Военная система Раймондо Монтекукколи

Трактат «О войне» состоит из 3 неравных по объему частей: 1) о том, как приступать к войне; 2) как ее вести и 3) как ее закончить. В первой части дано определение войне, перечислены ее разновидности и причины, проблемы коалиционных войн, восстаний, заговоров и переворотов против государей, подготовка к войне, призыв на службу, соотношение родов войск в армии и их вооружение, боевые порядки и тактика. Вторая и самая пространная часть описывает ведение наступательных и оборонительной войны, организацию марша, дисциплину, снабжение, размещение войск, ведение битвы; кроме того, обстоятельства написания трактата сказались на появлении отдельной главы о военнопленных. В третьей, самой краткой части, речь идет о заключении мира, демобилизации войск и способах сохранения завоеванных территорий. В историографии также отмечается неустанное внимание Раймондо к дипломатическим и юридическим аспектам[62]. Изложение при этом не всегда внутренне упорядочено и не лишено многочисленных повторов, о чем сам автор честно предупреждал в предисловии. Предпринятая императорским полковником попытка подробно охватить все аспекты войны снискала неоднозначные оценки в историографии. Если Лураги оценивал данный трактат как «первый крупный систематический труд, в котором Монтекукколи полностью излагает свои мысли о войне, рассматриваемой как глобальное явление, вписанное в сам контекст истории и социальной эволюции…»[63], то Пьери критиковал автора за «сплошной схематизм, деление и подразделение, иногда мелочное и педантичное»[64]. Кауфманн подчеркивал основополагающую роль трактата «О войне» во всем последующем творчестве Монтекукколи и его военном мышлении. Во всех дальнейших работах Раймондо будет лишь дополнять или сжимать свои первоначальные выводы, сделанные из опыта Тридцатилетней войны[65].

Первый трактат «О битвах». Из-под пера Монтекукколи вышли два разных трактата с одинаковым названием «Delle battaglie», отделенные друг от друга несколькими десятками лет. Разумеется, данное обстоятельство не могло не привести к путанице, и долгое время первый, более объемный, трактат считался не более чем черновиком второго. Уже в трактате «О войне» упоминалось о существовании труда «Discorso delle battaglie» или просто «Delle battaglie», который входил в несохранившийся пекорин № 9[66]. Содержание пекорина таково: «I. О соображениях перед битвой, как нужно учитывать время, место, боевой порядок…; дополнения к битве, такие как молитвы, увещевания, знаки битвы. II. Как действовать в сражении, как каждый должен выполнять свою задачу, как беспокоить вражескую армию в бою. III. После битвы рассматривается вопрос о том, есть ли сомнения в победе, кто проиграл, а кто победил»[67]. Следовательно, в момент составления «О войне» Раймондо уже имел начальный вариант другого трактата, посвященного сражениям. Известно также, что при отбытии в Италию на войну за герцогство Кастро, он приказал изготовить копии этого трактата. С учетом того, что некоторые фразы из приведенного содержания дословно или почти дословно совпадают с оглавлением сохранившегося первого трактата «Delle battaglie», родилась логичная гипотеза о тождественности этих сочинений[68]. Однако австрийский историк Курт Пебалл продемонстрировал вспомогательный и второстепенный характер девятого пекорина по сравнению с данным трактатом[69]. Основываясь на этом, Лураги предположил, что в 1645 г., будучи в Хоэнегге, Монтекукколи предпринял переработку первоначального трактата из девятого пекорина[70], и так возник сохранившийся до наших дней первый трактат «О битвах». По сравнению с другими сочинениями Раймондо, трактат характерен почти полным отсутствием внутреннего деления. Обычно привыкший к тщательному разбиению и упорядочиванию, автор сделал лишь 3 подзаглавия («Порядок и расположение войск», «Желая помешать вражеской армии в бою…», «После битвы следует принять во внимание…»). Американский историк Баркер при издании своего перевода трактата произвольно разделил его на 5 разделов: 1) то, о чем следует подумать до битвы; 2) как составлять боевой порядок; 3) атрибуты битвы; 4) то, о чем следует думать во время битвы; 5) и после битвы. В этом произведении Раймондо последовательно рассмотрел условия для вступления битву, все ее стадии, боевые порядки, роль и вооружение пехоты и кавалерии и т.д. Несмотря на свой скромный чин и достаточно молодой возраст на момент написания трактата, Монтекукколи легко поднялся в своих рассуждениях до уровня командующего армией и уже с этой высоты, как ровня Густаву Адольфу, Валленштейну и Тилли, разобрал их ошибки и достижения. Согласно Лураги, соображения Монтекукколи относительно обязанностей военачальника почти на два столетия опередили идеи Клаузевица[71]. Баркер охарактеризовал трактат как «отличное зеркало характера боя во втором десятилетии Тридцатилетней войны» и рекомендовал читать его вместе с «Симплициссимусом» Гриммельсхаузена[72]. Трактат «О битвах» вместе с написанным в тот же период «О войне» показал нашего героя вполне сформировавшимся теоретиком, понимающим войну на всех ее уровнях и во всех деталях. Три года томления в шведском плену, конечно, притормозили рост Раймондо в чинах, но невероятно продвинули его в плане осмысления современной ему войны. Пьери характеризовал первый период творчества Монтекукколи скорее как время сбора материала и получения данных, а не формулирования принципов, хотя уже очевидна попытка подняться от простой казуистики и предвзятости к «общему правилу, определение которого в каждом конкретном случае зависит от интеллекта и интуиции полководца»[73].

«Военно-математические эссе» и «Военные таблицы». «Saggi matematici militari» остаются единственным прижизненно опубликованным сочинением Монтекукколи на военную тематику. Небольшое по объему, оно появилось в 1654 г. в составе большой книги Беттини «Apiariorum philosophiae mathematicae tomus tertius…». Марио Беттини (1582–1657), итальянский математик, астроном и иезуит, являлся другом Раймондо. Он написал несколько трудов по прикладной математике, а также политические трактаты и театральные драмы[74], а также преподавал военную архитектуру в родной Болонье и касался проблем фортификации. Отсылая свои «Эссе» Беттини в 1652 г., Монтекукколи в сопроводительном письме указал: «В соответствии с просьбой Вашего превосходительства, я прилагаю здесь, в качестве образца, несколько военно-математических вещиц, которые… подтверждены авторитетом самых изысканных умов и самой современной практикой. Они касаются фортификации и артиллерии, главных предметов в армии, вокруг которых вращается математика…»[75]. Первое эссе рассматривает проблемы фортификации крепостей, второе – укрепление лагеря, третье – подведение апрошей, четвертое – классификацию артиллерии. «Военно-математические эссе» послужили предварительным эскизом для другого, более известного труда Монтекукколи, «Военные таблицы» («Tavole militari»)[76]. Появление первого наброска «Таблиц» относится к 1644–1645 гг., в период пребывания автора в замке Хоэнегг. И только к марту 1653 г. Раймондо подготовил окончательный вариант рукописи, который уже не являлся простой копией первого наброска, а был переработан и дополнен[77]. Судя по всему, Монтекукколи работал над трактатом неспешно, в течение нескольких лет, в моменты пребывания в своем австрийском имении. Он назвал этот труд «отчетом о своем безделье». Долгое время «Военные таблицы» были известны под неправильным названием «Dell›arte militare», и только издание под редакцией Лураги в конце 1980-х гг. устранило эту ошибку. Сочинение состоит из 20 небольших статей, снабженных многочисленными рисунками и схемами. Автор посвятил свой труд императору Фердинанду III и так описал свою задачу: «Я попытался методично сузить в кратких терминах обширную область той дисциплины, которая является единственным искусством, ожидаемым от монархов; которое дает и отнимает короны; которая имеет в своем распоряжении Религию, Родину и самих королей…»[78]. В отличие от многих других трудов, Монтекукколи взял за основу только современные ему конфликты, фактически признавая, что для формулирования принципов военного искусства можно обойтись без опыта войн прошлого: «Однако я не хотел касаться какого-либо другого примера, кроме того, который дала миру современная война… потому что только в ней мы видели множество и разнообразие столь многих и таких вещей, которые сами по себе достаточны, чтобы сформировать искусство и составить его правила»[79]. Собственно таблицам предшествует краткое изложение автором своей военной системы. Первые таблицы посвящены экскурсу в геометрию и алгебру, начиная с азов, с простейших операций (сложение, вычитание, умножение, деление), но заканчивая уже тригонометрией, квадратными корнями и тангенсами. Этот экскурс рассматривается как руководство для штабных офицеров, поскольку Раймондо считал важным, чтобы каждый офицер знал основы арифметики и геометрии, без чего невозможны никакие научные знания в области артиллерии, фортификации и топографии[80]. Вот почему первые таблицы, с изобилием геометрических фигур, напоминают соответствующие школьные учебники (захватывая при этом тригонометрию). После математического экскурса следует раздел про армию и ее составляющие (с акцентом на артиллерию), про марш, квартиры, полевые сражения. Очень большое внимание (9 таблиц – почти половина) сосредоточено на проблемах фортификации и крепостной войны. «Таблицы» представляют собой попытку максимально «математизировать» войну, или, по выражению Кауфманна, «систематизировать свою фундаментально схоластически-философскую доктрину войны по образцу математических наук»[81]. Кауфманн назвал «Таблицы» «кратким учебником по военному искусству…, не имеющим аналогов по своей плотности и ясности»[82]. Австрийский историк выделил 3 характерных элемента исследовательской работы Монтекукколи: 1) поиск «формулы», «максимы», которая прослеживается в каждой «сколько-нибудь примечательной войне»; 2) намерение построить из этих «основных доктрин» соответствующую логическую схему, которая позволила бы компетентному человеку сделать «бесчисленные выводы»; 3) стремление осуществить это построение с математической точностью, что стало фактически новым и в то же время характерным для всей работы Раймондо по военной теории[83].

Лураги рассматривал «Таблицы» как второй фундаментальный этап мысли Монтекукколи и отмечал его амбициозную цель – создать «науку о ведении войны, основанной на математических принципах», а также «основать военное искусство и науку дедуктивным методом на аксиомах универсального характера, укорененных, однако, диалектически в практическом опыте…»[84]. Итальянский историк считал данный труд возвращением к научному способу ведения войны, разработанному и опробованному ранее в Италии и практиковавшемуся Густавом Адольфом, Морицем Оранским и Валленштейном, а также «поворотным пунктом, знаменующим переход от способа ведения войны XVII века» к войне новой эпохи, представленной именами Вобана, Пюисегюра, Фридриха Великого, Гибера и Наполеона[85]. По некоторым данным, «Военные таблицы» стали распространяться в рукописном виде, что вывело репутацию Монтекукколи как ученого генерала за пределы Центральной Европы[86]. «Таблицы» подвели черту под вторым периодом военно-теоретического творчества Раймондо, и, согласно спорному заявлению Лураги, тот уже в 1653 г. являлся «самым влиятельным военным мыслителем в Империи, если не в Европе»[87]. «Цибальдоне» «Zibaldone» представляет собой большой фолиант объемом 917 страниц, написанный рукой Монтекукколи, составление которого датируется 1650–1654 гг.[88] Слово «zibaldone» означает книгу, в которой рассматриваются «самые разнообразные темы без порядка и разделения»[89]. Это своего рода хрестоматия, личный справочник Раймондо, где собраны отрывки из 69 произведений различных авторов, изданных в XVI – начале XVII вв. Хрестоматия рассматривается как «исключительно важный ключ к интеллектуальному развитию» Монтекукколи[90], который послужил инструментом для поиска истины[91] и свидетельствовал о его широчайшем кругозоре. Как уже признавали историки, примечательным здесь является тот факт, что среди использованных авторов не обнаружилось ни одного античного[92]. Кроме того, отметим крайне малое число сочинений на военные темы (можно перечислить разве что произведения Макиавелли, «Совершенного полководца» Роана и «Aphorismi Politici et Militares Danaei»), зато множество трудов по политической философии и естественнонаучным дисциплинам, равно как и лженаукам – по алхимии и астрологии. «Zibaldone» до сих пор не издан, поскольку Раймондо, по сути, не является настоящим автором, но лишь автором-составителем. Его роль проявилась в составлении указателей (алфавитного и использованных авторов) и в структурировании материала по разделам: история государства и права; философия и естественные науки; грамматика, риторика и литература; астрономия, астрология, математика, политология, религия и т.д.; наконец, вопросы чести и рыцарского достоинства, а также турниры[93] .

«О войне против турка в Венгрии» (= «Афоризмы»). «О войне против турка в Венгрии», более известный как «Афоризмы» – второй крупный труд Монтекукколи, сопоставимый по объему с трактатом «О войне». Стоит отметить, что военно-теоретическое осмысление принципов борьбы с турками заняло у Раймондо почти десятилетие и прошло несколько этапов: от докладов 1662 г., рожденных в полемике с венграми, к «Discorso della Guerra contro il Turco» 1664 г., и, наконец, к «Афоризмам».

Сам Монтекукколи датировал завершение «Афоризмов» 1670 г., а первый черновик относится к 1668 г.[94] Трактат состоит из 3 книг: 1) «Aforismi dell’arte bellica in astratto» («Афоризмы военного искусства в абстрактном виде») – изложение общих, универсальных принципов военного искусства, взятых из опыта. Эта часть первоначально называлась «Dei Principii e degli Assiomi»[95]. Она разбита на 6 неравномерных по объему глав, с явным перекосом в пользу проблем подготовки войны («Dell’apparecchio») и фортификации. В противовес этому, на вопросах ведения полевых сражений Раймондо остановился очень кратко. Содержание этой книги в историографии иногда именуют «примитивным синтезом»[96]. 2) «Aforismi riflessi alle pratiche delle guerre prossime addietro dell’Ungheria» («Афоризмы, отраженные в практике минувших войн в Венгрии»). В этой книге автор перешел от теории к практике и от первого лица подробно описал свои кампании 1661–1664 гг. 3) «Aforismi applicati alla guerra possibile col Turco in Ungheria» («Афоризмы применительно к возможной (или вероятной) войне с турками в Венгрии»). Приобретенный в борьбе с Портой опыт сообщил автору новую пищу для теоретических размышлений в третьей книге: доскональный анализ сильных и слабых сторон военной машины турок, оценка того, что могут им противопоставить христианские войска, а также рекомендации и вполне отчетливый план по ведению новой – будь то оборонительной или наступательной – войны с ними. Весь материал последней книги сгруппирован в 6 глав с теми же названиями, что и в первой книге, т. е. читателю продемонстрировано, как общие принципы работают в конкретном случае. Автор тем самым пытался показать, что его теория военного искусства, сформулированная на основе опыта войн между христианскими государствами Европы, поистине универсальна и вполне применима даже к такому необычному врагу, как турки. Следовательно, однажды сформулированные принципы остались для Раймондо непогрешимыми, и в этом «Афоризмы» резко разошлись, например, с трактатом Макиавелли о военном искусстве, составленным в форме диалога между Козимо и Фабрицио Ручеллаи и Фабрицио Колонна[97] .

По справедливому мнению Пьери, именно первая книга «О войне против турка в Венгрии» больше всего подходит под определение афоризма, поскольку вторая книга – описательная, а третья, по сути, – проект войны, основанный на уже установленных в начале принципах[98]. Оригинальность «Афоризмов» заключается и в том, что к жанру строго военного трактата в этот раз добавились военные мемуары. Таким образом, Раймондо отказался от принципа, громогласно задекларированного в трактате «О войне» – не писать о собственных подвигах. Возможно, в собственных глазах он уже достиг или превзошел уровень Юлия Цезаря, чтобы позволить себе такое. Но самое главное – автор пытался оправдаться перед императором Леопольдом I за свои действия в войне против турок и ответить на потоки критики, регулярно изливавшиеся на него во второй половине 1660-х, в том числе в работах Андтлера, Сагредо, Нитри[99]. Уже в предисловии Монтекукколи обрушился на своих критиков и высмеял лишенную здравого смысла болтовню писак, называющих себя историками, неспособных к постижению истины вещей и сущности взаимосвязей (а именно в этом ему виделась задача настоящего историка). Его раздражала наглость своих критиков, которые не имели достаточной компетенции и прав для вмешательства со своими замечаниями. Про таких лиц он говорил с откровенным презрением: «Жаль историю, которую они не стыдятся профанировать, покуда писательство принадлежит шарлатанам или простым людям. И как эти простые людишки (uomiccioli privati) могут судить о государственных делах? Те, которые никогда не видели армий, военных? Никогда не были при дворе…?»[100].

В своем нарративе о кампаниях против турок Монтекукколи представил себя в лучших традициях мемуарной литературы: безупречный и не допускающий ошибок полководец, эксперт в своем деле, идущий к победе вопреки превосходству противника, проблемам с продовольствием и боеприпасами, интригам некомпетентных и непослушных союзных генералов и т.д. Однако надо отдать должное дотошности Раймондо как военного историка – при описании военных действий 1661–64 гг. он привел большой массив данных, включая информацию о боевом составе и численности войск, анализ стратегической ситуации, отрывки из документов и т.д. Лураги восхвалял эту часть в качестве образца военно-исторического анализа[101]. С другой стороны, несколько монотонное повествование разбавлено яркими эмоциональными моментами – тем самым Монтекукколи предлагал своему читателю (императору) оказаться на его месте и лучше понять испытанные им затруднения. Так мемуарный этюд, помещенный между двумя теоретическими частями, приобрел в «Афоризмах» центральное во всех смыслах значение. В целом, «Афоризмы» можно рассматривать как полноценное «теоретическое изображение войны в западном стиле второй половины XVII в.»[102].

Предполагается, что Раймондо планировал сделать «Афоризмы» достоянием общественности: по замечанию венгерских историков, рукопись сохранилась в Венском военном архиве «в аккуратно вычищенной копии, которую Монтекукколи тщательно вычитал», а структура работы «не позволяет предположить, что он был написан для узкого круга лиц, принимающих политические решения…»[103]. Известно, что он отослал один экземпляр трактата герцогу Моденскому, а в феврале 1671 г. передал окончательный вариант рукописи главному адресату – Леопольду I[104]. Вместе с тем, при передаче в марте 1672 г. двух книг «Войны против турок» бургграфу Богемии Мартиницу, Монтекукколи просил его «не делать копий или выдержек» из своей работы, так как она «еще не представляется полной, ввиду того, что она была написана в 1670 г. и что за это время волнения в Венгрии сделали необходимыми изменения и дополнения»[105]. Даже всеведущие венецианские послы смогли собрать лишь весьма скудную информацию: «в прекрасном манускрипте он [Раймондо] оставил императору память обо всем, в чем его великий опыт и умение доказали успешность обращения с оружием, а герцог Лотарингский, его последователь и исполнитель его наставлений, с большим мастерством использовал его [манускрипт] во многих выигранных сражениях»[106]. Помимо самооправдания, Раймондо использовал «Афоризмы» для пропаганды своих идей на строительство австрийских вооруженных сил. В этом плане «Афоризмы» предстают как аргументированное письмо императору против проводимой им политики сокращения армии[107]. Преувеличивая османскую угрозу, Монтекукколи намеренно идеализировал государственное устройство турок и их военную машину. При этом он воспроизвел комплекс расхожих клише о турках, сформировавшихся у европейцев, с целью критики институтов собственного государства[108]. По замечанию принца де Линя, «кажется, [Раймондо] говорит так много хороших слов о турках только для того, чтобы больше набить себе цену»[109]. «Афоризмы» стали самой известной книгой Монтекукколи, его «визитной карточкой» как военного мыслителя. Напомним, что всеевропейская слава нашего героя в этом новом качестве началась именно с публикации в 1704 г. «Афоризмов», которым удалось прослыть «самой популярной военной книгой в первой половине XVIII в.»[110]. Эта работа часто признается как его «opus magnum», хотя не все историки считают ее самой важной в его наследии[111]. Однако, как справедливо отмечал Лураги, «Афоризмы» станут последним трудом Раймондо, обобщающим всю его военную доктрину[112]. Предпринятая в «Афоризмах» попытка свести военное искусство к общим принципам получила противоречивые оценки. По мнению Пюисегюра, то, что Монтекукколи сообщал в «Афоризмах» суть лишь сентенции. Там есть много полезного, и хотя войны в Венгрии специфичны, «Афоризмы» могут быть использован повсюду[113]. Тюрпен де Криссе, другой французский теоретик XVIII в., полагал, что «принципы, заложенные Монтекукколи для ведения войны против турок, могут быть применены ко всем странам и против всех государств…»[114]. Итальянский историк Цанелли усматривал в «Афоризмах» одну из немногих и успешных попыток создания целостного организма военных доктрин: «Это энциклопедия войны, синтез военной науки XVII века… Широкая культура является главной основой величия написания «Афоризмов»: в ней, или в духе, который ее питает, кроется причина их научной ценности…»[115]. Неувядающая значимость «Афоризмов», согласно все тому же историку, обнаруживается в сфере практической стратегии, политики и философии войны[116]. Согласно Банкалари, сочинения Раймондо, «так сказать, сотканы из двух видов пряжи. Абстрактная часть придает трудам их высокую, неизменную ценность; конкретная делает их исторически интересными»[117]. Более того, Монтекукколи подготовил почву для Клаузевица, а некоторые его умозаключения более правдоподобны и гораздо теснее связаны с результатами опыта, чем у прусского военного теоретика[118].

Однако в историографии есть и довольно сдержанные оценки этого труда. Например, как «скорее серию советов, собрание желаний, предложений, чем изложение военного искусства того времени»[119]. Немецкий историк Теодор фон Бернхарди, оценивая «Афоризмы» с точки зрения изучения войны в целом, отмечал: «Работа Монтекукколи, в целом эпиграмматическая, содержит лишь аллюзии и намеки, которые, однако, не только очень остроумны, но и обнаруживают всестороннее и глубокое понимание всех элементов, из которых вытекает решение на войне… Но как бы метко ни были оценены многие из его высказываний, они не организованы методически; действительно, его доктрины не продуманы до конца, не прослежены до их конечной, фактически решающей основы, не объединены в органическое единство»[120]. Австрийские генштабовские историки конца XIX в. полагали, что «каждая из его [Раймондо] мыслей верна сама по себе, только отношения их к… фактам войны не доведены до должного уровня»[121]. Даже один из главных почитателей Монтекукколи, Лураги, признавал, что тому все же не удалось разработать «глобальную науку» войны, хотя он подошел в своей попытке ближе, чем любой другой, а своей концепцией глобальной стратегии даже намного опередил Клаузевица[122].

«О военном искусстве». Трактат «Dell’Arte militare» с подзаголовком «Афоризмы, примеры, причины, власть военного искусства вообще» Раймондо начал в ноябре 1673 г., но так и не успел его завершить. Сохранившийся черновик является фактически сборником заготовок – заметок и цитат из произведений разных авторов для написания полноценного произведения[123]. В начале трактата помещен краткий словарь («Vocaboli») – примерно 100 слов, без каких-либо пояснений и дефиниций. За ним следуют идеи, почерпнутые автором при чтении Ксенофонта о 7 заботах главнокомандующего, к каждой из которых дан небольшой комментарий. Завершается труд 235 афоризмами, выделенными автором при чтении сочинения римского историка Луция Аннея Флора. Набросок трактата готовился в разгар войны с Францией, а именно сразу после триумфального окончания кампании против Тюренна в 1673 г., что не могло не отразиться на содержании труда. По утверждению Лураги, Монтекукколи серьезно задумался о принципах решительной войны с западным противником, изучал военную историю и стратегическую географию Франции[124]. Раймондо даже прикинул в общих чертах план наступления на Париж, в чем якобы опередил Мольтке Старшего в его концепции «la manovra convergente»[125]. Лураги также обнаружил в трактате идеи, на которых будет основана последняя кампания Монтекукколи против Тюренна и Конде в 1675 г.[126]

Второй трактат «О битвах». Спустя десятки лет после своего первого размышления о битвах, Монтекукколи снова обратился к тому, что он называл самой почетной частью войны. Новый трактат получил такое же название («Delle Battaglie») и привел к путанице с первым трактатом. Хотя сама рукопись трактата в венском архиве датирована 1673 годом[127], ряд авторских ремарок свидетельствует о том, что работа началась где-то вскоре после окончания Тридцатилетней войны. Так, Монтекукколи ссылался на «опыт 22 лет войны в Германии», имея в виду свой личный опыт, что указывает на период после 1648 г., ибо его служба фактически началась с 1626/27 г. Упоминание о битве при Лансе, где Конде победил испанцев, как о «свежем примере», также смещает время написания труда на период после окончания Тридцатилетней войны. Лураги относил начало составления трактата (как минимум, написание предисловия) к 1651 г.[128] В письме к Марио Беттини в июле 1652 г. Монтекукколи сообщал о том, что на тему сражений он написал «полный трактат», который он обещал отослать «в свое время и в более подходящих обстоятельствах»[129]. Здесь речь явно шла о втором трактате «О битвах», а не о первом[130], поскольку некоторые фразы из письма к Беттини и из предисловия ко второму трактату (про частоту полевых сражений в Германии, про то, что битвы – самая необходимая и почетная часть войны) очень похожи. Второй трактат «О битвах» получился заметно короче первого: изменилась структура, уже отсутствовало столь глубокое погружение в нюансы элементарной тактики, а некоторые аспекты оказались и вовсе опущены. В нескольких местах Монтекукколи просто повторил уже сказанное им ранее в «Афоризмах», хотя и в более развернутом виде. Что примечательно, все основные примеры автор по-прежнему брал преимущественно из опыта Тридцатилетней войны; войны 1650-х и 60-х гг., участником и свидетелем коих ему довелось быть, почти не получили отражения. И лишь в самом конце работы дают о себе знать реалии начала 1670-х, в связи с чем подбирается наиболее подходящий боевой порядок для битвы с французами.