Под небом Калабрии. Книга первая. Опалённая

– С документами, говоришь? – сквозь зубы процедил он.

– Марко, что ты напридумывал? Это всё глупости. Ты же знаешь, что я люблю только тебя. Как ты мог так обо мне подумать? – обхватила его руками за плечи, удерживая, чтобы он не кинулся в контору.

Но тут дверь распахнулась, и на улицу вышел синьор Чери́зо. Повернув ключ в замке, он увидел нас и подошёл ближе. Моё сердце замерло, я почувствовала, как мышцы Марко напряглись ещё сильнее.

– Добрый вечер, синьор Морелли. – Мужчина протянул руку Марко.

Я тоже была напряжена от ожидания, что мой вспыльчивый муж может не сдержаться. Но он, помедлив несколько секунд, пожал ладонь адвокату.

– Добрый вечер, синьор Чери́зо, – холодно ответил Марко.

– Прошу простить меня, что задержал вашу жену, но было необходимо напечатать документы именно сегодня, они понадобятся в суде завтра утром. Хорошо, что вы её встретили. Берегите своё сокровище, Морелли. До свидания!

– Аривидерчи6, синьор! – сказала я.

Мужчина развернулся и направился к своему кабриолету. Марко посмотрел на меня. Я знала этот взгляд ревности и попыталась успокоить его.

– Марко, любимый, пойдём домой. – Я погладила его плечо и взяла под руку. – Я люблю только тебя. А ты мне не доверяешь. Меня это расстраивает.

– Я просто знаю, какими бывают мужчины, Бьянка. А ты у меня такая хрупкая и маленькая, даже не сможешь защититься, если меня не будет рядом. – Он сказал это более мягко.

– Вовсе нет, – игриво улыбнулась я, – если нужно, то я всегда смогу постоять за себя.

– Воительница ты моя.

Марко остановился, взяв ладонью моё лицо, поцеловал коротко и требовательно. Я сжала его предплечье, и мы неторопливо пошли домой.

Глава 3. Знаки внимания

Я посмотрела на себя в зеркало, провела руками по красному в белый горошек платью, и под ними мягко зашуршала накрахмаленная нижняя юбка. Я улыбнулась новым босоножкам. В отражении Марко радостно обратился к продавщице салона:

– Синьорина, мы берём всё.

– Марко?! – повернулась я к любимому, округлив глаза, и восторженно прижала руки к груди.

– Я могу себе это позволить, любимая. Я же теперь старпом7 и за последний рейс получил намного больше, чем обычно.

Радостно чмокнула мужа в губы. Новое платье я так и не сняла. Нам заботливо упаковали приобретённые сокровища: ещё одно платье, нежно-розовое, с шифоновым прозрачным верхом, три пары новых чулок, комплект нижнего белья, лёгкий корсет с резинками и чёрные лаковые туфли. Счастливая, я вышла из магазина под руку с моим милым Марко. Мы долго гуляли по центру города, шурша покупками, и, когда день клонился к вечеру, он привёл меня в маленький ресторанчик.

Я осмотрела помещение, поднося к губам бокал с красным вином. На другом конце небольшого зала за уютным столиком в углу я заметила синьора Чери́зо с яркой блондинкой. Блондинки – редкость для юга Италии, поэтому всегда приковывали к себе взгляд. Но приглядевшись, я поняла, что волосы у неё крашенные. Начальник поймал мой взгляд и, улыбнувшись, кивнул в знак приветствия. Марко перехватил мой взгляд.

– На кого ты засмотрелась?

– Там адвокат Чери́зо.

Марко посмотрел в его сторону и кивнул. Официант принёс наш заказ, и мы приступили к ужину, болтая обо всём. Я не оборачивалась, но кожей чувствовала на себе взгляд. Наконец я не выдержала и слегка повернула голову. Точно, босс опять посмотрел и отвёл сразу глаза. Блондинка тоже заметила, что её спутник на кого-то постоянно отвлекается, и обернулась.

– Послезавтра я ухожу в рейс, – заявил муж.

– Марко, но ты только три дня как дома. – Я расстроенно посмотрела на него.

– Прости, любимая, но это работа. Сейчас судов не хватает, и приходится чаще ходить в рейсы. – Марко раскурил контрабандную американскую сигарету и выпустил дым в сторону. – Вот скоро спустят с верфи два корабля, и станет чуть полегче.

– Каждый раз, как ты уходишь в море, я вся на нервах.

– Почему, глупенькая? – ласково спросил он.

– Ты сам говорил, что вашей ржавой посудине пора на покой, что она уже давно отслужила своё.

– Меня обещают перевести как раз на одно из новых. Не переживай. Ничего со мной не случится.

– И куда в этот раз?

– В Нью-Йорк.

– О, Марко, – расстроенно вздохнула я. – Это же очень долго.

Я смотрела на него с грустью, представив эту разлуку, и слёзы навернулись на глаза. Муж протянул руку и погладил меня по щеке.

– Не надо, Бьянка. Не грусти, пожалуйста.

– Сколько тебя не будет? – Я захлопала ресницами, сгоняя подступившие слёзы и пытаясь успокоиться.

– Две недели туда и обратно, плюс несколько дней на погрузку-разгрузку, возможно, неделя. Недели три, если не будет форс-мажора, – заключил он, затянувшись сигаретой.

Я ничего не ответила, опустив глаза и облизнув губы от волнения, вызванного этой новостью. Не могла представить, как я проведу три недели без него. Тоска уже сжала моё сердце при мысли о расставании. Доедая содержимое тарелки, я невольно повернула голову и встретилась с тёплым взглядом синьора Чери́зо. Он улыбнулся, наверное, увидев, что я чем-то опечалена, но я не смогла улыбнуться в ответ. Остаток ужина провела в грустном и подавленном настроении. По дороге домой Марко купил цветы и пытался всячески меня развеселить. И ему это удалось, а дома он одарил нежностью и лаской, доказывая свою любовь. Я вторила ему в ответ и признавалась снова и снова в своих чувствах.

Прошла неделя, как Марко ушёл в рейс. Я ходила на работу, ждала его возвращения и чаще стала встречаться с Кьярой. Мы гуляли по магазинам, ходили в кафе, она иногда оставалась ночевать, чтобы я не так тосковала.

Ещё через неделю, в пятницу, она забежала за мной на работу, ворвавшись в контору как ураган, источая своё обаяние. Эта маленькая жгучая брюнетка привлекала своей обворожительной харизмой и весёлым нравом. Вниманием мужским она никогда не была обделена и часто ходила на свидания, но замуж выходить не торопилась.

На ней идеально сидело синее платье с пышной юбкой и белым поясом, а на голове, дополняя образ, красовалась изящная маленькая шляпка. Работая в салоне женской одежды, она всегда знала веяния моды.

Подруга положила на мой стол миниатюрную сумочку.

– Ты скоро заканчиваешь? Мы сегодня идём в кино, – поставила она меня в известность.

– Через пятнадцать минут. Но ты же должна была идти с Джованни? – удивилась я.

– Ах, Бьянка. С ним всё кончено. – Она грациозно уселась на соседний стул. – Он оказался врунишкой и болтуном. Мне не нужен несерьёзный кавалер. И потом, – она достала зеркальце и критически изучила свою причёску, – я просто обязана присматривать за подругой, чтобы она не сошла с ума от одиночества без своего супруга.

– Что ты говоришь?! – улыбнулась я.

– Санта Мария! – Подруга с шумом захлопнула зеркальце и с ложным упрёком произнесла: – Я же знаю, как ты любишь своего ненаглядного Марко и страдаешь без него.

Тут из кабинета вышел адвокат Чери́зо, и Кьяра, увидев его, сразу приободрилась.

– Бьянка, что за болтовня во время работы? – сердито спросил адвокат, направив свой взгляд на меня, а потом перевёл его на Кьяру, которая тут же надела фирменную маску кокетки.

Начальник расправил плечи и, улыбнувшись, подошёл к нам ближе.

– Синьор Чери́зо, это Кьяра Сполетти, моя подруга, – представила я её.

Соблазнительница протянула руку, которую он галантно поцеловал.

– Очень приятно познакомиться, синьорина Сполетти.

Но мужчина тут же переключился на меня и спросил:

– Синьора Морелли, – он нарочито официально обратился, хотя всегда говорил просто «Бьянка», – вы напечатали прошения, которые я просил?

– Да, синьор. – Я протянула ему несколько листков.

– Хорошо. Вы куда-то идёте?

– Мы идём в кино. Сегодня «Большая игра» с Джиной Лоллобриджидой8 в главной роли, – кокетливо сказала Кьяра. – Синьор Чери́зо, вы видели этот фильм?

Мужчина достал из портсигара сигариллу, раскурил её и, выпустив ароматный дым, улыбнулся.

– Нет, не видел, синьорина. Я вообще не помню, когда последний раз был в кино, – сказал он, глядя на Кьяру, которая уже открыто флиртовала.

– О-о, синьор Чери́зо, – томно произнесла она, – тогда вы обязательно должны сходить. Это прекрасная картина о страстной и трагической любви. – Кьяра манерно приложила ладошку к груди и закатила глаза.

Синьор Чери́зо перевёл взгляд на меня и медленно проговорил:

– Джина Лоллобриджида, говорите?

– Да, прекрасная женщина! – восхитилась Кьяра.

– Вы не против, если я вас буду сопровождать, синьорина Сполетти? – спросил он, не отрывая взгляд от меня.

– Конечно, синьор. Одиноким девушкам поздно вечером небезопасно ходить по улицам нашего города, и ваша компания будет нам очень приятна, – влезла Кьяра.

Окончив рабочий день, мы втроём отправились в кинотеатр. Синьор Чери́зо был галантен и внимателен к нам обеим. Я держалась скромно, а Кьяра бесконечно флиртовала. После сеанса он отвёз нас ко мне домой.

– Доброй ночи, синьорины.

– Доброй ночи, синьор.

– До встре-е-ечи, синьо-о-ор Чери-и-изо, – проворковала подруга.

– Благодарю вас за приятный вечер, – ухмыльнулся он, посмотрев на меня.

Сегодня слишком часто начальник смотрел на меня заинтересованным взглядом и обольстительно улыбался, но я отогнала эту мысль, успокаивая себя тем, что мне, скорее всего, показалось. Когда мы вошли в дом и поднялись в спальню, Кьяра мечтательно закатила глаза и в восхищении сказала:

– Бьянка, какой он… он… О, Санта Мария! – И плюхнулась в кровать в сладостном мечтании.

– Не будь наивной. Ты знаешь, что про него говорят? – Подруга, захлопав ресницами, посмотрела на меня. – Что у него куча женщин, которых он постоянно меняет, и что он убеждённый холостяк, который никогда не женится.

– Не женится, и что? Я же не замуж за него собираюсь. – Кьяра томно посмотрела на меня. – Уверена, что он восхитительный любовник.

Я удивлённо на неё посмотрела. Да, Кьяра была более свободных взглядов на любовь и отношения с мужчинами, в отличие от меня, воспитанной отцом в строгости.

– Ну что ты так смотришь? Ты что, не тоскуешь по мужским ласкам, пока нет твоего любимого Марко?

– Да, но я тоскую по его ласкам и никогда не буду с другим мужчиной. Как ты можешь допускать такую мысль?! – возмутилась я вольности подруги.

Кьяра цокнула язычком:

– А я заметила, как синьор Чери́зо смотрит на тебя, – улыбнулась она, снимая шляпку и поправляя волосы. – Неужели он ни разу не намекал тебе?

Я покраснела, вспомнив его руки на своей талии, когда он поймал меня, и на своей ноге, когда снимал туфлю.

– А-а, краснеешь! Значит, что-то было, подружка.

– Да ничего не было! Не выдумывай! – Скинула обувь, сидя в кресле. – Я его испугалась однажды, но он сказал, что с замужними женщинами дел не имеет.

– Понятно, боится расправы ревнивых мужей, – разочарованно выдохнула Кьяра.

– Не говори глупости, он не похож на труса. Может, это его моральный принцип?

Кьяра хитро прищурилась.

– Принцип? – изогнула она бровь. – Ладно, подружка, пойдём перекусим. Что-то я проголодалась.

Следующая рабочая неделя началась с сюрприза. Когда я пришла в контору, адвокат Чери́зо уже был на месте, а на моём столе красовался букет белых роз с пьянящим ароматом. Откуда он? Неужели…

– Бьянка, доброе утро! – прервал мои размышления голос босса.

– Доброе утро, синьор.

– Прекрасно выглядите. У вас новое платье? Очень вам идёт, особенно с этим жемчугом, – сказал он, закурив и загадочно посмотрев на меня.

Смущённо опустила глаза, делая вид, что разбираю бумаги. Он стоял рядом и молча курил, пока я просматривала свои записи о его рабочем плане на сегодня.

– У вас в девять утра встреча с доном Сальваро, потом в десять тридцать слушание в суде по делу Джансомино, а в три часа дня встреча с донной Фертуччи, потом…

– Вам понравились цветы? – неожиданно прервал мужчина.

Я растерялась от такого вопроса и робко подняла на него взгляд.

– Синьор, прошу вас, не стоит этого больше делать.

– Бросьте, Бьянка. Я просто хотел, чтобы вы сегодня улыбались, потому что я больше не могу видеть ваши печальные глаза. – Он затянулся сигариллой и продолжал пристально смотреть.

От его взгляда мне стало не по себе. Мне совсем не нужно его внимание. Зачем он это делает? Только этого мне не хватало.

– Я могу улыбаться и без цветов, синьор.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, улыбайтесь мне и нашим посетителям. Пока ваш муж в рейсе, на вас больно смотреть, – ухмыльнулся он краешком губ и ушёл в свой кабинет, оставляя за собой шлейф свежего одеколона и ароматного кубинского табака.

С этого дня на моём столе всегда стояли цветы, которые синьор Чери́зо с постоянством заменял на свежие. А ещё через неделю, придя на работу, у вазы с цветами я обнаружила коробочку с шоколадными конфетами из магазинчика напротив конторы. Мои любимые с помадно-сливочной начинкой. Как он угадал? Откуда узнал? Кьяра?! Она точно ходила на прошедшей неделе с ним на свидание два раза и была от него в полном восторге. Но дальше ужина в ресторане и провожаний до дома у них не зашло.

Я постучала в дверь кабинета и, дождавшись разрешения, вошла.

– Синьор, я прошу вас прекратить эти жесты внимания.

Он оторвался от своих бумаг и внимательно на меня посмотрел. Его губы слегка растянулись в игривой ухмылке.

– Почему? Вы не любите шоколад?

– Потому, синьор, что я замужняя женщина.

Мужчина встал и направился в мою сторону, поправляя галстук своими длинными красивыми пальцами. Остановился в метре от меня и, продолжая гипнотизировать, сказал:

– Как это может помешать мне радовать своего сотрудника приятными мелочами?

Я замялась, не зная, что ответить на это, а он сделал ещё шаг. Мужчина подошёл настолько близко, что я почувствовала его жаркое дыхание, от которого пробежали мурашки по коже. О, Дева Мария, дай мне сил! Он осторожно взял меня за подбородок и наклонился к уху. Его приятный запах с нотками бергамота окутал, дразня. От его пальцев исходил аромат кубинского табака, и от их касаний я почувствовала трепет в животе.

– Идите, Бьянка, и сварите мне кофе… как я люблю, – тихо, почти шёпотом, сказал он и, отступив, опять растянул губы в своей неотразимой улыбке. – И сами тоже выпейте кофе, а потом приступим к работе. Сегодня вам предстоит много печатать под диктовку.

– Хорошо, синьор. – Я на дрожащих ногах вышла из кабинета.

Глава 4. Ревность и гнев

Рабочий день закончился, я убиралась в приёмной, помыла чашки и спрятала их в шкафчик. Посмотрела на коробку вкусных и дорогих шоколадных конфет, которые так и лежали нетронутыми. Развязав ленточку, я всё-таки достала одну. Нежнейший шоколад таял во рту, и сливочный вкус начинки с согревающим эффектом ликёра растекался по языку. Зажмурилась от удовольствия. Когда я открыла глаза, то увидела рядом с собой улыбающегося босса. Как же он тихо ходит! От неожиданности я расширила глаза, а потом смущённо их опустила, покраснев как ребёнок, которого застали за проказой.

– Не смущайтесь, Бьянка. Я вижу, что мой подарок вам понравился.

Опять эта ухмылочка с прищуром. Так и хотелось её стереть. Взяв сумочку и продукты, которые купила на соседней улице во время обеда, я, хмыкнув, направилась к выходу.

– До свидания, синьор!

– Разрешите вам помочь с покупками?

– Не нужно. Я сама справлюсь, – отвергла я его помощь, с трудом протискиваясь в дверь с большими сумками.

Мужчина, не обращая внимания на мой отказ, молча подошёл и забрал покупки.

– Закройте контору, Бьянка, – распорядился он и направился к своей машине.

Синьор Чери́зо положил сумки на заднее сиденье кабриолета и открыл дверь с пассажирской стороны в ожидании меня. Кинув на него недовольный взгляд, я села. Мы ехали молча, но через несколько минут я поняла, что он едет не короткой дорогой к моему дому, а в объезд, но не стала переспрашивать.

– Ждёте на выходных возвращения мужа? – прервал он молчание.

– Да.

– Наконец-то я вижу счастливую улыбку, – довольно заявил босс. – Вино купили? – спросил он и заметил моё замешательство. – Сейчас мы исправим это.

Синьор Чери́зо остановился у магазина с очаровательной вывеской.

– Я быстро, – сказал он, ныряя в винную лавку с красной дверью.

Через три минуты адвокат вернулся с бутылкой дорогого вина и положил её в одну из сумок с продуктами.

– Сколько я вам должна, синьор? – спросила я, открывая кошелёк.

– Перестаньте, Бьянка. Это подарок, – махнул он рукой.

Я вздохнула и в очередной раз его предостерегла:

– Пожалуйста, синьор, не нужно так делать. Иначе мне придётся уволиться. Обещайте, что это последний раз?!

Мужчина повернулся ко мне, продолжая управлять автомобилем, и серьёзно посмотрел. Улыбка исчезла, он о чём-то задумался, ничего не ответив.

Уже на месте, выйдя из машины, синьор Чери́зо взял сумки и ждал, когда я открою дверь в дом. Достала ключи и только протянула руку к двери, как она открылась, и на пороге появился Марко. Сердце моё застучало быстрее от радости встречи. Я хотела кинуться к нему в объятия, но, увидев сердитый взгляд, остановилась.

– Марко, я так рада… ты вернулся раньше.

– Добрый вечер, синьор Морелли, – подошёл к нам ближе синьор Чери́зо с сумками в руках.

– Добрый вечер, – сдержанно ответил Марко.

– Ваша жена накупила столько продуктов, чтобы порадовать вас, что я решил помочь. Вы же согласны, что негоже такой хрупкой синьоре носить тяжести?

– Благодарю вас, синьор Чери́зо. – Марко забрал у него сумки.

– До свидания, синьоры. Хороших выходных, – приветливо сказал начальник и направился к своей машине.

– Всего доброго, синьор, – ответила я, посмотрев вслед.

Марко пропустил меня вперёд и зашёл следом. Я чувствовала, что он напряжён, что, несмотря на объяснения моего босса, он злится. Муж молча поставил покупки на кухонный стол и, сложив руки на груди, сверлил меня недовольным взглядом. Дева Мария! Я так соскучилась, а он даже не торопился меня обнять.

– Ну и что это всё значит? – строго спросил он, не скрывая раздражения.

– Синьор Чери́зо любезно подвёз меня домой, чтобы я не несла сумки в руках.

С нежностью в голосе сказала я очевидные вещи и подошла к любимому ближе. Обняла и хотела прильнуть к губам. Его близость сводила меня с ума. Я так скучала. Марко отстранился от поцелуя, а я обхватила ладонями его небритые щёки и посмотрела в глаза.

– Марко, так невозможно жить. Ты меня ревнуешь без причины. Ты же не можешь приковать меня к дому, чтобы я вообще не выходила на улицу и ждала тебя как принцесса, запертая в башне. – Я вглядывалась в его карие глаза, горевшие страстью.

– А-а-а, Бьянка! Я просто с ума схожу от одной мысли, что этот дамский угодник может…

– Что? Соблазнить? Марко, ты мне совсем не доверяешь. Если синьор Чери́зо поведёт себя недостойно или сделает хотя бы намёк, то я сразу уволюсь. – Я поцеловала его солёные губы. – Даю тебе слово, что кроме вежливости и обычной помощи он ничего не проявлял. Ты должен мне верить.

Мои руки скользнули по его плечам, и Марко наконец-то обнял меня. Мы слились в страстном поцелуе, тепло разлилось по телу от таких желанных прикосновений. Муж был нетерпелив, суетливо поднимая мои юбки. Его пальцы сильно сжались на бёдрах, делая больно. В порыве страсти он подхватил меня и посадил на кухонный стол. Сумки с продуктами опрокинулись, и апельсины с лимонами посыпались на пол, подпрыгивая как мячики. Марко никогда так сильно не торопился как в этот раз. Слишком возбуждён и яростен. Его поцелуи жалили, а зубы терзали мои губы и шею, словно ставя на мне тавро9. Я испугалась, что останутся следы. Как я тогда появлюсь на работе?

– Марко, осторожно! – Но он меня словно не слышал. – Ай, мне больно, – уже чуть не плача повторила я.

– Прости. – Он перестал оставлять следы страсти, но напора не сбавил.

Всё было настолько быстро, что мы даже не освободились от одежды. Он дёрнул зажимы на одном чулке и так сильно потянул за трусики, что они затрещали. Такое поведение я объяснила тем, что он находился в долгом рейсе и ему трудно сдерживаться. Марко торопливо расстегнул свои брюки и, яростно потянув меня за бёдра, резко вошёл. Даже мой жалобный стон его не остановил. Он словно срывал на мне злость и кипевшую ревность. Сейчас он не подарил мне ни капельки ласки и внимания, не заботясь о моём удовольствии и о том, что я чувствую. Таким грубым муж никогда ещё не был, поэтому я находилась в полной растерянности. Марко быстро и, тяжело дыша, двигался. Даже не смотрел на меня, закрыв глаза и опустив голову, поэтому не видел, как я, вцепившись в края столешницы, закусила губу и пыталась сдержать подступившие слёзы обиды.

Когда он остановился, застонав и ослабив хватку, по моим щекам уже текли тихие капли. Марко словно очнулся и нежно провёл по ноге в сползшем чулке. Прижал меня к себе, поцеловал и прошептал:

– Любимая, я не мог больше сдерживаться. – И ушёл в ванную.

Не в силах подняться, я откинулась снова на стол, опустила ворох юбок, прикрывая наготу. Смотрела в потолок и боялась пошевелиться. Опустошённая. Шокированная такой страстью. И чувствовала себя использованной шлюхой, удовольствие которой никогда никого не заботит.

Из безмолвного забытья и пустоты меня вырвала хлопнувшая дверь и шаги босых ног. Я перевела взгляд на мужа. Он стоял передо мной обнажённый, вытирая волосы полотенцем. На плечах блестели капельки воды, а мокрые смоляные кудри падали на лоб. Повесив полотенце на шею, Марко протянул ко мне руки.

– Бьянка, прости меня. Я был очень груб. – Он поднял и прижал к себе.

Я молчала, а Марко стал покрывать заплаканные щёки нежными поцелуями.

– Моя маленькая, прости меня, – шептал и гладил по волосам.

Подхватив меня, понёс в ванну. Поставив на ноги, он стал раздевать меня как ребёнка, а потом посадил в ванну с подостывшей водой. Марко умывал моё лицо, а я понемногу начала успокаиваться от его ласковых слов и заботы.

– Прости меня. – Поцеловал и, удерживая ладонями за лицо, погладил большими пальцами мои щёки. – Расслабься в ванной, а я пойду приготовлю нам ужин.

Он встал и развернулся к двери. Увидев его спину, мои глаза расширились, а рот безмолвно открылся в удивлении. Я сжала его запястье, удержав и заставив остановиться.

– Марко, что это?

– Что? Ты о чём? – в недоумении посмотрел он на меня.

Я показала пальчиком на спину, вынудив его повернуться к зеркалу. С двух сторон красовались уже заживающие царапины от ногтей.

На судне шлюх не держали, значит, это было ещё в порту, в Нью-Йорке. Это же как нужно царапаться, чтобы они так долго заживали? Мир, выстроенный вокруг нас, рухнул в одно мгновение. Я не могла поверить, что мой нежный, любящий муж мог…

Марко молчал. Взгляд его изменился и стал виноватым. Мне даже показалось, что немного испуганным.

– Бьянка, это не то, что ты думаешь.

– А что я думаю, Марко? Что тут можно ещё подумать? – Я вскочила на ноги, и, схватив полотенце, завернулась в него.

– Санта Мария, Бьянка! Я люблю только тебя. Это была просто шлюха. – Муж хотел меня обнять, но я оттолкнула его.

Необычайная сила проснулась во мне от гнева. Да и Марко был растерян. Видимо, не ожидал, что следы ещё такие явные.

– Значит, трахаться со шлюхой – это не измена, Марко?! – Я никогда ещё не повышала на него голос.

Вышла из ванной и направилась в спальню, споткнувшись о рассыпанные продукты. Он шёл за мной, пытаясь оправдаться. Во мне клокотал гнев, сравнимый с Везувием, который готов взорваться в любую минуту.

– Бьянка, я нормальный мужик. Думаешь, легко так долго в рейсе без женщины?

Я подхватила с пола апельсин и с яростью запустила в него.

– Да, думаю, Марко! Когда по-настоящему любишь, то можно потерпеть! – кинула второй апельсин. – Если для мужчины похоть не на первом месте, то для него это не проблема. – К сожалению, он поймал оба апельсина. – Этим мы и отличаемся от животных, не так ли?

Я подхватила сползающее полотенце. Он начал приближаться, а я стала осматриваться в поисках очередного снаряда.

– От одной мысли, что ты… ты… с какой-то шлюхой, а потом со мной!.. – Я рванула обратно в ванну и захлопнула дверь у него перед носом.

– Бьянка, открой дверь, – дёрнул он за ручку. – Открой или я её выломаю, – прорычал муж.

– Только попробуй, Марко, и я за себя не отвечаю. – Словно в тумане гнева, который застилал разум, я посмотрела на полочку. – У меня твоя бритва.

После этих слов муж притих, я только услышала удар в дверь. Мне было всё равно. Я находилась в такой ярости, что готова его убить. Ещё никогда ничего подобного не испытывала. Боль и ревность клокотали с неимоверной силой. Моё воображение рисовало картины измены. Как он… как какая-то шлюха в порыве страсти царапает ногтями спину моего мужчины. Разве шлюхи себе такое позволяют? Они знают, что следы оставлять нельзя. Они знают своё место. Никогда не поверю. Да и какая разница, кто это был?! Мозг рисовал отвратительные картины измены, усиливая ревность.