некоторым системам. Ничего критичного, не надейтесь. Но достаточно, чтобы дать вам тактическое преимущество. Или хотя бы шанс выжить в следующей атаке.

– И что вы хотите взамен? – Таня старалась говорить спокойно, хотя её имплант на шее уже подавал тревожные сигналы, фиксируя невероятную сложность шифрования и скрытый, мощный источник сигнала.

– Ослабьте Дракса, – просто ответил голос. – Нанесите ему такой урон, чтобы он потерял контроль. И когда… если… вы победите, оставьте шанс тем из нас, кто не разделяет его кровожадность. Мы тоже хотим выжить.

Таня не знала, что и думать. Это могло быть изощрённой ловушкой Дракса. Но что-то в холодной, деловой интонации голоса заставляло её поверить – или хотя бы рассмотреть эту возможность. Она немедленно связалась с Марком и Айко. Марк был категорически против, считая это провокацией. Но Айко, чьи хакерские инстинкты были обострены до предела, увидела в этом вызов и потенциальную золотую жилу информации.

– Мы ничего не теряем, если будем осторожны, – сказала она Тане. – Давай посмотрим, что она предложит. Но ни одного шага без тройной проверки.

Таня снова вышла на связь с анонимным «диссидентом».

– Хорошо, – сказала она. – Мы готовы выслушать. Но одно неверное движение – и этот канал будет закрыт навсегда. А вы – нашей приоритетной целью.

Танец на Лезвии Бритвы: Передача Кодов

Первый пакет данных пришёл через несколько часов. Он был зашифрован так, что Айко пришлось потратить почти час, чтобы просто подтвердить его подлинность и отсутствие вредоносного кода. Внутри оказались коды доступа к системе управления несколькими старыми, почти заброшенными грузовыми шлюзами в одном из пограничных секторов Аль-Нуир. Ничего сверхценного, но это давало возможность либо незаметно проникнуть на их территорию для разведки, либо, наоборот, заблокировать эти шлюзы, создав Драксу проблемы с логистикой.

– Она не блефует, – констатировала Айко, её глаза блестели от азарта. – Коды настоящие. Старые, но рабочие. Похоже, она проверяет нас. Хочет посмотреть, как мы воспользуемся этим «подарком».

Таня чувствовала, как по спине бежит холодок. Они играли в очень опасную игру. Каждая крупица информации от этого «диссидента» могла быть как спасением, так и наживкой в ловушке. Они с Айко работали в строжайшей секретности, даже Марк знал лишь общую канву – что есть потенциальный информатор среди Аль-Нуир.

Следующие несколько дней прошли в напряжённом ожидании и обмене короткими, зашифрованными сообщениями. Найра (хотя Таня всё ещё не знала её имени) передала ещё несколько пакетов данных: навигационные карты некоторых патрульных маршрутов дронов, схемы энергоснабжения второстепенных производственных цехов, даже частоты, на которых работали некоторые их старые системы связи, которые можно было бы заглушить. Каждый раз Айко и Таня тщательно проверяли информацию, используя её с максимальной осторожностью, чтобы не выдать своего источника. Это был танец на лезвии бритвы.

Тень Гаррона

Найра сидела за своей консолью в главном командном центре сектора Альфа, её лицо было, как всегда, непроницаемым. Она якобы занималась отладкой систем защиты после недавней диверсии, но на самом деле готовила к передаче Тане новый, гораздо более ценный пакет данных – частичные коды доступа к протоколам управления боевыми дронами класса «Химера», теми самыми «пауками», которые едва не сожрали «Селен». Это был огромный риск, но Найра понимала, что мелкими уступками Дракса не сломить. Его паранойя и жажда тотального контроля вели остатки их расы к неизбежному уничтожению, и она не собиралась быть пассивной свидетельницей этого финала.

Внутри, вместе с кодами доступа к протоколам управления боевыми дронами класса «Химера», были зашифрованы фрагменты отчётов о тайных контактах Дракса с представителями земной корпорации «Кронтех», которые, как оказалось, уже некоторое время вели на Луне свои собственные, несанкционированные исследования, используя ранее обнаруженные ими мелкие марсианские артефакты или заброшенные аванпосты. Данные указывали на то, что Дракс, после пробуждения на Луне и осознания технологического уровня землян, видел в «Кронтехе» потенциального поставщика ресурсов или технологий в обмен на доступ к более значительным марсианским разработкам. Особый интерес у «Кронтеха», судя по этим отчётам, вызывали пси-способности Зианна и природа «спиральной энергии». Найра подозревала, что «Кронтех» уже мог проводить крайне неэтичные эксперименты, возможно, на основе данных, полученных от предателя Воррика, или даже пытался тайно захватывать и изучать одиночных, ослабленных Зианна, отбившихся от основной группы после пробуждения на Луне, с молчаливого (и корыстного) согласия отдельных командиров Аль-Нуир, подчинённых Драксу.

К тому же, это была своего рода проверка этих странных, хаотичных, но на удивление живучих людей. Если они, получив столь мощное оружие, просто бросятся использовать коды бездумно и немедленно, выдав её с головой и не добившись ничего, кроме собственной гибели, значит, они не стоят того, чтобы на них ставить. Значит, они такие же предсказуемые и недальновидные, как и Дракс в его нынешнем состоянии. Но если они проявят осторожность, ум, стратегическое мышление, если они смогут использовать этот дар так, чтобы нанести максимальный урон Драксу, минимизировав риски для себя и для неё… тогда, возможно, у них действительно есть шанс. И у неё, вместе с ними, появится шанс на иное будущее, отличное от того пепелища, которое готовил им всем её бывший любовник и повелитель. Она инициировала защищённый протокол передачи, её металлическое сердце работало с холодной, расчётливой точностью. В самый последний момент передачи, когда пакет данных уже ушёл, одна из её собственных систем безопасности, которую она не успела полностью деактивировать, чтобы не вызывать подозрений у вездесущих контролёров Дракса, зафиксировала короткий, аномальный всплеск в исходящем трафике, оставив едва заметный цифровой след. Мельчайший, почти невидимый, но он был. Если у Дракса есть достаточно умелые аналитики, они могут со временем выйти на этот след. Это был ещё один риск, который она сознательно приняла.

В тот самый момент дверь её командного центра бесшумно отъехала в сторону, и в помещение вошёл Гаррон. Гигант-мутант с четырьмя руками, один из самых фанатично преданных Драксу воинов, он обладал не только звериной силой, но и неприятной интуицией.

– Работаешь допоздна, Найра? – его голос был низким, рокочущим, как камнепад. Его многочисленные красные оптические сенсоры медленно сканировали помещение, остановившись на консоли Найры. – Что-то не так? Твои системы излучают… необычные флуктуации. Это не похоже на стандартную диагностику.

Найра почувствовала, как её внутренние системы охлаждения включились на полную мощность. Паника – эмоция, которую она давно считала изжитой – ледяной волной прошла по её кибернетическому телу. Она была на грани разоблачения.

– Оптимизирую протоколы защиты, Гаррон, – её голос прозвучал на удивление ровно, хотя ей пришлось приложить все усилия, чтобы скрыть напряжение. – После недавней атаки этих человеческих паразитов генерал Дракс приказал усилить все меры безопасности. Или ты сомневаешься в моих методах и компетентности? – она позволила себе нотку ледяного высокомерия, зная, что Гаррон уважает только силу и авторитет.

Её пальцы, скрытые под столом, лихорадочно завершали передачу данных и стирали все следы. Плазменная пушка на её левой руке едва заметно нагрелась, готовая к бою.

Гаррон продолжал сверлить её своими сенсорами. Он был как сторожевой пёс, учуявший что-то неладное.

– Генерал Дракс ценит твою преданность, Найра. Но он также ценит… прозрачность. Особенно сейчас. Я доложу ему о твоём… усердии.

Он медленно развернулся и вышел, оставив Найру одну в звенящей тишине.

Побег из Паутины и Новые Риски

Найра откинулась на спинку кресла, её металлические суставы издали тихий щелчок. Передача была завершена. Но она была на волосок от провала. Гаррон – тупой, но верный цепной пёс Дракса – почти наверняка что-то заподозрил. Он доложит генералу. И Дракс, с его паранойей, начнёт копать.

Её игра становилась всё более опасной. Но отступать было поздно. Она запустила механизм, который уже не могла остановить. Ей нужно было действовать быстрее, решительнее, пока петля не затянулась на её собственной шее. Она посмотрела на голографическое изображение Дракса, висевшее в углу её лаборатории. В её холодных, искусственных глазах горел огонь – смесь ненависти, презрения и ледяного расчёта. Паутина лжи, которую она так искусно плела, становилась всё сложнее, и она сама рисковала в ней запутаться.

На «Селене» Таня Вольская с помощью Айко расшифровала новый пакет данных. Коды к «Химерам». Это было… невероятно. Это могло дать им реальный шанс в следующей схватке. Но информация о «Кронтехе» … это меняло всё. Это объясняло возможное давление на Крюгер (которая могла быть связана с «Кронтехом» или пытаться скрыть их незаконную деятельность на Луне), её иррациональные приказы и, возможно, истинные ставки в этой игре – контроль над марсианскими технологиями и знаниями.

Вместе с этим пришло и леденящее душу осознание: их анонимный «диссидент» играл по-крупному. И если его (или её) раскроют, последствия для всех будут катастрофическими. Таня посмотрела на мерцающие строки кода на своём дисплее. Это был одновременно и ключ к спасению, и бомба замедленного действия, тикающая прямо у них под носом. Война теней и интриг, начавшаяся на этой проклятой Луне, только набирала обороты, и ставки в ней становились всё выше.

Глава 28: Гнев Элиры

Семена Сомнения и Материнская Тревога

В сияющих покоях Элиры, Верховной жрицы Зианна, царила атмосфера застывшего времени. Мягкий, золотистый свет, исходящий от живых кристаллов, оплетавших стены, заливал пространство, воздух был густым от ароматов давно исчезнувших марсианских цветов, чьи семена она бережно хранила и возрождала здесь, на Луне. Элира сидела на низком, резном ложе, её хрупкая фигура, казалось, была соткана из лунного света и древней печали. Перед ней лежал развёрнутый свиток из тончайшего светового пергамента, испещрённый спиральными символами – хроники Зианна, их взлёты и падения.

Но мысли её были далеки от древних текстов. Они были с Кейраном. Её сыном. Последним принцем их угасающей расы. В последнее время он изменился. Его обычная отрешённость, его погружённость в философские поиски сменились какой-то новой, лихорадочной энергией. И источником этой энергии, Элира это чувствовала с болезненной ясностью, была она. Человек. Лия Морган.

Элира видела, как Кейран всё больше времени проводит с этой земной женщиной. Как они вместе склоняются над голографическими моделями ДНК, как их голоса переплетаются в спорах и обсуждениях, как во взглядах, которыми они обмениваются, появляется нечто большее, чем просто научное любопытство или вынужденное союзничество. Её материнское сердце, и без того истерзанное потерей Марса и страхом за будущее своего народа, сжималось от тревоги. Но это была не просто ревность собственницы. В Лие Морган, в её хаотичной, непредсказуемой человеческой природе, Элира видела угрозу. Угрозу чистоте расы Зианна, их древним традициям, их особому пути. Угрозу тому хрупкому будущему, которое она так тщательно пыталась выстроить для Кейрана и для тех немногих, кто ещё остался.

Она вспомнила древнее, почти забытое пророчество, найденное ею в самых сокровенных архивах Зианна – пророчество о «звезде с двумя душами», которая в час величайшей нужды явится их народу и принесёт либо окончательное спасение, либо неминуемую гибель. И ей всё чаще казалось, что Лия Морган – это и есть та самая «вторая душа», способная увлечь Кейрана по ложному пути, сбить его с предназначения, которое Элира видела для него так ясно. Её собственные, далеко идущие планы на возрождение Зианна – планы, возможно, связанные с жёстким контролем над «спиральной энергией» или с сохранением расовой чистоты любой ценой – теперь оказывались под угрозой из-за этой непредсказуемой человеческой женщины.

Поначалу она пыталась действовать тоньше, как и подобало мудрой и дальновидной жрице. Она говорила с другими старейшинами Зианна, теми немногими, кто ещё сохранил влияние, сея семена сомнения относительно людей, их истинных мотивов, намекая на скрытую опасность, которую несёт эта противоестественная связь для их расовой чистоты и духовного будущего. Она пыталась воздействовать на Кейрана через его чувство долга перед предками, через воспоминания о величии их марсианского прошлого, через образы его покойного отца. Она даже, скрепя сердце, подослала к нему нескольких молодых, красивых и преданных ей жриц из самых чистокровных родов, надеясь отвлечь его от этой земной женщины, пробудить в нём зов крови. Но всё было тщетно. Кейран, ослеплённый, как ей казалось, этим чужеродным влиянием, этой примитивной человеческой страстью, которую он принимал за глубокое чувство, оставался глух к её увещеваниям, к её тонким манипуляциям, к её слезам. Её терпение, отточенное веками медитаций, иссякало, а страх за будущее сына и всей расы Зианна перерастал в холодную, почти отчаянную решимость.

Золотые спирали на её тонкой, почти прозрачной коже начали беспокойно пульсировать, отражая её внутреннее смятение. Она посмотрела на голографическое изображение Марса, каким он был до Катастрофы Колец – планеты-сада, планеты-храма, планеты-мечты. И её решимость окрепла. Она не позволит этому новому, хрупкому ростку надежды, который они с таким трудом взрастили на этой мёртвой Луне, быть затоптанным чужаками, осквернённым их низменными генами. Если слова и убеждения бессильны, если её сын оказался слишком слаб, чтобы противостоять искушению, придётся прибегнуть к более… действенным методам, к древним знаниям Зианна, способным оградить её сына от пагубного влияния, очистить его разум и душу, даже против его воли. Цена не имела значения, когда на кону стояло само существование их расы.

Откровение о Геноме и Точка Кипения

Кейран вошёл в её покои, и на мгновение сердце Элиры дрогнуло. Он был так похож на своего отца – тот же высокий рост, та же благородная осанка, тот же глубокий, проницательный взгляд. Но сейчас в его глазах горел новый, незнакомый ей огонь – огонь энтузиазма, почти фанатичной веры в то, что он говорил.

– Мать! – его голос был полон волнения. – Мы на пороге невероятного открытия! Того, что может изменить всё!

Он быстро, сбивчиво, но страстно начал рассказывать ей о «спящем гене», который они с Лией обнаружили в ДНК людей. О его поразительном сходстве с генами Зианна, о ещё более древних «вставках», возможно, ведущих к самим Молчальникам. Он говорил о потенциале этого открытия для обеих рас, о возможности найти общий язык с таинственными Хранителями Луны-Ковчега, о новой, общей надежде для всех.

– И Лия… – закончил он, его голос смягчился. – Она первой почувствовала это, мать. Её интуиция, её связь с этими энергиями… она помогла нам это понять. Она – ключ.

Элира слушала молча, её лицо оставалось бесстрастным, как маска из древнего фарфора. Но внутри неё всё кипело. Откровение о «спящем гене» не вызвало у неё радости или удивления. Она знала. Или, по крайней мере, догадывалась. Древние тексты Зианна были полны намёков на «семена», оставленные Создателями в других мирах. Но она видела в этом не благо, а ещё большую опасность. И то, что именно Лия Морган, человек, стала катализатором этого открытия, лишь укрепило её худшие опасения.

– Лия… – наконец произнесла она, её голос был холодным, как лёд кратера Шеклтона. – Эта женщина – человек, Кейран. Носитель хаоса, разрушения и примитивных страстей. Она ослепила тебя, сын мой, своими ложными надеждами и своей показной открытостью. Её «открытия» – это лишь путь к нашему забвению, к растворению нашей уникальной сущности в этом «генетическом мусоре», которым является её раса.

Кейран отшатнулся, словно его ударили.

– Мать! Как ты можешь так говорить?! Лия…

– Ты забываешь, кто ты, Кейран! – голос Элиры повысился, её золотые спирали вспыхнули гневом. – Ты – последний принц Зианна! Ты – надежда нашего народа на возрождение! А не игрушка в руках примитивной женщины, которая ищет лишь способ использовать нашу силу и наши знания в своих корыстных целях! Ты думаешь, она видит в тебе равного? Нет! Она видит в тебе лишь инструмент, экзотический артефакт!

Запреты и Манипуляции

Слова Элиры были жестоки, но она верила в их правоту. Она не могла позволить Кейрану поддаться этому опасному очарованию.

– Я запрещаю тебе, – её голос снова стал ледяным, властным, – продолжать эти… совместные исследования с Лией Морган. Я запрещаю тебе делиться с ней нашими сокровенными знаниями, нашими архивами, нашими технологиями. Твоё место – здесь, среди твоего народа. Ты должен сосредоточиться на восстановлении силы Зианна, на изучении нашего истинного наследия, а не на пустых играх с людьми, которые в любой момент могут нас предать!

Кейран смотрел на мать, его лицо было бледным, в глазах читались боль и недоумение. Впервые в жизни он видел её такой – слепой в своём гневе, в своих страхах.

– Мать, ты не понимаешь! – его голос дрожал. – Лия – не враг! Она… она ищет ответы так же, как и мы. Мы не можем прятаться от мира, замыкаясь в своей скорлупе! Мы должны искать союзников, если хотим выжить! Твои страхи ослепляют тебя, они ведут нас к изоляции и гибели, а не к возрождению!

– Мои страхи?! – Элира горько усмехнулась. – Мои страхи, сын мой, основаны на тысячелетнем опыте нашего народа! На знании о том, к чему приводит смешение с низшими расами, к чему приводит отказ от чистоты нашего пути!

Она попыталась быть мягче, использовать свой авторитет, свою материнскую любовь. Она говорила ему о величии Зианна, о его долге перед предками, о необходимости сохранить их уникальное наследие. Она даже намекнула, что среди молодых жриц Зианна есть те, кто был бы достоин стать его спутницей, кто помог бы ему возродить их род.

Но Кейран был непреклонен. Он уважал её, любил её, но он больше не мог слепо следовать её воле. Он видел мир шире, он чувствовал потенциал союза с людьми, он верил в Лию. Их спор становился всё более ожесточённым, пропасть между матерью и сыном росла с каждым словом.

Обращение к Древним Силам

Видя, что её слова и запреты не действуют на Кейрана, Элира в отчаянии решила прибегнуть к крайним мерам. Если разум сына был затуманен чарами чужеземки, она обратится к древним силам, к самой сути бытия Зианна, чтобы «очистить» его, «защитить» от пагубного влияния.

Элира, удалившись в самое сокровенное святилище сектора Бета, начала сложный и опасный ритуал «Разрыва Связей». Она сосредоточила всю свою волю, всю свою пси-энергию, накопленную за десятилетия медитаций и духовных практик, направляя её через поющие кристаллы на ментальный образ Кейрана и этой земной женщины, Лии Морган. Она не желала им физической смерти. Она лишь хотела «освободить» сына от того, что считала губительной, оскверняющей привязанностью, вырвать его из сетей чуждого влияния, вернуть его на «истинный путь», который она для него предначертала.

Мощные потоки золотистой энергии, видимые лишь её внутреннему взору, заструились от кристаллов, сплетаясь в сложный, пульсирующий узор вокруг фантомных образов. Воздух в святилище загустел, наполнился озоном и странным, давящим ощущением, словно сама ткань реальности истончилась. Элира чувствовала, как её собственные жизненные силы утекают вместе с этой энергией, кожа на её руках стала ещё тоньше, почти пергаментной, просвечивая голубоватыми венами, а в золотых узорах на ней проступили едва заметные тёмные, почти чёрные прожилки, как трещины на древнем фарфоре. Каждая секунда ритуала отнимала у неё дни, если не месяцы, её и без того хрупкой, почти эфирной жизни. Лёгкая седая прядь, всегда бывшая её тайной гордостью, теперь, казалось, стала шире, заметнее. Но она не останавливалась, её глаза были закрыты, а лицо выражало смесь страдания и непреклонной решимости.

В это время Нимриэль, находившаяся в своих покоях, внезапно проснулась и заплакала. Её маленькое тельце сотрясалось от рыданий, серебристые спирали на её коже вспыхивали тревожным, хаотичным светом. Она инстинктивно почувствовала опасность, угрожающую её брату Кейрану, её новой подруге Лие. Она тянулась к ним своим детским, чистым разумом, пытаясь предупредить, защитить.

Выбор Кейрана и Раскол среди Зианна

Кейран, находившийся в своих покоях и пытавшийся осмыслить произошедший тяжёлый разговор с матерью, внезапно почувствовал резкий, невыносимо болезненный укол в самом центре своего существа, словно кто-то пытался грубо вырвать часть его души. Его голова взорвалась острой, пульсирующей болью, словно раскалённый шип вонзился ему в мозг. Перед глазами всё поплыло, комната качнулась, и он едва удержался на ногах. Из носа хлынула тонкая струйка тёмной, почти чёрной крови, капая на светлый пол. На мгновение он потерял ориентацию, синие спирали на его коже болезненно вспыхнули и почти полностью потускнели, оставив лишь слабые, едва заметные следы. Образ Лии, её зелёные глаза, полные решимости и тепла, её смелость, её ум – всё это начало тускнеть в его сознании, подёргиваться рябью, словно кто-то пытался стереть её из его памяти, из его сердца, разорвать ту невидимую, но такую важную для него связь.

Он понял. Это была его мать. Её гнев, её страх, её отчаянная, слепая любовь приняли эту чудовищную, разрушительную форму.

Собрав всю свою волю, он выставил ментальный щит, отсекая это пагубное воздействие. Боль была почти невыносимой, но он выстоял. И в этот момент он сделал свой окончательный выбор.