Викинг. Книга 7. От Дуная до Рейна

– Нет Ваше Величество! – уже вполне внятно ответил новоиспеченный курфюрст.

– Хорошо, вот вам господа пример того, как нужно отрицать личную заинтересованность, ставя во главу угла интересы империи, – назидательно произнёс я, в очередной раз оглядев сидящих за столом, – а теперь давайте зададимся вопросом, почему в составе империи только одно королевство – Богемия, хотя имеются вполне соразмерные ей Бранденбург, Саксония или Бавария? Ваше высокопреосвященство, – обратился я к архиепископу Кельна, – можем мы узнать ваше мнение по этому вопросу?

– Конечно Ваше Величество, думаю, что причина этого довольно проста и понятна, и кроется в нежелании Габсбургов, владеющих богемской короной, усиливать своих извечных соперников! – не раздумывая ответил архиепископ.

– А вот господа, – поднял я палец вверх, – яркий пример поведения лавочника, боящегося конкуренции со стороны соседа, но никак не императора, заботящегося о процветании империи. Настоящий правитель должен понимать, что усиление составных частей ведёт к усилению всей системы, поэтому, я – император трех империй и король королей, провозглашаю под своей рукой создание королевств Саксония, Бавария, Бранденбург и Рейнланд-Пфальц…

***

Мое заявление вполне тянуло на сакраментальную фразу – «шах и мат», но это был только шах, потому, как за ним последовала раздача земель, окончательно сделавшая сегодняшний день. Титулы – это, конечно, хорошо, однако, когда к ним ещё и прилагаются достаточно обширные и сверхдефицитные в Европе земли – это просто бомба, а я сегодня не скупился.

Саксония приросла имперским яблоком раздора – Силезией, увеличившей её территорию почти вдвое. Бавария, в свою очередь, получила почти с десяток секуляризованных епископств, фактически находившихся внутри её территории, парочку моих (как курфюрста Бранденбурга) маркграфств, вплотную примыкавших к её границам с севера, и два имперских города – Нюрнберг и Регенсбург. Ну, а Карл Филипп Теодор отхватил земли своего наследника из Пфальц-Цвейбрюкена (всё равно ему потом владеть, наверное) и секуляризованное архиепископство Трир, бывший хозяин которого отправится в Ганновер.

Примерную карту империи, с учётом территориального передела, я накидал за пару минут по памяти на чистом листе бумаги под охреневающими взглядами членов Совета (нанесение тактической обстановки на карту ещё с училищных времен было одним из моих любимых занятий, вместо медитации). В итоге, в промежутках между новообразованными королевствами появились три обособленные области, которые я сразу отметил, как «Гессен», «Баден-Вюртемберг» и «Вестфалия». В данный момент именно эти территории оставались очагами раздробленности на теле империи, а мои наброски являлись намёком для присутствующих о наших дальнейших шагах в указанном направлении.

На этом нововведения не закончились, и я перешел к органам управления империей, одарив подарками, пусть и несколько другого рода, и фон Эрталя, и архиепископа Кельна. Парламентская столица империи покинет захолустный Регенсбург и вновь вернется в процветающий Франкфурт, а все псевдоимперские структуры, функционировавшие в эпоху Габсбургов в Вене для реализации их хотелок, были мной упразднены, вернув ранее утраченные полномочия в руки имперского канцлера.

Что же касается архиепископа Кёльна, то он, можно сказать, впервые оказался по-настоящему вовлечен в имперскую политику. Ведь до настоящего времени он присутствовал в имперской иерархии (не считая Совета курфюрстов) только в качестве «зиц-председателя Фунта из Золотого телёнка», то есть эрцканцлера Италии, к которой империя уже давно не имела никакого отношения. Поэтому, несмотря на свои недавние заявления о неготовности к переменам, архиепископ сразу же откликнулся на предложение возглавить мою канцелярию, на которую я возложил функции имперского министерства иностранных дел и взаимодействия с Рейхстагом.

На фоне этих тектонических сдвигов, предложение об упразднении Совета имперских городов (мнение которого и без меня фактически игнорировалось при принятии решений в Рейхстаге), с переводом свободных городов Франкфурт, Бремен и Гамбург (превосходивших по богатству и влиянию большинство княжеств) в Совет имперских князей, прошло просто на «ура».

Фон Эрталь гарантировал положительное решение по этому вопросу Совета имперских князей, поскольку вольные города становились, так сказать, законной добычей владетелей имперских ленов, на территории которых находились. Ведь мало кому из этих охреневших от собственной значимости, напыщенных «Нассау-Дилленбургов» и «Гольштейн-Глюкштадтов» придёт в голову мысль о том, что на следующем этапе реформирования они сами станут добычей для более «крупной рыбы».

Себе же на этом аттракционе невиданной щедрости я оставил лишь самую малость – вопросы внешней политики и безопасности империи, а также монополию на все виды связи, стратегических путей сообщения и эмиссию единой имперской валюты. При этом, я отнюдь не претендовал на непосредственное регулирование количества денег в королевствах, думаю, что в этом вопросе союзники меня бы не поддержали. Поэтому, сколько у кого имеется драгметаллов, столько тому новеньких имперских марок и отчеканим, за небольшую плату естественно. Новая валюта, по моей задумке, выступала здесь символом единства, власти императора и средством обеспечения функционирования единого экономического пространства.

Что же касается столицы империи, то этим вопросом я уже давно не заморачивался – столица там, где я. Ведь, как говаривал один умный человек с оперативным псевдонимом «ВВП» – Россия нигде не заканчивается…

Закончив озвучивать свои решения, я предоставил слово для решения технических вопросов по синхронизации налогового и таможенного законодательства новоиспеченному королю Саксонии, и, наконец, с облегчением покинул комнату избирателей. Несмотря на видимую легкость, с которой я в очередной раз перекроил карту континента, морально-волевых и умственных усилий потребовалось для этого немало.

***

Выйдя на улицу, я обнаружил мирно беседующих Вейсмана и фон Ла́сси на фоне пустой площади. Австрийские гусары прислушались к аргументам фельдмаршала и адекватно оценили свои шансы на выживание в случае начала «замеса», поэтому забрали тела своих товарищей и убрались восвояси, избавив жителей Регенсбурга от невеселой перспективы разгребать на улицах города горы трупов.

Увидев меня, Вейсман подскочил с немым вопросом в глазах, но я показал ему знаком, чтобы он не лез поперёд батьки в пекло. И только отправив фон Ла́сси с парой бойцов в Треммельхаузен, чтобы он передохнул и привел себя в порядок с дороги, я коротко ввёл своего соратника в курс дела, а после принялся инструктировать:

– Можно сказать, что всё прошло даже лучше, чем я планировал, однако работы теперь прибавится изрядно. Задача номер два – забрать из клетки «Таксиста» и тайно вывезти его в Треммельхаузен. Так, чтобы ни один посторонний человек не узнал о том, где он находится, а перед этим изобразить выезд из Ратуши человека похожего на «Таксиста», в его одежде и на его карете в неизвестном направлении. Примерно так, как ты изображал мои перемещения в Стокгольме, когда мы пошли на Тулон. Этим вопросом займёшься ближе к вечеру, когда начнёт смеркаться!

– Понятно, – кивнул Вейсман, – а сейчас?

– А сейчас поднимай своих оперативников, чтобы были готовы проследить за бывшим архиепископом Трира, которого я сделал курфюрстом Ганновера. Уходя из комнаты, я обронил многозначительную фразу о том, что собираюсь в ближайшее время отправиться в Австрию, дабы закрыть там оставшиеся вопросы… Что за вопросы – никому неизвестно, но, если этот человек остался верен Габсбургам, то должен, как я предполагаю, попытаться предупредить кого-нибудь в Вене о моём скором визите. «Янус», такой у него будет оперативный псевдоним, направится отсюда на север, в Ганновер, но если он решит послать гонца к австрийцам, то лучше всего сделать это здесь или, в крайнем случае, в Нюрнберге. Гонца нужно будет аккуратно перехватить, чтобы послание не повредилось и доставить в Треммельхаузен. Там уже будем думать об оперативной комбинации, да, и выдели оперативникам силовое прикрытие, на всякий случай!

– Ясно Иван Николаевич, – вновь кивнул Вейсман, – а мы действительно отправимся в Вену?

– Конечно, если оставить этот нарыв на теле империи невылеченным, то он отравит весь организм. Поэтому ставь командирам отрядов задачу, чтобы были в готовности выдвинуться по первой команде, но всё будет зависеть от результатов работы оперативников. Давай, действуй, а я в баню! – махнул я рукой и пошёл к группе бойцов, одни из которых держал под уздцы моего рысака.

Глава 3

Отпарившись в своей любимой бочке и смыв с себя тюремную грязь, я подкрепился и проведал Луизу Ульрику, вернувшуюся из Мюнхена в Регенсбург вместе с Марией Антониной. Выздоровление шло отлично, и она уже даже позволяла себе непродолжительные прогулки по саду. Побеседовав с полчаса и поделившись с ней последними новостями о событиях в империи, я оставил тёщу отдыхать, а сам тоже отправился в сад, прогуляться и выстроить в голове картину нового мира. За этим занятием меня и застал новоиспеченный король Саксонии Фридрих Август, заехавший в Треммельхаузен по дороге домой.

– Ну, что, как настроение Ваше Величество? – встретил я его шутливым вопросом.

– Настроение отличное Ваше Величество, – ответил он тем же тоном, – хотя у меня до сих пор в голове не укладывается, как ты всё это провернул… Брат, прими мою искреннюю благодарность за Силезию, подарок воистину достойный короля королей! – склонил он голову, прижав руку к сердцу.

– Правь справедливо брат, – кивнул я в ответ, – Луиза Ульрика как-то обмолвилась в разговоре, что тебя так и зовут в народе – «Справедливый», такое мнение подданных дорогого стоит, цени это!

– Благодарю брат, как самочувствие у её величества?

– Слава богу всё в порядке, идёт на поправку, за ужином сможешь поинтересоваться лично…, кстати Фридрих, я правильно понимаю, что командующий австрийской армией принц Кобургский тоже входит в число твоих многочисленных родственников? – не затягивая разговор, перешёл я к интересующему меня вопросу.

– Правильно понимаешь Иван, Фридрих Йозис Саксен-Кобург-Заальфельдский младший сын герцога Кобурга из Эрнестинской линии Веттинов. Однако, после Шмалькаденской войны двухсотлетней давности, когда союз протестантских князей потерпел поражение, а большая часть владений Эрнестинской линии вместе с титулом курфюрста досталась моему предку Морицу Саксонскому, вставшему на сторону католиков и императора, наши отношения сложно назвать теплыми и доверительными, – развел он руками, – а ты, наверное, хотел, чтобы я договорился с кузеном о прекращении боевых действий?

– Браво, твоя проницательность, как всегда, на высоте, – похлопал я в ладоши, – а для того, чтобы растопить лёд прошлых недопониманий, я обеспечу тебя парочкой весомых аргументов. Принц, как младший сын, вряд ли надеется унаследовать трон своего отца, который, к тому же, после второго этапа укрупнения имперских земель сам станет достоянием истории, а в случае продолжения сопротивления его ожидает неминуемый разгром в сражении против стотысячной объединенной армии фельдмаршала Румянцева, со всеми вытекающими последствиями. Ты же можешь предоставить ему реальный шанс на возрождение своей линии!

Фридрих остановился, задумчиво посмотрел наверх и вновь продемонстрировал высший пилотаж политического деятеля:

– Ты хочешь предложить ему корону австрийского эрцгерцога?

– Почему ты думаешь, что не корону короля Богемии или какое-нибудь курфюршество? – ответил я вопросом на вопрос.

– Исходя из той же логики, по которой ты сделал архиепископа Трира курфюрстом, а меня королём – королевство для него слишком жирный кусок, подавится с непривычки. Что же касается Гессена, Вюртемберга или Вестфалии, то там проще и логичнее договориться с существующими владетелями!

– И вновь ты абсолютно прав, – развел я руками, – однако, твоему кузену следует сразу уяснить, что я ни в коем случае не добрый самаритянин и обязательно потребую платы по счетам, а те, кто пытался меня обмануть закончили очень плохо – это первое, и второе, он станет стороной договора только в том случае, если сохранит управляемость своей армии, которую я обязательно проверю. Сам понимаешь, таких младших сыновей герцога в Германии сотни, а вот тех, у кого есть, как минимум, пятидесятитысячная армия, ни одного!

***

До ужина мы успели ещё обсудить с Фридрихом вопросы создания на паритетных началах и по донбасскому стандарту Силезской горнометаллургической компании, развития инженерного и медицинского образования, а также строительства линий оптического телеграфа, и прибыли к столу весьма довольные результатами разговора.

Ужин прошёл, как обычно говорят в таких случаях – в тёплой и дружеской обстановке, а ещё обеспечил меня информацией к размышлению. Фон Ла́сси поделился с нами рассказом о размолвке покойного Иосифа и министра иностранных дел графа фон Тальмана, произошедшей из-за моей персоны буквально перед самым выездом императора в Регенсбург. Как говорится, и на старуху бывает проруха, так и с моим стародавним оппонентом, который, по словам фельдмаршала, излагал вполне дельные вещи, однако попал под горячую руку императора и отправился в отставку. Естественно, произошедшее не делало фон Тальмана моим союзником, слишком уже скользкий тип этот граф, но интуиция подсказывала мне, что на этом его история не закончилась и наши пути ещё пересекутся.

К сожалению фельдмаршал, в силу своего происхождения и склада характера, оказался далёк от придворных интриг и тайн венского двора, занимаясь исключительно военными вопросами. Поэтому информацией о возможных союзниках фон Тальмана при дворе не обладал, но мог с уверенностью утверждать о том, что государственный канцлер граф Кауниц не сильно жаловал бывшего министра иностранных дел.

***

Следующим утром, спозаранку, Фридрих Август отправился в Прагу договариваться с принцем Кобургским, а к девяти утра, когда я уже успел настрочить с десяток писем, в кабинете появился Вейсман с бодрым докладом и красными от недосыпа глазами:

– Всё сделали, как нужно, Иван Николаевич – карета «Таксиста» с обманкой убыла в сторону австрийской границы, сам он в подвале, а курьер от курфюрста в соседней камере!

– Даже так, – удивленно развел я руками, – я смотрю этот Клеменс Венцеслав совсем непуганый что ли, вообще не таясь действовал?

– Ну, не совсем так, из здания Ратуши он уехал к себе в особняк, а часов в восемь вечера один из его слуг отправился на почтовую станцию. Я поначалу было подумал, что вот оно, но всё оказалось немного по-другому – слуга просто заказал прибытие курьера в особняк. Курьер появился к полуночи, станции работают круглосуточно, пробыл в доме минут десять и сразу отправился в путь. Я к этому времени уже расставил за городом засады на всех дорогах, поэтому взяли его без проблем!

– Допросил?

– Безусловно, только пустое это, – махнул он рукой, – обычный курьер, пакет получил и повёз, всё разница в стоимости услуги. Здесь персональная доставка графу Кауницу в Вену, стоит в пятьдесят раз дороже обычного письма, а скорость и конфиденциальность они гарантируют всегда, вот письмо Иван Николаевич, – протянул он мне свернутый лист бумаги, – конверт вскрыли как положено, комар носу не подточит!

Прочитав послание, я положил бумагу на стол и задумался, куда грести дальше? Ничего крамольного, тянущего на государственную измену, в письме не было. Ну написал господин «Янус» своему знакомому графу в Вену о том, что к ним в гости собирается новоизбранный император, убивший перед этим их патрона – ну и что? Я ведь сам об этом заявил, а все остальные недомолвки и полунамёки, проскальзывающие в письме, к делу не пришьешь, за такое в нормальных государствах не судят. Конечно, лично мне было всё понятно и теперь передо мной стоял выбор – прикопать своего назначенца по беспределу или сделать вид, что всё в порядке, и начать с ним игру? Добрый однозначно предложил бы вариант с подвалом, а я пока не знаю…

– Кстати Николай Карлович, ты разобрался с тем, как функционирует система курьеров на случай, если мы вдруг захотели, чтобы это письмо продолжило движение в Вену?

– Конечно Иван Николаевич, как я уже говорил, скорость доставки они ставят во главу угла, поэтому главный в их системе не курьер, а мешок с письмами. В России фельдъегеря меняют коней в ямах, а здесь мешок переходит от одного курьера к другому и движется безостановочно. Шутка ли, время доставки по маршруту между Регенсбургом и Веной, оговоренное в контракте – всего пятнадцать часов. Для этого у каждого курьера есть специальная карточка, где отмечается время получения и передачи груза, – взглянул он на большие напольные часы, – меньше, чем через пять часов письмо попало бы в руки графа Кауница!

– Даа…, система отлажена на загляденье, – вздохнул я и задумался над тем, что же дальше предпринять, – Николай Карлович, а ты случайно не поинтересовался у курьера, предусмотрена ли у них услуга информирования отправителя о выполнении заказа?

– Прошу простить Иван Николаевич, не догадался, – покачал головой Вейсман, – так я сей момент уточню!

– Не спеши, позже спросишь, – остановил я его взмахом руки и показал на кресло у стола, – присядь Николай Карлович, в этом деле нам спешить уже без надобности, основную задачу мы выполнили – предателя раскрыли, распространение информации о моём выезде в Вену пресекли, а узнает «Янус» о том, что курьер не добрался до адресата, невелика потеря, мало ли, что в дороге могло случиться, через неделю об этой канители вообще никто не вспомнит… Сейчас у тебя будет задание посерьезней, должен же кто-то возглавить императорскую почту вместо «Таксиста», поэтому я назначаю тебя министром связи и информации империи!

Опешивший от неожиданности Вейсман заерзал на краешке кресла и в недоумении развел руками:

– А как же ваша безопасность Иван Николаевич!

– Как-нибудь разберемся, – махнул я рукой, – что-то мне подсказывает, что шпионские игры в ближайшее время закончатся и всё станет намного проще и прозаичнее, а вот у тебя задача будет посложнее – нужно сделать так, чтобы мы захватили контроль над предприятием «Таксиста», не дав прежним хозяевам возможности его развалить или помешать нормальной работе – это архиважная задача и большой аванс для тебя Николай Карлович. Тебе предстоит возглавить предприятие с тремя десятками тысяч сотрудников, с немалым количеством недвижимости и земли, приносившее своим прежним хозяевам колоссальные прибыли, и сделать так, чтобы весь этот огромный и хорошо отлаженный механизм заработал без сбоев в наших интересах!

– Вы считаете я справлюсь? – вздохнув, с сомнением в голосе спросил Вейсман.

– Не сомневаюсь, ведь, как у нас говорят в народе – «глаза боятся, а руки делают», а ещё в том мире существуют особые войска, называющиеся «воздушно-десантными», девизом которых являются слова «никто, кроме нас», вот и ты не сомневайся в своих способностях, а теперь слушай план твоего внедрения…

Не знаю, может быть, я и перестраховывался, и всё можно было организовать просто административными методами, однако полагаться на авось не собирался и решил зайти «в бизнес» вначале по-тихому. Для этого Вейсману предстояло любыми доступными способами раскрутить «Таксиста» на общение (всё равно его придётся сливать) и выяснить всю возможную информацию о внутренней структуре и работе компании. После этого будет состряпана бумага за подписью «Таксиста» (его печать тоже у нас) о назначении барона фон Вейсмана местным аналогом генерального директора. Ну а дальше уже дело техники. Николай Карлович в течение небольшого периода времени войдёт в курс дела, сменит потихоньку первый эшелон управленческого звена (с кем-то возможно даже произойдёт несчастный случай на охоте или кирпич на голову упадёт) и вуаля – можно проводить ребрендинг и смену собственника, а основному персоналу на эти барские разборки всё равно будет наплевать. Главное, чтобы работа сохранилась и жалование не снизилось.

***

Отпустив Вейсмана, которому теперь предстояло перейти к самостоятельным действиям, я дал команду приготовиться, чтобы к полудню начать движение на Вену, а сам сел писать письмо фон Цитену про Ганновер, ставший Нижней Саксонией, и его, точнее её, нового курфюрста.

В целом, задача для него не выглядела архисложной. В ходе последней войны, Ганновер, под патронажем англичан, являлся союзником Пруссии, а кроме этого, ввиду небольших размеров армии курфюршества, множество брауншвейгских офицеров традиционно отправлялись делать военную карьеру в армию своего воинственного соседа. Поэтому, я не собирался учить фельдмаршала, как ему взаимодействовать со своими старыми боевыми товарищами, а просто сформулировал конечную цель – обеспечить бескровный приход к формальной власти нового курфюрста, с полным контролем за его телодвижениями и сохранением в наших руках управления ганноверской армией.

Кроме того, понимая, что с двуликим «Янусом» нам не по пути, нужно было заблаговременно позаботиться о его смене и здесь мне пришёл на память один из давних разговоров с Румянцевым. В ходе которого фельдмаршал обмолвился о том, что в битве при Унгенах в числе особо отличившихся офицеров оказался один молодой бригадир из брауншвейгцев. Я даже по неизвестной мне причине запомнил его имя – Вильгельм Адольф Брауншвейг-Вольфенбюттельский, хотя подобная история в реалиях этого времени являлась абсолютно заурядной. Младший сын герцога, не имеющий ни малейшего шанса на наследство, отправляется добровольцем в какую-нибудь много и часто воюющую армию, дабы стяжать там славу и почет. По словам Румянцева, этот прекрасно образованный и скромный молодой человек показал себя в сражении выше всяких похвал, чем заслужил от командующего не только порцию теплых слов в свой адрес, но и честь быть упомянутым в победной реляции, направленной в адрес императрицы Екатерины Алексеевны.

Естественно, сейчас я понятия не имел о судьбе и местонахождении Вильгельма Адольфа, поэтому озадачил на этот счет и фон Цитена, и Румянцева, ведь был шанс, что он вновь находился в составе русской армии.

Закончив к полудню раздавать крайние распоряжения, я попрощался с Луизой Ульрикой, которая также вскорости покинет Треммельхаузен, отправившись домой в Берлин, и продолжил своё нескончаемое путешествие по городам и весям – готовься к встрече музыкальная столица Европы!

Глава 4

Движение в направлении австрийской столицы мы начали почти точно в назначенное время, однако назвать эту бешенную гонку путешествием, можно было только с огромной натяжкой.

Беспрепятственно выпуская вчера австрийских гусар из Регенсбурга, я решал сиюминутную задачу, желая спокойно разрулить все вопросы на Совете курфюрстов и обойтись без сражения на улицах города – своей цели я добился. Однако, выйдя за пределы города, гусарский полк, что совершенно неудивительно, не растворился бесследно на просторах баварской земли и не телепортировался в свой пункт постоянной дислокации, а присоединился к своим коллегам кирасирам и встал неподалёку от них лагерем. Это ведь только в компьютерной игре достаточно показать юнитам объект атаки на карте, и они примутся без устали двигаться в его направлении, беспрекословно выполняя волю геймера, а в реальной жизни всё совершенно по-другому – здесь людям и лошадкам требуются вода, еда и отдых. И если человек, особенно военный, скотина достаточно непривередливая, то лошадки без хорошего овса и продолжительного отдыха не желают и не могут возить на своём горбу дополнительный груз в виде этих самых неугомонных человеков.

С утра полковые фуражиры австрийцев занялись своей работой, в чём мои разведчики, контролирующие лагерь условного противника, препятствий им не чинили, а перед нами встал вопрос – как действовать дальше? Лагерь кавалеристов стоял у дороги на Вену и обходить его стороной, по лесам и буеракам, рискуя переломать лошадям ноги, а себе головы, представлялось мне не самым лучшим решением. С другой стороны, эта проблема превращалась для нас в окно возможностей, ведь в отсутствии двух придворных полков, австрийская столица оставалась практически беззащитной, оставалось только оказаться на месте раньше них.

Бойцы из группы Вейсмана, недавно поучаствовавшие вместе с ним в австрийской командировке, подтвердили мои выводы, сделанные на основе изучения карты. Основная дорога в Австрию шла вдоль южного берега Дуная и километрах в семидесяти от Регенсбурга пересекалась с одним из его притоков, рекой Изар, с которой я сам познакомился во время командировки в Мюнхен. Река не самая крупная, но достаточно глубокая и полноводная, поэтому обязательно станет препятствием при отсутствии моста. А вот мост в округе имелся только один – в городке Планнинг, недалеко от места впадения Изара в Дунай и это был наш шанс.

Десяток бойцов ДРГ под личиной местных жителей демонстративно отправился по основной дороге мимо австрийцев для устройства диверсии на мосту через Изар, а я с тремя сотнями (часть ещё осталась с Вейсманом для силовой поддержки рейдерского захвата почты и охраны Луизы Ульрики) начал гонку со временем по северному берегу Дуная. Дорога там также имелась, однако была несравнимо худшего качества и нещадно петляла между однотипными баварско-австрийскими деревнями с аккуратными домиками в стиле «фахверк», значительно увеличивая пройденное расстояние.