Южный континент

В итоге решение было принято, и Лендолас дал команду перебазироваться. Сборы, дорога и размещение на новом месте заняло несколько дней. Бараки были разобраны, и в них полным ходом шла работа по превращению складских помещений в пригодные для жилища дома. Многочисленные тюки, бухты канатов, материя для парусов и части такелажа были выволочены из строений и разложены на пристани, чтобы капитаны кораблей смогли отобрать то, что может им пригодиться. Тройка рейнджеров ушла в дельту реки сразу после совещания, и Лендолас ожидал прибытие своих фрегатов со дня на день.

Один из бараков отдали для пленных, которых теперь насчитывалось семеро. Все они были еще детьми, разных возрастов от семи и до двенадцати лет. На Южном континенте, при той полной опасностей и проливающейся крови жизни взрослели рано. Двенадцатилетний поваренок, захваченный среди прочих при разгроме тренировочной базы племени, выглядел уже вполне сформировавшимся юношей. Южанин выглядел примерно лет на шестнадцать – восемнадцать, по меркам людей Пентакора.

В обслугу его определили после того, как на одной из тренировок ему серьезно повредили правую руку, после чего она практически не слушалась его, по большей части свисая, словно плеть, вдоль его тела. Моторных функций пальцы не потеряли, но вот двигательные – практически отсутствовали. Юноша не мог поднять руку и совершать ей какие-либо осмысленные движения. За годы бездействия, мышцы на ней сильно атрофировались, и она выглядела худой и дряблой, будто принадлежала десятилетнему дистрофику.

Юноша не озлобился на жизнь, но стал замкнутым и почти не разговаривал, даже со своими собратьями по несчастью, так же отчисленными из воинов и переведенных в обслугу для остальных, более удачливых сверстников. У юноши не было имени, которое здесь дается воинам только после прохождения ими обучения и выполнения боевого задания, которое считалось чем-то наподобие выпускного экзамена. Он откликался на кличку, или прозвище, которым награждались все юноши, с момента попадания в тренировочный лагерь. Как нетрудно догадаться, прозвали его Однорукий, но так как выговаривать полностью имя всем было лень, кличка его сократилась до Одрук.

      Эльфы относились к пленным без злобы и брезгливости, к которым так привыкли все дети, отчисленные или покалеченные в процессе обучения. Одрука не трогали несколько дней, пока все были заняты переездом и тренировками, про которые не забывал ни Лендолас, ни командиры воинов. Ежедневно, кроме конечно тех дней, когда шли сражения, воины проводили спарринги, лучники стреляли по мишеням, а рейнджеры упражнялись в скрытности, проводили вылазки в джунгли, охотились и ходили в разведывательные рейды глубоко в саванну, иногда возвращаясь только через несколько дней.

Когда Лендолас приказал привезти ему Одрука, тот уже немного освоился в новой для себя обстановке, среди чужих ему эльфов, пообщался с первыми пленниками, которые ему рассказали, что ничего плохого им не сделали, а наоборот хорошо кормили, не издевались и не нагружали грязной работой, которую так любили поручать обслуге учителя. Он вошел в дом, где поселились командиры спокойно, без тревоги или страха, хотя волнение все же ощущалось на его лице, заметное по взгляду исподлобья и нервно облизываемым губам.

Вначале разговор не задался. Одрук отвечал односложно, неохотно, а иногда просто отмалчивался, но со временем отбросил волнение и его предложения уже не ограничивались одним – двумя словами, обрастая второстепенными членами, такими как определение, обстоятельство и дополнение. Не найдя себя в воинской стезе, Одрук посвятил все свое свободное от поручений время, общению и изучению животных, которых на Южном континенте было великое множество. Он единственный кто на тренировочной базе мог входить в клетки с хищниками, для уборки пола и прутьев решетки, а звери не бросались на него, как на остальных. Обслуга там не была пленниками, им, как и воинам позволялось выходить за частокол, поэтому Одрук мог изучать не только пойманных зверей, но и тех, что бегали снаружи, уходя иногда достаточно далеко от базы. Как только Лендолас нащупал интересующую его тему, то слова из пленника полились потоком.

Одрук с удовольствием рассказывал о богатой фауне Южного материка, а эльф слушал, не прерывая юношу. Ему было важно, как можно больше узнать о зверях, особенно хищных и опасных, а юноша был неиссякаемым источником этой важной информации. Подспудно, из его рассказов удавалось узнать и о южанах, как о воинах, так и жителей рабочих поселений, где производилась одежда, предметы быта и ковалось оружие. У каждого племени были свои мастера, но самое лучшее из подобных товаров производили мирные поселения, которых было очень мало, но они не принадлежали племенам. Во время войны они оставались нейтральными и объявлялись табу советом племен, из года в год.

Таким табу был порт, верфи и рыбачий поселок на восточной границе племени, к которому принадлежали ребята. Товары из подобных мирных поселков могли получить племена, которые в данный момент владели территорией, на которой они находились. Но если товары произведенные племенем были бесплатны и распределялись вождем, то в мирных поселках их приходилось покупать. Денег на Южном континенте не было, а единственным способом товарооборота служил простейший бартер. Мастера из мирных поселков продавали свои товары, попросту обменивая их на другие, которые производились племенами или хранились у вождя после обмена с другими подобными поселениями. С большим удовольствием обмен проводили на еду или бытовые товары, одежду или украшения. Из бытовых товаров ценилась глиняная посуда, ложки, ножи, иглы и прочие скобяные товары из кузниц. Украшения были из морского и речного жемчуга, янтаря, золота и драгоценных камней, в основном привозимых из других континентов. Своих гор на материке не было, даже железо и бронза привозились из восточного континента, где обитали гномы.

Торговля по морю была единственной возможностью получить необходимые как для жизни, так и для войн оружие и материалы для его производства. Но в последние десятилетия, торговля почти заглохла из-за начавшейся морской блокады. Кузни на континенте были совсем простыми и позволяли производить только самые элементарные изделия. Соответственно и мастерство кузнецов, работающих в них, оставляли желать лучшего. Лендолас запомнил описание кузницы, разрушенной при уничтожении верфей. Лаирасул рассказал ему, как весь ее пол был устлан неудавшимися элементарными изделиями, которые кузнец эльфов сделал бы даже с закрытыми глазами и переломанными руками.

Последние годы, почти потеряв возможность получать оружие и металлы из-за моря, кузнецы испытывали острую нехватку в материалах, особенно в железе и его сплавах. Работа кузниц почти остановилась, а новые изделия получалось изготавливать только после того, как переплавят на материал старые. Потребность в оружии не уменьшалась, войны все так же каждый год сотрясали континент, но теперь все трофейное оружие, в составе которого присутствовало железо, тщательно собиралось с поля боя и даже ломаные сабли и копья шли на переплавку. Постепенно вся металлическая домашняя утварь так же переплавлялась, а в быту южане возвращались к глине и дереву.

Железо и его сплавы, на сегодняшний день, стали цениться не меньше золота, которым воины южан так любили себя украшать. Наконечники копий и стрел все больше уменьшались в размерах, а обладатели сабель могли себя считать почти что богачами. Крупные племена еще могли себе позволить ковать что-либо кроме оружия, а мелким приходилось гораздо хуже, в условиях нехватки материалов для их кузниц.

Лендолас услышал достаточно, чтобы получить представление о тех козырях, которыми мог воспользоваться при подписании мирного договора. Снятие блокады Южного моря, становилось едва ли не главным аргументом. Хотя теперь, в отсутствии кораблей и верфей для их постройки, южане могли надеяться только на возобновлении торговли со стороны соседних континентов, которая так же практически остановилась из-за опасности и непредсказуемости самих южан по отношении к прибывающим мирным судам и торговцам.

Важным аргументом могло бы стать долгосрочное удержание единственного порта и прилегающих территорий эльфами, создание здесь постоянной вооруженной базы. Это был второй пункт плана на эту компанию. Именно на нем сейчас и предстояло сконцентрироваться. Лендолас уже отдал приказ о начале строительства оборонительных сооружений. По разработанному еще до отплытия плану, следовало для начала огородить территорию порта защитной стеной, на которой построить оборонительные башни, площадки, создать огневые точки для лучников и одновременно начать сооружение баллист и требушетов.

К большому сожалению, в поход отправились воины, которые конечно имели представление и даже кое-какие навыки в создании укреплений, но до мастеров им было так же далеко, как лучникам южан до эльфийских стрелков. Лендолас понимал, что до зимы им не удастся построить полноценную многоуровневую крепостную стену, поэтому решил в этот год ограничиться прочным частоколом из толстых бревен, с земляным валом и рвом, который получится автоматически, при выкапывании земли для вала. Ров можно будет соединить по краям с морем, огородив, таким образом, территорию с трех сторон.

За бревнами послали прибывшие корабли, с командой из пяти десятков рейнджеров, а земляными работами пришлось заняться остальным. Захваченных припасов еды должно было хватить на первое время, но следовало позаботиться о пополнении запасов. Лендолас выделил отряд из двух десятков мечников и столько же лучников, чтобы по закону военного времени, реквизировать провиант у остатков поселений на территории разбитого племени, которые были заняты выращиванием урожая. Самим женщинам южан, составлявших население таких поселений, предоставлялся выбор, либо присоединиться к эльфам и жить, как и раньше, выращивая урожай и снабжая им уже новых хозяев, либо уйти с территории в соседнее племя.

Кораблям и их командам пришлось сделать пять рейсов в джунгли, чтобы привезти нужное количество бревен. За это время ров был еще не закончен и лесорубы были отправлены в помощь землекопам. Лендолас торопился. Он понимал, что к зиме должно быть все готово, но самые жаркие летние дни, даже эльфы не могли работать под немилосердно палящим солнцем, и приходилось делать перерывы в дневное время, а заниматься фортификацией только утром и вечером.

За это время была разведана вся территория, которую занимало раньше это племя. Отдельные разрозненные отряды воинов, ушедших в патрули до битвы за порт, были уничтожены. Лендолас посетил мирное поселение рыболовов, и даже смог договориться об обмене. У него создалось впечатление, что рыбакам было глубоко наплевать, с кем торговать, главное чтобы им не мешали жить спокойно, и была возможность обменять свой товар на то, что им требовалось взамен.

Ребята тоже освоились и их даже перестали держать взаперти. Поварята вновь вернулись к своим обязанностям, вполне справляясь с новыми для них блюдами, а первым двум выдали луки и они вместе с рейнджерами частенько уходили в саванну или джунгли, охотясь вместе и постепенно перенимая повадки опытных эльфийских охотников и совершенствуя навыки стрельбы. Многие женщины из поселений остались на своих местах, ушли единицы. Как выяснилось, у южан не было принято покидать свои племена, и оставался открытым вопрос примут ли там беглянок.

За лето, саванна стала золотисто – желтой. Трава выгорела под яростно жгущим, летним солнцем, превратившись в сухие заросли соломы, шелестящие и потрескивающие на ветру. Вместе с осенью пришла пора дождей, а так же сбора урожая фруктов, удачно пополнивших запасы эльфов, которые все еще продолжали трудиться, укрепляя берега выкопанного рва. Фортификация на данный момент была такова: Порт, деревянные бараки, переделанные под дома и территория в пол лиги в диаметре, была окружена валом земли, на вершине которого стоял частокол из бревен, какие используются в строительстве рубленых домов, высота его была десять футов. От частокола, шел склон земляного вала, продолжающийся ниже уровня земли и плавно переходящий в ров, заполненный морской водой, который был шириной в сто футов.

По внешнему краю рва, установили чесноки, которые были привезены из предыдущего лагеря и дополнительно достроены, чтобы хватило опоясать ими весь берег рва. В частокол, через каждые триста футов, были встроены башни для стрелков, на площадке которых, под защитой дощатого парапета, могли разместиться дюжина лучников. Всего таких башен было десять, равномерно распределенных по всему периметру обороны. В частоколе, с восточной и западной его сторон, были сделаны одностворчатые ворота с таким расчетом, чтобы с самой ожидаемой для атак – южной стороны, частокол оставался единым целым. Кроме того, на этом же направлении, в частокол были вставлены самые толстые из привезенных бревен.

После окончания работ по фортификации, освободившиеся эльфы, принялись за создание требушетов и баллист. Лендолас сохранил все попадающиеся при выкапывании рва и создания вала камни, сделав из них несколько горок, на тех местах, где он предполагал установить свои боевые машины. За неимением мастеров, он сам руководил постройкой этих машин. Необходимые детали из железа были сделаны на небольшой кузнице, которую сохранили при взятии основного лагеря племени. Для их создания как раз пригодились испорченные заготовки, из сожжённой кузницы верфей. Параллельно шел сбор данных о силах противника, на территорию которого, были посланы самые опытные разведчики, из числа рейнджеров. Границы, все это время, тщательно патрулировались, были отражены несколько попыток проникнуть на территорию разведчиков из соседних племен, а единственная дорога, уходящая к соседям, была оснащена секретами и ловушками.

Мериэль тоже внесла свою лепту в защиту порта. Используя магию лесного народа, она за считанные месяцы смогла вырастить с внешней стороны рва невысокий кустарник, отдаленно напоминающий шиповник, с очень красивыми розовыми цветами и невероятно колючими и шипастыми ветками, порезы от которых, тут же начинали обильно кровоточить. Кроме того шипы вызывали онемение оцарапанных конечностей на несколько часов.