Путешествие в райские кущи

– Так почему решили, что он не просто умер? Ты же вчера ничего не объяснила, – Арина сразу же приступила к делу.

– Позавчера, когда ты мне передала анкеты – те, что ты в генконсульстве взяла – я подъехала к Рите Васильцевой – надо было их заполнить, она же языка толком не знает.

– Как не знает языка? Они же здесь уж лет двадцать живут, – еще больше удивилась Арина.

– Да, но умудрилась до сих пор язык не выучить. Тефтеля. В общем, я приехала и узнала: вскрытие сделали и что-то там такое нашли. В больнице Риту предупредили, что они известили полицию.

– Вот полиция и выяснит, в чем дело. Может это ошибка.

– Вряд ли. Вчера Риту уже вызывали к следователю и вежливо так расспрашивали, какие у них в семье отношения были, и прочее в таком же духе.

– В чем ее подозревают? Что Рита говорит?

– Ритка ничего не говорит, она ревет. Она в шоке. Но она с сыном ходила, он у нее за переводчика. Так вот, Николай мне объяснил. Андрей пил разные лекарства – после инфаркта им обязательно надо пить для разжижения крови и от давления – у кого давление высокое. Так вот, ему подмешивали в еду что-то прямо противопоказанное при приеме этих лекарств. Есть лекарства, которые нельзя принимать при определенных заболеваниях.

– А не мог ему врач выписать это лекарство?

– Думаю, полиция проверяла. Но я лично сомневаюсь. Здесь врачи, прежде чем выписать что-то, тысячу раз спросят обо всех лекарствах, которые ты принимаешь. Я это точно знаю, наслушалась, когда с клиентами по врачам ходила.

– Ну и при чем здесь Рита? Я все-таки не очень понимаю. Какие у них основания ее подозревать?

– Я же говорю, ему долго что-то подмешивали, несколько месяцев. Естественно, первое, что приходит в голову, это делали дома. Кроме того, они выяснили, что Рита – фармаколог по образованию.

– Ах да, она, по-моему, даже нам в миссии как-то лекцию о швейцарских фармацевтических фирмах и о лекарствах читала, – вспомнила Арина. – Но откуда это швейцарцам знать?

– Да она и не скрывала никогда. А потом поначалу, когда у нее еще мозги жиром не заплыли, она хотела устроиться на работу по специальности: искала, заявления подавала. Фармакологи хорошие на дороге не валяются. Но совсем без языка ее никуда не брали. Ведь при собеседовании сразу становилось ясно, что у нее французский – никакой. Ей однажды кадровик, к которому она пришла на собеседование, так и сказал: «Мадам, я с удовольствием возьму на работу. Только не вас, а того человека, который помог вам curriculum vitae подготовить». А это я ей резюме написала. Она тогда язык начала учить, а потом уж все забросила.

– Послушай, она российская гражданка и ей помогут. Она в консульство обращалась?

– Естественно. Но проблема в том, что они все швейцарцы хреновы.

– Кто швейцарцы – удивилась Арина. – Консульские?

– Ну ты, мать, даешь! У тебя тоже мозги жиром заплывать начали? – завопила Вера. – Это просто какая-то зараза, а не страна. Здесь все тупеют. А я еще на тебя надеюсь. Не консульские, а Васильцевы швейцарцы. Они уже давно все гражданство получили. На свою голову! Кстати, наверняка, когда Рита анкеты заполняла для получения гражданства, она и написала о своем образовании.

– В общем, тебе не отвертеться, ты должна Васильцевой помочь. Не швейцарские же придурки будут этим заниматься. Все, давай кофе пить. Я голодная, как зверь. Эти страсти—мордасти мне еще аппетита прибавляют! Да, чуть не забыла. На, тут записан телефон Риты. Я ее предупредила, что ты будешь звонить и поможешь разобраться.

В этом была вся Вера: даже еще до разговора с подругой, она была уверена в его исходе. Возмущаться было бесполезно. Арина пошла за кофе и сдобой.

– Это на нас двоих или на меня одну? – алчно посматривая на корзиночку с круассанами, спросила Вера.

– На двоих, конечно. Неужели ты это все смогла бы одна съесть.

– Без проблем! А как же это ты вдруг сдобу будешь есть? Сегодня же понедельник, а ты себе дозволяешь ею лакомиться лишь по пятницам?

Арина не только следила за фигурой, но и была приверженцем здорового питания и не раз говорила подруге, что любая сдоба наносит вред организму.

– Чего не сделаешь, ради дружбы! Принесу себя в жертву, лишь бы тебе меньше досталось, – и Арина решительно взяла из корзинки не слишком поджаренное, как она и любила, и очень аппетитное на вид изделие булочной «Люсьен», известной далеко за пределами их городка. – А потом понедельник – день тяжелый. А сегодняшний – тем более. Так что надо его подсластить.

– Знатная у вас в Дивоне2 булочная, – сказала Вера, доедая третий круассан с абрикосом, в то время как Арина смаковала лишь первый.

Вера была далека от новомодных тенденций, предписывающих женщинам до старости сохранять юношескую стройность фигуры. Ее и в молодости нельзя было назвать худышкой, а к пятидесяти она еще более округлилась, и смотрелась матроной на фоне худощавой Арины.

– Ты, я смотрю, все фигуру бережешь, все фистулишь на светских раутах, – не удержалась она от комментария. – А я по приемам не хожу и мне плевать, сколько у меня там лишних килограммов. Знаешь, насмотрелась я в этих клиниках на наших бабенок, которые душу дьяволу продадут – не то что швейцарским врачам – лишь бы молодо выглядеть. Просидишь целый день с такой мадам на всех этих консультациях у терапевтов, диетологов, косметологов, пластических хирургов, спортивных тренеров – к вечеру от всего этого воротит. Хочется все с точностью до наоборот – жрать, спать и не дрыгаться. А вообще я тоже на режиме.

– Ты?!

– Да. Знаешь, на дверях некоторых магазинов вывески бывают: «24 x 7». Так и у меня.

– Ты соблюдаешь диету двадцать четыре часа семь дней в неделю? Что за чушь!

– Не угадала! Я сижу на диете двадцать четыре минуты в неделю семь дней в месяц. Вот! – и Вера расхохоталась, довольная своей шутке. – Ну ладно, про Васильцеву мы с тобой договорились, а теперь надо и нашими делами заняться.

После того, как Вера обосновалась в Женеве, первым бизнесом, которым она занялась, был медицинский туризм. Она организовывала лечение в швейцарских клиниках для тех русских, которые могли себе это позволить.

Заботиться о здоровье русской элиты она продолжает и по сей день, но недавно у нее возникли опасения, что этот источник ее дохода может тоже иссякнуть.

Вера, естественно, не тот человек, чтобы дожидаться пока медицинский туризм окончательно исчерпает себя. Возможно, и не исчерпает никогда. Всегда найдутся люди, верящие больше иноземным врачам, чем своим собственным. Высказывание о том, что в своем отечестве нет пророков остается столь же актуальным, как и ленинский тезис о том, что государством может управлять кухарка.

Но Вере, в любом случае, не сиделось на месте. Не так давно ее посетила, как она считает, очередная гениальная идея. Вот как она повествовала об этом.

«Была я намедни в Лаве-ле-Бен3. Мой псих, как всегда, по горам шастает, а я в ваннах тем временем прогреваюсь. А что? Не говорить же «прохлаждаюсь», когда сидишь в горячей воде под 40 градусов. Топлю жиры, одним словом. А потом, черт меня дернул, отправиться в комнату, которую они завели недавно. Раньше – выходишь из ванн и идешь, как нормальный человек, в комнате отдыха в шезлонгах полежать или, скажем, в сауну топаешь. А теперь есть еще одно помещение – там на двери белый полярный медведь нарисован. Знаешь? Нет? Вот и я не знала и решила полюбопытствовать. Оказалось, они там льда накидали – и ты можешь по нему побегать, как придурок. Я оттуда, естественно, тут же смоталась, устроилась замечательно в шезлонге.

И вот тут-то меня и осенило. Народу голого на этом дурацком северном аттракционе было немало. Ясно, что кому-то этот идиотизм по вкусу. И так везде. На вкус и цвет товарищей, как нам указывает народная мудрость, нет. А в нашем туристическом деле? Мало еще, грубо говоря, диверсификации. Нет, я не прибедняюсь. Есть у нас, конечно, отдельные, как говорится, достижения. Но нужно работать и дальше в этом направлении. Хочет кто-то на леднике жопу морозить? Подай ему тур по швейцарским ледникам. А кто-то хочет посетить места, где жил нами глубоко уважаемый и почитаемый вождь всех времен и народов. А подать ему voyage4 по ленинским местам Женевы. Короче, Вера решила заняться тематическим туризмом. И просила Арину подумать на эту тему.

– Тематический туризм уже давно существует: все эти туры в пустыни, поездки в джунгли Амазонки и прочее в том же духе. Автомобильный и велосипедный туризм. Вот даже космический туризм уже появился. Что же это как не тематический туризм? – Арине идея подруги показалась не очень оригинальной.

– Это виды туризма. А нужна тематика. Вот, например, последнее время во Франции, да и здесь стал очень популярны поездки по основным местам производства вин. Специалисты предсказывают, что через десять лет тематические поездки станут основным видом туризма.

– Ну и что же ты предлагаешь конкретно? – поинтересовалась Арина.

– А это тебе придумывать. Я идею подкинула. А ты подай ее конкретное воплощение. Ты же у нас теоретик. Кто диссертацию по информационной ориентации социальных групп защищал? Вот и пошевели своим серым веществом как нам эти самые группы сюда заманить.

Арина задумалась.

– А что если сделать тур по ленинским местам, например? Ты сама сейчас предложила. У многих ностальгия развилась по старым временам. И не только среди неимущих. Среди среднего класса тоже. Это ведь не только поездка в Женеву, но и в Цюрих. А потом Владимир Ильич был большим любителем пеших прогулок. Он все женевские берега пешком исколесил.

– Да он и горы основательно прочесал, – подхватила Вера. – Когда Иосиф Виссарионович деньги в партийную кассу подбросил, ограбив пару банков, то Владимир Ильич с Надеждой Константиновной по самым шикарным швейцарским курортам начали ездить. Иногда и Арманд с собой прихватывали. Чтобы не скучать. Надо будет только уточнить, где они конкретно были, и туда тоже группы возить. Ай да я! Молодец! Вот уже одна идея неплохая, – похвалила сама себя Вера.

– Хорошая идея, – поддержала подругу Арина. – Но только надо к каждому туру делать небольшие брошюры. В такие поездки поедут люди образованные, к тому же мир, а возможно и Швейцарию, повидавшие. Им сухих фактов – здесь жил, здесь был – недостаточно, нужен рассказ, фактура, настроение что ли.

– Ты права, – согласилась Вера. – Тебе и карты в руки. Напиши что-то подходящее.

– Это называется – всякая инициатива наказуема. Да ладно, сделаю. Мне и самой интересно. А то уж надоело ездить по одним и тем же маршрутам с твоими туристами.

– Но сейчас главное – это Васильцевы. Ты давай, не откладывай. Начинай действовать. Да и мне пора. Засиделась я с тобой, – сказала Вера, поднимаясь.

– А ты не хочешь прогуляться вокруг озера? Смотри, погода замечательная. Давай пройдемся кружок, – стала уговаривать подругу Арина.

– Слушайте, что вы сговорились что ли? Муженек все цепляется – пойдем гулять да пойдем! А теперь еще ты! Будто не знаешь, я этого не терплю. Да и тебе нечего гулять. И так кожа да кости! Съесть что ли еще один круассан на дорогу?

– Это я худая, а не ты. Прекрати. Слоеное тесто – самое вредное, из всего, чего не стоит есть. Там одно масло. Сама же рассказывала: на лекции в Женолье5 людям, перенесшим инфаркт, именно так говорили.

– Самое вредное оно и самое вкусное, – отпарировала Вера. – Уговорила, не буду. Все, я уехала. Давай и ты занимайся делом.

Подруги вышли из дома. Вера чмокнула Арину в щеку и пошла к большущему черному Лэнд Роверу, стоявшему у ворот.

– Новый, что ли? – спросила Арина.

– Да мой вездеход забарахлил, – ответила, с трудом залезая на высокую подножку машины Вера, – взяла мужнину. Он у меня в отъезде. Фу, черт, высоченный какой, – добавила она. – Ну, пока. Позвони, как только что-то узнаешь.

Вера уехала. Арина пошла в гостиную, взяла мобильный телефон и вышла вновь на веранду. «Ну что же, надо звонить Рите Васильцевой, – решила она. Раз обещала, нечего тянуть». Она набрала нужный номер. В трубке послышались длинные гудки, но никто не подходил. Подождав некоторое время, Арина повесила трубку. «Так, что еще можно сегодня сделать? Надо еще раз поговорить со Смирновым, он, наверняка уже знает какие-то детали.

К ее удивлению Сергей, хоть и без особого энтузиазма, но согласился встретиться с ней после обеда, в три часа. Арина решила выехать пораньше, чтобы по дороге еще заскочить в магазин и купить что-то к ужину.

Выехав на автостраду, Арина была разочарована. Дорога была обсажена с обеих сторон кустами форзиции. Эти же кусты растут и посередине, на разделительной полосе. С конца марта и до середины апреля форзиция, иногда ее также называют форсайтия, цветет. На абсолютно голых ветках распускаются в огромном количестве небольшие желтые цветочки. Такое впечатление, будто кто-то нарвал много, много мимозы и расставил ее букеты вдоль дорог, в парках, в садах. Въезжая на автостраду, вы оказываетесь в своеобразном золотом туннеле. Когда цветы опадают, на их месте появляются зеленые листочки. И вот сегодня Арина констатировала, что буквально за несколько дней дорога изменила цвет – из желтой стала зеленой. И лишь кое-где в этой зелени еще оставались вкрапления желтого. Желтый цвет в России – это цвет осени, а в Швейцарии, скорее весны и лета. Сначала цветет форзиция, на смену ей приходит золотистый рапс, а в июне-июле в пейзаже доминируют поля подсолнечника.

– Да…, – задумчиво произнес Сергей, когда она оказалась в кабинете генконсула, – И надо же такому случиться сейчас. Мне всего полгода осталось здесь доработать. Все было чин чином, а тут такое дело. Убийство. На фиг мне это нужно! Мне после Женевы хорошую должность в министерстве обещали. А теперь будет Женева во всех сводках склоняться. А начальству только дай повод тебе не дать, – грустно пошутил он. – Скажут, вот чего-то там у тебя в Женеве жены мужей травят. Нехорошо, недосмотрел. Все понимают, естественно, что я не виноват, но такие разговоры всегда только в минус, а не в плюс.

– Ты уверен, что убили?

– Да, как раз сегодня утром мне подтвердили официально, что возбуждено дело об убийстве Андрея Васильцева. Полиция получила результаты вскрытия. Вернее, результаты были получены несколько дней назад. Но они посылали их в еще одну лабораторию – в Лозанну. Она специализируется на лекарственных отравлениях, что-то вроде того. В общем, приговор окончательный и обжалованию не подлежит – Товарища Андрея долго травили, – усмехнулся он.

– Чем?

– Уверены в одном: на протяжении длительного времени Васильцеву давали лекарство, которое и привело к смертельному исходу.

– Лекарство? Странно… А какое? – удивилась Арина.

– Какой мне был смысл выяснять? Я не собираюсь вмешиваться в расследование. Если Васильцева собирается нанять адвоката, то он сможет все узнать.

– Сергей, а ты знаешь Васильцевых?

– Практически нет. Встречал, конечно, Андрея. И недавно, когда они с Абдуразаковым драку устроили, пришлось их из полиции выручать. Они ведь тогда в полицию угодили.

– Кстати, почему они подрались?

– Оба отказались объяснять. Но французы – не дураки, говорят, chercez la femme, – усмехнулся Сергей. – Васильцев еще тот ходок был. Он здесь по слухам не одну бабу тр…, Извини, я хотел сказать, как говорят, у него были похождения. Может, они с Абдуразаковым la femme и не поделили?

– А кто последняя пассия Васильцева? – заинтересовалась Арина.

– Ну, я точно не знаю, – Сергей задумался на минуту, – но я его несколько раз видел с Еленой Соколовой. В лесу, в Босси, они все гуляли, в обнимочку. А я там собаку летом выгуливал. Вот и встречались.

– Елена Соколова? Она откуда?

– Здесь работает, в Европейской экономической комиссии. Энергичная такая бабенка. В ООН не так много случаев, когда женщина из ассистентки – здесь все политкорректные, слово секретарша не употребляют – переходит в профессиональную категорию.

– Ты можешь дать координаты этой Соколовой?

– Вот, возьми телефонный справочник ооновский. Там есть ее рабочий телефон.

– Послушай, Сергей, у меня к тебе последняя просьба. Ты ведь в полиции имеешь контакт. Я помню, ты Олегу как-то рассказывал.

– Когда это я рассказывал? – сделал удивленное лицо Сергей.

– Не притворяйся, когда у наших друзей – Валуевых – квартиру ограбили, и полиция долго ничего не предпринимала. Олег тебе звонил тогда, и ты через какого-то человека помог дело с мертвой точки сдвинуть. Организуй мне с ним встречу. Пожалуйста! – Арина умоляюще посмотрела на Сергея.

– Господи, с тобой только свяжись. Во-первых, этот человек не из полиции, а из прокуратуры. Во-вторых, он вовсе не мой человек, как ты выражаешься. Мне пришлось с ним несколько раз встречаться, по делу Бородина.

– Это когда же было?

– В январе 2001 года. Я всю эту историю хорошо помню, нанервничался тогда, не приведи бог еще такое пережить. Из Москвы мне чуть не каждые полчаса звонили.

– А что собственно произошло?

– По требованию Швейцарии Бородина задержали в Нью—Йорке и отправили в Женеву. А здесь из аэропорта его прямым ходом сопроводили в тюрьму Шан—Доллон.

– И в чем его обвиняли?

– Он проходил по делу «Мабетекс». Утверждали, что через эту компанию было похищено чуть ли не шестьдесят миллионов долларов. По контрактам на реставрацию Кремля. А Бородин был управляющим делами президента.

– Кремлевский завхоз, – вставила Арина.

– Во, во. Ну и, якобы, он получил около тридцати миллионов «комиссионных».

– Ничего себе! – поразилась Арина. – И что же дальше?

– Как всегда – много шума из ничего! Наши, естественно, сотрудничать со швейцарцами отказались. Те пошумели, пошумели – и отпустили под залог, конечно. Обвинение в участии в преступной организации с него снято, но обвинения в коррупции остаются в силе. Только срать он хотел на эти обвинения. Ты уж извини, за выражение, но я бы еще и не так сказал, коли не ты бы здесь сидела, а мужик.

– Так ничем это для него и не кончилось?

– Почему же? Очень даже хорошо кончилось. Он в том же году получил Орден Почета от Президента Приднестровской Молдавской Республики. Видно родное-то правительство постеснялось в тот же год его отблагодарить за верную службу. Но через несколько лет ему все-таки вручили Почетную грамоту российского правительства. А еще и Орден Дружбы народов от Белоруссии за укрепление белорусско-российских отношений. Он ведь много лет был еще и государственным секретарем Союза России и Белоруссии. Вот так-то.

– И что этот швейцарец из прокуратуры? Он в этом деле участвовал? – спросила Арина.

– Нет, он для этого мелкая сошка. Там вел дело генеральный прокурор Дево. Он тогда еще на побегушках был. Но я через него связь с прокуратурой держал. И у нас с ним установились хорошие отношения. Доверительные. С тех пор я ему, когда могу, помогаю, ну и он мне небольшие услуги оказывает. Ничего экстраординарного, все строго в рамках закона. Ты это учти.

– Да я и не прошу ничего такого, – запротестовала Арина. – Я же понимаю. Мне бы только познакомиться с ним и поговорить.

– Хорошо, но это последнее, что я для тебя сделаю. Тебе палец дай, так ты норовишь всю руку оттяпать, – скрывая за шуткой раздражение, ответил Сергей.

– Обещаю, больше на твои пальцы зариться не буду.

– Запиши его телефон, а я ему сам после твоего ухода позвоню, предупрежу.

– Слушай, а нельзя сейчас ему позвонить? – умоляюще спросила Арина. – Я бы тогда могла сегодня к нему и подъехать. Чего время терять?

– Так, опять за свое, – раздраженно ответил Смирнов. – Но, тем не менее, он все-таки набрал нужный номер.

– Bonjour M. Bonnard, comment allez-vous? Bien, très bien. Il y a une jolie dame qui aimera beaucoup vous voir. Elle va vous expliquer elle-même. J’espère que vous pourriez l’aider. Moi je serai, comme toujours, très reconnaissant. Quand est-ce qu’elle pourra venir? Maintenant? Et ou? Très bien. A bientôt et bonne journée!

– Тебе повезло, он готов с тобой встретиться. Но не сегодня, а завтра во время обеда, в двенадцать часов. Он предложил ресторан «Вье Пор»6, в Версуа7. Осторожный, бестия. Не хочет в Женеве светиться.

– А как я его узнаю? – уточнила Арина.

– Он будет сидеть за столиком на двоих у самого окна и читать газету «Трибюн де Женев»8. Как слышала, я ничего не объяснял и ничего не спрашивал, – добавил Смирнов.

– Еще не факт, что он в курсе, хотя теперь он занимает в прокуратуре важный пост. В общем, действуй и главное, держи меня в курсе.

– Естественно, о чем речь! – Арина была так рада неожиданному повороту дела, что была готова пообещать что угодно. – Если что узнаю, сразу позвоню. Огромное спасибо еще раз. Я побежала, хорошо?

– Иди, иди, – уже более добродушно ответил Смирнов. – И Олегу привет.

– Я понимаю, не обязан. Но ведь ты заинтересован, чтобы дело побыстрее раскрыли. Тогда, глядишь, к твоему приезду о нем и позабудут. А швейцарцы известные канительщики. Тебе не надо объяснять… Вдруг мне удастся разобраться, что случилось? Я лавров не ищу. Если сумею что-то сделать, то обещаю, я здесь буду ни при чем. Идет? – спросила Арина с надеждой.

– Ну хорошо, – не очень охотно, но согласился Сергей. – Только смотри, поаккуратней.

Выйдя из генконсульства, Арина решила еще раз набрать телефон Васильцевых. Долго никто не подходил, но когда она уже собиралась дать отбой, трубку на том конце сняли.

– Але-е, – голос был протяжный и немного детский.

– Здравствуйте! Попросите, пожалуйста, к телефону Риту Васильцеву.

– Дааа, я слушаю, – опять, как будто нараспев, ответила собеседница.

– Здравствуйте еще раз, я – Арина Родионова. Меня попросила Вам позвонить Вера…

– Ах да, – Арине даже не удалось закончить фразу. – Вера мне сказала, что вы подъедете.

– А вы сейчас будете дома? – уточнила Арина.

– Я всегда дома, – как-то странно ответила женщина.

– Хорошо, тогда дайте мне ваш адрес, и я приеду, если вы не возражаете, – предложила Арина.

– Конечно, записывайте: улица Моис-Дюбуль9, там около торгового центра, слева, большой такой дом…

– Это не напротив кладбища? – перебила ее Арина.

– Да, да. Вы знаете?

– Я сейчас подъеду, – сказала Арина.

Ехать до района Пти-Саконе, где находился дом Васильцевых, было совсем недолго.

Арина никогда не любила этот район Женевы, впрочем, как и все другие, расположенные на правом берегу. У них не было своего лица, они были лишены какого—либо очарования, Эти районы напоминали ей резервацию. В шесть часов, когда заканчивали работу посольства и международные организации, почти весь правый берег Женевы вымирает. Женеву и так не назовешь городом, в котором жизнь по вечерам бьет ключом. Здесь до сих пор во многом царит кальвинистский дух. Даже в центре города с заходом солнца жизнь затихает. Но в старом городе и районах левого берега все-таки продолжается какая-то жизнь. Там есть магазины, которые хотя бы раз в неделю открыты до восьми часов. Имеются неплохие рестораны и кафе, дискотеки и бары. А правый берег выглядит так, будто там действует комендантский час и люди просто боятся высовывать нос на улицу. Исключение – район Паки, находящийся около железнодорожного вокзала. Но туда тоже не каждый захочет пойти. Это «горячий» район Женевы. Здесь находится небезызвестная улица Берн, где разрешено предлагать свои услуги не очень многочисленному отряду официально зарегистрированных женевских служительниц секса.

Когда Арина позвонила в дверь квартиры Васильцевых, долго не открывали. Она уже собиралась еще раз нажать на звонок, но тут, наконец, послышался щелчок, открывающейся задвижки.

– Здравствуйте, заходите, пожалуйста, – приветствовал ее уже знакомый голос. Перед ней стояла высокая и очень полная женщина. Лица она разглядеть не могла, так как в холле было довольно темно. Они прошли в большую гостиную.

– Садитесь, пожалуйста, куда хотите, – сказала женщина. – Может быть, кофе или чаю выпьете? – ее голос звучал доброжелательно и очень спокойно, но в нем была какая-то странная монотонность. Как будто говорил не человек, находящийся перед вами, а вы слушали голос, записанный на пленку, и этот голос произносил заученный текст.

– С удовольствием, кофе, если можно, – ответила Арина. Она не так уж хотела кофе, но ей нужно было осмотреться и сориентироваться в обстановке.

Рита вышла. Гостиная, в которой сидела Арина, многое могла рассказать о хозяевах. Все было очень добротное, но несколько тяжеловесное. Вещи говорили не столько о дороговизне, сколько о качественности и удобстве. Хотя за такое качество и удобство платят немалые деньги. В убранстве комнаты начисто отсутствовало изящество и элегантность. «Интересно, это вкус хозяйки или хозяина?» – подумала Арина. В комнате было сумрачно. Тяжелые шторы на окне были задернуты. Арина поняла почему, когда она вышла на балкон. Вид, который открывался оттуда, мог бы считаться неплохим – в дымке просматривались озеро и горы, но прямо под окнами, через дорогу находилось кладбище. Конечно, швейцарское кладбище – зеленый газон, кусты цветов и небольшие мраморные плиты – не производит такого угнетающего впечатления, как наше, но, тем не менее, выходить часто на такой балкон удовольствие маленькое. «Интересно, они здесь снимают квартиру или купили? Если бы не кладбище, то в таком доме любая квартира стоила бы очень и очень немало. В любом случае, невзирая на не очень симпатичное соседство, при нынешних ценах, сильно за миллион», – подумала она.