Разрушение иллюзии

– Давай быстрее.

Хрена тебе, а не быстрее. Я продолжала и продолжала возиться с воротником.

– Не понимаю, зачем надо было столько километров идти. Хм. Если тебе только это и надо. Не понимаю. Какой в этом кайф? Помоги мне расстегнуть его.

Сквозь деревья было видно, как по освещённой дорожке прогуливалась парочка пенсионеров. Я чуть повернула голову, но он заметил моё движение. Схватил за голову и приставил лезвие к самому горлу.

– Меня в армии научили одному хитрому приёму, как выключить человека одним нажатием пальцев за ушами. Поэтому не ори. Вырублю или глотку перережу, – сдавленным голосом прохрипел маньяк, заметив мою попытку дёрнуться.

Воткнув нож в беседку, он стал давить на точки за ушами, но того эффекта, про который он говорил, я не почувствовала. Идея пришла мгновенно – надо сымитировать потерю сознания и медленно упасть. А когда он приступит к своей маньячной процедуре, то можно будет со всей силы схватить его за причинное место. Ножа у него в руке, скорее всего, не будет. Пусть хоть ногами машет, хоть руками – не отпущу и всё! Мне показалось это гениальным планом спасения.

Я стала медленно сползать по его пухлой куртке, а сама сквозь чуть прикрытые глаза наблюдать за его поведением. Однако всё пошло не по плану. На его лице появилась некая растерянность. Он на мгновенье замер. Маньяк дал слабину? Неужели? Я продолжала игру и в то же время подсматривать за его реакцией: «Ну давай, давай, начинай, делай своё гнусное дело». Но он почему-то завис: «Ёлки-палки, так ведь и замёрзнуть можно».

В какой-то момент страх ушёл окончательно. Ещё несколько минут назад мне было страшно от одного его взгляда, то теперь в голове чётко выстраивалась шахматная партия. «Давай, Таня, давай. Задавай вопросы. У него есть свои слабые места. Ищи. Маньяки любят, когда жертвы сопротивляются, страдают и просят о пощаде. Не дождётся, гадёныш! Буду тянуть время» – рассуждала я тогда.

Через какое-то время, якобы придя в себя, я тихо произнесла:

– Дима, – так его звали, – а что произошло?

Он стоял на коленях, склонившись передо мной:

– Ничего, ты упала. Я вижу, что ты другая, не такая, как все эти…

Он помог подняться, отряхнул от снега мою шубу, взял за руку и повёл в сторону дома. Я не верила своим глазам, ушам, рукам, что мне удалось сбить у него агрессивную волну. Он шёл и каялся. Рассказывал, почему он этим занимается. Поведал о том, что его предала девушка, и теперь он всем им мстит. Насчёт несчастной любви меня интуиция не подвела.

– Хочешь, я сам в милицию пойду? Ради тебя пойду и сдамся.

– Я тебе не верю.

– Я докажу. Пойдём прямо сейчас.

«Ага, прям я тебе и поверила. Скорее всего, проверяет меня. Надо его убедить, что не собираюсь убегать» – мозг работал трезво, стараясь просчитывать все ходы наперёд.

Мы вышли из леса и вошли во дворы жилых кварталов. Неподалёку располагалось отделение милиции. Он взял меня под руку и пошли в направлении милиции. По дороге он рассказывал, что давно меня заметил. И это был не сегодняшний автобус. От услышанного мне становилось не по себе, но я делала вид, что восхищена его вниманием и чувствами. Но что удивительно, ведь я его ни разу не видела. Как такое могло быть?

Мы шли и болтали о жизни. Мама у него учительница, живёт он на соседней улице, и ни в каком Афгане он не был. А с девушками ему не везёт. Да и ещё, что я особенная.

– А выходи за меня, – ни с того ни с сего выпалил он.

Это было первое в жизни предложение выйти замуж. Нет, не так. Это было первое в жизни предложение выйти замуж за маньяка. Мозг подал сигнал: «Таня, ты переборщила со своими экспериментами». Теперь передо мной стоял герой-любовник и маньяк в одном лице. Смешно – герой-любовник! А ведь ещё несколько минут назад он размахивал ножом перед моим лицом.

Подходим к отделению милиции.