История Криминала Российского

Грабежами им вторили жители деревни Погибельной Елецкого уезда. Здесь, по показаниям, была всем “миром” организована ватага разбойников под предводительством двух помещиков, братьев Данила и Прона Чурсиных. Но промышляли они далеко от своего места жительства, в Воронежском Уезде на той же Данковской дороге. Банда состояла из 8 человек и они, в отличие от своих коллег, не гнушались физического воздействия. Попались они после ограбления местного крестьянина. Ограбленный дошел до соседнего села и увидел своих грабителей, на которых и донес. Те сознались в преступлении, а также других деяниях. По их словам, разбойное дело приносило прибыль всем жителям села. Возможно, они помогали со сбытом, либо иными способами.

Описания этих злодеяний являют нам всю сложность раскрытия преступлений, укрытых пеленой всеобщего молчания. Земляки, связанные незримыми нитями круговой поруки, покрывали друг друга, словно сговорившись, а порой и вовсе объединялись в разбойничьи артели, выходящие за пределы общины. Однако, когда злодеяние совершалось внутри нее, картина претерпевала разительные перемены. В случаях убийств или нанесения тяжких увечий, сами общинники собирались на сход, вершили суд скорый и праведный, выявляли виновных и передавали их в руки правосудия. Так, после убийства двоих жителей села Морозово Воронежского уезда, местные, не медля ни дня, отыскали убийц и выдали их властям. Как выяснилось, трагедия разыгралась в светлый праздник Пасхи. Погибшие гостили у местного священника, отца Иоанна. После обильных возлияний разгорелся конфликт между ними и сыном попа с его друзьями, переросший в кровавую поножовщину. "Следствие" свершилось молниеносно и виновные понесли наказание.

Ванька Каин

Эта глава нашего повествования посвящена Ивану Осиповичу Павлову, человеку-феномену, крестьянину родом из Ростовского уезда, чье прозвище – Ванька Каин – со временем стало почти нарицательным. Последним, кого удостоили этой же "чести", был председатель Государственного совета И. Г. Щегловитов, печально известный своими антисемитскими взглядами и который также получил данное прозвище. Но чем же прославился человек, чье имя превратилось в клеймо? Дело в том, что он, впервые в российской истории, будучи профессиональным вором, поступил на службу в сыскной приказ и, благодаря своим глубоким познаниям о криминальном мире Москвы, в первый же день задержал и привел в приказ более двадцати известных воров. Впоследствии он активно помогал в розыске и поимке карманников, воров и мошенников. Однако, как вы уже догадались, классического исправления героя не произошло. Иван Осипов, пользуясь своим положением, вновь встал на криминальную стезю, но уже на более высоком уровне. Его деятельность оставила неизгладимый след в памяти современников и на страницах литературы. Еще при жизни он стал героем рассказов и повестей. После осуждения и ссылки вышло несколько его жизнеописаний: «О Ваньке-Каине, славном воре и мошеннике, краткая повесть» (1775), впоследствии переизданная под названием «История Ваньки-Каина со всеми его сысками, розысками и сумасбродною свадьбою»; а в 1779 году – «Обстоятельная и верная история двух мошенников: первого – российского славного вора Ваньки-Каина, со всеми его сысками, забавными разными его песнями и портретом его; второго – французского мошенника Картуша и его сотоварищей». Существует также книга, которую приписывали перу самого Каина, хотя доподлинно известно, что он был неграмотен. Об обстоятельствах ее появления можно лишь гадать, но мы не будем на этом останавливаться. Книга называлась «Жизнь и похождения российского Картуша, именуемого Каином, известного мошенника и того ремесла людей сыщика, за раскаяние в злодействах получившего от казни свободу, но за обращение в прежний промысел сосланного вечно в Рогервик, а потом в Сибирь. Писана им самим при Балтийском порте, в 1764 г.”

Кроме того, сохранилось множество архивных дел Сыскного приказа, в которых фигурирует Иван Осипов, что позволяет довольно подробно воссоздать картину криминального мира XVIII века. Сделаем небольшую ремарку: далее в тексте, наряду со словами «вор» и «мошенник», появится слово «карманник». Это, можно сказать, новая "профессия" в криминальной среде, возникшая благодаря введению Петром I европейских костюмов. Если раньше деньги носили в кошельке (мошне, отсюда и мошенники), который крепился, например, к поясу, и его попросту срезали, то теперь, с появлением карманов в европейской одежде, деньги и ценности стали хранить в них. Так появились карманники – те, кто воровал из карманов. Слово “вор” все также означало большой спектр лиц, которые могли заниматься как кражами, так и разбоем.

Итак, согласно данным переписи населения 1722 года, в семье крепостного крестьянина Осипа Павлова родился сын Иван. Хотя эта дата может быть неточной. Дело в том, что 28 декабря 1741 года Иван Осипов, явившись в Сыскной приказ, заявил, что ему 23 года. Как мы понимаем, это не совсем верно, если исходить из того, что он действительно родился в 1722 году, поскольку тогда ему должно было быть 19 лет. Либо дата рождения неверна, либо Иван действительно не знал своего возраста. В любом случае, этот вопрос остается спорным. Деревня входила в состав вотчины известного купца, гостя (представителя привилегированного купеческого сословия) Алексея Остафьевича Филатьева, скончавшегося в 1731 году и оставившего все свое наследство внуку Петру Дмитриевичу. После смерти деда Петр решил переехать в Москву, что изменило судьбу Ивана. В те годы мальчику было около десяти лет, и его взяли в московский дом Филатьевых в Ипатьевском переулке. Судьба незавидная, но, возможно, именно этот факт наложил отпечаток на всю дальнейшую жизнь Ивана. Маленький мальчик был оторван от семьи, увезен в большой город и, по сути, предоставлен сам себе, вдали от родных и близких. Хотя, возможно, это спасло его от участи стать солдатом. С 1705 года по указу Петра I для податных сословий была введена рекрутская повинность, срок службы был пожизненным. Семеро его сверстников, включая родного брата Прокофия, были взяты в рекруты. Всего же с 1720 по 1740 год из ростовской вотчины Филатьевых забрали 113 человек. Сбежавших же за тот же период было более шестидесяти. Эти люди либо бежали на окраины империи, либо нищенствовали, либо пополняли ряды преступников, прибиваясь к бандам.