Викинг. Книга 7. От Дуная до Рейна

Обратно на южный берег Дуная мы переправились уже на австрийской территории в городе Линц, в котором в начале лета скончались от отравления мои бывшие пленники, и одиннадцатого сентября оказались в предместьях Вены. В отсутствие радиосвязи, результаты действий ДРГ в Планнинге были неизвестны, поэтому решение о входе в город мне пришлось принимать по наитию и результатам визуальной разведки. Хотя, я в любом случае не собирался возвращаться обратно не солоно хлебавши, даже если мне для выполнения своей задачи придётся перебить весь венский гарнизон. Лучший момент для того, чтобы навсегда покончить с гнездом Габсбургов, вряд ли когда-нибудь представится.

***

Несколькими днями ранее, Вена

В полночь с шестого на седьмое сентября особняк графа Иоганна фон Тальмана оказался поднят на ноги неожиданным визитом курьера королевской почты, хотя сам граф, несмотря на то что уже давно находился в постели, не спал. Ещё с вечера опальный министр не находил себе места, словно предчувствуя наступление событий, которые позволят ему найти выход из сложившегося положения, поэтому воспринял известие из Регенсбурга, как должное.

В доставленном письме, неизвестный автор которого подписался псевдонимом «Профессор» и представился другом их общего знакомого Джона Смита, сообщалось о событиях вчерашнего дня в парламентской столице империи, которые можно было трактовать единственным образом – с большой долей вероятности император Иосиф мёртв.

Всю свою жизнь граф добросовестно служил Габсбургам и их державе, лишь периодически используя возможности своего положения в шкурных интересах, и последнее решение императора нанесло ему серьезную душевную рану. Поэтому, подобный исход противостояния Иосифа с Иваном, о возможности которого он безуспешно пытался предостеречь своего государя, пролился целительным бальзамом на его самомнение. Однако, граф не собирался довольствоваться только моральным удовлетворением, поскольку теперь у него появилась возможность вновь вернуться во власть.

Фон Тальману было доподлинно известно о том, что его прошение об отставке, вынужденно написанное тем злополучным августовским вечером, осталось без движения на столе императора, а о самом факте опалы знали только четверо, включая самого графа – император, граф Кауниц и фельдмаршал фон Ла́сси. Если же Иосиф действительно покинул этот суетной мир, то от него требуется всего лишь уничтожить прошение и убрать с дороги государственного канцлера, а фельдмаршал в этой «игре престолов» вообще не рассматривался в качестве фигуры, достойной внимания.

В таком случае, можно будет не просто вернуться ко двору – ситуация предоставляет ему великолепную возможность стать вторым человеком в государстве, благо отношения с наследником престола Леопольдом у графа были налажены. Поэтому, не теряя времени, фон Тальман отправил гонца к барону Фридриху фон дер Тренку, дабы сделать ему предложение, от которого невозможно отказаться.

***

Жизнеописание сорокавосьмилетнего прусского барона Фридриха фон дер Тренка вполне могло бы стать основой для написания приключенческого романа, способного с лёгкостью заткнуть за пояс знаменитого «Графа Монте-Кристо». Красавец, умница и прекрасный фехтовальщик, барон в шестнадцать лет поступил на юридический факультет Кёнигсбергского университета, где его лично отметил, как отличного ученика, и предложил перейти на военную службу сам Фридрих Великий. В 1744 году фон дер Тренк получил назначение на должность ордонанс-офицера при короле Пруссии, а год спустя неожиданно для всех он оказался арестован.

Сам барон позже утверждал, что это произошло из-за его романа с принцессой Амалией Прусской, сестрой Фридриха (и родной тёткой супруги Викинга), однако официальной причиной ареста оказались его контакты с двоюродным братом Францем фон дер Тренком, состоявшим на службе у врагов Пруссии – австрийцев и организовавшим в составе австрийской армии знаменитые подразделения «пандуров». Силезская война вскоре закончилась победой пруссаков, а Фридриху фон дер Тренку после нескольких неудачных попыток удалось совершить свой первый побег из мест заключения.

Беглец поначалу обосновался в Вене, а в конце 1748 года отправился в Голландию попытать счастья в торговых делах. Однако, в Нюрнберге русский генерал Ливен убедил его поступить на русскую военную службу, где через год его и застало известие о смерти бездетного брата Франца и получении солидного наследства. Фон дер Тренк возвращается в Вену, вступает в права наследования и одновременно поступает на австрийскую службу, получив назначение в один из венгерских гусарских полков. Казалось бы, что все злоключения в жизни барона закончились, но через четыре года, прошедших относительно спокойно, он отправляется в Данциг на похороны матери и вновь оказывается в тюремной камере – на память Старый Фриц никогда не жаловался и судя по тому, что официально судить барона никто не собирался, слухи о его романе с принцессой не являлись совсем уж беспочвенными.

Девять лет в Магдебургской цитадели включили в себя одиночную камеру специальной постройки, в которой была вырыта могила с его именем, попытку самоубийства, многочисленные нападения на охрану, несколько подкопов, и клятвенное обещание не совершать побегов, пока обязанности коменданта крепости выполняет принц Гессен-Кассельский, немного смягчивший режим содержания барона. Уход принца с должности коменданта, возобновил попытки барона совершить побег, которые закончились вмешательством в его судьбу императрицы Марии Терезии, договорившейся в 1763 году с королем Пруссии о его освобождении.

Фон дер Тренк вновь вернулся в Вену, где поначалу даже остепенился, обзавелся семьей и занялся торговлей венгерскими винами, в чём совсем не преуспел. К этому времени «пандурские» части, заработавшие под предводительством его покойного брата не только репутацию храбрых и отважных солдат, но и внушающих чувство страха и не знающих пощады отморозков, занимающихся грабежом и мародёрством, оказались расформированы. Тогда-то судьба и свела заскучавшего и оказавшегося на грани банкротства фон дер Тренка с перспективным чиновником министерства иностранных дел графом Иоганном фон Тальманом, назначенным послом в Константинополь, и началось их взаимовыгодное сотрудничество. Команда головорезов под предводительством барона, набранная из бывших пандуров (в большинстве своём хорватов), принялась выполнять в интересах графа различные щекотливые задания в различных уголках Балкан, а фон Тальман обеспечивал им прикрытие и небольшое содержание, которое они с лихвой дополняли награбленным в ходе кровавой работы.

***

Одиннадцатое сентября, предместья Вены

– Скажите фельдмаршал, – обратился я к фон Ла́сси, когда мы остановились на небольшой площадке на склоне поросшего густым смешанным лесом холма, с которой открывался великолепный вид на лежащую в долине Дуная австрийскую столицу, и головной дозор двинулся к въезду в город уточнить обстановку, – каково ваше мнение по венгерскому вопросу?

Неожиданный вопрос явно поставил фельдмаршала в тупик и удивленно посмотрев на меня, он ответил вопросом на вопрос:

– Вы имеете ввиду восстание под предводительством капитана Ференца Тёкели Ваше Величество?

– Естественно нет, – покачал я отрицательно головой, – восстание всего лишь следствие, а я имею ввиду причину, то есть положение венгров в составе государства Габсбургов!

– Увы Ваше Величество, – с сожалением на лице, развел фон Ла́сси руками, – не будучи австрийцем или венгром, я всегда сторонился участия в обсуждении подобных тем при дворе, хотя если откровенно, то мне, как ирландцу, претензии венгров не кажутся совсем уж необоснованными!

– Благодарю за откровенность, думаю, что именно с таким подходом у нас есть шанс установить справедливый мир на этих землях, – кивнул я в ответ и увидел внизу на дороге силуэты бойцов головного дозора, – разведка возвращается, завершим этот разговор позже фельдмаршал!

– Не сочтите за дерзость Ваше Величество, но прошу ответить тем же и поделиться вашими планами относительно действий в столице, у нас ведь есть ещё несколько минут до прибытия разведки! – твёрдым и настойчивым голосом поинтересовался фон Ла́сси, озвучив наконец вопрос, который, судя по всему, мучил его всю дорогу от Регенсбурга.

– Ваше право фельдмаршал, вам ведь тоже туда идти, однако, спешу вас разочаровать, никакого хитроумного плана у меня сейчас нет, поэтому придётся действовать по проверенной временем формуле – «пришёл, увидел, победил». Притом «победил» совсем не означает «разгромил противника в сражении». Как говорил один восточный мудрец – «сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего, лучшее из лучшего – покорить, не сражаясь», а я, как вы уже могли убедиться, умею добиваться своих целей путём переговоров… если только меня не пытаются убить!

Я понимал сомнения фельдмаршала, уж слишком авантюрным выглядел наш поход на Вену с тремя сотнями бойцов, он ведь не видел этих бойцов и их оружие в деле. Хотя взять под свой контроль целый город будет действительно нелегко и лучше было бы обойтись словесными поединками, подумал я, и двинулся навстречу разведчикам.

Леший доложил, что обстановка в городе выглядит, на первый взгляд, абсолютно спокойной, городские ворота, контролирующие въезд в город по «баварскому» тракту, охраняются спустя рукава, да и вообще, совершенно не являются препятствием для проникновения в город. Поскольку городские предместья с западной стороны города уже начали запускать свои щупальца вглубь Венского леса, потихоньку отвоевывая у природы новые места под солнцем, а оборонительную стену, частично оказавшуюся внутри городской черты, уже принялись понемногу разбирать.

Вообще, судя по картинке с холма, Вена не выглядела мегаполисом, по сравнению, например, с Константинополем, Москвой, Франкфуртом или тем же Мюнхеном, и также, как и баварская столица, находилась в переходной стадии от средневековья к новому времени. То есть, вынуждено отказывалась от полностью замкнутой системы оборонительных сооружений в виде крепостной стены, становившейся сдерживающим фактором для бурного роста города, в пользу изолированных фортов на основных угрожающих направлениях. К тому же, исторически угроза австрийской столице исходила с востока, с противоположного берега Дуная, и юга, где и находились основные оборонительные сооружения города, а западное направление имело естественную защиту в виде горно-лесистой местности, препятствующей свободному перемещению больших масс войск.

Обсудив результаты разведки, мы пришли к единодушному мнению, что идти в город следует в открытую, сделав «морду тяпкой», а дальше действовать сообразно обстановке, и я дал команду продолжить движение, возглавив вместе с фон Ла́сси походную колонну. Присутствия фельдмаршала в колонне оказалось вполне достаточно, чтобы городская стража встала «во фрунт» и не задавая вопросов пропустила нас в город, показавшийся мне подозрительно безлюдным для, пока ещё, столицы империи. Однако, «врубать заднюю» я не собирался, ведь даже теоретически противник не успел бы за столь короткое время собрать здесь какое-то «неподъемное» для нас количество войск.

Минут через двадцать неспешной езды по прямой, как Невский проспект, и практически пустой Йозефштрассе, впереди показалась площадь перед императорским дворцом, перечерченная ровной линией темно-синих мундиров, численностью никак не меньше пехотного батальона. Мои мысли по этому поводу, высказанные вслух, тут-же подтвердил фон Ла́сси, только уточнивший, что это не пехотный, а штаб-драгунский батальон, несший службу по охране и обеспечению Гофкригсрата.

Конечно, один батальон, штаб-драгунский или любой другой (если он, естественно, не танковый), это ещё не причина для чрезмерных волнений, подумал я, продолжая двигаться вперед. Однако, сам факт того, что нас здесь ожидают, требовал отдельного осмысления и разбирательства. Ведь судя по отсутствию в поле зрения кавалерии, придворные полки, как мы и рассчитывали, из Регенсбурга ещё не вернулись, хотя даже их прибытие не могло бы привести к подготовке столь организованной встречи, ввиду неосведомлённости о моих планах. Здесь явно что-то другое, но об этом будем думать позже, остановил я свои размышления и сделал глубокий вдох, разгоняя кровь по жилам – мы выезжали на Йозеф-плац.

***

От правого фланга драгун, находящихся в пешем строю, отделился всадник на белом скакуне и двинулся нам навстречу, а через мгновение к нему присоединился ещё один, в гражданском платье, представлявший отдельно стоящую группу вооруженных людей в разномастных одеждах, численностью около полусотни штыков. Происходящее тут же прокомментировал фон Ла́сси:

– Впереди комендант Венского гарнизона и член Гофкригсрата генерал-майор Иоганн фон Валлис, а позади, если мне не изменяет зрение, барон фон дер Тренк!

Понимая, что в условиях абсолютной монархии, отношения подчиненности между военнослужащими, впрочем, как и все остальные сферы жизни, регулируются исключительно волей государя, я повернулся к нему и уточнил:

– В чьём подчинении находится генерал-майор?

Ответ фельдмаршала о том, что комендант столичного гарнизона подчиняется непосредственно императору, меня совершенно не удивил, и я поинтересовался личностью второго:

– А что вы можете сказать про барона?

– Эээ… бывший гусар, авантюрист, дуэлянт и личный враг покойного короля Пруссии Фридриха Второго, ума не приложу, что он делает в компании фон Валлиса! – удивленно пожал плечами фон Ла́сси.

Вечер перестаёт быть томным, подумал я после слов фельдмаршала про дуэлянта и личного врага Старого Фрица, скомандовал перестроение в предбоевой порядок, махнул фон Ла́сси рукой и дал коню шпор, пристальней приглядываясь к барону.

Через полминуты мы остановились шагах в семи – десяти друг от друга посреди площади, и я заговорил не терпящим возражений голосом, держа на лице брезгливую маску небожителя, вынужденно спустившегося на Землю пожурить нашкодивших человечков:

– Я император Священной Римской империи германской нации Иван Первый, представьтесь генерал!

Фон Валлис смутился на мгновение, но быстро взял себя в руки и четко произнёс:

– Комендант Венского гарнизона генерал-майор Иоганн фон Валлис!

– Почему не приветствуете должным образом своего императора?

– Мой император – это его императорское величество Иосиф Второй Габсбург-Лотарингский, а вас мне приказано арестовать!

– Неудачная шутка генерал, – не меняя выражения лица ответил я, – Иосиф Габсбург-Лотарингский мертв и если вы утверждаете, что это он приказал вам арестовать меня, то вы чернокнижник и вас ожидает костёр Святой инквизиции!

Иоганн фон Валлис побледнел после моих слов и не нашелся, что ответить, однако на помощь к нему пришёл барон, который сразу перевел разговор в совершенно иную плоскость:

– Я барон Фридрих фон дер Тренк и рад встрече с тобой Иван. Слышал, что ты оказался удачливей меня и смог добиться того, чего меня лишил по своей прихоти покойный король Пруссии, а ведь мы могли оказаться с тобой членами одной семьи!