III. Сын человеческий. Filius Hominis

– Откуда ты знаешь, что нам надо?– хрипло возмутился за спиной девушки Курт.

– Я непрерывно сканирую окружающую среду,– Каэм по-свойски кивнул парню.– У меня большие возможности. Просматриваю базы данных, частоты, магнитные поля… Думаю, мне известно об Арке больше, чем вы себе представляете.

– Мы ошиблись,– запротестовал Курт.– Я знаю. Сам скоро буду инженером. Это какая-то игрушка. Таких роботов нет в Арке, и не было у прежних людей.

– Это верно,– Каэм повернулся к девушке.– Можем обсудить это позже. Я бы рекомендовал безотлагательно двигаться. Боюсь, ваши инженеры переоценили прочность конструкций города.

– Вода!– Курт обернулся в направлении, на которое указывал робот.

По полу стремительно растекалась лужа, быстро продвигаясь между стеллажами. Они бросились к выходу, не проронив ни единого лишнего слова, а робот бесшумно последовал за ними.

Через открытую дверь из коридора заливалась вода. Ее уровень поднимался медленно, но заметно. Оказавшись снаружи, Курт потянулся за своим тяжелым рюкзаком на столе подмокшего поста, но робот предупредительно его перехватил первым:

– Надо добраться до технического коридора, прежде чем замок двери заблокирует нас здесь.

Оливия побежала, громко шлепая по воде. Ноги уже проваливались глубоко, не давая бежать. Робот двигался намного быстрее и увереннее. Он легко ее опередил и скрылся за поворотом. Девушка оглянулась на Курта, который с трудом справлялся, удерживаясь одной рукой за стену.

– Не отставай,– крикнула она и устремилась вперед.

Вода уже была выше колен и двигалась навстречу волнами, образовав настоящее течение. Впереди нарастал шум падающей воды, который уступал только скрежету металла. Сирена замолкла, и Оливия увидела, как мембраной выгнулась панель на стене, прежде чем погас свет.

Это была самая ужасающая тьма в ее жизни. Она слышала воду, слышала суетливое плескание Курта позади, и голос умирающего Апангетона, который стонал ломающимся железом, хрипел раздавленными палубами. Но она не видела ничего, не видела пути к спасению. Отчаяние обожгло изнутри, перехватило дыхание.

Глупая смерть в погоне за глупыми грезами.

Яркий свет ударил в глаза совсем близко, сменив черноту тьмы белизной слепоты – удивительно, но между ними не было разницы.

– Идите на свет,– громким, но спокойным голосом прокричала слепота.

Оливия с закрытыми глазами преодолевала течение, которое обхватило ее за пояс. Она не способна была смотреть и слушать, отдав все силы движению. Шаг за шагом, подавшись вперед, хватаясь руками за дрожащую стену, она продвигалась через толщу воды, которая набирала силу.

Внезапно тянувшая ее за ноги стихия сменила настроение и потянула вперед – теперь течение толкало навстречу слепящему свету. Споткнувшись, Оливия больно ударилась плечом о дверной косяк и, увлекаемая водой, вывалилась в соседний коридор через дверной проем, дверь которого придерживал робот. Она едва успела встать под давлением напора, как на нее свалился Курт, окунув в воду с головой.

Металл застонал и закричал: робот с усилием сдвигал дверь в проем, преодолевая давление воды, но та не могла уже встать на место, в прогнувшийся косяк.

– Не туда,– выкрикнул робот, когда Оливия, подталкивая Курта, направилась в конец узкого коридора.– В обратную сторону. Ищите в потолке люк в кабельный тоннель между палубами.

Девушка подчинилась, не раздумывая. Лестницы под люком не оказалось, и она бесцеремонно забралась на плечи смиренного Курта, чтобы дотянуться до него. Оказавшись в темном тоннеле, больше похожем на трубу метрового диаметра, она перегнулась и ухватила Курта за грубую ткань комбинезона. Показалось, что связки на руках порвутся от того усилия, которое она приложила, чтобы втащить его в кабельный тоннель.

– Не задерживайтесь,– услышали они голос робота.– Через триста метров будет такой же люк в следующий коридор.

– Двигаем,– скорее себе, чем Курту скомандовала Оливия и на четвереньках устремилась по темной трубе, продвигаясь на ощупь.

Воздух пропах соленой водой, которая теперь была повсюду: сочилась через щели, слезилась по стенам, хлюпала под ладонями. Пугающие звуки переливами разносились по дрожащим стенам – они не могли противостоять чудовищной мощи океана, который расправлялся со старым городом, как хищник, вгрызающийся в тело поверженной жертвы.

Тоннель подпрыгнул под девушкой и больно ударил в колени. Она вновь выпрямилась, и почувствовала спиной давление потолка, который просел и стал ниже. Сбивая ладони в кровь, она почти бежала на четвереньках, а вода уже заполняла кабельный тоннель. Нащупав зажимы нужного люка, она сорвала их в стороны и надавила всей массой.

Вода первой устремилась в образовавшийся выход. Девушка услышала сбившееся дыхание Курта за спиной и, не оборачиваясь, спрыгнула в коридор. Через несколько мгновений парень последовал за ней.

Они стояли по колено в воде в коротком коридоре между двумя запертыми дверьми. Оливия подбежала к одной из них и дернула ручку, но предохранитель замка неумолимо щелкнул. Прежде чем Курт потерпел неудачу и со второй дверью, девушка поняла, что они оказались в западне.

– Нет выхода,– прошептал Курт, переведя дыхание, и постучал по двери, которая глухо отозвалась, выдавая давление океана за ней.

Они подняли голову к люку кабельного тоннеля, напор воды из которого заметно усилился.

– А кислородные маски где?– обреченно спросила Оливия.

– В рюкзаке. У нашего железного спасителя,– устало отмахнулся Курт и натянуто улыбнулся.– Похоже, добегались.

– Похоже на то,– девушка улыбнулась в ответ, хотя предпочла бы выпустить на волю затаившиеся в ней рыдания.

Что-то хрустнуло за стеной, и вода, падавшая из открытого люка, превратилась в ревущий столб, который теперь бил с такой силой, что разбегающаяся от него вода прижала обоих беглецов к двери – каждого к своей.

– Хотела сказать тебе спасибо, что пошел за мной,– прокричала Оливия, стараясь перекрыть шум искусственного водопада.

Он что-то ответил, но она не расслышала, как, была уверена, не услышал ее и Курт. Вода легко приподняла девушку над полом, заставив держаться поверхности на плаву. Потолок быстро опускался – оставались секунды до того, как поверхность воды сомкнется с ним, но перед глазами Оливии жизнь так и не пронеслась. Наоборот, пришло умиротворение и безразличие. Она смотрела, как Курт борется с падающей водой, чтобы добраться до нее. Он растрачивал последние секунды жизни на то, чтобы умереть рядом с ней.

Действительно, Арк стоит на характерах анфолков.

Оливия не сразу поняла, что ее беспокоит какой-то посторонний звук, неуместный, но важный: стучала дверь за ее спиной. Это были короткие, равномерные удары: тук-тук.

Тук-тук. Курт вынырнул в полуметре от нее, прижав лицо к потолку, чтобы схватить глоток воздуха. Тук-тук. Он хотел что-то выкрикнуть на последнем выдохе. Тук-тук. Но осекся, заглянув в глаза девушки, которые загорелись догадкой. Тук-тук.

– Набери воздух,– крикнула она прежде, чем Курт растратил последнее дыхание на ненужные слова.

Она глубоко вдохнула и нырнула под воду. Поверхность воды сомкнулась с потолком, образовав пузырь воздуха, похожий на гигантскую каплю ртути. Пузырь распался на несколько и юркнул в провал люка, из которого мгновение назад била вода.

Аварийный фонарь под водой моргал, но не гас, и девушка заглянула в глаза Курта. Блеклые, лишенные радужной оболочки, с черными колючими зрачками, они могли показаться жуткими, но Оливия видела в них тепло любящего человека. Курт подплыл к ней вплотную, сдвинув брови, словно хотел о чем-то спросить.

Тук-тук.

Они резко повернулись к двери, издавшей звук, и девушка ухватилась за ее ручку. Та поддалась, и дверь открыла проход в следующий затопленный коридор, из которого к ним навстречу выплыл робот. В его движениях под водой проявилась неожиданная грация. Каэм протянул им кислородные маски и внимательно проследил, чтобы их правильно надели. Любой житель Арка умеет обращаться с кислородными масками, и сумел бы ее надеть даже во сне.

Оливия глубоко вдохнула, погасив разгоравшийся пожар удушья в груди – она не умела надолго задерживать дыхание. Робот поманил их за собой жестом, а потом мягко сгреб обоих одной рукой и увлек в глубину коридора.

Последний аварийный фонарь вспыхнул и погас, погрузив затопленный коридор в кромешную тьму. Девушка крепче ухватилась за металлическую руку Каэма и закрыла глаза. Ей овладело странное чувство – она была смертельно напугана, ощущая, что стоит на самом краю бездны, за которой разлился океан смерти, но, в то же время, хранила спокойствие. Она чувствовала тепло Курта, надежность робота и леденящий холод океана.

Они плыли затопленными палубами, петляли в коридорах и шахтах, но Оливия ничего не видела во мраке утонувшего города. Она была вынуждена беспрекословно доверять Каэму и смиренно следовала за ним, держа его за руку.

То, что они оказались снаружи, девушка поняла по волне холода. К тому моменту она уже успела продрогнуть – океан всегда холодный на такой глубине, и те, кто выходил наружу, облачались в термогидры, чтобы не окоченеть. Но реальный озноб коснулся ее только в момент, когда через широкую трещину в корпусе, они выбрались в открытый океан.

Оливия подняла лицо вверх, следом за убегающими пузырьками воздуха, и ей показалось, что где-то там высоко над головой она увидела свет, который первыми лучами рассвета как раз сейчас должен был окрасить поверхность. В этот момент Каэм включил свой яркий прожектор и осветил стену Апангетона.

Девушка не смогла увидеть город таким, как его изображали столетиями. Она вообще не смогла его увидеть. Перед ней кипел грязный океан, поднимая вдоль ржавой городской стены клубы пыли и мусора, сверкающего мелкими пузырьками воздуха. Пирамида была похожа на гору, извергающую клубы дыма. А еще она вздрагивала и временами проседала внутрь, выплевывая из своих недр огромные облака молочной пены.

Апангетон завывал, как раненый кит, оплакивая навзрыд принесенные Посейдону жертвы.

Робот выключил прожектор, избавив от чудовищного зрелища, и потянул в глубину, навстречу мраку и холоду.

Оливия поняла, что они забрались в какой-то шлюз, только когда Каэм отпустил их с Куртом и начал крутить колесо ручной помпы, чтобы откачать воду. Несмотря на усилия робота, вода уходила из шлюза медленно, и девушка не могла дождаться момента, когда можно будет освободиться от маски.

– Не могу поверить, что мы живы,– выкрикнула она, срывая маску, когда уровень воды позволил держать голову над поверхностью.

– Я в этом еще не уверен,– Курт закашлялся, стуча зубами от холода.– Где мы?

– Это шлюз в купол заброшенной верфи,– спокойно произнес Каэм.– Тот самый, где стоит ваша лодка.

– Никогда не ходили этим путем,– призналась девушка, обхватив плечи руками.

– Не удивительно,– совсем по-человечески покачал головой робот, продолжая вращать колесо помпы.– Обычно люди замечают только один путь, который им кажется самым коротким.

Когда вода опустилась до уровня колен, Каэм ухватился за рычаги замка и с силой их потянул:

– В эллинге у лодки вас дожидается человек,– без единой интонации произнес он, преодолевая сопротивление замков шлюза.

«Лерой»,– Оливия вздрогнула, но успела придержать слова, прежде чем они вырвались из нее. Курт, который пережил вместе с ней чудесное спасение, был рядом, и она не смела оскорбить его чувств таким неуважением.

Остатки воды хлынули из шлюза на палубу верфи, и они вышли под ее огромный купол. В эллинге царил полумрак, едва потревоженный несколькими фонарями. Девушка не чувствовала под собой ног, спотыкаясь и пробираясь через горы мусора, и замерла, только заметив знакомый силуэт, склонившийся у края бассейна возле их лодки.

Это был не бассейн, а открытый шлюз для подводных кораблей и лодок, который напрямую сообщался с океаном.

– Лерой?– тихо произнесла Оливия и отпрянула, встретив взгляд знакомых глаз.

Глаза были знакомыми, как и вьющиеся волосы и фигура, но принадлежали они человеку, который был на тридцать лет старше.

– Что Вы здесь делаете, советник Виндзор?– выдохнула изумленная девушка, всматриваясь в отца Лероя. Они были невероятно похожи.

Тот странно улыбнулся в ответ и сделал уверенный шаг навстречу:

– Хотел остановить сына. Чтобы он не совершил роковую ошибку.

– Зря беспокоились,– ядовито прошипел Курт, встав рядом с Оливией.– Ищите его в своих апартаментах.

– Он не справился,– солгал советник, внимательно рассматривая девушку.– Его задержали констебли, когда он грузил аккумуляторные батареи на арендованную плоскодонку. Утром заберу его из заточения.

– Вы нас не остановите,– Оливия высоко вскинула подбородок.

– И в мыслях не было,– советник Виндзор махнул рукой и повернулся к лодке.– Если бы я этого хотел, то прекратил бы все еще два года назад. Я, к слову, поднялся на борт, и должен сказать, что восхищен проделанной вами работой. Настоящая двухкорпусная лодка. Вы прекрасно поработали над этим динозавром.

Он повернулся к ним и, насмешливо улыбаясь, развел руки в стороны:

– Я к слову, поднял на ваш борт десять заряженных аккумуляторов.

– Что Вам нужно?– Оливия не скрывала растерянности.

– Вы подслушивали наши разговоры?– возмущенно выпалил Курт.

– Конечно, служба безопасности прослушивала ваши разговоры!– советник мгновенно посуровел и, вдруг, сощурился, рассмотрев за их спинами Каэма.– А это тот самый робот, за которого вы заплатили моими жетонами на кислород… Лерой не крал их. Я сам ему дал.

– Это все из-за меня?– не выдержала девушка.– Вы хотите нас разлучить. Потому что фэмилику не чета якшаться с анфолками…

– Конечно, это все из-за тебя,– советник кивнул головой и, осмотревшись по сторонам, уселся на грязную бочку у края воды.– Но не для того, чтобы вас разлучить. Если бы он привел тебя в дом, получил бы мое благословение, даже если бы за это меня прокляла вся родня.

– Говорит человек, который строит в Валлиснерии усадьбу в личной сфере!– выкрикнул Курт.

– Осторожнее, молодой человек,– с угрозой произнес советник.– Я не такой безобидный, каким могу показаться. Ненавидеть Арк легко, как и проклинать правительство. А вот любить его таким и служить его народу намного сложнее. Я был похож на вас, и очень счастлив тем, что мой сын имеет достаточно воли самому выбирать себе судьбу и достойных друзей.

– Тогда зачем все это?– Оливия не понимала, к чему советник вел разговор.

– Мать Лероя была анфолком, и мы тоже мечтали построить лодку и сбежать на сушу.

– Леди Винтер анфолк?– округлил глаза Курт.

– Леди Винтер моя жена, но не мать Лероя. Маргарет была моей первой женой. Брак осудили мои родители, а при родах она умерла… Это была шумная история, но в очень узких кругах. Ты чем-то напоминаешь мне Маргарет. Такая же упрямая, характерная, увлеченная… Я бы не желал лучшей жены своему сыну.

– Это ложь,– насупилась Оливия.– У меня незаметная грудь и плоская задница. А в Ваши дома входят племенные матроны с румянцем на щеках. Только в сказке безродная сирота анфолка становится избранницей фэмилика.

– У тебя отличные гены,– махнул на нее рукой советник.– Кроме базовых, ты в школе с отличием освоила восемь дополнительных дисциплин, самостоятельно изучила двенадцать языков… Я бы сказал, что скорее одаренная, чем заурядная. А твои яйцеклетки отмечены золотым стандартом в инкубационном фонде.

– Восемнадцать языков,– прошептала Оливия и подошла вплотную к советнику, не скрывая вызов в своем взгляде.– Я говорю на восемнадцати языках. Выучила все, по которым были доступны учебники в библиотеках. Я всю жизнь готовилась к тому, чтобы вырваться из этого подводного ада на сушу. Нам незачем бороться за выживание в этих отстойниках, когда мы были рождены для жизни на поверхности. Почему Вы не отпустите Лероя с нами? Вы же сказали, что сами мечтали об этом!

– Есть разница между мечтой и реальностью,– повысил голос Виндзор.– Мой сын станет членом Совета и еще послужит Арку. Очень легко решать за себя. А пожертвовать своими мечтами, чтобы сделать жизнь миллионов чуточку лучше, потребует от тебя больше воли, чем броситься с закрытыми глазами в омут.

– Скажите это тысячам утопленников, которых сегодня сожрал в Арке океан,– процедил сквозь зубы Курт.– Не Ваш ли Совет обрек их на гибель, позволив жить и работать в тонущем городе.

Советник побагровел лицом, но сдержался и ответил спокойно:

– Счастливы простаки, которые слепнут, глядя на солнце… Я скажу вам об Апангетоне то, что вы не хотите знать. Он не только давал кров и работу шестидесяти тысячам горожан. Его колодцы и шахты использовались для отвода влажности в системе очистки воздуха городов Арка, снимая конденсат. Знаменитые дожди Апангетона делали воздух сухим и пригодным для дыхания в других городах, выводя из него токсины и споры грибков. Основные жертвы сегодняшней трагедии придутся на следующие полгода. Аналитики прогнозируют до полумиллиона жертв. Практически никто с легочной недостаточностью не доживет до завершения новой системы очистки воздуха в Элодее.

Советник Виндзор замолчал и внимательно посмотрел на Курта, который не удержался под его взглядом и закашлялся.

– Но это все мелочи, хлопоты Арка, а у вас впереди прямая дорога к мечтам – осталось руку протянуть.

– Ваши слова не изменят Арк!– девушка нахмурилась, узнавая в старике то, что так нравилось в Лерое, и что ненавидела в нем.– И дела тоже! Пока живет Арк, анфолки и исинисы будут его рабами, обреченными на лишения. Люди спустились в океан, чтобы переждать время и вернуться на сушу, а не сотворить рукотворный ад.

Советник вытянул ноги, рассматривая носки ботинок. Потом он кивнул на бочонок напротив, приглашая сесть.

– Что ты знаешь о гибели своей матери, девочка?

– Обрушение в шахте Элодеи, когда мне было три года,– Оливия послушно села и замерла, заинтригованная вопросом советника.

– Тебе было три года…– покачал головой старый Виндзор.– Твоя мать никогда не работала в шахтах. У нее было отличное образование, она училась у опального Нориджа, автора теории вырождения. Очень яркая женщина. Она ушла в составе последней экспедиции к побережью, оставив свою трехлетнюю дочь в интернате. Как и двенадцать предыдущих экспедиций за последние двести лет, эта закончилась трагедией. Они не вернулись – никто не выжил.

Он внимательно смотрел на девушку, плечи которой опускались от его слов, как под ударами плетей. Но советник не щадил ее:

– Ненавидеть Арк легко… Но для нас путь на сушу теперь заказан. Твоя мать знала о вырождении больше других. Мы хотели обмануть природу, изымая яйцеклетки у женщин и выращивая в пробирках исинисов. Хотелось быстро восстановить человеческую популяцию, но контроль рождаемости и генетическая инспекция себя не оправдали. Вырождение стало цепной реакцией. Три четверти исинисов рождаются дегенератами с генетическими отклонениями. Не знаю как, но это передается даже чистой крови – один воздух, одна среда обитания. Мы вымираем.

Он мельком глянул на завибрировавший телефон и сбросил звонок:

– Проводы затянулись. Вам пора в путь. Снаружи лодка службы безопасности. Но она вас пропустит.

– Отпустите Лероя с нами,– выдохнула Оливия.

– Нет,– твердо ответил Виндзор.– Мне пора принимать сложные решения и их последствия. Возможно, я многих обреку ими на погибель. И однажды эту ношу я взвалю на его плечи. И он ее выдержит, я знаю. Арк болен, и его народ страдает. Лерой сделает все, чтобы это исправить. А вот вам здесь не место. Арку нужны те, кто будет ему служить, а не предаст, не разрушит своими иллюзиями. Уходите за своими мечтами.

– Люди должны жить на земле!– Курт сжал кулаки, выдавая тем бессилие.

– Они там и живут!– советник встал и расправил широкие плечи.– Мы уже сотни лет наблюдаем их деревянные корабли под парусами, которые снуют у побережья. Они выжили и сумели пережить чуму. Но мы – нет. Чума теперь вошла в океан и подбирается к нам. Коралловый лес опустился на глубину в триста футов, а теплые течения приносят к нам тысячи странных тварей, прежде невиданных.

– Вы все это время знали, что на суше сохранилась цивилизация людей?– округлил глаза Курт.

– А что это изменит для деградирующих исинисов и утопленников Апангетона?– сощурился советник.– Я понимаю то, что вам еще предстоит понять: есть люди на земле, а есть люди Арка. Разные миры, разные вселенные. И им не время сейчас встречаться… А какой источник питания у этого робота?

Советник внимательно посмотрел на Каэма, который в ответ выступил из полумрака и слегка поклонился:

– Генератор магнитного поля.

– Генератор поля?– удивился Виндзор.– Наш самый миниатюрный генератор двадцать футов в диаметре… Ну, что же. Это было достойное вложение средств. А теперь убирайтесь. Кто знает, если мы не найдем спасение для Арка, может, вы его найдете.

Советник Виндзор отвернулся и пошел к противоположному краю бассейна, где стояла его персональная плоскодонка. Он тоже умел уходить, не оборачиваясь.

– Арк держится на характере анфолков,– прошептал он себе под нос, забираясь в подводную лодку.

Горечь сжигала его изнутри и комом подкатывала к горлу. Сын уже трижды позвонил ему с домашнего телефона: Лерой не просто не пришел на заброшенную верфь к девушке, которая его так ждала – даже не попытался. После доклада охраны о прослушанных телефонных разговорах Советник сам позаботился о доставке аккумуляторов. Он бы не отказал сыну, решись тот последовать за девчушкой, так напоминавшей Маргарет.

*****

Кузнец несколькими резкими движениями сдавил меха, раздувая ослабевший уголь. Горн в ответ выдохнул жар, заставив лицо раскраснеться. Черная заготовка приняла оранжевый цвет сначала краями, а потом вся налилась светом.

Он едва ухватился за железо, чтобы положить его на наковальню, как за спиной послышался топот и резкий окрик:

– Мечи в ножны!

Он нехотя обернулся на ворвавшихся в кузню мечников курфюрста и криво улыбнулся. Кузнец бросил заготовку в ведро с водой, и струя пара вырвалась под потолок, заставив пугливых гостей отпрянуть.

Поклонившись низкой двери, порог переступил здоровяк, закутанный в черный плащ, под которым скрывался изящный камзол, подшитый золотом. Он расправил широкие плечи и, сдвинув брови, осмотрелся в кузне.

– Пошли прочь,– рявкнул на мечников здоровяк.– И присмотрите, чтобы никто не крутился рядом!

Кузнец молча уселся на табурет у кривенького стола, заваленного грубым инструментом, и приложился к кружке с квасом, исподлобья поглядывая на незваного гостя.

– Бедно живешь, Ингварр,– хмыкнул здоровяк и, не дождавшись приглашения, придвинул к столу разбитую колоду. Он отстегнул ножны и, небрежно бросив их на грязный стол, степенно уселся напротив.– Видно, оружейник из тебя никудышный.

– А с чего это курфюрст сам пожаловал?– прищурился кузнец.– Нешто послать некого было?

– А ты бы пришел?

– С мечом!– Ингварр ударил кружкой по столу, расплескав квас, и угрожающе сверкнул глазами.

Здоровяк широко оскалил зубы в улыбке и погладил седую бороду, собранную по бокам в косички с золотыми клипсами. Седина подчеркивала его зрелость, но не была свидетельством старости:

– Я не собачиться пришел, у меня дело к тебе.

– Не будет у меня дел с убийцей отца,– процедил сквозь зубы кузнец.

– Хватит!– здоровяк наотмашь ударил ладонью по столу, опрокинув кружку, и устроив смятение в разложенных на нем железках.

Его лицо на мгновение загорелось свирепостью, но быстро остыло, оставив только угольки гнева в глазах. Было видно, что он делал над собой усилие:

– Угомонись, Ингварр, или, клянусь, добром это не закончится. Я любил твоего отца даже больше, чем своего. Мы вместе с ним стояли против поморов, делили хлеб у костра, врачевали друг другу раны. Это он научил меня держать оружие в руках, еще юнцом взял в поход, не дал сгинуть бесславно в первом же бою. Но он убил моего отца. Своей рукой. И не я опустил топор на шею Фолкора, а палач.

Кузнец сжал зубы до хруста и заиграл желваками. Он сопел, с трудом сдерживая дыхание:

– Мои предки поставили этот город и защищали его столетиями,– задыхался от гнева Ингварр.– Твой отец поднял мятеж и был убит в бою. А моему твоим повелением отсекли голову на колоде, как скоту! И вот теперь ты, Ярл, курфюрст славного Бьернскугена…

– И что?– здоровяк привстал, перегнувшись к кузнецу через стол.– Фолкор хотел пойти войной против Ойвинда. И где бы мы были?

– Слышал, сидишь по правую руку от него,– понизил голос Ингварр.– А где бы был Ойвинд, если бы ты тогда не преклонил колени перед ним? Мы могли объединиться против земли Свартстайна с другими городами.

– Никто не знает, как бы сложилось,– Ярл снова уселся на колоду, внимательно поглядывая на кузнеца, который заметно убавил пыл.– Фолкор был великим воином, но не политиком. Кто-то должен был объединить города, чтобы прекратить бесконечные споры и остановить резню. И пусть это был Ойвинд, пусть столицей Девяти княжеств стал Свартстайн. Мы отогнали поморов к самому побережью, забрали у них Вересковую долину и Поющий лес. Уже пять лет без войны. Даже набегов на окраины нет… Да, сижу по правую руку Ойвинда. По правую! Не все победы даются на ратном поле…