Утренняя звезда

– А много этих… миров?

– Никто не считал. В стандартном измерении на Земле в какой-то момент стало тесно, потому люди и стали пользоваться этими незаселёнными мирами.

– Я был уверен, что это вымысел писателей-фантастов.

– Когда-то все думали так же, как и ты, однако теперь это реальность.

– Кейсин, почему ты выбрал именно этот мир?

– Потому что здесь нет никого и ничего лишнего. Это безопасно и не мешает моей работе.

– Тебе не одиноко?

– Нет, почему же? У меня есть ты и Ренни. К тому же, одиночество – это для тех, кто ищет оправдание своей лени. Оно несвойственно тем, кому некогда предаваться меланхолии, ибо дела не ждут. А их у меня много.

– Значит, занятые не чувствуют одиночества?

– Чаще всего – нет.

– Почему ты так уверен в этом? Ты вот не выглядишь счастливым.

– Позволь, но при чём здесь счастье? И когда ты меня несчастным видел, я что-то не понимаю! – воскликнул он.

– Ты был неправ, Кейсин, когда говорил, что у тебя есть Ренни и я. Со мной ты беседуешь только обо мне, с Ренни – о научной деятельности, о каких-то планах, связанных с нашей лабораторией. Всего этого недостаточно, чтобы не чувствовать себя одиноким. А что до того, когда я тебя несчастным видел, то могу ответить, что постоянно. И можешь сколько угодно пытаться скрыть это за улыбкой. Впрочем, я видел тебя и без улыбки в течение продолжительного времени.

– Когда же?

– Когда проходил мимо твоего кабинета. Я заглянул в него мимоходом, но решил остановиться и понаблюдать за тобой. Ты сидел перед экраном, обхватив голову руками, и смотрел на бумаги, но, казалось, не видел их. Кейсин, ты настолько был погружён в мысли, что даже не заметил меня. С тех пор я стал чаще присматриваться к тебе и заметил, что ты улыбаешься лишь тогда, когда уверен, что я это вижу. Счастливые люди улыбаются просто так, а не с целью произвести на кого-то впечатление. Тебе тяжело, я это вижу, но причина мне неясна. Поэтому, Кейсин, пожалуйста, можешь не скрывать это от меня? Я не хочу, чтобы ты страдал от чего-то, и сделаю всё возможное, чтобы этого не было, – мистер Уорд опешил от такой речи и не нашёлся, что ответить.

– Пойдём, 34. Спасибо, Ренни. Вкусный чай.

«Жалеть меня? Не хватало ещё выслушивать слова сочувствия от своей подопытной крыски! Наблюдательным он стал. Не ожидал я, что он каждую деталь замечать будет», – Кейсин нервничал. Он посмотрел на своего воспитанника и встретился с его тревожным взглядом, который словно спрашивал: «Я сказал что-то не то?»

Дальше всё шло, как обычно. После завтрака последовали уроки. Номер 34 решал задачи, тесты, писал диктанты, делал лабораторные работы. В перерывах между занятиями мальчик тренировался в спортзале, читал в библиотеке. Изо всех сил старался не отвлекаться, но время от времени всё же осторожно поглядывал на своего наставника. Хотелось убедиться, что он не сильно шокирован утренним разговором. «Интересно, а он на меня сейчас не сердится?»

Вечером мистер Уорд сказал номеру 34, когда именно они отправятся в населённую зону – через две недели. «За это время ты успеешь как следует всё подучить и выработаешь у себя необходимые социальные навыки», – пояснил учёный.

Но мальчика волновало отнюдь не предстоящее ему путешествие к людям. Его не покидали мысли о том, что его учитель от него что-то скрывает, и это что-то Кейсину добра уж точно не приносит, раз он столь безрадостен. Надо было тщательно всё обдумать. Вообще-то он так и не ответил ему тогда, за завтраком. «Ну, значит, у него были основания для того, – размышлял он. – Заговорить с ним опять и проявить настойчивость? А вдруг он разозлится на меня?»

Мистер Уорд пришёл к номеру 34, когда он уже лëг спать. Присел рядом с ним на край кровати. «Прямо как мама с ребёнком», – невольно сравнил паренёк.

– Извини, что не объяснил тебе всё раньше, – его голос звучал виновато. – Номер 34, как ты знаешь, я учёный, и сейчас мы с тобою и Ренни все вместе работаем над одним ответственным проектом.

– Со мною?

– Да. Возможно, ты это не замечал до сих пор, поэтому я и решил тебе рассказать обо всём. Твоя учебная программа нацелена не на обыкновенного человека, как ты уже понял. Номер 34, – Кейсин окинул его долгим взглядом, – ты появился не так, как все люди. Ты был выращен в искусственных условиях.

– Я догадывался, – кивнул мальчик.

– Вот оно как… – он провёл рукой по волосам. Казалось, был не очень удивлён. – Я не сразу смог добиться своего. Сделать тебя было трудно, и я понимаю, что теперь я в ответе за твою жизнь. Да, жизнь – величайшая ценность…

– …которая даётся Богом?

– Нет, мой милый номер 34! – воскликнул мистер Уорд. – Не в нашем случае.

– Но разве я живу не по Его решению?

– Конечно нет! Номер 34, как ты не понимаешь, что это я решаю, жить тебе или нет? – его зелёные глаза холодно блеснули. – Неважно, что ты читал в этих книгах. Бог создал человека, а я создал того, кто лучше человека.

Номер 34 с тревогой наблюдал за своим наставником. Его поведение мальчику совсем не нравилось. В какой-то момент он не выдержал, подался вперёд и обнял Кейсина. Тот очнулся, вздрогнул и удивлённо взглянул на своего воспитанника.

– Ты… зачем так делаешь?

– Что с тобой такое… – прошептал он.

– Отпусти меня… – приказал Кейсин, смущённо высвобождаясь из объятий.

Они посидели молча. Потом учёный пожелал номеру 34 спокойной ночи и вышел. Тот обессиленно упал на подушку и поднял глаза к потолку. Разглядывая гладкую белую поверхность, он не знал, чем занять свои мысли. «Кейсин, бедный Кейсин! Ему так тяжело сейчас. Я должен учиться ещё усерднее, чтобы проект удался», – так думал он, лёжа в полутёмной комнате с зеленоватым ночником.

Мистер Уорд сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Его переполняли смешанные чувства. С одной стороны, он был доволен тем, что наконец-то развеял дурацкие фантазии своей «подопытной крыски». Но, если посмотреть с другой стороны, он, этот маленький любитель совать свой нос куда не надо, всё равно с него, Кейсина, глаз не сведёт. Это проблема.

– Ренни, а ты что думаешь на этот счёт?

– Полагаю, нам стоит усилить наблюдение за ним. Номер 34, конечно, сейчас немного поволнуется и успокоится, но нельзя с точностью сказать, что он не захочет узнать про вас чуть больше. Тогда он полезет в архив или, чего доброго, в документы на вашем столе…

– Чёрт! Этого никак нельзя допустить. Камеры в главном коридоре и моём офисе работают исправно?

– Да, сэр. Недавно проверял.

Такой разговор состоялся в кабинете Кейсина вечером.

Глава 6.

Две недели пролетели незаметно. В тот день Кейсин торжественно преподнёс номеру 34 тёмно-алый прозрачный камень, будто специально сделанный под его цвет глаз. Это был портал-камень – ключ от того мира, в котором жили мистер Уорд, его ученик и Ренни. У Кейсина был такой же, только зелёный.

Правила пользования таким камнем довольно простые: если на него нажать, высветится карта ближайших миров, куда можно попасть. Ты выбираешь любой из них и нажимаешь на участок карты, а потом подбрасываешь камень и ударяешь им о любую поверхность. Вуаля! Ты уже там, где хотел оказаться. И не стоит бояться, что камень разобьëтся: он сделан из прочного, как алмаз, материала. А камни номера 34 и Кейсина давали им ещё и исключительную возможность проникать в их мир.

Переход прошёл успешно. На миг мальчику показалось, что он ослеп: такой яркой была вспышка. Ему открылась грандиозная картина. Дух захватывало от величины и разнообразия построек, которые возвышались повсюду, будто сверкающие на солнце причудливые скалы. Далеко-далеко наверху здания упирались в синее безоблачное небо.

Номер 34 стоял, как зачарованный. Кейсин осторожно тронул его за плечо.

– Пойдём. Нам пора.

Они двинулись по тротуару между зданиями мегаполиса. Мальчик с интересом оглядывал проходивших мимо него людей. Все они были разные. Вот прошёл, прихрамывая и опираясь одной рукой на дорогую трость, солидный старичок. А вот пробежал офисного вида молодой человек с портфелем на магнитной застёжке, на ходу прыгнул в аэротрамвай. У тротуара затормозил лихой мотоциклист, спрыгнул со своего стального коня и, отдуваясь, сорвал шлем с головы. Весёлыми карими глазами оглядел улицу и поехал дальше.

Они шли по раскалённым от летнего зноя улицам. Даже установленные повсюду мощные кондиционеры не были способны развеять духоту и жар. Впереди показалась сияющая в солнечных лучах стеклянная громада с надписью «Метро». Туда путники и направились.

– Мы куда-то поедем?

– Нет, я просто покажу тебе метро. Ты ведь там тоже ещё не был, – отозвался Кейсин.

Они вошли внутрь. Здесь уже было не так жарко, и номер 34 с облегчением вздохнул: после прохладного особняка летние улицы казались сущим адом. В метро тоже было людно и шумно. Пёстрые прохожие сновали туда-сюда, то поднимались, то спускались на эскалаторах и лифтах. Кейсин и его подопечный направились вниз.

Номер 34 не переставая смотрел по сторонам. Бессчётные огни, голоса из динамиков, суета, гул – всё это слилось у него в одну массу.

– Подожди меня, пожалуйста, на этой скамейке. Я ненадолго отлучусь, а ты пока отдохни, – попросил мистер Уорд.

– Хорошо. Только не задерживайся, если можно.

– Я же сказал: ненадолго, – Кейсин ласково улыбнулся ему.

Он почти дошёл до другой стороны платформы, когда его окликнули. Это оказался совсем ещё юный паренёк, на вид ему было восемнадцать или девятнадцать лет. Белые волосы были собраны в хвостик, синие пронзительные глаза радостно сияли.

– Мистер Уорд! Тот самый, ха-ха! Ну, вот мы и встретились.

Люди в метро, ожидавшие своего поезда, видели, как юноша с хвостиком поприветствовал, наверное, своего товарища. Однако все их догадки вмиг обрушились, как только они заметили, что произошло дальше. Паренёк подлетел к своему другу и, как показалось прохожим сначала, сделал движение, будто хотел обнять его. Но он вдруг с силой толкнул его на рельсы. Все ахнули.

Звучный голос из динамиков объявил, что поезд подходит. Свет мощной струёй ударил из тёмной пасти тоннеля. Грохот приближающейся стальной махины заглушил вопли ужаса. Страшное мгновение словно замерло. Вдруг сильная волна воздуха врезалась в поезд, смяла его, как листок бумаги, и с чудовищным скрежетом отбросила назад в тоннель.

Какие-то люди помогли Кейсину взобраться на платформу. Он выглядел обессилевшим. К нему подскочил номер 34 и схватил его за руку.

– Пойдём.

– Мальчик, постой. Твой знакомый шокирован произошедшим и вряд ли… – попыталась было удержать его женщина в форме.

– Мы вам очень благодарны, мэм, – перебил её номер 34. – Но нам правда нужно идти.

Они выбрались из метро. Мальчик крепко держал мистера Уорда за руку и не выпускал, пока они бежали по улице. Вдруг он остановился.

– Кейсин, достаём камни и возвращаемся в наш мир. Быстро.

Ослепительная вспышка. Вот снова они оказались на площадке перед особняком. Паренëк всё ещё держал своего наставника за руку. Тот удивлённо и даже возмущённо спросил:

– Номер 34, я не понимаю, это что за невежливое обращение к незнакомым людям? Я же тебе говорил, что перебивать нельзя! Та женщина…

– Неважно! – он повернулся к Кейсину и гневно посмотрел ему в глаза. И тут учёный увидел, что по бледным щекам мальчика текут слёзы.

– 34, ты…

– Замолчи! Ты не понимаешь? Ты совсем не понимаешь? – его голос дрожал, но в нём сквозили злые нотки. – Ты чуть не умер сейчас, тебя чуть не переехал поезд… А тот гад, который толкнул, он… Я его найду и… – он вцепился в своего учителя, вздрагивая от рыданий.

– Малыш… – Кейсину стало неловко.

– Я сказал: замолчи! Ты… ты знал про опасность… Я слышал, как утром ты с кем-то разговаривал, но тогда я не придал этому значения. И это был тот человек, да? Он приглашал тебя встретиться с ним, и ты согласился? – мистер Уорд широко раскрытыми глазами смотрел на своего ученика. – Ты точно знал, что у тебя могут быть враги, теперь я в этом уверен, и всё равно ты… ты…

Так они простояли где-то пять минут. Номер 34 плакал, уткнувшись в жилет своего наставника, а Кейсин растерянно глядел на внезапно сорвавшегося до слёз и крика мальчишку. Ренни наблюдал эту картину с порога особняка.

Глава 7.

Тем временем виновник всей этой суматохи, как ни искали его охранники метро и полиция, уже успел скрыться с места происшествия. Беглец шёл по закоулкам, стараясь не привлекать к себе внимание. Это ему частично удавалось: люди с широких улиц сюда не заходили, однако постоянные обитатели трущоб с любопытством оглядывали непрошеного гостя. И было отчего: жители этого района не отличались материальной обеспеченностью, и это отражалось на их внешнем виде. Пёстрые тряпки, поношенные джинсовки, драные футболки (иногда заштопанные, иногда – нет). А вот наш новый знакомый был одет вполне себе прилично, даже с притязанием на моду: на нём была лёгкая белая рубашка, тёмно-синие, почти чёрные брюки и галстук, а волосы обвивала лента такого же цвета. И стильные чёрные очки, которые он, впрочем, надел только для того, чтобы проскочить через более людные участки города, а в здесь снял.

Паренёк направился ко входу в дом, сплошь разрисованному яркими граффити. Шагнул внутрь. Здесь было ещё более душно, чем снаружи. Через щели окон пробивались желтоватые лучи, в которых плясали мириады пылинок. Он вынул из кармана брюк синий портал-камень, похожий на сапфир. Вспышка – он исчез вместе со своим хозяином.

В городе, откуда он только что прилетел, стояло жаркое лето, а тут – тёплая осень. По небу бежали рваные сизые облачка, в лужах на асфальте плавали сухие листья. Аккуратно перешагивая маленькие лужицы и обходя большие, сбежавший шёл по направлению к раскинувшемуся на горизонте зданию с синим зеркальным куполом, как у обсерватории.

Внутри было на удивление уютно. «Сразу видно, что наш Кси-О руку приложил, – по-доброму усмехнулся паренёк, оглядев гостиную. – Совсем ещё ребёнок – не может без этой домашней атмосферы». Поднялся на второй этаж, толкнул дверь и шагнул в просторный зал. Там уже ждали.

– Ты задержался, Константинопольский, – из-за овального длинного стола поднялся русоволосый юноша и укоризненно посмотрел на вошедшего.

– Ох, Эйви, мне пришлось сделать небольшой крюк, чтобы благополучно добраться сюда. И называй меня по имени, пожалуйста, а то как учитель в школе…

– Почему не воспользовался портал-камнем в метро?

– Сам подумай! Как я мог этим светить там на камеры? – он подбросил на ладони синий камень и прыгнул в кресло у стола. – Только у сотрудников лаборатории «Эдем» есть такие, и все это знают. Представляешь, какой шум бы поднялся? «Экстренные новости! Персонал «Эдема» толкает людей под поезд!»

– Доложи обстановку, – приказал ему сидевший на другой стороне мужчина. Его каштановые волосы были перехвачены такой же лентой, как и у Константинопольского. Неулыбчивые карие глаза смотрели как будто сквозь того, с кем этот человек разговаривал. Он занимал слегка отдалённое положение от остальных участников дискуссии. – И не забудь объяснить, что случилось с поездом. Только об этом в новостях и говорят.

– В самом деле? Ах, точно… Михаил, без Кейсина тут не обошлось. Он опять что-то затеял. Сегодня притащил с собой какого-то пацана-альбиноса. Он и был источником силовой волны, которая смела поезд. Я видел. Уверен, что он Кейсина, эту крысу, спасти пытался. И ему это удалось. Только вот от поезда наверняка мятый кусок железа остался. Про пострадавших и говорить нечего. Хотя, возможно, сработала защита.

– Сработала. Смертей нет, но есть раненые, – уточнил Эйви.

– Это хорошо, – прошептал сидевший рядом с ним рыжий кудрявый мальчишка.

– Хорошо, конечно хорошо, Кси-О. А как же иначе! Но есть одна проблема. И проблема эта – Кейсин с его… Кем ему приходится этот пацанёнок? Уж точно не сыном, – сказал Константинопольский. – Экспериментальным объектом? Похоже на правду. Думаю, Кейсин его привёл для проверки. Специально для этого нам звонил. Точнее, Михаилу.

– Да. Чтобы кто-то из нас пришёл и попытался его убить, а тот мальчик бросился его вызволять. Так и случилось, – вздохнул Михаил.

– Да-а, сами не заметили, как той твари помогли с её работой. Хороши мы, конечно! – невесело рассмеялся Константинопольский.

– Однако сам мальчик не виноват, – задумчиво глядя куда-то в пустоту, проговорил Кси-О.

– Не спорю, но он опасен, – Эйви тронул его за плечо. – Не забывай об этом.

– Я знаю, но нужно же что-то делать! – вскинулся он. – Мы должны забрать того мальчика, иначе Кейсин такого с ним натворит…

– Подождём. Кейсин, скорее всего, опять наружу выползет, тогда и разберёмся с ним, – предложил Константинопольский.

– Как ты это представляешь? Что ты подразумеваешь под своим «разберёмся»? Опять под поезд его толкнёшь? – иронично спросил Эйви.

– Ну почему же сразу под поезд? Поговорим, как в старые добрые времена…

– Ну-ну. И вот ещё что, Кси-О, с чего ты взял, что тот мальчишка захочет к нам? Его никто не заставлял защищать Кейсина, я в этом уверен. Значит, сам захотел. Он привязан к Кейсину, раз так отчаянно бросился его спасать, и вряд ли ни с того ни с сего его предаст и перейдёт на нашу сторону.

– А мы ему объясним…

– Он и слушать не станет. А тебя, Константинопольский, он в порошок сотрёт, как только заметит. Ты же на его Кейсина покушался, – заметил Эйви.

– Тихо, – сказал Михаил, и все замолчали. – Мы точно не можем это так оставлять. Наш бывший сотрудник теперь представляет угрозу для людей и нашей лаборатории. Серьёзную угрозу. Того мальчика он намерен использовать как оружие.

– Как оружие? С чего ты это взял, Михаил… – Константинопольский замолчал, потому что на него зашикали.

– Как оружие. Он хотел, подобно Богу, создать человека. Точнее, нечто лучше человека. И это у него получилось. Но сомневаюсь, что его бесконечная гордость после этого успокоится, – продолжал он. – Кейсин хочет подняться выше и не одумается, пока не стукнется и не упадёт. Ему нужна опора и мощная охрана, внушающая страх, вроде того, кого ты, Константинопольский, сегодня видел в метро. Будем наблюдать за ними. Теперь говорите.

– Позволь, но ты сам сейчас сказал, что нужно что-то делать. И вдруг заявляешь, что мы будем наблюдать! – вспыхнул Кси-О. – Нам надо не только смотреть, но и действовать, – тут Эйви легонько толкнул его в бок.

– Мы и будем действовать, когда придёт время, – мягко отозвался Михаил. – А пока совещание объявляю закрытым. Все свободны.

Они поднялись из-за стола. Константинопольский – с улыбкой, Эйви – глядя куда-то мимо окружающих, а Кси-О даже не пытался скрыть своё разочарование. Хлопнула дверь за Михаилом.

– Значит, мы будем ждать, а Кейсин – творить в своей лаборатории? – Кси-О зло прищурился. – Конечно! Нам-то ничего, а что станет с тем мальчиком? Так ничего и не решили!

– Решения по таким важным вопросам быстро не принимаются, – Эйви погладил его по голове. – В одном я точно уверен: Кейсин его так скоро не убьёт.

– Как будто это самое страшное, что он может сделать… – пробурчал паренёк. – А почему не убьёт?

– Создание человека искусственным путём – процесс трудоёмкий, сложный. Поэтому Кейсин не будет спешить избавиться от результата. Сначала он его проверять станет, как в том случае с поездом. Для этого время нужно. А если всё будет соответствовать норме, то какой смысл Кейсину уничтожать свою охрану?

– А если он его на нас натравит?

– Ну наконец-то ты стал думать не только о незнакомом тебе пацане, но и о нас, – хохотнул подключившийся к разговору Константинопольский. – Тогда дадим ему отпор.

– А если… забрать его, когда он к нам придёт?

– Опять твоё «а если»! А если он сам обо всём догадается и поймёт, кто такой Кейсин?

– Это мысль, – сказал Эйви. – Он не глуп. Кейсину дураки не нужны, так что тот мальчик, я уверен, отличается незаурядным интеллектом.

– Хотя не факт, что он на Кейсина нападёт, узнав про его деятельность. Может, ему его идеи покажутся правильными…

– Константинопольский, не говори так!

– Иулиус, Юлиус, Юлик – что угодно, но только не фамилия! Я же просил. У меня уже аллергия на эту вашу учительскую манеру звать меня по фамилии. Не в школе! – проворчал он.

– Ладно, Иулиус. Я ведь про Кейсина знаю немного, а ты и Эйви с ним даже работали раньше. Может, просветите меня?

– Ну, так и быть. Сегодня вечером, сразу после ужина, – согласился Эйви.

– А раньше никак?

– Ты наглеешь, дитя моё, – ухмыльнулся Иулиус (будем его теперь так звать, раз уж он попросил). – Мы ведь поначалу и не собирались тебя посвящать в наши тайны.

– Ох, ну такие уж и тайны, – фыркнул он. – Мне, как вашему коллеге, даже обязательно это знать.

– Ладно, договорились, – примиряюще заключил Эйви. – После ужина мы тебе всё расскажем.

Пусть вас не смущает то, что расстроенные собранием учёные вдруг закончили свой разговор на достаточно весёлой ноте. Не могли они сидеть и скулить о том, что в мире орудует какой-то нехороший человек, а они с ним ничего поделать не могут. Лучше смотреть на вещи оптимистично, какими бы ужасными они ни были. И искать выход. Да и привыкли уже работники этой лаборатории смеяться и ссориться, шутить и по-доброму подкалывать друг друга, зная при этом, что обстановка далеко не самая благоприятная.

Трое вошли в гостиную на первом этаже. Кси-О сам когда-то её обставил на свой вкус, но это не значило, что остальным она не нравилась. Её любили. Мягко светили лампочки в голубых абажурах, на полу растянулся белый пушистый ковёр, как будто сотканный из парашютиков одуванчика. По стенам змеился узор из лазоревых и синих витиеватых линий. Самая обыкновенная гостиная, дышащая домашним уютом. И не подумаешь, что находилась она в самой известной тогда лаборатории с библейским названием «Эдем». Иулиус плюхнулся на диван и – демонстративно, чтобы заметил Эйви – с ногами вскарабкался на его (дивана) спинку.

– Нормально сядь, – не глядя сказал Эйви.

– А то что?

– Ты так хочешь знать?

– А тебе что, так уж сильно мешает то, как я сижу?

– Мешает: ты ногами пачкаешь ткань.

– Ничего не пачкаю! Я переобулся, если хочешь знать.

– Это ничего не меняет. На полу тоже есть пыль.

– Вот выдумал! Каждый день роботы-пылесосы тут ползают, чистят – ни пылинки не остаётся. Или на микробов ещё пожалуешься, которых я с улицы принёс?

– Подумать только! В мире сейчас неспокойно: какой-то псих творит, что хочет, а они из-за пыли переругались. Это просто нелепо, – с презрением наблюдая за перессорившимися, заметил Кси-О.

– Да это всё он! – оправдывался Иулиус. – Эйви, хватит из-за пустяков цепляться. Кси-О правильно говорит.

– Ладно, ладно, всё равно это свинство, – отмахнулся он. – Начнём, иначе не успеем до прихода Михаила.

– А почему мы должны успеть до него? Он против? – спросил Кси-О.

– Видишь ли, он не то чтобы против, но не любит, когда эту тему лишний раз поднимают, – объяснял Эйви. – Не самые приятные воспоминания. И не только для него…

– Да ты сам поймёшь, когда мы тебе расскажем, – Иулиус подполз к ним поближе.

Глава 8.

Тёплое весеннее солнце освещало улицы старинного города. Бронза памятников и стёртых мемориальных досок уже давно не блестела: никто её не очищал и не натирал. Воробьи оживлённо чирикали в свежей листве. Звякнула застеклённая дверь книжного магазина (так гласила медная вывеска над входом), такого же старого, как и весь город. Оттуда выпорхнул золотоволосый юноша с тяжёлой книгой в потемневшей обложке. Радостными зелёными глазами окинул молчаливый город и пошёл в сторону автобусной остановки.

    Там было пусто. Очень пусто. Могло возникнуть такое ощущение, будто люди покинули город. Однако золотоволосый знал, что это не так. В этих каменных стенах, за этими стеклянными окнами, иногда закрытыми ставнями, кипела жизнь. Но жизнь эту увидеть было не так-то просто. То ли из-за чрезмерной загруженности, то ли подчиняясь каким-то традициям, люди редко выходили из дома. Всю работу, доступную для выполнения в помещении, они делали, не покидая своих комнат.

    Подполз небольшой зелёный автобус – тоже старый, блестящее покрытие на нём местами облупилось, обнажив металлическую основу. Два-три пассажира, работой или другими обстоятельствами вынужденные покинуть своё жилище, вяло взглянули на запрыгнувшего в автобус молодого человека и тут же отвернулись.