Живи вопреки. Психологический роман

– Блин! Да, о чём это я? – опомнилась девушка от сентиментальных дум. Выключила свет ночной лампы она попыталась уснуть.

Среди ночи Константин Романович снова зашёл проведать свою пациентку ощущая от неё зависимость: всё тело ломило как при температуре, сердце колотилось и болела душа, а перед глазами стоял образ Лизы. Проверив её состояние и показатели датчиков, доктор ужаснулся от критичности ситуации. В панике, тот быстро взял руку девушку и присел рядышком, в тревоге смотря на мониторы. Первое время его пронзила ужасная боль, а когда показатели стабилизировались и всё пошло, как по накатанной, Костя продолжил очищать свою карму и «обезболивать» душу.

– Ты смогла сделать невозможное, перевернув моё сознание. Благодаря твоему появлению я понял для чего живу, услышал свою душу, прочувствовал её боль и страдания. С тобой, я поступлю по справедливости, обещаю. И если я в состоянии твою боль, хоть на немножечко уменьшить, – прошептал он Лизе на ушко, вытирая слёзы. – Значить буду приходить чаще и перекладывать её на свои, сильные и выносливые мужские плечи. Каждую свободную минутку и днем, и ночью буду приходить, – поклялся Костя. – Ведь у нас теперь эта боль одна на двоих, как и душа. А в руках сила способная её уменьшить, быть может и вовсе излечить. Кто знает?

Опасаясь ухудшения самочувствия Лизы, он прижал её руку к своей гладко выбритой щеке и задумчиво всматривался в показатели мониторов. Затем поцеловал каждую царапину и шрамы, переведя взгляд на девочку, утвердительным тоном пообещал:

– Мы с тобой ещё поборемся за эту жизнь! – твёрдо пообещал хирург. – Я сделаю даже невозможное, ты только живи. Слышишь, девочка моя, – прошептал врач, поцеловав изодранную руку. – Живи-вопреки, а я всегда буду защищать и оберегать тебя. Стану твоим ангелом хранителем. – Живи…

Константин гладил Лизу по голове и чувствовал, как боль в теле постепенно стихает. Затем подошёл к раковине и умылся. Холодная вода сделала своё дело, не оставив и следа грусти. Поправив капельницу Костя облегченно вздохнул и прилег рядом. Но услышав целенаправленные шаги в коридоре, мужчины быстро выдернул себя из постели и подошёл к монитору. Создавая рабочий вид, чтобы сильно не палиться он записывал показателям в блокнот. Когда открылась дверь, мужчина почувствовал себя любовником, которого не успели спрятать в шкаф.

– Константин Романович? – удивилась Ирина, застав хирурга в палате Лизы. – Что, вы здесь делаете? – потребовала ответа та. – И почему домой не пошли? – продолжала допрос медсестра, деловито поставив руки на талию.

– Я не могу оставить тяжелую пациентку, – кратко ответил Костя, не поворачиваясь к ней. – Необходимо проконтролировать как идёт процесс восстановления, все ли датчики работают, – оправдывался врач, как провинившийся мальчишка перед мамочкой, отворачивая в сторону покрасневшие щеки. – Может ещё, что нужно?

– Та! – попустительски махнула рукой Ирина. Она скривила физиономию, будто проглотила кислый лимон, и запила по ошибке уксусом. – Можете идти домой, – с барского плеча раздала указаний уборщица.

Ошеломлённый хамством этой женщины, доктор обернулся и взглянул на неё приподнимая бровь. После очередного заявления женщины челюсти хирурга чуть не рухнули на пол.

– Будь те уверены, – продолжила Ирина, – если какие датчики выйдут из строя, или пациентка не придёт в себя, я вам позвоню.

– Вы в своём уме, Ирина? Что вы несёте? – возмутился Константин Романович повышая голос. Красноту с щёк и непомерный стыд, как рукой сняло. А вместо этого пришло отчаянное чувство справедливости и желание проучить настырную Ирину. Сделав несколько шагов вперёд, тот в культурной форме, рассказал куда ей пойти и что сделать:

– Займитесь наконец-то, своими обязанностями! – прикрикнул он на лезущую не в своё дело медсестру. Подойдя ещё ближе, указательным пальцем у неё перед глазами, Константин Романович строго пригрозил:

– И, чтобы раньше шести утра, я вас, около этой палаты не видел! Ирина тут же, извинилась и ушла на свой пост. Успокоившись, мужчина выдохнул и закрыл дверь из нутри от непрошенных гостей. Облокотившись на неё, он прикрыл глаза вспоминая, как ещё несколько часов назад увидел Лизу на носилках в бессознательном состоянии. Все вокруг неё суетились: массаж сердца, искусственное дыхание… прибегали к помощи дефибриллятора, так как у девочки дважды за ночь останавливалось сердце. В тот момент в его душе что-то перевернулось. Она лежала такая беспомощная, вся в крови и гематомах, но хирург ясно осознавал – они связаны невидимой нитью. Память напряженно пыталась выдать информацию, бережно хранящуюся в глубинах подсознания, и хоть как то, объяснить непонятное чувство значимости этой девушки в его жизни. Костя не понимал, почему его не покидает мысль, что они родные люди друг другу, и их связывает не только эта жизнь…

Уютно расположившись на своем любимом диване, как кадры киноленты Анна, перекручивала события минувших часов. Стоило ей только подумать о новом знакомом, как появлялось чувство спокойствия, умиротворения и защищенности. Ей казалось, что она смотрит на него, как мышь из-под веника, нет скорее, как кролик на удава или, что-то в этом роде. Анне хотелось, чтобы Алекс обнял её и не отпускал, но тут же гнала от себя все мысли об этом человеке. Жила же она как-то, без него и ещё проживёт. Затем, она перенаправила градус важности с мужчины на любимую подругу:

Анна ни с кем кроме Маринки-то, и не общалась близко. Они с детского сада не разлей вода. Все секреты друг друга, ото всех в тайне держали. Однажды, крыс из живого уголка выпустили в тихий час, пока воспитательницу к телефону позвали. Там такое началось:

Они конечно же расползлись кто куда. Дети пищали от восторга, прыгая до потолка на своих кроватях. Бросали друг в друга одеяла и подушки. Любопытные мордашки грызунов, без спроса копошились по постелям, что вызывало бурю эмоций. А комканное в колобок постельное белье хаотично запускалось в товарища лежащего, напротив.

Детским смехом и нечаянной радостью, вместо унылого тихого часа, наполнилось пространство спальни. И вот, уже через мгновение пушистые друзья ползали по шторам, залезали на верх книжного шкафа и прятались от детского «нашествия» в обуви малышей. Самые находчивые и изобретательные дети кидали сандалии в соседа по кровати, ожидая бурной реакции. Таким образом, крысы-путешественники перемещались в помещении, невольно провоцируя эту самую радость и эмоциональный накал у малышей. Живая детская энергетика царствовала в стенах детского сада, позволяя творить беззаконие и нарушать правила учреждения.

– «Вот, это я понимаю, счастливое и беззаботное детство!», – с умным видом, высказала Маришка. Она стояла на столе воспитателя в трусиках и маечке, расставив руки в боки, бросая суровый, вдумчивый взор на происходящую баталию. Её кудрявые и длинные, белокурые локоны бесцеремонно нависали над глазами. Наполнив легкие воздухом, она сдула с лица противно лезущую в глаза чёлку. И нахмурив брови, в полной мере осознавая свою гениальность и неподражаемость выдала следующее:

– «Ох, чтобы вы без меня делали? Учитесь, пока я жива!». И прыгнула со стола в толпу орущей детворы. Взяв Анну за руку, они бросились догонять напуганных животных. Дети, протирая колени заглядывали под кровати и мебель в попытках достать убегающих пушистиков. Те прятались в укромные места, проникали в дверные щели и бежали по вентиляции. Одновременно визжал весь женский персонал детского сада. Нянечка с воспитательницей залезли одна на стол, другая на подоконник. Громко топоча ногами в обход всем правилам цензуры, они призывали к ответу за этот хаос, чью-то «мать».

Повариха, пожилая женщина лет шестидесяти убеждённая, что в этой жизни её уже ничем не удивить, готова была упасть в обморок от вида мерзких грызунов, жующих овощи с её стола. Так как, грызуны в данном детском саду не водятся сообразительная женщина догадалась, что это проделки детей. И следующий обед этим «чудным» малышам она поклялась приготовить из мохнатых тушек бегающих по кухне «паразитов». Алюминиевой крышкой и аполовником та бросилась в атаку по непрошенным гостям, но они лихо уходили от преследования, противно попискивая.

Виновниц конечно персонал вычислил – девчата всегда беспокоились безвольным и смиренным содержанием в клетке любимых пушистиков, и много раз предлагали выпустить «заключённых» на свободу – «Даже опасные преступники, попадают под амнистию». Переживали за психоэмоциональное состояние животных и «негуманное» обращение с ними. Потом на утро, родители этих «защитниц» оправдывались перед заведующей детсадом Эллой Марковной и обещали провести беседу с девочками, по всей строгости.

Дружба у Анны и Маришки была искренняя и настоящая. Они и к экзаменам вместе готовились, и на свидания всегда, только вдвоем ходили. Маринка просила Анну, психологические тестирования с будущими кандидатами в ухажеры проводить, чтобы на начальном этапе исключить моральных уродов, нарциссов и социопатов. А Маринка в свою очередь играла роль роковой соблазнительницы, проверяя на верность и искренность намерений, потенциальных кавалеров Анны, приходя на свидание вместо неё.

Анна из-за кустов следила за картиной происходящего. Слушала как подружка объясняла, что она заболела и не придёт, всячески пытаясь бедолагу окрутить, пригласить прогуляться или в кино. Почти все велись на Маринку, кроме Пети Иванова из художественной школы. Но через неделю пылкой влюблённости юношу призвала «Родина». С военкоматом, как говориться не поспоришь. Петю послали служить на флот во Владивосток. Там, у молодого новобранца и произошло знакомство с медсестрой части, а через месяц они поженились. Так и закончилась история любви Пети и Ани…

Утомленная суетой и бешенным ритмом бесконечно длинного дня, девушка не заметила, как легкие воспоминания о счастливой юности навеяли глубокий сон. И даже жесткая спинка дивана, как никогда располагала удобством, не отвлекая от сновидений неприятными ощущениями…

– Мамуль, я тебя прошу, перестань доставать меня женитьбой и внуками, – встревоженно умолял Константин Романович. – Ну, не могу я жениться. Хотя бы потому, что у меня нет невесты. И не надо ставить в приоритет свой возраст, – старательно объяснял тот.

– В первую очередь, ты должна думать о счастье своего сына. Оно, возможно только с особенной девушкой, – намекал сын деликатно маме, надеясь на понимание. – Как бы ты не пыталась меня с ними знакомить, но в твоем окружении нет такой! Я уверен мама, что, когда ни будь обязательно её встречу, – спокойно доктор усыплял бдительность матери, но закрывая глаза начинал изрядно нервничать.

– Константин Романович! – сказала Анна постучавшись. Радостная она зашла в кабинет к другу и коллеге.

Двумя пальцами он взялся за горло и высунул язык, указывая на телефон. Жестом Костя попросил Анну присесть объясняя, как устал от тотального контроля матери. – Всё, давай мамуль, – дипломатично прервал разговор хирург. – Ко мне пациентка пришла, не могу больше говорить. С чувством выполненного долга он отключил вызов и выдохнул.

– Матерей не выбирают, – пожала плечами Анна. – Терпи Костик, терпи, – сочувствующе посоветовала та и радостно распахнула дружеские объятия.

– Анют-ка-а-а. Как, я рад, тебя видеть, – эмоционально отреагировал тот, даря дружеский поцелуй в щеку. – Ты, мое спасение. Выручай, – взмолился Константин, подвигая ей вазу с конфетами. – Помоги, разрешить ситуацию с мамой, а не то я сойду сума! – Костик скрестил обе ладошки и умоляюще, как бездомный котёнок, смотрел на Анну.

– Я вся во внимании, – дружелюбно улыбнулась коллега, предлагая поделиться накипевшим.

– Мама, постоянно пытается меня женить, – начал жаловаться мужчина, удобно заседая в докторском кресле. – А в последнее время, приводит домой внучек своих подружек-соседок. Ссылаясь на плохое здоровье и огромную очередь в поликлинике, просит забрать её по среди рабочего дня, – взявшись за голову, причитал Константин Романович.

– Так, ты у нас завидный жених? – от души рассмеялась женщина.

– На днях, попросила забрать её из кафешки, сославшись на перепады давления, – эмоционально рассказывал, тот реагируя на заливистый смех Анны. – Я как дурак, бросил работу, взял таблетки от сердца и помчался. И как ты думаешь, кого я увидел, когда приехал? – развел руки Константин, перекладывая в сторону карточки пациентов.

Прищурив левый глаз и загадочно улыбаясь, Анна придала лицу интриги. Щёлкнув пальцами правой руки, она оказалась на удивление смекалистой и проницательной:

– Неужели очередную светскую львицу, пожелавшую стать «Березиной»? – пытливо предположила девушка, приподнимая в ожидании бровь.

– Именно! – бурно отреагировал тот, хлопнув в ладошки. Едва держа самообладание, он сдавил кулаки и сэмоционировал, в негативном ключе. – Будь она трижды неладна! – возмутился доктор, стукнув кулаком о стол. – Эта мадам, как оказалось давно мечтала со мной познакомиться, а моя мать просто наглая интриганка, слинявшая сразу, как только я вошёл.

– Представляю твои глаза в тот момент! – подкалывала Анна смеясь. Она внимательно слушала с удовольствием поглощая шоколадные конфеты с начинкой «вишня на коньяке». Откусив кусочек аппетитной сладости, вовлечённая в разговор женщина развела руки и продолжила пытать коллегу:

– Ну, ты хоть попытался её остановить? Ну, или, как вариант – сделать ноги первым! – предположила она, ожидая положительного ответа.

– Куда там! – расстроенно пояснял Константин Романович. – Мама встала из-за стола, со словами: – «Ходьба – это жизнь». И откланялась, пожелав приятного аппетита. Недовольно хирург косился на Анну, взахлёб «валяющуюся» со смеху на столе. – А мне вот, совсем не до веселья! – с грустинкой пояснил мужчина, плачевность своей ситуации. Затем, дождался, когда Анна примет серьёзный вид, спросил:

– А, ты знаешь, что она ещё сказала? – игриво повёл бровями Константин Романович. Косте нравилось наблюдать как коллега, давясь смешинкой, смотрит буквально ему в рот.

– Велела долго не затягивать с внучатами! – с нотками юмора, жаловался он на мать, словно бы, подливая саляры в затухающий костёр. Коллеги угорали от смеха, каждый на своём кресле, в прикуску с вишнёвыми конфетами.

– Если, так будет продолжаться и дальше, – юморил хирург, – то я не доживу до этих событий, – причитал Костя. – Боюсь, моё сердце не такое стойкое, как у моей мамы, – предположил мужчина ложа руки Анны себе на грудь.

– Твоя проблема Константин Романович, решается как раз-таки очень просто, – спокойным тоном ответила Анна, мила трепя за щёки лучшего друга.

– Да, неужели? – переспросил тот, поведя бровью и полностью сосредоточившись.

– Да! – заверила она собеседника, взмахнув шикарными ресницами. – Съедь от мамы на квартиру, – предложила она. – А, что? Ты при должности и деньгах, можешь себе позволить! – убеждала коллега, очаровательно улыбаясь и подмигивая.

– Я тоже думал об этом. Но, это не избавит меня от тотального контроля матери, – усомнился в совете тот.

– Ошибаешься, Костик, – увлечённо объясняла Анна, не сводя глаз с оппонента. Поменяв неудобную позу, она придалась философским рассуждениям:

– Смотри, – деловитым тоном начала объяснять Анна. – Женщина, в данном случае мать, начинает активно принимать участие в жизни своего взрослого сына, только в том случае если её собственная не приносит радости.

– Да, ладно! – округлил глаза доктор. – То есть, она третирует меня потому, что больше некого?

– Да! – спокойно ответила психолог. – Ей не о ком заботится, и не кому дарить ту любовь, которая распирает её из нутри. Тогда, женщина начинает тяготится переизбытком этого чувства.

– Ну, мне тоже не сладко приходится! – вмешался мужчина. – Как быть?

– Василисе Андреевне, не накого эту энергию грубо говоря «слить», вот она и взялась за твоё «воспитание». – пояснила та, приводя пример:

– Полной жизненных сил и энтузиазма женщине, глубоко фиолетово есть ли вокруг неё люди и как они поживают. Она словно бабочка парит в своём собственном мире и наслаждается его благоуханием. Теперь, понимаешь? – спросила Анна.

– Не совсем, – насупился Константин. – Что ты хочешь этим сказать? – недоумевал он сути концепции. – Если я съеду, то её жизнь станет еще более безрадостной! – аргументировал доктор,

– Ты говорил, на прошлой неделе наш электрик Борис Семенович искал квартиру. Так, вот, сдай ему свою комнату. Пусть вечером приезжает, познакомишь их с матерью, чайку попьете. Он мужик разведенный, интересный, то, что надо, – пылала идеями Анна.

– Ты предлагаешь сосватать мою маму за нашего электрика? – уточнил Костя, ошарашенно округляя глаза.

– Я предлагаю, наполнить жизнь твоей мамы радостными, интересными впечатлениями и вниманием со стороны мужского пола. Костя, ты, обретаешь свободу и избавляешься от гиперопеки. Сместишь её фокус внимания с себя, на Бориса Семеновича, – пояснила психологическую тактику Анна. – Тем самым, ты выстроишь свои личные границы и трезво дашь понять матери, что за них вход запрещён.

– Молодец! Мне нравится ход твоих мыслей, – одобрительно кивал головой Костя. – Он, внимательно слушал Анну постепенно сокращая дистанцию между ними. И поудобнее располагаясь на столе подложил под голову карточки. – Так, так. Продолжай.

– Василиса Андреевна у тебя женщина видная. Пусть снова почувствует себя привлекательной. И заметь, никто её не сватает, – успокоила Анна. – Просто временно усыпим её бдительность.

– А, что я ей скажу? – спросил мужчин.

– Ну скажи, что поживешь у своего друга, на другом конце города. Тот уехал на полгода в командировку, а тебя попросил за квартирой приглядеть. Цветочки полить, собаку выгулять… – изящно обрисовывала легенду женщину.

– Допустим, она поверит. А как быть с моей комнатой? – озадаченно потирал голову Константин Романович.

– Скажи, что пустишь временно пожить очень порядочного человека. Достаточно будет, если Борис Семенович поможет твоей маме по дому, сумки из супермаркета донесет, комплимент скажет, в кинотеатр пригласит. Главное, постепенно она переключится с тебя на другую «жертву». Поверь Костик на очередном собрании подружек, она уже будет обсуждать произведения культуры и искусства, где побывали вместе с Борисом Семеновичем.

– Анька, ты гений. Я тебя люблю! – вскрикнул Костя, поцеловав её в щеку.

– Не нужно благодарностей, – ответила она, гладя его по руке.

– Прямо сейчас позвоню. Пусть уже сегодня и переезжает. А дальше, дело техники, – обрадовался, наконец-то осененный, Константин Романович. – Нет, я конечно люблю свою мать, но немогу в неволи размножаться! – впервые от души рассмеялся доктор.

– Ну, вот видишь, всё гораздо легче решается, чем ты думал.

– Спасибо тебе, ты меня в очередной раз спасла. Если я могу чем ни будь помочь, ты только дай знать. Я для тебя все что угодно сделаю, – благодарно сжимал её ладошки Константин.

– Это я должна тебя благодарить. Ты и не представляешь, как уже меня выручил, – интригующе сказала Анна. Ведь мог вчера и отказаться приехать в отделение. Все же день рождения и смена не твоя. Но, ты сделал операцию Лизе. Этот поступок дорого стоит.

– Нет Анют, я вовсе не герой. День рождения ещё повторится, а вот жизнь человека – бесценна, и спасать её мой непосредственный долг! – объяснил он. Костя заметно занервничал и встал из-за стола подошёл к окну, чтобы скрыть эмоции. – Избитой, это ещё слабо сказано, – заверил мужчина, и волна переживания за девочку, снова захлестнула его.

Неожиданно в дверь постучали и вошёл Алекс. – Разрешите, – обратился полицейский приоткрыв дверь.

Анна встала и прошла до середины кабинета. Подавая разрешающий жест входящему, она обратилась к коллеге. – Константин Романович, позволь представлю тебе:

– это следователь Александр Сергеевич. – дружелюбно сказала психолог, дотронувшись до его плеча. – Он ведёт дело Лизы и пришёл с тобой поговорить.

– Здравствуйте, Александр, – представился полицейский любезно кивая головой и протягивая руку.

– Здравствуйте, Константин, – ответил доктор, подойдя ближе к оппоненту и с удовольствием закрепил знакомство рукопожатием.

– Расскажи нам, что с девочкой? В каком, она состоянии? – обеспокоенно спросила Анна. – Лиза говорила, что беременна перед тем, как потеряла сознание и умоляла спасти ребёнка.

Не желая оставаться безучастным к происходящему Александр, включился в разговор и серьезным тоном добавил:

– Твои показания как хирурга, сейчас сыграют важную роль в этом деле. Мы должны определить категорию: «преднамышленное убийство» или «суицид».

– Что её пытались убить, я думаю и так понятно, – распереживался Константин Романович. Он отвернулся обратно к окну, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Пульс гремел где-то под кожей, отдавая в виски. Желая перевести дух, Костя рассматривал панораму, открывшуюся под окнами больницы: детвора всё, также безнадзорно гуляла во дворе. Кареты скорой помощи хаотично курсировали по территории. Одни отправлялись на экстренные выезды, другие на носилках передавали пострадавших после ДТП в приемное отделение. Вся эта людская суета, крики родственников и рёв сирен, казались Константину кадрами киноленты. Перед глазами первым планом, выступал образ измученной Лизы. Её, он хотел оградить от всех переживаний, а если понадобится, то и спрятать, увезти далеко, что бы ни одна душа не нашла.

Слова полицейского вызвали гнев и негодование у хирурга. Готовый к диалогу, он развернулся к молодым людям и был настроен на серьёзный разговор. Обескураженным выражением лица тот словно бы, ответил на все вопросы. Но всё же решил высказать твердое мнение об избиении пострадавшей:

– Лиза так молода, у неё вся жизнь ещё впереди, а на теле нет ни одного живого места, – с болью в голосе прокомментировал врач. Собравшись с мыслями, тот повернулся к следователю и загибая пальцы, огласил серьёзность этого вопиющего случая:

– Куча гематом, синяки, ушибы, два сломанных ребра, черепно-мозговая травма с сопутствующим сотрясением, обильная потеря крови, – перечислил доктор. – И, это ещё не всё. Он продолжил рассказ на повышенных тонах, искренне потрясённый несправедливостью этого мира. – Кожные покровы нижних и верхних конечностей изодраны и изрезаны осколками стекол и арматуры. Кисти рук, прикрывающие живот во время избиения и лицо бедняжки, имеют множеством микротрещин. На спине нет живого места – она вся чёрная.

– Очень жаль, что в наше время – продвинутых технологий и открытий, столько жестокой молодёжи, с затуманенным от наркотиков мозгом, – сочувствующе высказался следователь.

– Да, уж! – вмешалась Анна. – Печально осознавать, что человечность, нынче не в моде. И вместо простых истин и общечеловеческих ценностей, подростки исповедуют – вседозволенность и безнаказанность, – с ноткой грусти поделилась психолог статистическими данными. Анна положила руку на плечо Константина, когда тот продолжил рассказ:

– Эти изверги толпой, не жалея времени и сил, избивали девочку ногами, – предположил хирург. – На шее множественные следы удушья. Голова разбита, имеются восемь микротрещин глубокие раны, – констатировал факты хирург. Погладив Анну по руке, тот обратился к следователю:

– Разве могла девочка, желающая покончить жизнь самоубийством, выбрать настолько жестокий способ? – спросил доктор. Повисла мучительная тишина, где ответ знал каждый, но лишь пожимали плечами и пересматривались. – Мы всё обработали, наложили пятьдесят четыре шва. Ночью, во время операции её сердце останавливалось дважды. Лиза не может самостоятельно дышать, давление то и дело без конца падает, а пульс еле прослушивается. Она очень слаба и не может самостоятельно бороться за свою жизнь. Поэтому за неё это делают специальные аппараты.

– Какой ужас! – воскликнула психолог, перебив коллегу. Она лишь сильнее укуталась в его плечо.

– Также, медперсонал следит, чтобы у пациентки не начался сепсис. Вовремя, обрабатывают раны раствором, часто меняют повязки. Мы, устраняем тяжкие последствия, образовавшиеся в результате ударов головой, из-за чего бедняжка до сих пор не приходит в себя. Если бы Лиза хотела умереть, зачем просила сохранить беременность? Ну не самоубийца эта девочка. Поверь мне, Алекс, я знаю о чём говорю, – эмоционально доказывал хирург непричастность своей пациентки к тому в чём её обвиняют. – Мы с Аней, таких на раз, два научились отличать.

– Я тебе верю! – признался следователь. – Просто предупреждаю заранее, что дело на особом контроле и его хотят замять.

– Я бригаду врачей вызвал, всю ночь её по кусочкам собирали. – с тоской в голосе Костя рассказывал о своих переживаниях. – За ребенка тоже боролись, Лизу еле вытащили с того света, а вот беременность… – от подошедшего кома к горлу Костя отвернулся к окну. – К сожалению, не представилось возможным сохранить. – признался хирург, от злости сжимая в руках занавеску. – Сейчас она полностью подключена к аппаратам жизнеобеспечения.