Живи вопреки. Психологический роман

Константин Романович посмотрел в глаза собеседнику и так легко стало, так свободно. Второй раз за день он почувствовал, что Бог есть, и ведёт его заблудшую душу в нужном направлении.

– Знай Костик, – добавил профессор, рассматривая ультрамариновый океан его глаз. – Ты всё делаешь правильно. Коли удумал что, иди до конца. Сердце тебе подскажет направление. Слушай только его и не обращай внимание на тех, кто будет тебя сбивать с пути. Гони всех прочь, если хочешь счастья. Там, где двое, третьему быть не дано! – посоветовал профессор, обняв любимого ученика по-отцовски и пожелал удачи.

– Благодарю, профессор! Ваши помощь и поддержка неоценимы! – сказал хирург.

– С медикаментами так и быть, помогу по старой дружбе, – поддержал собеседник.

– Спасибо, огромное! – благодарил хирург наставника и учителя.

– Поехали ко мне на кафедру. Соберу необходимое, – благосклонно пообещал Заславский. – Я тоже хочу поучаствовать в этой благотворительной миссии. О любой динамике сразу докладывай мне, Костик, – настаивал тот.

– Непременно.

– Можешь звонить и днём, и ночью. И напоследок профессор Заславский решил обратиться к коллегам:

– Вы ведь помните, чему я учил вас на кафедре? Мы всего лишь врачи, а не боги и поэтому наше место возле койки своих пациентов.

– Никогда не подвергай сомнению даже самую малейшую возможность на исцеление своего пациента! – процитировал студенческие наставления Константин Романович.

– Молодец, Костя – не забыл! – задорно обрадовался профессор.

– Врач, не сражающийся за своего пациента до конца, не использовавший все методы для его исцеления, не имеет права носить гордое звание врача, – уверенно произнёс Костя и протянул учителю пятерню.

– В молитве человек исцеляет душу и пролаживает дорогу к Богу, но непоколебимое доверие к доктору обретается верой в его методику. Она мотивирует больного на благополучное излечение телесных недугов, – добавил Алексей, опустив голову и подойдя к профессору.

– Молодец. Так держать! – похвалил наставник и пожал руку мужчине. – Ведь можешь Леха быть человеком, когда захочешь. – Врачи не Боги, но они вторые после Бога, и поэтому должны быть со своим пациентом двадцать четыре на семь, – напомнил Заславский Косте и Алексею, внимающих каждое слово. – Я горжусь тобой Константин Романович, – добавил тот, похлопав Костю по левой щеке. Заметив Аллу, ставшую за его спиной, пожилой мужчина понимающе отвернулся и переключился на Алексея:

– А тебе советую, повнимательней ставить диагнозы, – рекомендовал Заславский и направился к выходу. – Веди меня Леха к девчонке. И остановившись у двери он, подмигнул Константину, как своему лучшему ученику и дал напутствие:

– Да, этот случай сложный, но, мы прорвёмся! – поддержал он коллегу показывая сжатый в руке кулак и удалился осматривать пациентку. За ним вышли все, кроме Аллы и Кости.

Начмед решила не выяснять отношения, а помириться с нерадивым коллегой и по совместительству любовником. Ловким движением руки притянула главврача за пояс медицинского халата.

Негодованию партнёра просто не было конца. – Как, эта женщина может быть так лицемерна и расчётлива? – размышлял Костик. – Что я в ней нашел? Как мог связаться с пустой, бездушной куклой? – думал мужчина, испытывая тошнотворный рефлекс от её присутствия рядом.

– Я не понимаю тебя, – прошептала Алла, подойдя к Константину сзади. Она прижалась к нему, положа голову на сильное мужское плечо и прикусила мочку уха.

Костя почувствовал, как жар подкатывал к лицу, а кислород больше не наполнял кровь. Нехватка воздуха заметно ощущалась. Потолок казался низким опускающимся прямо на него, но оказаться под руинами всё же лучше, чем в одной постели с Аллой.

– Я считаю, тебе не стоит возиться с этой девкой, – добавила начмед цинично смотря ему в глаза. Указательным пальчиком левой руки, она прорисовывала сердечки на его шее. Другая, плавными движениями подбиралась к суровым кнопкам мужского халата. Ловким движением, женщина осталась в кружевном нижнем белье и бросилась целовать Костю. – Хочешь, я сама все сделаю, – прошептала Алла. Обвивая свою «жертву» как ядовитая гадюка, она руками взъерошила ему волосы. – Никто, не заподозрит тебя. Мне ничего не стоит отключить аппараты, – улыбалась она настойчиво предлагала себя.

Костя бросил на неё свой яростный взгляд. Ему впервые захотелось ударить женщину. Не в силах сдерживать себя более, он резко и грубо схватил Аллу за волосы и швырнул лицом о стену. Подойдя к ней, он вывел её руки за спину. Затем сдавил запястья так сильно, что женщина кричала и извивалась от боли. А чтобы уменьшить сопротивление, навалился на неё всем телом, вдавливая в стену. Константин хладнокровно обвил шею Аллы длинными пальцами, и той пришлось поменять громкий и лицемерный голос на змеиное шипение. А широко открытые глаза женщины казалось вот-вот покинут «насиженное» местечко. Мужчина был настроен крайне категорично, а его сильные руки и торс не сдавали «завоёванных» позиций. Переполненный яростью и гневом, он склонился над её ухом и твёрдо по-мужски, сказал:

– Только попробуй, тварь! Услышала меня? Я лично, тебе руки переломаю! – предупредил Константин Романович причиняя ей болезненные ощущения. – Держись от этой девочки подальше. Поняла?

– Алла испуганно кивала головой и плакала. – Да, поняла, – шептала Алла, еле шевеля губами.

Запомни, тварь, – продолжил Костя. – Если, чтобы остановить тебя, мне придётся пойти на убийство, будь уверена, я придушу тебя с огромным удовольствием. Он швырнул навязчивую женщину на пол и направился к выходу. А подойдя к двери остановился и добавил, наведя на неё указательным пальцем:

– Я тебя предупредил, Алла! Он выбежал из кабинета оставив дверь за собой открытую, и незамедлительно направился к «любимой» пациентке, узнать всё ли с ней в порядке.

– Куда же ты? Вернись, – громко рыдала начмед, убиваясь за ушедшим от неё мужчиной. Взывая к справедливости и здравому смыслу, она лежала на абсолютно голом полу в полупрозрачном нижнем белье, состоящем из нескольких лоскутков чёрной, ажурной ткани. В неприличной позе, раскинув широко ноги, женщина была обращенная нагими телесами к распахнутым дверям кабинета. Любопытные прохожие, в лице санитарок и медсёстр периодически заглядывали на крики и плачь. Недоумевая, женщины проходили мимо. А вот мужской персонал, был весьма впечатлён выходкой начмеда. Приблизившись, они любовались нескрываемой наготой начмеда и потирали потные ладошки. И только водитель скорой помощи Валентин Семенович не остался равнодушным. Залетев в кабинет, он замкнул дверь из нутри.

Услышав «знакомые» звуки внутренней щеколды Алла надеялась, что, Костя одумался и вернулся и оживилась в разговоре с ним:

– Я белье новое надела, – молвила та, закрывая глаза. – Специально для тебя, – утирая слезы подтвердила начмед, демонстрируя себя со всех ракурсов. Довольно улыбаясь, она попросила Константина не затягивать с этим «делом».

– О, бо-же! Сама начмед, слезно молит оценить её, еле заметные на теле стринги, – признался мужчина, не веря собственной удаче. Пуская слюни и потирая ладоши, он тут же навалился на Аллу сверху. В надежде хоть на этот раз одержать победу над строптивой женщиной, он крепко сжал её за руки оставляя слюнявые поцелуи по телу.

Удивлению женщины не было предела. Находясь в состоянии шока, она даже не поняла где находится, и как с ней мог случиться этот ужас. Приходя в себя, доктор громко визжала и звала на помощь. Как ни странно, на выходки Аллы, зная её несносный характер, уже никто не обращал внимания и не спешили ей помогать, опасаясь получить по голове табуретом или каблуком увесистой туфли.

– Иди же сюда, моя кошечка, – лапал тот практически голую женщину. Вообразив себя диким тигром Валентин рычал на весь кабинет. – Я, так давно, мечтал об этом, моя куколка, – признался водитель, производя «дегустацию» белья Аллы, моментально запуская свои щупальца под его содержимое.

Измазанная слюнями начмед, возмущённая нахальными деяниями Валентина Семёновича, освободила руки из-под его влияния и не заставила долго ждать ответа. Тут же, последовали не слабый удар в пах и незамедлительная пощечина. Освободившись из Алла выбежала как ужаленная. Сгорая от стыда и улавливая на себе осуждающие взгляды медработников и пациентов, она неслась по коридору запахивая халат и прикрывая оголенные телеса. Влетев к себе в кабинет, Алла заперлась там в слезах и истерике срывая с себя медформу и сбрасывая на ходу туфли. Не желая мириться с обстоятельствами, она рыдала и растирала по лицу слёзы и косметику. Затем с грохотом рухнула на пол, как лавина в горах, круша всё на своём пути.

Ослеплённая презрением к коллегам, начмед скрутилась калачиком, взъерошивая себе волосы и погрузилась в медитацию местью, ставшую для неё единственным утешением. Ибо униженная и разгневанная женщина, опасна в своих коварных планах. Алла собралась превратить в ад жизнь всех своих коллег и решила никого не щадить. Первым в её списке будет бывший любовник. – Эта убогая нищебродка, из-за которой разрушилось наше с Костей будущее – сдохнет! – поклялась Алла. Не в силах скрыть обезумевшего смеха, она щедро проклинала соперницу.

Начмед рыдала и смеялась одновременно, билась в истерике лёжа на полу. Затем сникла и погрузилась в полную фрустрацию, напоминая сумасшедшую из клиники, у которой разом закончились все чувства, рефлексы, эмоции, слезы и переживания. В таком положении начмед пребывала около часа, затем снова почувствовала себя частью реальной жизни. – А этот выскочка Заславский, тоже сдохнет! – пообещала себе Алла спокойным тоном. Глаза её заблестели от счастья и лукаво улыбалась она продолжила наслаждаться своим гениальным планом. Хохочущий в захлёб голос мигом разлетелся по кабинету, наложив свой отпечаток в глухих стенах коридора. Сидевший на посту медперсонал прибывал в недоумении от криков и грохота в кабинете Аллы, а перепуганные жутким ором пациенты по заходили в свои палаты. Но никто не решался поинтересоваться происходящим, опасаясь попасть под «горячую» руку.

Заливаясь истерическим смехом, начмед валялась на полу и крушила ногами предметы интерьера. Первым в поле зрения её стоп оказалось кресло. Затем попался журнальный столик. А ваза с цветами, как бесплатное приложение, полетела в низ, дополняя общую картину разгрома. Увидев под рукой пульт от плазменного телевизора, упавший со столика Алла испытала чувство эйфории и запустила его прямиком в окно. Наслаждаясь звуком бьющегося стекла начмед неудержимо залилась смехом держась за живот.

Встав на четвереньки, она приползла к зеркалу и смотрела на себя изучающе. Женщина кривлялась, показывала нагие телеса, высовывала язык, закрывала по очереди глаза и приходила в бурный восторг от увиденного. Достав из сумочки красную помаду, Алла Борисовна добавила креативности и декоративной направленности своему облику. Ликуя начмед рисовала по щекам, лбу и носу решётку. Затем, выломала стержень из пластикового основания, размяла его в руке и натёрла себя всю до самой шеи.

Окутанная паникой и непониманием, что случилось, увидев свои трясущиеся ладони красного цвета, она начала истерически кричать и плакать. Женщина била стулом зеркало, затем запустила его в окно туда же, полетели ноутбук и ящички комода. Перебив всё, что можно и громко рыдая, начмед одержимая страхами забилась под стол и обняла ножку. С ужасом она смотрела на дверь, и вся тряслась…

Анна проснулась рано и пошла на кухню приготовить себе завтрак. По пути достала из холодильника молоко и два яйца. На скорую руку сделала пару гренок и налила растворимый кофе с молоком. Прежде чем пойти на работу женщина решила посмотреть утренние новости и поудобнее расположилась в зале у ноутбука. Неожиданный звонок от подруги по скайпу был актуален, и она с удовольствием приняла вызов.

– Анюта, привет! – улыбалась та и махала рукой с экрана ноута.

– Маринка, привет! – радостно взвизгнула Анна.

– А ты, куда подевалась? Я весь вечер, вчера звонила, – сетовала в недоумении подруга.

– Да, все хорошо, не бери во внимание, – махнула та рукой. Лучше рассказывай, как там в Нью-Йорке? Как родители Феликса?

– Ай, Анюта! Франческа и Леонардо, они такие милые люди. Приняли меня как дочь родную и ждут не дождутся нашей свадьбы. – кокетливо важничала та. – Феликс ведь у них единственный сын и до сих пор не подарил внуков. Местные девушки сама знаешь, все на карьере помешены. Вчера обговорили все детали и назначили свадьбу через месяц. А Нью-Йорк покорил меня с первого взгляда. Здесь такие доброжелательные люди, видят тебя и улыбаются. Вчера, мы с Феликсом прогуливались по парку. Он провожал меня до гостиницы. – Да! А, что? – деловито хвасталась Маринка, улыбаясь во все тридцать два. – Я, девушка порядочная! И к тому же, Феликс не торопит меня совсем и согласен подождать с «этим» до свадьбы. За это, я люблю его еще больше, – трещала она без умолку, прикусывая нижнюю губу. – Так вот, продавец воздушных шаров собственноручно скрутил и подарил мне ромашку из шариков, – продолжила та козырять фактами. – А в модном бутике брендовой одежды, где я немного уделила времени шопингу, мне сделали приличную скидку. Даже в кафе, когда мой спутник отлучился заказать мороженное, меня попытались увести на прогулку другие кавалеры, мирно сидящие за соседним столиком. Ты бы видела лицо Феликса в этот момент. Он шел такой важный, как будто с ним рядом сама королева, и не меньше, – важничая тараторила Маринка, словно у нее лимит на звонок установлен, а эмоций за пол дня пребывания в Нью Йорке накопилось, как за год проживания.

– Вообщем, – перебила, рассмеявшись Анна. – Бедняжка Феликс, совсем скоро лишится покоя из-за тебя. Здорово, как! Маринка, я за тебя рада. Желаю вам большого, искреннего счастья и океан настоящей, всеобъемлющей любви! – сказала Анна, отправляя подружке кучу воздушных поцелуев.

В дверь Маришке постучали, и она вся засуетилась, заерзала на одном месте. Затем присела на колени и так жалобно посмотрела на подругу через монитор компа, что та сразу догадалась в чём причина такого беспокойства. – Прости Анют, не могу больше говорить. За мной Феликс пришёл мы договорились встретиться и выбрать самые лучшие для свадьбы ресторан и лимузин.

– Да, конечно, передавай мой привет Феликсу и его родне, – радостно заверила подругу Анна.

– А ещё! Надо выбрать самое красивое платье невесты! – важным тоном оповестила подружка. – Пожалуй, именно с этого приятного занятия я и начну свой день, – подмигивая подружке, затем отключилась…

– Не понимаю, как, мы связаны, – признался Костик. – Но чувствую, в том, что с тобой случилось есть и моя вина, – с горечью признался он. – Я использовал женщин причиняя им боль душевную и физическую. Этот негодяй поступил с тобой также, ещё и убить пытался. Если бы, я не вёл себя как последняя скотина, думаю судьба свела нас раньше и при других обстоятельствах.

Едва Константин Романович закончил свою «исповедь», как палата вдруг озарилась ярким светом. Он расправил одеяло и положил руку девушки ровно и сделал несколько круговых движений плечами и головой. Солнечные лучики, игривые и теплые, ворвались в пространство нарушая тишину. Щекотали веко, проникали в потаённые уголки его ультрамариновых глаз, высушивая слёзные каналы. Словно, Божественное прощение, снизошло на него в этот миг. Растапливались глыбы сердечного льда, годами старательно возводимые им же самим. Лучи стремительно разбежались по палате, изучая её содержимое. Костя сморщил нос и уклоняясь от солнца подался в сторону пациентки, облюбованной световым потоком.

Нависая над Лизой тенью, он погладил её по голове, лицу и плечам. Словно дразня Константина Романовича, солнечный поток повторил траекторию его телодвижений, гладя ссадины и раны девушки. Доктор, склонился над Лизой для прощального поцелуя в щёку, и ощутил, как теплая волна нежности накрывал его с головой. В этот момент с ним происходил неведомый ранее синтез двух энергий, приводящий к умиротворению и душевной наполненности. Он лечил её тело избавляя от физической боли. А она, излечивала его душу, помогая мягко и деликатно избавиться от мук прошлого. Ещё не ясно, кто в ком больше нуждался. Но совершенно очевидным было одно – друг без друга, они точно уже не смогут. Энергетическое поле каждого, словно проецирует саморазрушение в одиночестве. Это как жить только на пятьдесят процентов, смеяться в пол голоса, спать три часа вместо семи, лететь с одним крылом, дышать неполной грудью… Ставшие друг другу бальзамом, исцеляющим души и тела они, ощутили всю мощь энергетического слияния и установили неразрывный ментальный портал, где дверь в прошлое уже закрылась, а будущее зависит только от них самих.

И как, он жил без неё все эти годы? Ведь только с Лизой, впервые радовался игривому солнышку и ощущал вкус к жизни, чувствовал ветер перемен и желание совершать поступки. И мысли-поезда, понеслись в его голове с неописуемой скоростью. И так захотелось жить…

– Даша, посмотри на меня, – мягко попросила Анна, внимательно рассматривая новую пациентку. Она хотела заметить в глазах пятнадцатилетней девочки, порезавшей себе вены из-за несчастной любви, хоть каплю раскаяния. – Ты, таким образом, хотела проучить его, что он, выбрал не тебя? – настороженно спросила женщина.

Даша молчала, не желая разговаривать. Дернув руку и отстранившись к стенке, девочка дала понять, что не станет слушать нравоучений. Она зарылась в одеяло с головой так, что и-под него торчали только пятки.

– Не закрывайся, давай поговорим, – настаивала Анна. – Я помочь пришла.

– Да отвалите вы все от меня со своей помощью! – истерила плачущая девочка, накрывая подушку поверх одеяла.

– Да, кто ты вообще такая? – активировала Анна план «Б» – «шоковая терапия». Этот вариант всегда срабатывал с задиристыми подростками, заставляя их добровольно выныривать из своей «ракушки». – Ты, в зеркало, себя давно видела? – вопросительным тоном начала она. – Таланта нет! Достижений нет! Да за что тебя любить страдалица чумазая? Не причёска, а гнездо глухаря! – не церемонясь высказалась психолог, наблюдая за затыкающей уши девочкой. И подливая масла в огонь, любопытствовала, как быстро разгорится пламя.

– Умывалась то, когда, в последний раз? И правильно сделал, что бросил! Это только первое твоё разочарование. С таким наплевательским отношением к жизни и к себе, ты рискуешь всю жизнь остаться в одиночестве. А за, что тебя уважать то? – поинтересовалась Анна, отстаивая свою позицию. Затем села на кровать и дожала:

– Может ты школу с золотой медалью окончила? Ну какая школа? Я же совсем забыла, у нас любовь – до смерти! Или степень учёную имеешь? Ааа? – настойчиво допытывалась Анна.

– Замолчите, хватит! Я не хочу вас больше слушать, – рыдала Даша. Она вылезла из своего «убежища» и смотрела на доктора озлобившимися на весь мир глазёнками.

– Может ты работаешь по ночам, чтобы матери помогать братьев младших прокормить? – с напором продолжила дожимать Анна.

– Хватит, я не хочу слушать! Прекратите! – слезно просила девочка. Обняв себя за ноги, она положила голову на колени.

– Ах, как же я сразу не догадалась! Наверное, ведёшь домашнее хозяйство? Кушать готовишь, убираешься пока мать усталая с работы приходит?

– Перестаньте, пожалуйста! Хватит! – плакала девчонка с ужасом смотря на неё. Я не хочу этого слышать!

– А, что так? – уверенно вступила в разговор психолог. – Не нравится? А может, ты обиделась? На правду милая моя, не обижаются, – подметила Анна. Затем присела, успокоилась и добавила:

– Дашенька, хочу, чтоб ты понимала, я не враг тебе. Увидев себя со стороны, так как тебя видят другие люди, ты поймешь к чему стремиться и куда двигаться.

– Ничего не хочу! – нервничала девочка.

– Мы получаем от жизни то, что отдаём этому миру. Ты живешь без мотивации и цели. – проясняющим тоном указывала на ошибки Анна. – Учёба тебя не радует, сверстники не желают общаться, мальчики и того хуже – избегают.

– Как? – удивлённо откликнулась Дашка. – От куда вы знаете, я же не говорила никому? – поинтересовалась девочка.

– Я знаю! Чувствую твою боль. Вижу в тебе себя, в пятнадцать. Такой же самоуверенной была. Думала весь мир вокруг меня крутится. Считала себя особенной и совершенной. Но столкнулась с непониманием в обществе. Подружки постепенно отдалялись и заводили новые знакомства. Одноклассники вообще были враждебно настроены, обзывали, говорили обидные слова, дёргали за косички. Преподаватели занижали оценки. Даже родители меня не слышали. А парни, которые были мне симпатичны не обращали на меня внимания.

– Не верю! – огрызалась Дашка. – Вы это говорите, чтобы я больше ничего с собой не сделала. Просто хотите в доверие втереться. Вам всем на меня наплевать. – высказалась девочка и ещё сильнее заплакала.

– Ты чего, Дашунь? – Анна погладила девочку по голове.

– Всё враньё! – огрызнулась девочка, убирая руку психолога. – Вы такая красивая, умная и успешная. На работе все вас ценят и уважают. Да вы вон, сколько знаете! – нервозно отвечала та. – И мужчины засматриваются, я видела! Стоит только пальцем поманить, любой будет у ваших ног. Вам плевать на меня и мои проблемы. – негодовала девочка.

– Даша, солнышко в тебе говорят злость, обида и страхи, – ласковым тоном объясняла Анна, гладя девочку по голове. – Сосредотачивая внимание на другом человеке, ты не видишь себя, не понимаешь собственной уникальности.

– Нет, во мне уникальности, – огрызнулась девочка, растирая красные от слёз глаза. – Одноклассницы в школе меня серой мышью называют.

– Даша, запомни:

– Ты, никогда не переплывёшь океан, если будешь бояться потерять берег из виду. Всегда верь в себя и то, что ты делаешь, даже если никто не верит! Живи на зло всем врагам! Иди до конца и знай – ты лучшая!

– Зачем мне идти вперёд? Чего-то добиваться, если в меня всё равно никто не верит? – поинтересовалась девочка. – Меня все ненавидят. Зачем жить, если Миша своим друзьям наговорил, что я ему себя предлагала, бегала за ним и прохода не давала? А меня он отшил, так как я не в его вкусе, – жаловалась Дашка. – Затем толкнул меня в толпу мальчишек и предложил другим ребятам попытать «счастье», – захлёбываясь слезами выговорилась Даша. – Я не знаю, как тогда сбежала. Навязчивая мысль заела в моей голове – не хочу больше жить! Я приняла осознанное решение – умереть.

– Малышка, пойми одну простую вещь и тебе станет легче, – осторожничала Анна в общении с подростком. – Все эти люди, даны тебе для глубокого самоанализа, проработки своих негативных сторон личности. Их цель – мотивировать тебя любить жизнь, любить себя и отстаивать свои границы, искать пути своего предназначения и роста, ощущая глубину своей духовной наполненности.

Зачем мне эта жизнь? – громко кричала и плакала девочка. Она накрыла голову подушкой и крепко вцепилась в неё руками.

– Зачем? – возмутилась психолог. Выдернув девочку с постели Анна, подвела подростка к зеркалу и заставила в него всмотреться.

– Что, всё, это значит? – вырывалась и бунтовала Даша.

– Ты смотри по внимательней, а я тебе отвечу зачем? – пояснила женщина, убирая запутавшиеся волосы девочки назад. Анна взяла её за подбородок и утвердительно, как мантру, произнесла ободряющую речь:

– Да чтобы ты глупая, по прошествии времени сама себя уважать могла! Ходила с гордо поднятой головой и дышала чистым воздухом! Любила всем сердцем и жила на полную катушку так, как хочешь ты, а не кто-то другой. И чтобы больше никто, и никогда не смел показывать на тебя пальцем! – эмоционально Анна подводила параллель между прошлым и будущим.

Даша начала успокаиваться, понимая смысловой посыл «пламенной» речи психолога. Анна развернула подростка к себе, обеспечив прямой зрительный контакт, для лучшего восприятия информации. Затем вытерла салфеткой слёзы и оставила подумать над своим поведением, обещав зайти позже.

Оставшись наедине со своими мыслями, Анна не могла уснуть и думала об Александре. Она не понимала, что тянет её к этому человеку, но не могла избавиться от навязчивых мыслей. На мгновение женщина, представила его в роли своего парня. Как ни странно, этот молодой человек вызывал у нее двоякое ощущение. С одной стороны, доверие и симпатию, безопасность и защищенность, а с другой непреодолимое чувство страха, что опять будет как раньше…

Да, от неё былой, юной и наивной девчонки ничего не осталось. За годы, проведённые в одиночестве, она приобрела мудрость, научилась любить себя, ценить свободу и поступать так как хочется, здесь и сейчас. В свои почти сорок, имея троих сыновей, Анна смирились с одиночеством души. Даже нашла в нём кучу плюсов для своей самореализации, выплёскивая энергетический потенциал на бумагу. Так рождались новые тексты, картины, стихи, планы на жизнь.

Но, именно сегодня, и именно с Алексом, ей впервые захотелось расстаться с этим одиночеством, которое гордо звала – свободой. Анне даже начало казаться, что он тот, кого ждала всю жизнь. За короткое время их общения этот человек заполнил душевную пустоту, защитил от нападок Василия, позволил быть собой и чувствовать себя женщиной. Он осыпал Анну комплиментами, делал сюрпризы и галантно подвозил до дома.