Древо Миров братьев Камковых. Том 3

– Я тут узнал последние новости и не смог отказать себе в удовольствии, поболтать с новым королевским магом. Поздравляю! Теперь ты тринадцатый, в списке магической элиты, наряду с Высшими Архонтами и некоторыми, заметь даже не всеми, учителями Высшей Школы Волшебства.

– А ты сам в списке? И где можно с ним, так сказать, ознакомиться? – Полюбопытствовал я у старого мага.

– У Винсета хранится сей манускрипт, но он, насколько я его знаю, его напоказ никогда не выставляет.

– Что нового в Школе? – Я не дождался ответа на свой первый вопрос и понял, что Морон не собирается на него отвечать, по какой-то своей, непонятной мне причине, и поэтому плавно сменил тему.

– В Школе все по-старому, а вот в окрестностях ее неспокойно. – Морон глянул на Сэма и тот вдруг заторопился, словно вдруг вспомнил о каком-то очень срочном и совершенно неотложном деле.

– Астрал бурлит. Ты давно не был там? – Продолжил он разговор, едва мы остались одни.

– Давно, с тех самых пор, как бросил затею тебя там найти. Больше я там не появлялся. Было совершенно некогда, дел по самое горло.

– Я знал, что ты меня ищешь, всех учеников распугал, они мне жаловались! – С усмешкой произнес Морон. – Ты знаешь, что твоя астральная аура, стала похоже на хищную птицу, с горящими темным пламенем глазами? Ведь раньше, насколько я помню, ты выглядел там по-другому.

Я повесил вокруг нас полог тишины и, поймав одобряющий взгляд учителя, только горько усмехнулся. Моя былая робость перед этим, очень неоднозначным, странным и удивительным магом, которую я испытывал не только на уроках, но и после окончания обучения, исчезла. Он старался ободрить меня взглядом, или хотел, таким образом, с подвигнуть к разговору, которого я еще недавно очень ждал, когда еще надеялся получить от него некоторые ответы и наставления. Но это было раньше, до нашего похода. Теперь же, я ощущал изменения в себе и своем характере, и они мне нравились все больше, хотя еще неделю назад, до посещения владений эльфов, я сам немного побаивался своих возросших возможностей и ментальных сил.

– Я знаю, мой астральный аватар растет вместе со мной. Раньше, в самом начале, я там выглядел как прозрачный шар, с огоньком дара внутри и несколькими шипами и иголками, а теперь все иначе. Я вырастил коршуна, и это было не так легко, как может кому-то показаться.

– О, я знаю, как нелегко менять свое астральное тело. Требуется много времени и сил. Я сам менял его не единожды, постепенно подстраивая под нужные мне функции, пока не добился универсальности. Но сейчас мы не об этом хотели поговорить, ведь ты искал меня не затем, чтобы похвастаться своим новым аватаром?

– Увы, вопросы, которые я хотел тогда задать, теперь стали не актуальны. Задачи мои изменились. Мне поручили найти корень зла! – Я криво усмехнулся, видя, что Морон, словно бы немного сдулся, от такого моего ответа, явно не ожидая подобного развития разговора.

– Ты стал тверже и злее, Драгорт! – Задумчиво произнес он. – И сильнее, но я вижу и другие изменения, произошедшие в тебе с тех пор.

– Жизнь не дает повода расслабиться и получать удовольствие! – Постарался я увести разговор со скользкой дорожки.

– Да, ты прав, но мы сами выбираем те пути, по которым потом и идем! – Весьма многозначительно произнес Морон.

– Я помню и ценю твои лекции, Морон, не нужно мне их сейчас повторять. Я скажу даже больше: без них и твоих практических уроков, мне бы не раз уже наступил бы конец, как в астрале, так и в этом мире. Но Школа давно закончилась, а жизнь все подкидывает и подкидывает мне все больше новых трудностей и испытаний, словно она – это вечный экзамен, продолжающийся воистину бесконечно.

– Ты сам выбрал дорогу возвышения, а не познания. Теперь перед тобой бесконечная лестница, ведущая в небеса, где каждая новая ступень, возносит тебя все выше. Но взбираться по ней, нужно очень осторожно! С каждой новой ступенью это делать становится все труднее, а падать, с все возрастающей высоты – все больнее.

– Твоя философия прекрасна, но за твоими словами не следуют практические ответы. Только размышления и красивые метафоры. – Я начинал злиться.

– Так ты спроси прямо, а я может быть тебе и отвечу. Или гордыня не позволяет? – Морон тоже ощутимо напрягся, насупился и стал резок.

Я откинулся на спинку и неторопливо разлил по нашим бокалам мед. Один стакан потянул Морону, а второй стал медленно потягивать, наслаждаясь сладостью и терпкостью напитка. Градус накала нашего разговора, постепенно понижался, благодаря взятой мной паузе и я уже совершенно спокойно продолжил:

– Мне поручено найти источник зла. Ты сам говорил, что астрал бурлит, а он всего лишь отражение нашего мира, скопище эманации, населявших ранее и населяющих его ныне душ, проецируемых свою ментальную силу в астрал, окружающий нашу планету.

– Не совсем так, но в принципе ты прав. Астрал кроме скопища душ, как ты выразился, живших и живущих, в данном мире, еще и сам является пространством, строго пропорционально расширяющимся или сужающимся, согласно общему уровню сил всех менталистов, его населяющих. И это пространство имеет свои границы, за которыми либо бесплотный лимб, либо граничащее с нашим астральным пространством, соседнее пространство, являющееся астралом иного мира. Наше же астральное пространство, уже давно неуклонно расширяется, потому что ментальные силы нашего мира растут. Но его свободное расширение возможно только за счет лимба, а если его нет, то, за счет пространства чужого астрала, который в свою очередь может либо тоже расширяться, либо сужаться, если тот мир теряет свои ментальные силы. Когда для расширения нашего астрала свободного лимба нет, а мы всем своим объемом упираемся в чужие границы, так же расширяющегося соседнего астрального мира, или даже нескольких миров, то между нами возникает напряжение границ. Борьба за астральную территорию, в результате которой может произойти локальное взаимопроникновение, или прорыв астралов друг в друга, с переносом находящихся в месте прорыва астральных тел и сущностей одного мира, в соседствующие с ним миры.

– Такое с нашим миром уже бывало? Когда? Ты знаешь что-то об этом?

– Конечно, бывало, миров вокруг великое множество, и подобные прорывы не редкость, если брать в расчет все миры Великого Древа! Но имей ввиду, что иные сущности, чуждые этому миру, могут жить не только в соседних с нами мирах, и проникать через подобные прорывы, но и самостоятельно путешествовать, через многие и многие другие миры. Их еще называют боги.

– Восемь?

– Да, Восемь Богов могут перемещаться между мирами. Но они истинные, то есть уже рожденные богами, а еще точнее – они дети того Бога, что сотворил эти миры. А я сейчас говорю о богах, ставших ими. Они тоже обрели возможность своей силой и умениями управлять своими перемещениями, путешествуя между астралами и соответственно между мирами. Это высший предел развития очень сильного и мудрого мага, пошедшего путем, или же лестницей, ментального развития своего разума. А есть еще великие ритуалы, позволяющие обычным магам, не достигших подобных высот и не вставших еще на одну ступень могущества с богами, проникать через миры и их астральные границы. Вот тебе и возможные ответы на твой вопрос.

Морон допил содержимое бокала и встал из-за стола. Он снова надел шляпу и опустил ее полу так, что его лицо скрылось в тени. Он вынул из кармана и протянул мне маленькую ониксовую фигурку акулы и проговорил очень тихо, словно его могли подслушать, даже сквозь непроницаемый полог тишины, что я накинул вокруг нас, вначале нашего с ним приватного разговора:

– Сожми фигурку в руке, во время медитации, и я услышу твой зов. – Он наклонился к самому моему уху, и я услышал едва различимый шепот. – Ты спрашивал, вхожу ли я в эти тринадцать? Нет, не вхожу, да и зачем мне это? Я ведь не присягал на верность вашему королю, даже более того, я вообще не из вашего мира!

Он вышел из трактира, а я сидел, словно громом пораженный, и не мог осознать того, что только что услышал. Я оказывается сейчас разговаривал, а до этого учился, у бога? Я медленно допил свой напиток и вышел на улицу на негнущихся ногах. Мне нужно было пройтись и очень о многом серьезно подумать.

К гильдии я уже подходил ближе к вечеру. За время этой долгой прогулки, мне удалось полностью осознать всю полученную от Морона информацию, провести некоторые коррективы своих планов, а соответственно, наших дальнейших действий и перемещений, а также почти полностью прийти в себя. Войдя внутрь наших покоев в гильдии, я увидел, что Сэм уже почти закончил сборы. Он держал в руках и рассматривал многочисленные свитки, скрепленные королевскими личными печатями, а на кровати лежали все прочие грамоты и бумаги, которыми нас обещал обеспечить король. Мы были полностью готовы к новому большому походу. А за окнами гильдии, кружился и медленно падал, первый в этом году снег.

Глава 5.

Мир Аннатара. Пепельные горы. Демон.

Я выбрался на поверхность и завалил вход в курган валунами, которые еще сутки назад откатывал, чтобы проникнуть внутрь. Настроение было приподнятое и нехитрое, но тяжелое дело спорилось. Полюбовавшись своей работой, я убедился, что живность или птицы, теперь не смогут проникнуть внутрь и только после этого собрал свои пожитки и пошел в сторону гор. Я хорошо ориентировался на местности, поэтому подземный проход в горах нашел быстро. Уже ставшими немного родными подземелья, встретили меня знакомыми запахами сырости и слегка спертого воздуха.

Хотя день был еще в разгаре, в подземельях царил кромешный мрак. Мне это не мешало, я прекрасно видел в темноте. Центральный проход шел преимущественно прямо, а мне было необходимо найти путь в глубину подгорных выработок, которые в свое время привели бывших хозяев этого царства к столь печальному концу. Встреча с демоном, которую я оставил на свой обратный путь, теперь стала неизбежной. Я не любил оставлять незаконченные дела, кроме того, понимая в какой спешке гномы покидали свое подгорное жилище, многие века, служившие им домом, я рассчитывал найти на нижних этажах что-нибудь полезное или даже уникальное.

Гоблины, судя по летописям, наткнулись на огненного демона случайно. Они не обживали покинутое подгорными мастерами жилище целиком, страшась глубоких ярусов и довольствуясь верхними этажами, а в глубину их повлекло банальное любопытство и жажда наживы. Там они разбудили дремлющего уже немало веков духа огня, который и выгнал их прочь, убив и покалечив большую часть их клана. С тех пор минуло еще немало десятков лет, и я рассчитывал на то, что демон вновь спустился в глубину лабиринта, впав в свою многолетнюю дремоту.

Проверив немало боковых ответвлений, я, наконец, обнаружил проход на нижние ярусы. Пауки и прочая нечисть, теперь уже не являлись мне достойными противниками. Обретя жезл, который многократно усилил как самого меня, так и силу заклятий, я расправлялся с этой мелочью как говорится – одной левой. Конечно, я понимал, что демон будет не в пример опаснее тех же пауков или гоблинов, но не рискнуть, я уже не мог. В идеале мне был бы нужен пет, желательно поднятый из кого-то посильнее тех же крупных особей паучьего отродья, что встречались мне на пути. Но я до сих пор не встретил даже древнего скелета, тех же гномов или гоблинов, что когда-то населяли эти просторные залы и коридоры подгорного царства. Года, столетия, превратили все это в прах, из которого ничего уже было не создать, сколько бы сил и манны, я не вложил бы в магический призыв.

Я спускался все ниже, ярус за ярусом. Передо мной тянулись бесконечные залы, коридоры, анфилады и галереи. С каждым новым этажом, мне попадалось все больше предметов, не растащенных и не испорченных современными мародерами, или теми же гоблинами. К сожалению, и их время не пощадило. Броня и оружие, не зачарованные магией, превратилось в кучки бесполезной ржавчины, а одежды или предметы быта, были превращены в золу, в многочисленных сражениях с духом огня, которые ему дали истинные владельцы этого подгорного царства, естественно не желавшие покидать свой дом без ожесточенного, но, увы, бесплодного сопротивления.

Защитники из числа воинов, все же, как могли, задерживали неумолимое продвижение демона по этажам, позволив хоть и наспех, но все же по большей части эвакуировать нажитое веками имущество, трофеи и изделия, наиболее ценные или магические. Я прошел уже четыре этажа, спускаясь все ниже основного прохода, но до сих пор не смог обнаружить ничего ценного или фонящего магической аурой. Оставался лишь самый нижний этаж, где по летописям гоблинов, и был ими встречен, нынешний хозяин всего этого темного царства.

Последний, самый нижний этаж, почти целиком был занят гигантскими кузнями, горнами и печами, служащими для плавки руды и металлов. Близкая лава, давала достаточное количество жара, чтобы растопить практически любой сплав или руду, кроме, пожалуй, метеоритного железа, но для самых тугоплавких материалов, здесь имелись огромные механизированные меха, нагнетающие дополнительный кислород, прямо в горны печей и кузниц. Даже подземные реки и озера, с помощью искусственных запруд, плотин и систем желобов, использовались на благо гномов. Их потоки были направлены на лопасти огромных колес, которые крутились на толстенных каменных валах, передавая движение на рычаги, неустанно раздувающие огромные меха. Сейчас все эти механизмы, частично сломанные, подгнившие, а местами обугленные, при сражении с демоном, служили мертвым памятником великолепным мастерам, создавшим их. Я был уверен, что если бы гномы вновь появились здесь, они бы без промедления и в очень сжатые сроки, смогли бы вновь оживить эти гигантские печи. Золото, серебро и сталь, вновь потекли бы к разнообразным формам, где после остужения, в заполненных водами подземных рек огромных ваннах, слитки из них, направились бы к исполинским наковальням. Механические молоты, под неусыпным контролем мастеров, превратили бы их в нужные сплавы и поковки, а кузнецы, стали бы вновь радовать великих воинов прочными и красивыми доспехами и оружием, так ценящихся в нашем угасающем мире, где изделия гномьего народа, уже стали крайне редкими раритетами.

Здесь было очень жарко. Не знаю, как тут работали гномы раньше, когда кроме огненного дыхания лавы, еще вовсю пылали печи и кузни, добавляя жара в и так неимоверно раскаленные залы. Идя по ним, мне сейчас казалось, что я скоро сварюсь заживо. Я брел мимо гигантских механизмов, к центру этой титанической по размеру и вложенных в нее сил и времени, рукотворной пещеры, где всполохи раскаленной магмы горели мрачным пламенем, выбрасывая из жерла многометрового круглого проема в полу, искры и языки раскаленной лавы. Жерло имело в поперечнике около десяти метров. Края его поднимались над полом в рост человека и состояли из остывших выбросов языков лавы, которая как в своеобразном каменном котле пола пещеры, кипела и бурлила, освещая всю залу, отсветами красно – бордового цвета.

Я, превозмогая опаляющий лицо жар, шаг за шагом, приближался к краю жерла, когда мой взор зацепился за ближнюю к центру залы, самую крупную, из встреченных мной кузней, у наковальни которой, на полу лежала, закованная в синеватого оттенка латы, мощная фигура гнома. Молот, который я, наверное, даже не смог бы приподнять, был зажат в латную перчатку, а ростовой щит, наискосок закрывал половину фигуры, словно саваном, прикрывая всю его нижнюю часть. Забрало было наполовину приоткрыто, словно могучий воин, выглядывал сейчас из своей полной булатной брони, до сих пор пытаясь контролировать происходящее. Я подошел ближе, и при очередном ярком всполохе, увидел сквозь щель забрала, белеющую внутри конусного шлема, лицевую кость, отлично сохранившегося черепа.

– Призыв мертвеца!

Латы лязгнули сочленениями, и могучая фигура вздрогнула на полу, поднялась на ноги и как пушинку, легко подхватила огромный боевой молот, ловко закинув его на плечо. Щит она подняла левой рукой, закрывая им всего себя, от любых возможных атак. Я рассмотрел на щите знак в виде сжатого кулака, закованного в латную перчатку. На грудной пластине доспеха, красовалась руна земли, стилизованная под герб, который я уже встречал на разных этажах, в залах, на колоннах и могильных плитах. Судя по всему, он был официальным гербом этого гномьего царства, или же его королевского рода, царствующего здесь издревле. Возможно сам гномий король, или какой-то его прямой родственник, сейчас был готов послужить мне, даже после своей смерти, чтобы отомстить обидчику, погубившему множество его подданных и изгнавших его народ отсюда. Доспех был абсолютно цел и даже не поврежден, как и сам скелет, бодро шагающий сейчас рядом со мной.

Когда я, наконец, подошел к торчащему из пола жерлу, мой плащ уже начал тлеть по краям и мне на глаза начали падать скрученные в спиральки и дымящиеся от жара мои собственные ресницы и брови. Опершись на возвышающийся над полом край, я заглянул вниз. В глубине, примерно метрах в десяти от уровня пола, бурлила лава, пузырясь и выбрасывая вверх искры и дымные облачка газов. На поверхности ее, лежала худощавая фигура рогатого монстра, цвета старой бронзы, занимавшая с четверть площади жерла. Он словно пловец изобразившей звезду, лежал на спине, раскинув в стороны руки, заканчивающиеся трех палыми кистями, с острыми когтями на гипертрофированных пальцах и ноги, с копытами на их концах. Глаза его были прикрыты тяжелыми веками, а ощеренный острыми, словно специально заточенными зубами безгубый рот, был приоткрыт, выбрасывая вверх его дымящееся, зловонное дыханье. Словно почувствовав мой взгляд, его веки вдруг дрогнули, приоткрылись, и я увидел узкие, змеиные зрачки, желтым цветом полыхнувшие внутренним, недобрым светом.

– Аргххх! – Грозный рык сопроводил его резкий бросок к краю жерла.

Зацепившись когтями за край, он подтянулся и одним мощным движением выскочил наверх, подобно ракете, превращая свои трехпалые руки, в сегментарные крылья. Я отпрянул, чтобы не быть забрызганным каплями раскаленной лавы, дождем скатывающихся с его чешуйчатого тела и расправляющихся в полете крыльев, огненным дождем падающих вниз. Взмах крыльев, весьма кстати потрепанных и местами даже дырявых, похоже, гномы дорого продали свои жизни, унес демона под потолок, где он приземлился на каменный дымоход одной из печей. Глаза его светились в багровом полумраке, неотрывно наблюдая за мной.

– Запах смерти! Покров тьмы! Глиф порчи! Крик смерти! Сфера чумы! Волна порчи!

Я разом скастовал серию из бафов, дебафов и вдогонку ударил сферой и волной, заодно пометив демона как цель, придавая атакам пета, больше меткости. К моему удивлению, демон и не подумал отражать мои атаки, по-видимому, его слегка сбила с толку моя специфика некроманта, а может, он просто не посчитал мои атаки достойными, чтобы их отражать. Тем не менее, касты прошли, мы с петом получили соответствующие усиления, а скорость демона разом упала. Следующий его полет прошел с видимым замедлением, а волна порчи и сфера, уже растекались по его крылу, окрашивая его в зеленовато фосфоресцирующий цвет. Я ждал пока он снизится для атаки, и как только следующий его полет закончился приземлением на пол, я тут же произнес:

– Руки мертвеца!

Костяные руки обхватили нижние конечности демона. Я сразу увидел разницу, между теми хилыми костяшками, что вырывались из земли ранее и теми, что сейчас пробили камень и прочно удерживали тварь. Уровень мощи моих теперешних кастов радовал меня. Хотя атака сферами и не нанесла пылающему демону видимого урона, он все же не смог избежать дебафов замедления и отравления. А прочные руки, не позволяли ему взлететь, заставив отбиваться от них тремя острыми шипами, бывшими ранее пальцами, а сейчас расположенных на концах сегментов, его кожистых крыльев. Раздвоенный хвост, словно плеть, стегал по костяным рукам, которые удерживали его на каменном полу, выкрашивая им пальцы и выбивая суставы фаланг.

Пока демон высвобождался, к нему добрался пет, принявшись еще на подходе, со свистом рассекаемого воздуха, раскручивать тяжеленный молот, дробя им колени и бедра монстра. К сожалению, рост гнома был хоть и не мал, для этого низкорослого народа, но демону он, верхушкой своего остроконечного шлема, доставал лишь до пояса. Я ждал окончания отката заклинания стана, чтобы обновить стан, но все же не успел. Демон секундой раньше освободился из костяного плена и, подарив гному ужасающий по силе удар крылом, унеся вверх, злобно шипя от полученных ран. Пет кубарем отлетел в сторону, лишь благодаря подставленному вовремя под удар щиту, сохранив целостность своего доспеха. На щите, появилась уродливая вмятина, а ведь металл его был намного прочнее нательной брони.

Я снова принялся швырять вверх сферы, стараясь, чтоб они попадали в уже немного поврежденное тленом, крыло. Прорехи на нем немного, но все же заметно для моего глаза оплавились, расширив рваные края дыр, горевших сейчас яркой зеленью. Демону все же пришлось опуститься вниз, чтобы снова атаковать нас, но он учел ошибку и не стал приземляться, стараясь пролететь на бреющем полете. В таком виде, он не мог пустить в ход крылья, с их острыми и хищно загнутыми крюками шипов, но зато как следует, огрел нас своим хвостом, от которого я увернулся, бросившись в сторону, а гном, не обладающей моей подвижностью из-за тяжелой брони, снова был вынужден закрыться щитом. Пышущий жаром и ядом дыхание демона, волной прокатилось по полу, заставив меня закашляться и ожесточенно охлопывать, свой снова начавший тлеть плащ.

Следующий заход на нас, демон совершил только после того, как тяжело и неуклюже развернулся у самой стены. Прорехи в правом крыле, куда снова и снова я запускал свои сферы, расползались уже с видимой невооруженным глазом скоростью, становясь по площади почти равными оставшейся на крыле коже. На этот раз его полет уже не был столь быстр, и гном, стоявший впереди меня, успел неожиданно резво подпрыгнул, даже в своих тяжелых латах, умудрившись в полете совершить невероятный кульбит, прямо перед летящей на нас мордой демона. Используя силу вращения своего тела и раскрученного заранее молота, он впечатал в незащищенное лицо противника ужасающий по силе удар своего массивного оружия. Ко всему прочему, его страшный по силе удар, сложился со скоростью летящего нам навстречу демона, который тут же рухнул на пол, словно в полете наткнулся на стену. По инерции пропахав своим телом с десяток метров, и снося попадающиеся на пути постройки, он с головой зарылся в их каменных обломках.

– Руки мертвеца! – Проорал я хрипло, снова давясь изрыгнутым из пасти огнем и ядом.

Я тут же скастовал очередной стан, множеством рук пригвоздив демона к полу. Скелет тем временем, уже пришел в себя, после жесткой отдачи столкновения, выбрался из под каменных обломков, куда его отправила сплющенная морда демона, мигом подскочил к нему и начал раскручивать свой молот, периодически опуская его на тело и голову монстра. Я присоединился к пету, забрасывая демона шарами. Хлесткий удар поверг меня на камень, практически перерубив до бедренной кости кожу и мышцы на ноге. Хвост лежащего под камнями и застаненного демона, следующим ударом отбросил в сторону гнома. Сам он, испустив рык боли, стал сочиться огнем, словно кровью, толчками выплескивающейся из множества переломов и трещин его искореженного черепа. Двигаться он уже не мог, только бессильно скалил свою искореженную морду и пытался достать нас своим жутким хвостом.

– Загробный лик!

Нога приняла нормальный вид, а демон вновь испустил яростный рык боли, когда моя рана, вдруг появилась на его ноге, и так порядком потрепанной молотом скелета. Пет, отброшенный практически к месту своего второго рождения, тем временем резво взбирался на кузню, которая как раз располагалась над местом, где демон лежал прикованный множеством костяных рук к полу. Я тем временем, с трудом перепрыгнул через стелящийся вдоль пола удар хвоста и быстро отошел за пределы зоны его действия. Хрипя и отплевываясь от зловонной отравы и поднятой падением демона туч каменной пыли, я продолжил забрасывать раненное чудище сферами чумы, перемежая их проклятиями и отравой. Фигура в латах, наконец, достигла крыши гигантской кузни и с лязгом стали, взвилась в воздух, крутя молотом, как мельничным колесом.

«Падение латника с такой высоты, наверняка пробило бы бронированные ворота в преисподнею», – почему-то подумалось мне, когда раскрученный в полете молот, встретился с черепом, лежащего ничком демона. Хруст костей, грохот стали о камень, вой демона, оборвавшийся на высокой ноте и наконец, наступила могильная тишина, которая погребальным саваном, глухо опустилась на давно мертвую залу, навсегда покинутую своими хозяевами.

Я мрачно обозрел побоище, устроенное нами, и тяжело опустился на пол, глядя как разбившийся на части, искореженный доспех, конвульсивно пытается шевелить стальными конечностями, разбросанными по груде камней, под которыми нашел свой конец демон огня. Я распустил покалеченного пета, и без сил откинулся на каменную стену кузни, с крыши которой, совершил свой последний и победный полет, бывший предводитель подгорного королевства гномов. Пусть после смерти, спустя века, но все же он, благодаря мне, смог покарать то зло, которое его подданные откопали, в своей неуемной жадности, в корнях старых гор, себе и ему на погибель.