Утренняя звезда

Sunday Grapes

Утренняя звезда

Глава 1.

Мерцание лампочек на приборах. Бульканье жидкостей в пробирках и баллонах. Ни звука, выдающего живое существо в этой ярко освещённой комнате. Вдруг механический голос, донёсшийся откуда-то с белоснежного потолка лаборатории, произнёс:

– Операция завершена, – следом раздалось мерное жужжание, будто от крыльев пчелы, забившейся за оконную раму.

За белой эмалированной стеной послышались шаги и тихий щелчок раскрываемой двери. В комнату шагнул мужчина среднего роста, в медицинском халате и шапочке, с белым проводом в руках. Протянул его к небольшой выпуклой дверце. Открыл, повернул что-то – в дальнем углу засветилось табло с то и дело меняющимися цифрами. Подошёл к экрану, дождался, пока цифры остановятся, и сказал в гулкую пустоту помещения:

– Мистер Уорд, можно приступать, – в ответ на это из дальнего угла комнаты, из-за металлического стеллажа с мигающими приборами, вышел молодой человек – тоже в халате и шапочке. Из-под неë выбивались золотистые светлые пряди, которые он всё время поправлял, пока шёл.

– Да, Ренни, но проверь ещё раз систему. Сбоев быть не должно, – несмотря на то, что первый человек выглядел старше, в тоне его собеседника чувствовалась снисходительность.

– Сделано.

– Теперь можно начинать.

Они подошли к открывшейся в стене двери. За нею оказалось небольшое помещение, почти целиком занятое матовой капсулой, по которой пробегали цепочки из знаков. Их зеленоватые отблески скользили по стенам, светлячками искрились на длинных золотистых волосах мистера Уорда (он снял шапочку, когда зашёл в комнату). Он дотронулся до поверхности капсулы – знаки сложились в замысловатый рисунок, будто стекляшки калейдоскопа. Белоснежная стенка треснула пополам, открывая взглядам нутро капсулы. Там, оплетённый мириадами трубок и проводков, лежал мальчик. Он казался мёртвым. Вдруг длинные белые ресницы дрогнули. Проводки и трубочки расползлись, высвобождая своего пленника. Вот он уже поднялся на локтях и поглядел на тех, кто пришёл к нему. Мистер Уорд улыбнулся и шагнул ближе, пряча руки за спину. Тёмно-алые глаза пробуждённого вспыхнули; губы разжались, обнажив зубы. Мальчик метнулся вперёд.

– Потрясающе… – мистер Уорд не договорил. Острые, как иглы, клыки впились в его шею. – Ах!.. – пошатнулся, но устоял на ногах, вовремя опершись о стену.

– Сэр, вы в порядке?

– Абсолютно, – он коснулся шеи рукой – следы от укуса сначала побледнели, а потом совсем исчезли. Мистер Уорд подошёл к приборной панели, ввёл код – на экране высветились цепочки ДНК. – Ты почему не проверил, как работает его система первичного питания? Она отключена была! И неудивительно, что он на меня набросился!

Ренни в ответ деликатно промолчал, и молчание его, как видно, означало: «Вам всё равно немного вреда от этого было, да и укус вы мгновенно сгладили».

– Сэр, в программе уже была то ли неточность, то ли ошибка, – наконец сказал он. – Изначально планировалось, что материал, добавленный на последнем этапе, должен будет лишь закрепить устойчивость к токсичным веществам, но его функции заметно отличались от прописанных.

– Так нужно. Верни… хмм… номера 34 в капсулу и плотно её закрой. Через час приготовь раствор, но не вводи его: я сам это сделаю.

– Конечно, сэр.

Ренни остался наедине с экспериментальным объектом, который вдруг присмирел, перестал бешено сверкать вишнёвыми глазами и обессиленно упал на больничную кушетку. Он словно отключился: люди так не спят. Ни вздоха, ни движения во сне. Ренни осторожно обошёл мальчика и бросил на него слегка печальный взгляд: «Эх, а ведь он с тобой то же сделает, что и с другими… Не повезло тебе. Хотя, быть может, всё пройдёт успешно?»

Тем временем мистер Уорд за дверью вовсю ликовал. Отсутствие посторонних лиц, в том числе и дворецкого Ренни (по совместительству учёного-ассистента), позволяло ему в полной мере наслаждаться достигнутым. Он даже пару раз вальсирующе крутнулся по коридору.

– Это уму непостижимо, великолепно, прекрасно! Живое существо, человек – нет, лучше человека! Совершеннее, продуманнее… Они наконец поймут, как ошибались. Я им это докажу.

Глава 2.

– Нет, с этим я не согласен.

– Почему же? Объяснись.

Кейсин Уорд сидел рядом с экраном, откинувшись на спинку стула, пока номер 34 решал тест. До сих пор заминок и ошибок у испытуемого не было. Сейчас что-то пошло не так. Номер 34 снял наушники, поднялся и подошёл к Кейсину.

– Потому что это нелогично.

– Это не объяснение, – Кейсин повернулся к экрану. – Ну, смотри…

– Куда смотреть?

– Это выражение такое. Не смотри буквально, а слушай. Вот ты ответил, что в данной ситуации персоне Х необходимо обратиться за помощью. Так?

– Да.

– Однако в условии задания был чётко описан характер персоны Х. И ты серьёзно думаешь, что такой человек станет обращаться за помощью?

– Это самый оптимальный вариант действий.

– Гм… А ты не считаешь, что, обратившись за помощью, персона Х хотя и решит в какой-то степени свою проблему, но создаст себе некомфортную ситуацию?

– Почему же она будет некомфортной? Я не понимаю. Проблему же персона Х решит, а значит, будет довольна обстановкой.

– Так-то оно так, но… Впрочем, я сам виноват, что даю тебе вопросы такого плана. Психологией мы с тобой пока не занимались, делали упор на логику и языковую грамотность.

– Когда у меня будут уроки по психологии?

– Думаю, на следующей неделе. Кстати, – он взглянул на часы, – пришло время дать тебе кровь. Как себя чувствуешь?

– Не очень, – паренёк поëжился. – У меня голова кружится… и вот тут сильно стучит… – он показал рукой на грудь.

– Учащëнный пульс – это вполне нормально. Но если слишком долго не пить кровь, то последствия будут печальные.

– Я знаю…

– Тогда почему замер?

– Я же не могу причинить тебе вред, – он взъерошил волосы. На лице выступили капельки пота.

– Это не считается. Если выпьешь ровно столько, сколько нужно, ничего страшного не произойдёт. Программа не станет воспринимать это как нарушение.

– Ладно, – номер 34 шагнул к мистеру Уорду.

– Только не за руки, – предупредил тот.

– Я помню, – он наклонился к шее Кейсина. Остановился.

– Ну и чего ты опять замер? Ай!

Боль постепенно уходила. С каждой капелькой алой солоноватой жидкости. Она как будто выталкивала всю непонятную тяжесть, мешавшую дыханию. Прогоняла стучавший внутри головы раскалённый молоточек.

– Достаточно.

– Да, я уже всё… – он отцепился от мистера Уорда. – Спасибо…

– Хах, спасибо? Ну, пожалуйста, пожалуйста… Вот видишь: со мной всё в порядке.

– Да. С тобой и вправду всё в порядке, – мальчик всмотрелся в его лицо. – Но ты стал бледнее.

– Это вполне естественно. Ренни, приготовь чай и добавь в мою чашку две капли сиропа-энергетика (речь шла о лечебном энергетике, который рекомендуется употреблять донорам после забора крови), – это он сказал уже в микрофон компьютера, соединявший его с дворецким. Кейсин поднялся и чуть не упал, не рассчитав силы, но 34 вовремя схватил его за руку. Мистер Уорд благодарно улыбнулся ему.

Они вышли из экзаменационной комнаты и направились в гостиную. Пока они шли по коридору, мальчик не переставая думал: «Зачем это? Непонятно. Нелогично. Людям пить кровь не нужно. А я кто? Разве не человек? Если не обращать внимание на внешний вид… Хотя постойте! Людей с такой внешностью тоже встретить можно. Белые волосы, бледная кожа, глаза цвета спелой вишни, как у альбиносов. Я видел таких в энциклопедии, которую взял из библиотеки. И в моём теле, пожалуй, протекают те же процессы, что и у человека. Так какой смысл был добавлять эту странную потребность в чужой крови? Лишние хлопоты».

Тем временем Ренни в гостиной уже разливал ароматный чай в чашки. Он живо поинтересовался:

– Как всё прошло?

– Замечательно. Кстати, насчёт той неточности, про которую ты говорил тогда… – он быстро взглянул на номера х34 и тут же отвёл взгляд. – Расскажу сегодня.

Глава 3.

Итак, меня зовут номер 34. Даже имени у меня нет, как видите. Я сам не знаю, как на свет появился, но, очевидно, не как все люди. Первым, что я увидел, была белая комната с приборами – лаборатория. А потом я заметил их – Кейсина и дворецкого Ренни. Не помню, что точно тогда со мной приключилось, но меня вдруг с силой потянуло к первому. Я впился ему в шею и стал пить кровь, а он даже не попытался меня отбросить или же остановить. Вероятно, ожидал такого моего поведения. Мне всегда так неловко наносить повреждения кому-то, Кейсину в особенности, но против природы не пойдёшь: кровь мне нужна. И почему именно кровь Кейсина? Ладно, если бы это был вспомогательный ресурс энергии, но тогда разумнее было бы сделать так, чтобы я мог пить кровь любого человека. Странно всё это.

     Каждый мой день начинается одинаково. Санитарные процедуры, проверка состояния организма на специальном устройстве (до сих пор показывало, что я в норме), приём каких-то лекарств, завтрак, а потом уроки. Они занимают процентов восемьдесят от всего моего времени. Кейсин очень заботится о моём воспитании и образовании. Ни на минуту от меня не отходит. Я пока не могу сказать, что разбираюсь в людях и понимаю их, так что вряд ли опишу Кейсина так, как хотелось бы. Я много читал про людей в книгах и в документах на компьютере своего наставника (разумеется, с его разрешения) и могу заметить, что если судить по их меркам, то он весьма привлекателен внешне. Да, его вполне можно назвать красивым. Ещё он терпелив со мной и всё понятно объясняет, и вопросов после его занятий у меня не остаётся. Вот здесь я, наверное, солгал: вопросов у меня много. Только они не по теме учебных предметов. И все эти вопросы так или иначе связаны со мной.

    Я уже говорил, что читал про людей, но понять их мне нелегко. А хотелось бы. Быть может, я не там ищу? Мне стоит не только знакомиться с научной литературой и смотреть учебные видеоролики, но и заглядывать в отдел «Художественная литература» в библиотеке. В любом случае, сейчас мне туда путь закрыт. Кейсин, вероятно, считает, что мне пока рано читать такие книги. Он сказал, что психологией мы займёмся на следующей неделе. Вот тогда мне станет доступным больший объëм информации.

    Как же я ещё мало знаю… Но ведь всего месяц прошёл, и я успею ещё всё изучить как следует. Надеюсь. Надеюсь… Это слово я где-то видел… Кажется, в записях Кейсина на его столе (он как-то давал мне их почитать). Правда, на той странице, похоже, была информация, для меня не предназначенная: Кейсин вдруг у меня тетрадь выхватил и так неловко заявил: «Ну, довольно, довольно…» И что там было? Точно, на второй странице было написано это слово «надеюсь», которое он объяснил мне так: не обоснованная фактами уверенность в том, что когда-то что-то произойдёт. Когда я спросил, для чего это нужно, Кейсин ответил, что надежда облегчает страдания людей. Страдания, как он выразился, сравнимы с тем, что я ощущаю, когда долго не пью его кровь. Чувство болезненное, неприятное, из-за него ничего делать не можешь, ни о чём не думаешь.

    Ещё слово «неловко». Кейсину было тяжело объяснить мне его. Поэтому он обратился к новому средству – визуализации понятия, то есть самой обыкновенной сценке. Ренни нёс поднос с чашками, «случайно» поскользнулся – поднос со звоном упал на пол. Чашки разбились, а Ренни бросился собирать осколки и извиняться. В ситуациях, когда люди понимают, что сделали что-то не так, они обычно чувствуют себя неловко. Вот и тогда Кейсин понял, что ему не следовало давать мне читать его записи, потому он и ощущал неловкость.

   Конечно, с этим нужно серьёзно разбираться, и одному мне это не под силу. Мне нужен учитель, наставник, кто-то такой, как Кейсин. Надеюсь (снова повторяю это слово, потому что оно мне ново), он мне обо всём расскажет.

Глава 4.

Мягкий солнечный свет пронизывал полузадёрнутые атласные шторы, отчего они отливали неярким изумрудным блеском. Зелёные блики скользили по стенам, прыгали по полу, заглядывали под мебель, игриво порхали по комнате, будто стая бабочек. Номер 34 отвёл взгляд от страниц лежащей перед ним книги и проводил глазами одно из этих пятнышек. Потом посмотрел наверх: там, над его головой, висела люстра с хрусталиками, покачивающимися при малейшем сквозняке из приоткрытого окна. Эта люстра и отбрасывала блики. Мальчик вздохнул. «Что ж, на сегодня хватит», – подумал он, аккуратно закрыл книгу и положил её на полку.

– Уже закончил? – услышал он за спиной знакомый голос и обернулся: в дверях читального зала библиотеки стоял, улыбаясь, Кейсин Уорд.

– Да, я думаю, что на сегодня достаточно.

– Я тоже так думаю.

Они пошли вместе.

– Ты что-то слишком много времени стал проводить в библиотеке, – заговорил Кейсин. – Знаешь, это, конечно, замечательно, что ты познаёшь мир не только через учебную программу, но всему должен быть предел. Кстати, раньше ты тоже отличался тягой к новым знаниям, но она у тебя усилилась, как только ты получил разрешение посещать отдел с художественными произведениями. Так увлекательно?

– Да, мне это интересно, – 34 внимательно посмотрел на своего наставника. – Скажи, ты знаешь, какую книгу я сейчас читал?

– Конечно: на книжных полках есть датчики, которые позволяют мне понять, какую книгу ты брал. Это были «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса, а именно «Лев, колдунья и платяной шкаф». До какого момента ты дочитал?

– До гибели Аслана. Ощущение, что я где-то уже встречал нечто подобное… Да! Та большая тяжёлая книга! – номер 34 оживился. – Помнишь, она ещё лежала в чулане?

– Ты про Библию? – Кейсин поморщился, но тут же приветливая улыбка вернулась на его лицо. – Неужели ты и её уже успел прочесть?

– Ну как же. Там же столько всего про людей…

– Тебя так интересует эта тема? Почему?

– Ну, а я разве не человек?

– Не совсем.

– Но люди выглядят так же, как и я, едят такую же еду, спят, учатся, общаются. И я уверен, что у нас строение тела почти одинаковое.

– Так, что же ещё? – мистер Уорд остановился, номер 34 – тоже.

– А ещё я… Я чувствую, – он не сводил глаз с Кейсина, который вдруг стал серьёзен или… всегда таким был во время их разговора, просто до сих пор старался скрыть это за улыбкой?

– Чувствуешь? – переспросил он. – И что же именно? Ты ведь говорил сейчас не про физические ощущения, вроде голода и холода, я правильно понимаю?

– Да, я не про это. Например, я радуюсь, когда вижу тебя.

– Меня? – рассмеялся Кейсин. – Знаешь, у людей ведь должны быть причины для радости. Обычно человек радуется, когда видит того, кто сделал для него что-то хорошее. А что хорошее сделал для тебя я?

– Ты говоришь странные вещи, – 34 был удивлён внезапным смехом своего собеседника. – Сам подумай: ты возишься со мною целыми днями, учишь меня, воспитываешь, заботишься обо мне…

– Так, так, насчёт первых трёх пунктов я согласен, но когда это я о тебе заботился?

– Да ещё вчера! Когда я повредил ногу на тренажёре в спортзале, ты сразу же примчался, хотя был занят. И перевязал мне пораненную ногу, и отменил уроки.

– Ну, может быть, ты прав, это можно считать заботой, – он пожал плечами. – А ты не думаешь, что я всё это делал в силу долга, обязанности? Как ты на это смотришь?

– Кейсин, ну ты сам подумай: кто может вешать на тебя обязанности? За окном не то что людей, но и признаков того, что здесь вообще когда-то кто-то был, кроме нас, нет. Значит, ты сам, по собственной воле так поступаешь, – за окном и вправду не было видно никаких сооружений, кроме тех, которые занимали площадь вокруг особняка. Дороги тоже не было. За воротами простиралась огромная пустыня.

– Логично. Ну а если так: я в своих интересах, ради достижения своих целей тебе помогаю. Такой вариант не рассматривал?

– Цели разные бывают, – парировал номер 34. – Вот у родителей есть цель вырастить своих детей. Поэтому отец и мать заботятся о них, дарят им тепло и ласку и получают в ответ то же. Разве они в этом случае не действуют в своих интересах?

– Хах, так ты думаешь, что я эти цели имею в виду? – а про себя он ахнул: «Да ни о чём он не догадывается! Надо же, а ведь и в самом деле уверен, что я к нему как к сыну отношусь. Может, это и к лучшему».

Его воспитанник не успел ответить, потому что впереди открылась дверь в лабораторию, куда они, как выяснилось, и направлялись. Там их уже ждал Ренни.

Они подошли к прозрачному куполу, слегка дрожащему в центре просторного помещения. Под куполом располагалось кресло с присоединёнными к нему проводками и датчиками. Кейсин приглашающим жестом указал номеру 34 на кресло. Тот подошёл к бесцветной желеобразной стенке – в ней образовалось отверстие и тут же стянулось снова, как только мальчик попал внутрь. Мистер Уорд подошёл к панели и что-то там нажал. Датчики кресла засветились синим, замигали. Некоторые проводки поднялись сами собой, как змеи, и обвили голову сидящего в кресле. На большом экране появилось объёмное изображение мозга, всё испещрённое мерцающими пятнами и точками.

– Так, сейчас ты развиваешься в соответствии с нормами… – прошептал Кейсин. – Но… Какой скачок за одну неделю! Ещё семь дней назад он прекрасно разбирался в области логики и математики, но креативность, эмоциональность и духовная чувствительность практически отсутствовали. А теперь… Замечательно, просто замечательно…

Все трое вышли из лаборатории и направились вверх по лестнице. Она аккуратной спиралью обвивала колонну с изящной лепниной. В конце лестницы располагалась площадка с узорчатыми перильцами. Оттуда они попали в длинный коридор. В конце коридора – дверь, за которой оказалась большая и светлая комната. Здесь было пусто. Совсем пусто. Никаких украшений. Только белоснежные куполообразные своды и окна под потолком.

Мистер Уорд дотронулся до стены – окна закрылись щитами, а в комнате включились лампы. Мальчик внимательно наблюдал за своим учителем. «Наверное, это какая-то новая проверка», – подумал он.

– Номер 34, – Кейсин подошёл к нему. – Это очень важно, поэтому слушай меня внимательно. Я тебе говорил, что ты не совсем человек, и ты стал со мной спорить. Так вот, есть значительные различия. Во-первых, твой интеллект выше интеллекта человека, правда, с этим нужно ещё работать, чтобы твои ментальные способности проявлялись и совершенствовались. Во-вторых, у тебя есть некоторые энергетические особенности.

Мы с тобой уже прошли строение клеток на уроках биологии. Ты знаешь, что митохондрии предназначены для обеспечения клетки энергией путём выработки молекул АТФ. Они образуются в результате окисления органических соединений. В твоём организме возможно накопление и использование избытка запасённой энергии, не нужного для процессов внутри клеток. Если тебе удастся высвободить этот резерв, то сможешь применять энергию для внешних целей.

– Внешние – это какие цели?

– То есть не направленные на осуществление процессов внутри твоих органов, тканей, клеток. Например, ты сможешь разжечь огонь без подручных средств, удалить чью-то опухоль или сделать силовую волну, по мощности не уступающую взрывной.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Как в условиях, в которых я сейчас живу, могут пригодиться эти особенности?

– Всё узнаешь в своё время, – он положил руку на плечо мальчика. – А теперь сосредоточься. Ты устроен так, что для высвобождения потока энергии нужно уметь концентрироваться. Есть то, что происходит само собой, благодаря рефлексам. Но это не тот случай. Подумай, что хочешь сделать с энергией, почувствуй её и выпусти на свободу. Попробуй сам.

Номер 34 задумался. Действительно, для чего он сейчас может применить имеющуюся у него в запасе энергию? И как её высвободить? Он зажмурился. Быть может, это что-то вроде призыва лесных или морских духов из книг с полки «Фэнтези» и если хорошо собраться с мыслями, то они услышат. Нет, глупости, это совершенно разные вещи: там речь идёт о вымышленных существах, а здесь – о реальном научном явлении. Он посмотрел на свои руки: они были бледные, холодные. Поднял их вверх, взмахнул.

Кейсин и Ренни наблюдали за ним, стоя неподалёку. Выглядели они выжидающе, но не настойчиво. Казалось, оба учёных были готовы терпеливо ждать до тех пор, пока мальчику не удастся сделать задуманное. Когда мистер Уорд уловил на себе неуверенный взгляд своего подопечного, он подбадривающе улыбнулся: не волнуйся, я тебя винить не буду, даже если у тебя не получится, но ты постарайся, хорошо? Подействовало. 34 понял, что начал успокаиваться.

Он сказал про энергию: «Почувствуй её и выпусти на свободу». «Тогда я не буду торопиться. Для начала я должен ощутить ток энергии, его движение в организме», – он прислушался к себе. Вот стук сердца: оно бьëтся немного быстрее обычного. Дыхание неровное, но тихое. Однако постепенно пульс вернулся в норму, вот уже он не так заметен. Всё хорошо, но энергию не слышно. «Подожду, пожалуй, всё равно торопиться незачем», – он стал совсем спокоен.

– Ничего не происходит, – прошептал Ренни. – Уже полчаса прошло. Может, что-то ещё попробуем?

– Ренни, ну куда ты так торопишься? – ещё тише одёрнул его мистер Уорд. – Собьёшь его с мысли, и тогда точно ничего не дождёмся.

– Но, сэр…

– Молчать! – это Кейсин почти прошипел ему в ухо.

– Слушаюсь.

Но ничего не происходило. Напрасно учёные надеялись, что у мальчика получится. Он недоумевающе смотрел то на свои руки, то на потолок. «Не выходит», – пронеслось у испытуемого в глове.

– Ну, не выходит так не выходит. Пойдём, номер 34, – его этот добрый и ласковый голос будто холодной водой обдал.

– Но я же…

– Ничего, ничего. Это не твоя вина, – Кейсин приобнял его. – Пойдём.

Они шли молча. «Какое странное чувство… неприятное такое. Как будто у меня что-то болит, но на деле это не так. Это потому, что я не оправдал ожиданий Кейсина или своих? Как же это называется… Стыд? Досада? Обида? Что со мной такое…» – мысли обрывками пролетали в голове мальчика. Мистер Уорд то и дело поглядывал на своего воспитанника – не то сочувственно, не то с интересом. «Видимо, само по себе это не происходит, – размышлял учёный. – Должно быть что-то побуждающее… Какое-то событие, которое приведёт покоящуюся энергию в движение. Безвыходная ситуация подойдёт. Тогда у него не будет выбора и всё получится».

Они прошли в освещённую зеленоватым светом гостиную. Кейсин присел на диван и пригласил номера 34 последовать его примеру, а Ренни скрылся за дверью.

– Я вижу, ты очень расстроился. Не стоит, 34, не стоит. Мало что и мало у кого получается с первого раза. Ты меня нисколько не разочаровал, если хочешь знать, – он пристально смотрел на своего подопечного, мрачно глядящего в одну точку. – Мы снова попробуем с энергией, только немного в иной обстановке.

– Конечно, Кейсин, если тебе моё настроение не нравится, я успокоюсь, – он попытался изобразить на лице улыбку, но это ему не удалось.

– Дело не в том, что мне не нравится, а в том, что здесь незачем печалиться.

– Спорить не буду.

– А у тебя есть основания спорить со мной?

– Извини, Кейсин, я не это хотел сказать.

За окном уже сгущались сумерки. Автоматические фонари мягко освещали выложенные плиткой дорожки, кусты и клумбы. Обильная растительность сада выглядела экзотично на фоне простирающейся куда хватало глаз пустыни. Ни скалы, ни одинокого саксаула, ни бегущего в песчаной тишине перекати-поля.

– Поздно уже, 34, – Кейсин взглянул на часы. – Иди отдыхай.

Глава 5.

– В населённую зону?

Они сидели за столом на террасе и пили чай, когда Кейсин объявил, что вскоре они отправятся к людям. «Это, должно быть, очень далеко», – подумал мальчик.

– Это не так далеко, как ты думаешь, – будто угадав его мысли, продолжал мистер Уорд. – Нам не придётся пересекать пустыню, ехать куда-то или идти. Да и не достигнем мы населённой зоны, даже если пройдём большое расстояние. Это бесполезно, потому что здесь, – он окинул взглядом необъятные пустынные просторы, – никогда не бывает людей.

– Как же так?

– Очень просто. Мы с тобой живём в другом мире, в который постороннему человеку попасть не так-то легко.