Вселенная. Ведьма

– Рад видеть тебя Олег в добром здравии! Как твоя рука? Врачи сказали мне что им чудом удалось восстановить тебе конечность, проведя несколько сложных операций. Кости правой руки будто под асфальтоукладчик попали. Хирург их словно мозаику по частям собирал. Ну и досталось же тебе тогда! Это, не считая сломанных рёбер и прочего…

– Вова оставь эту речь для репортёров. Ты же прекрасно знаешь сколько тогда полицейских не вернулось домой из-за меня.

Радостная гримаса генерала немедленно слетела после этих слов. Он исподлобья смерил Олега тяжёлым взглядом произнеся:

– Ты ещё долго собираешься заниматься самобичеванием? Тут весь мир пошёл по одному месту, а ты находишь время на душевные муки! Ты хоть знаешь сколько человек проживало в Нижнем Новгороде до катастрофы, и сколько живёт сейчас?

Майор, не задумываясь, ответил:

– До неё – тринадцать с лишним миллионов. А вот сколько сейчас, я не в курсе…

– И никто не знает! Специалисты из отдела аналитики вообще считают, что по тем или иным причинам на данный момент в городе осталось около шести миллионов человек. Это менее половины всех жителей.

На что Олег, хмыкнув недоверчиво заметил:

– И как аналитики смогли это вычислить? Интересно мне знать. Неужто провели перепись населения?

На это высказывание генерал лишь криво ухмыльнулся, но промолчал. Задумавшись, он уставился куда-то сквозь Олега, словно тот был прозрачным, и произнёс каким-то монотонным безэмоциональным голосом, будто принадлежащем не человеку, а бездушной машине:

– Положение у нас сейчас настолько сложное, что за всю свою профессиональную карьеру я ничего подобного и близко не видел. Нам едва-едва удаётся поддерживать хрупкий порядок, да и то не во всех районах города… Самая тяжёлая ситуация, пожалуй, в Автозаводском районе! Несмотря на все наши усилия, нам так и не удалось закрепиться там. По оперативным данным там образовалась настоящая до зубов вооруженная группировка, состоящая не просто из какого-то бандитского отрепья, а из самых настоящих бойцов спецподразделений. Которые по непроверенным источникам то ли сами организовали банду, то ли переметнулись на сторону бандитов. В любом случае на той территории происходит настоящая никем не контролируемая вакханалия, там людей словно товар свободно продают и покупают, а в рабство может попасть кто угодно. Всех жителей, коим не посчастливилось остаться в том районе, ждёт далеко незавидная участь. К сожалению, помочь им мы не в силах…

Лебянский тяжело выдохнул и взял паузу, буравя его взглядом. Олег тем временем размышлял куда же генерал клонит, уж не хочет ли поручить план по захвату неподвластной территории ему?

– Это настоящая головная боль для всего генералитета, ещё и потому что у них располагается международный аэропорт федерального значения. Находящегося в западной части Автозаводского района, в 18 километрах к юго-западу от центра города, если быть точным. Помимо гражданской авиации здесь же базировался авиаполк особого назначения авиации войск национальной гвардии. Который в самый разгар нахлынувшей катастрофы перебазировали в столицу для усиления. В Москве решили, что для поддержания порядка нам хватит локальных сил, которые должны были закрепиться в аэропорту и полностью контролировать его с прилегающими окрестностями. Однако там сильно просчитались… И как итог, мы остались без аэроузла, в котором находится один из крупнейших в городе ГСМ с кучей топлива. А также армейское снабжение, оставленное в аэропорту, перешло под полный контроль неприятеля.

Стало быть, кто-то уж очень отчаянный или вконец безбашенный, решился поживиться военным обмундированием прямо в аэропорту совместного базирования.

– И что, неужели никого не было в тот момент, когда авиаполк снялся с места постоянной дислокации и отправился в Москву?

– Если не брать в расчёт гражданский персонал, военных там оставалось не менее полу сотни человек. Которые спустя некоторое время перестали выходить на связь, – ответил Лебянский.

– Вова, поверь: я хорошо знаю местный контингент, так как не первый год с ним работаю, ни у кого из местных в каком бы пьяном или наркотическом состоянии они не пребывали не хватило бы ума атаковать аэропорт с целью нажиться. Я тебе с полной уверенностью говорю, что это дело рук самих вояк, которые это и провернули. Ты ведь сам говоришь, что там осталась лишь небольшая часть полка, которые в сложившихся условиях и решили заняться самоуправством.

И, не дожидаясь, пока генерал соизволит что-либо ответить, продолжил:

– Если честно, я вообще не пойму, к чему ты клонишь? Ведь не думаешь же ты что я смогу всерьёз заняться этим делом, или ещё пуще отправиться отбивать этот район?

– Скорее да, чем нет, но в любом случае к делу нужно подойти основательно, – туманно изрёк Лебянский.

– Да ты, верно, шутишь! – удивлённо произнёс майор, не поверив своим ушам.

– Пойми Олег «Стригино» это стратегически значимый объект, который нам нужно взять под контроль любой ценой.

– И ты решил повесить это дело целиком и полностью на меня? Если ты не забыл я не военный стратег, а всего лишь следователь, который не планирует полномасштабные боевые операции…

Искренне усмехнулся Полтавченко, уже понимая каков будет ответ. Лебянский кашлянув в кулак, встал из своего рабочего кожаного кресла и неспешно направился к шкафу с документами выполненного наподобие серванта со стеклянными матовыми дверцами. Олег готов был спорить что Владимир достанет оттуда навроде карты-плана или чертежи с точными месторасположениями здании аэропорта. Однако тот, как ни в чём не бывало извлёк из недр серванта полную бутыль с двумя гранеными стаканами. И водворившись на своё законное место поставил один из них напротив гостя, другой же напротив себя. Аккуратно принявшись разливать содержимое бутыли. Тут же на столе появилась и пачка дорогих сигарет, которые Олег уже и не надеялся более увидеть. Раскрыв которую Лебянский, достал одну и закурил, протягивая оставшуюся пачку майору.

– Сейчас с куревом туго, а такого вообще не сыскать! Но у меня имеется небольшой запас, так что можешь оставить это себе.

Дальнейшие несколько часов проведённые в кабинете, генерал неоднократно повторял что людей с руками, сейчас днём с огнём не найти, а с головой и того сложнее. По его словам, единственный кто мог более детально изучить всю необходимую информацию о том, кто именно стоит у руля командования Автозаводского района, будь то бандиты или спецназ лучше экс следователя никто не сможет. И первое, с чего стоит начать так это с пристрастием опросить одного-единственного военного авиатехника, которому посчастливилось не уехать в столицу, а также уйти живым после захвата авиапорта неизвестными. Некто Руслан Волков в звании старлей, находился в одной из частей Сормовского района, и по его словам выходило что спустя двое суток как авиаполк передислоцировался в Москву, на них было совершено организованное нападение, в результате чего только ему одному, да и то чудом удалось выбраться от туда, остальной же немногочисленный состав либо погиб, либо был пленен. Но у самого Лебянского, как и у его товарищей из генералитета, возникли большие сомнения на этот счёт, а также куча вопросов. Он не разделял версии о том, что нападение было случайным совпадением, как в общем-то и сам Олег. Поэтому ему и доверили это дело. И сейчас ему следовало отправиться к этому самому Волкову, чтобы разузнать у него все возможные подробности, и ведь никто другой лучше сможет сделать такую работу как пусть и бывший, но следователь.

Несмотря на то, что в новом мире день и ночь перестали как-то значимо отличаться друг от друга, было решено дождаться утра и выдвигаться уже тогда. Хотя понятие утро было сугубо символичным потому как даже днём вечные сумерки, окутывавшие целый город, никуда не исчезали, а ночи так и вовсе стали абсолютно непроглядные.

На ночлег Олег остался в казарме на общих условиях. Правда, Лебянский обещал походатайствовать насчёт личного кабинета и отдельной комнаты для него. Но в любом случае для Полтавченко не составило большого дискомфорта заночевать в расположении роты под сотню вояк. Где каждый второй, если не первый храпели так, что неподготовленному гражданскому не хватило бы нервов уснуть спокойным богатырским сном как это получалось у майора.

На утро прямо у стен казармы его уже ждал прогретый УАЗ довольно старой, но надёжной модели, с названием то ли «Стрела», то ли «Скорпион», этого Олег точно не помнил. Зато точно знал, что маршрут от Советского в Московский район не займёт много времени, а значит, нужно хорошенько обдумать ряд вопросов, которые он собирается задать авиатехнику Волкову.

Открыв дверь «ВАЗа» и плюхнувшись на заднее пассажирское сиденье, майор поприветствовал уже знакомых ему старшего сержанта и ефрейтора, сидящего на месте водителя. Те лишь сухо отчеканили в один голос «Здравия желаю товарищ майор», но продолжили сидеть изваяниями на своих местах.

– Ну и чего сидим? Кого ждём?.. Или нужна особая команда для начала движения? – полушутливо изрёк Олег, ёжась в армейском бушлате. Даже в салоне уже несколько прогретого автомобиля изо рта вырывались облачка пара. И бросив взгляд на довольно примитивную аналоговую приборную панель, майор отыскал глазами температурную шкалу, застывшую на отметке в минут тридцать пять градусов.

– Никак нет… – начал было отвечать стерший сержант, как неожиданно пассажирская дверь напротив Олега отворилась, и в автомобиль пролез щупловатый человек с погонами подполковника. И, несмотря на то, что нижнюю часть его лица закрывал поднятый ворот офицерского бушлата, и оставались открытыми только глаза, на которых красовались модные, и совершенно ненужные очки. Отчего он сразу понял, что молодому человеку никак не более тридцати пяти лет, а скорее всего, и того меньше. Старший офицер, поприветствовав всех присутствующих, по-военному чётко скомандовал:

– Все на месте! Больше никого не ждём! Поехали!

У Полтавченко неожиданно промелькнула мысль познакомиться с молодым офицером, а также, возможно, разузнать цель его поездки, но он быстро отогнал это наваждение показавшиеся ему вдруг неуместным. Почти сразу целиком погрузившись в размышления о предстоящем деле.

УАЗ двигался медленно, часто сворачивая и объезжая препятствия. Непроглядная темень, царящая повсеместно, вкупе с абсолютной безжизненностью на улицах, создавали монотонно-однообразную картинку, маячившую перед глазами. Отчего тонус нервной системы ослабевал, а бдительность стремилась к нулю. И поскольку для Олега это был первый переезд после катаклизма, если не считать переезд из больницы в штаб, то у него сложилось навязчивая мысль что в УАЗе он находится в полной безопасности. И даже самый отмороженный бандит или даже банда, не рискнёт напасть на военный автомобиль, в контролируемом районе. Конечно, разбойные нападения встречаются повсеместно то тут, то там, но нападают почти всегда на невооружённых гражданских, когда есть чем поживиться. Поэтому то бывший следователь и пребывал в полной уверенности что им ничего не грозит.

– Дьявол! И здесь не проехать!.. – тихо чертыхнулся ефрейтор.

– Сдавай назад, объедем по Шевченко, – тут же, не растерявшись, ответил старший сержант, но, как показалось, Олегу в его голосе прозвучала то ли повышенная нервозность, то ли неуверенность. В любом случае он не стал вмешиваться в разговор и предлагать свои пути объезда, чтобы лишний раз не взвинчивать солдат.

– Что случилось? Почему сдаём назад? – словно очнувшись, оторвавшись от чтения и пытаясь разглядеть через лобовое стекло что же такое преградило им путь, командным голосом спрашивал подполковник.

– Уже второй раз приходится объезжать, товарищ подполковник! Вон смотрите: с левой стороны виднеются остовы сожжённых аэромобилей, а с правой стороны – аэроавтобуса, они стоят тут уже давно, успели изрядно покрыться снегом, про них нам было известно. Тут ещё два дня назад оставалась свободной для проезда центральная часть дороги. А сегодня как нарочно кто-то перегородил центральный проезд, поставив поперек аэромобиль. Словно специально его ещё и перевернули на бок. Вандалы, не иначе, – подытожил свой рассказ старший сержант.

– И что, нельзя было заранее весь маршрут подготовить, расчистив улицы для проезда? Вам же заблаговременно всю маршрутную часть предоставили! – с явной претензией в голосе произнёс молодой подполковник.

– Так ведь только одна рота брошена на расчистку завалов, и это на весь город! Им даже если за день сказать, они только через неделю расчистят этот затор. Рабочих рук, как и техники катастрофически не хватает! – попытался оправдаться старший сержант.

На что получил лишь грубый ответ старшего офицера:

– Мозгов тебе не хватает! Раз не догадался произвести разведку с помощью дрона! А теперь из-за таких болванов как ты я теряю бесценное время! – зло съязвил подполковник. На что Сержант явно не решаясь пойти на конфликт с большим начальством лишь что-то полу внятно пробубнил, насчёт того, что дроны частенько сбивают, и используют только по особому назначению.

Лицезря неприятную картину, как в хвост и в гриву отсчитывают сержанта ни за что ни про что, Полтавченко решил вмешаться в разговор:

– Товарищ подполковник, так откуда ему было знать, что какие-то выродки дорогу перекроют? Да и ради перевозки двух человек, проводить разведывательную операцию, крайне неразумно. Тем более даже разведка не даёт сто процентов гарантии, что дорога пройдёт без проблем, и по пути, скажем, не заглохнет движок, или под снегом колесо не наедет на кусок ржавой торчащей арматуры, отчего его придётся менять, а это опять же время! Таких людей как сержант нужно сейчас всячески холить и лелеять, а не наоборот! Так как служба у них далеко не сахар. И в конце то концов не на поезд же вы опаздываете?

Как можно доброжелательнее и добродушнее произнёс Олег. Однако столкнулся совсем не с той реакцией, которую ожидал! Молодой подполковник медленно повернул голову в его сторону, словно соображал, а не ослышался ли он. Затем скользнул по огромной туше майора взглядом как будто увидел надоедливое насекомое, которое ему даже лень прихлопнуть. И не удосуживаясь того даже взгляда, ответил, с нескрываемым пренебрежением в голосе:

– Олег Викторович, ты давно начал службу в армии? – В интонации молодого офицера угадывалась явная усмешка. – Предположу, что нет! Может, у вас на гражданской службе в полиции нет никакой субординации и царит полная безалаберность с повсеместным разгильдяйством. И поэтому дам тебе пару дельных советов, например, то, как надо обращаться со старшими по званию! Или хотя бы иметь представление как выглядит руководство, чтобы потом не было обидно до слёз, когда в следующий раз тебя посадят за баранку, или и вовсе пошлют бегом впереди машины на разведку. И да я не на поезд опаздываю, а на самолёт в Москву!

Молодой подполковник произнёс это с таким видом, словно учитель отсчитывал нерадивого ученика об очередном невыполненном домашнем задании. Будто ему было не три десятка лет, а как минимум уже шесть, а то и семь. От такого мальца подобной наглости Олег никак не ожидал, отчего поначалу даже не поверил своим ушам. Только сейчас он осознал, что этому наглому выскочке совершенно не соответствуют две большие звезды на погонах. И оттого юный подполковник, без сомнения, является чьим-то протеже. По всей видимости, одного из генералов, раз позволяет себе такое неприкрытое хамство. Этот сучёныш, который-то и пороха не нюхал, позволяет себе нравоучать его. Человека, который мало того что никогда не позволял себе прогибаться или лебезить перед начальством, так ещё и побывал в горячих точках, и на собственном опыте знает сколько стоит жизнь, и как порой тяжко приходится отвечать за слова! Особенно тем, кто вот так выпендривается, считая, что все, кто ниже по званию, или не имеют серьёзных связей, должны трепетать перед ними. В этой жизни так-то оно повсеместно и было. Почти всегда… Но только не сейчас! И этого мальчишку он заставит ответить за свои слова. Майор было развернул могучий корпус чтобы поймать взгляд наглеца, как неожиданно машину сотряс сильнейший удар, отчего она подпрыгнула, и все, кто находился в салоне не пристёгнутый по инерции влетели в потолок макушкой. После чего искорёженный корпус рухнул обратно на землю.

Пару мгновений у Полтавченко перед глазами проносились звёзды, но он всё же инстинктивно попытался пригнуться, насколько это вообще было возможно с его габаритами в тесном салоне. Как это ни странно, первым в себя пришёл старший сержант, закричав «засада!». После чего стремительно открыл дверь и плюхнулся в сугроб, тут же распластавшись в нём. С разных сторон загрохотали выстрелы. Одна из шальных пуль прошла едва в нескольких сантиметрах от Олега вспоров обшивку кресла, где ещё пару секунд назад сидел сержант. Более медлить было нельзя, автомобиль не бронирован, а значит, не является хоть каким-то укрытием. Поэтому, достав свой штатный ПЛ-15М, майор приказал:

– Всем покинуть машину! Как выйдете – сразу падайте в снег и не поднимайте головы!

Обжигающе холодный снег сразу же попал в лицо и за шиворот, но это только привело майора в чувство.

Обстановка складывалась, не из лучших. Днище УАЗа было полностью раскурочено, и при таких повреждениях не иначе как чудом обошлось без потерь. Стало понятно, что своим ходом машина уже никуда не поедет. Предполагаемый противник, коим, скорее всего, являлись в край оборзевшие бандиты засели в ближайшей многоэтажке, на уровне первого этажа, откуда и вели беспорядочный огонь. Впрочем, автомат, который был у старшего сержанта, так же не отличался точностью огня…

Снежная воронка, образовавшаяся в результате подрыва то ли заранее заложенного фугаса, или же мины, получилась не меньше двух метров в диаметре и послужила своеобразным бруствером для четырёх укрывшихся в нём человек. А УАЗ, ехавший пусть и не на большой скорости, по инерции протянуло вперёд, так что он стал аккурат на несколько метров впереди воронки.

– Раненые есть? Сержант береги патроны!

Периферийным зрением Полтавченко отметил, что ефрейтор не растерялся и успел вытащить из машины Калашников. Единственным у кого не было оружия оставался подполковник. Которого буквально за шкирку Олег волоком затащил в воронку, не позволяя высунуть головы.

– Куда голову поднимаешь? Пулю хочешь в лоб получить?! – рявкнул майор на ошарашенного офицера, который то и дело озирался по сторонам, словно не веря во всё происходящее.

– Где рация? Нужно немедленно сообщить на бузу о нападении! Пусть вышлют помощь! – неожиданно сорвавшимся, полуистеическим голосом пролепетал подполковник.

«И куда вдруг исчез всезнающий командирский гонор? Небось привык отсиживать зад в тёплом кабинете, где все перед тобой бегают и молча исполняют приказы. Ан нет! Вот теперь накося выкуси, штабная ты крыса!» – подумал Полтавченко и в сердцах сплюнул.

– Ну, во-первых, рация осталась в подбитом «УАЗе»!

– Товарищ майор! Рация вышла из строя! Перед тем как покинуть машину, я два раза пытался передать в радиоэфире, на аварийной частоте сигнал SOS, – прервал его, выпалив скороговоркой ефрейтор.

– Стало быть, рации нет! У кого в строю телефон? Попытайтесь вызвать штаб! А то мой вот…

Олег демонстративно оголил левое запястье, показывая разбитый ремешок своего телефона-браслета, куда по касательной прилетела вражеская пуля.

– Мне сегодня несказанно везёт! Просто мой день! И в УАЗе целый остался, и руку шальная пуля не пробила.

– Я не вижу ни малейшей причины для радости на вашем лице! Мой браслет не ловит сеть! Что нам делать? – скорее процедил сквозь зубы, чем произнёс, подполковник.

«О как! И тон „мы“ уже сменили, и на „вы“ стали обращаться с младшими по званию. Так, глядишь, и в человека превратишься», – подумал майор. А вслух произнёс:

– Нужно выбираться отсюда! Помощи мы однозначно не дождёмся! Потому как в части Сормовского района, нас ждут в лучшем случае через полчаса. И ещё столько же пройдёт пока нас будут вызывать на связь, и только после по нашему маршруту отправят пару машин. Итого часа полтора… а то и два, нам придётся ждать помощи! А судя по интенсивности огня, нападающие от нехватки боеприпасов не страдают, в отличие от нас. У меня только один магазин к пистолету. Что у вас?

– Не густо! У меня три магазина, причём один уже почти пустой, – выпалил старший сержант.

– У меня ровно два магазина товарищ майор! И я вообще не пойму на кой ляд мы им сдались? Тратят на нас драгоценный боеприпас, а взять то с нас нечего! Машину и ту изуродовали, ей теперь даже капиталка не поможет! Только на металлолом… – отчеканил ефрейтор.

И не успел ещё майор ничего ответить, как стрельба неожиданно стихла. Все тут же прислушались, затаив дыхание. До их слуха донёсся крайне неприятный бандитский говор, раздавшийся из ближайшего к ним здания без единого целого окна на первом этаже. Говоривший, видимо, не первый год чалил по этапам, поэтому его специфический сленг был хорошо узнаваем. Обычно на такой манер говорили вконец законченные отморозки рецидивисты, которые на этом свете уже порядком подзадержались и терять им было нечего. Значит, пытаться договориться бессмысленно, и нужно прорываться с боем.

– Эээ фраера! Хорош шкериться по углам! Выходи по одному! Отвечаю, что не засмолим вас на месте. А если думаете отсидеться, то зря! Подохнете, как шакалы позорные, не за х…р собачий! Две минуты вам даю на размышление. Время пошло!

В миниатюрном окопе воцарилось гробовое молчание. Никто не решался что-либо произнести.

– Товарищ подполковник, какой у вас план? Что будем делать?

Сказав это, Олег уставился на старшего по званию немигающим взглядом, словно удав на добычу. Однако растерянный взгляд подполковника говорил за него красноречивее любых слов.

– Э-э-э… не знаю. Нужно тянуть время и дожидаться подмоги… – неуверенно произнёс он.

– Ну времени нам дали целый вагон, торопиться некуда! Правда, очень скоро им надоест нас ждать, и они пойдут в атаку! А с нашим боекомплектом, мы можем продержаться ещё очень долго! Вы ведь не забыли прихватить с собой пару цинков с патронами? – с прищуром произнёс майор, глядя на потерявшего дар речи офицера, и тут же продолжил: – Поэтому, если вы не против, я кратковременно возьму командование на себя, так сказать, до нормализации обстановки. Готовы выполнять команды молодого военного?

– Эээ да, точнее, так точно… – еле выдавил из себя подполковник, тяжело вздыхая при этом.

– Не падать духом! У нас есть все шансы отбиться! Тем более, сдаётся мне: быстро поймут, что с нас нечего брать и отступят! Главное – показать, что мы не лыком шиты! – С этими словами Полтавченко начал инструктаж группы, на ходу придумывая план и параллельно меняя магазин в своём ПЛ.

– Кончай вола е… ать, выходи по-хорошему! Волыны в вытянутых вверх руках держать. Да так чтобы я видел, и без фокусов, иначе маслин полное брюхо прилетит! – проорал тот же самый нападающий, видимо, главарь банды, про себя отметил Олег. Ничего, и не с такими ему приходилось работать, и бывать в ещё более непростых ситуациях. Главное, чтобы наспех придуманный план не дал осечки. А дальше уж они выкрутятся.

– У нас двое «трёхсотых»! Сами идти не смогут, им помощь нужна! – выкринул майор. Воцарилась короткая пауза, после которой всё тот же голос сообщил на блатном жаргоне: – Двое входите, оружие в поднятых руках держать! Как скажу – бросите в снег перед собой!

Пришлось подчиниться и медленно подняться в полный рост из воронки, медленно двигаясь в сторону многоэтажки. Олег старался не смотреть на еле шагающего, словно на деревянных ногах, молодого подполковника, плетущегося за ним. Его едва удалось заставить пойти на такой шаг… Офицер всеми правдами и неправдами пытался выгородиться, чтобы только не идти к бандитам в руки, однако задуманный план подразумевал оставить в окопе под видом тяжелораненых двух стрелков. К коим подполковник никакого отношения не имел, ведь ничего тяжелее канцелярской утвари в руках не держал. Конечно, и Полтавченко следовало остаться в окопе, однако для пущей убедительности, и для придания морального духа бойцам, он должен был выйти. Заранее взяв один из автоматов, которым отстреливался старший сержант. Хреново дело будет, если они успели срисовать всё оружие, тогда не увидев его в их руках их просто расстреляют на месте, без лишних разговоров…

– Стоять! Волыну перед собой бросай! – наконец подал голос всё тот же рецидивист.

– Ты меня чё, за слепого держишь? Где остальные стволы мудила?

Надо отдать должное Олегу и его железным нервам. Любой другой бы на его месте сдрейфовал, или впал бы в ступор, увидев несколько направленных на него стволов, как тот же подполковник к примеру, который небось уже и обмочиться успел, мелькнула мысль. Однако он сохранял спокойствие и завидную непоколебимость, потому что прекрасно знал, что, если бы бандиты успели увидеть другое оружие, их уже бы пустили в расход, а не точили лясы. А ещё за годы службы в полиции, он научился неплохо общаться с таким вот контингентом на их языке.