Последняя и единственная. Анна Болейн

– Скажи мне, ты что-то скрываешь?

Анна не отвела взгляд.

– Разве есть что-то, о чём я должна скрывать от вас, мой король?

Генрих сузил глаза.

– Кромвель уверяет, что возле твоих покоев был замечен мужчина.

– И вы поверили? – её голос оставался ровным, но внутри всё сжалось.

Генрих провёл пальцами по столешнице, будто невзначай.

– Я сказал, что видел тебя в детской. Но это не значит, что слухи исчезнут.

Он приблизился ещё на шаг. Теперь между ними оставалось не больше ладони.

– Я не люблю, когда мне лгут, Анна.

Она вскинула подбородок.

– А я не люблю, когда мне не доверяют.

Мгновение длилось вечность. Генрих наклонился ближе, словно хотел сказать что-то ещё, но вместо этого его пальцы скользнули по её запястью.

– Ты изменилась… – пробормотал он.

Анна знала: этот момент – первый успех. Но это ещё не победа.

Она вложила в голос мягкость:

– Я всего лишь женщина, которая любит свою семью и верна своему королю.

Он задержался, вглядываясь в её лицо, затем неожиданно разжал пальцы.

– На этот раз я поверю тебе.

Генрих развернулся и направился к выходу.

Но у самой двери обернулся:

– Не разочаровывай меня, Анна.

И вышел.

Анна медленно выдохнула.

Глава 7

Анна сидела у окна, рассеянно перебирая жемчужные бусы в руках. После разговора с Генрихом прошло два дня, но его отношение оставалось непостоянным. Он мог проводить с ней ужин, смотреть с прежней теплотой, а на следующий день даже не удостоить взглядом.

Она понимала: этого недостаточно.

Рядом раздался лёгкий вздох. Мэри Шелтон, её верная фрейлина, подошла ближе.

– Вы слишком задумались, миледи.

Анна опустила украшение на столик.

– Скажи мне, Мэри, ты замечала, как часто король обращает внимание на Джейн Сеймур?

Фрейлина нервно сжала край рукава.

– Я слышала, что он задерживает на ней взгляд… Она тиха и покорна, что многим нравится.

Анна сжала зубы. Джейн была полной противоположностью ей: скромная, покорная, будто тень. Но именно в этом и крылась её сила. Если Генрих начнёт искать покой после её бурных страстей…

– Кто бывает у Джейн? – тихо спросила Анна.

Мэри замялась, но затем ответила:

– Герцог Норфолк часто беседует с ней. Кромвель тоже держит её в поле зрения.

Анна кивнула. Её враги собирались в одно целое, словно хищники, выжидающие момент для удара.

Но она не собиралась проигрывать.

– Если я начну действовать так же, как Джейн, – станет ли это ошибкой? – вдруг спросила она, глядя в отражение в зеркале.

Мэри немного помолчала.

– Вы – Анна Болейн. Вы не можете быть тенью.

Эти слова будто ударили в грудь.

Анна встала, выпрямилась.

– Значит, я найду другой путь.

Она направилась к двери. Время снова покорить короля – но не покорностью, а огнём, который когда-то заставил его потерять голову.

Большой обеденный зал дворца был залит золотистым светом, пробивающимся сквозь массивные витражи. В воздухе витал аромат жареного мяса, пряностей и свежего хлеба. Слуги бесшумно сновали между длинными столами, наполняя кубки и поднося блюда, искусно украшенные в духе последних кулинарных традиций.

Анна сидела по правую руку от короля, но её место уже не казалось таким незыблемым. Генрих был в хорошем расположении духа, громко шутил, беседовал с придворными – и временами бросал взгляды на Джейн Сеймур, сидящую чуть дальше по столу.

Анна наблюдала за ними исподтишка, разрывая на куски свежую булочку.

Что было между ними? Просто зарождающийся интерес? Или уже нечто большее?

Джейн выглядела как воплощение кротости. В простом, но безупречно скроенном платье из голубого бархата, с волосами, заплетёнными в аккуратную косу, она сидела, чуть склонив голову, будто прислушиваясь, но никогда не навязываясь в разговор. Она умела быть незаметной – и этим привлекала внимание.

– Ваше Величество, не угодно ли вам ещё вина? – спросила она тихим голосом, наполняя его кубок, когда слуга промедлил.

Её руки были тонкими, движения осторожными, почти робкими. Генрих с улыбкой кивнул, позволяя ей выполнить этот жест.

Анна почувствовала, как внутри поднимается раздражение.

Она вспомнила настоящую Анну Болейн – дерзкую, страстную, ту, что не боялась спорить с королём. Именно это зажгло его интерес, заставило его бросить королеву Екатерину и изменить весь ход английской истории ради неё.