bannerbanner
Война глазами детей. Свидетельства очевидцев
Война глазами детей. Свидетельства очевидцев

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

В отечественных научных и научно-популярных статьях не принято вводить в текст стихотворения. Отступая от этого правила, привожу одно из них. Стихотворение называется «Армия», написано оно в 1959 г. Его автор – Е. Евтушенко, один из детей войны, его детство пришлось на годы войны, он испытал эвакуацию, трудности быта тыла. Годы войны увидены глазами мальчика. Поэтому его темой стала «беда», «всенародная беда», «общенациональное горе». «Спешите, если есть куда спешить», это программное заявление поэта, оно созвучно тому времени, в котором прошло его детство:


В палате выключили радио,И кто-то гладил мне вихор…В зиминском госпитале раненымдавал концерты наш детский хор.Уже начать нам знаки делали.Двумя рядами у стеныстояли мальчики и девочкиперед героями войны.Они,родные,некрасивые,С большими впадинами глаз,И сами жалкие,несильные,смотрели с жалостью на нас.В тылу измученные битвами,худы,заморены,бледныв своих пальтишках драныхбыли мыдля них героями войны.…Солдаты пели, словно школьники,и, как солдаты, пели мы…[24]

В годы войны газета «Пионерская правда» разослала анкету с вопросами: «Чем ты помог Красной армии?», «Чему ты учишься у наших воинов?», «Что ты хочешь изобрести для Красной армии?» Множество ответов пришло на эти вопросы. Все они разные: одни ребята писали, что спасли раненых в тылу у немцев, другие о том, что выходили коня, третьи – о своём желании изобрести непробиваемую броню или снаряд, который долетел бы до Гитлера и уничтожил его, четвертые мечтали стать сандружинницами, чтобы спасать раненых… Но все ответы ребят говорили об одном – о безграничной любви к Красной армии, о желании учиться и трудиться в помощь ей, во славу своей Родины.

В праздничном ноябрьском номере газеты «Красная звезда» в 1942 г. был помещен очерк К. М. Симонова «Москва». Он занял целую полосу, одобрен был А. С. Щербаковым и был посвящен Москве и её гражданам. Газету разложили на кресла участников торжественного заседания в Кремле, что свидетельствовало о значимости очерка. Что особенного в нем? Там есть строки о подростках зимы 1941 и 1942 гг., о ребятах 15–16 лет, которые заменили своих отцов на рабочих местах. К. Симонов высказал надежду, что «когда-нибудь хороший детский писатель напишет о них замечательную книгу… И если когда-нибудь в столице на площади будет воздвигнут памятник обороны Москвы, то среди бронзовых фигур рядом с отцом, держащим автомат, должен стоять его 15-летний сын, сделавший ему этот автомат осенью 1941 года…»[25]

И от себя Давид Ортенберг, автор книги «Год 1942», в прошлом главный редактор газеты «Красная звезда», добавлял: «Как бы хотелось, чтобы это вещее желание Константина Симонова сбылось…» Книга, где помещены эти строки, вышла в 1988 г. А памятник… ждёт решения.

Дети-подростки были повсюду: на заводах – делали гранаты, автоматы, снаряды, мины. В госпиталях дежурили, заменяя сиделок и сестёр. Во время воздушных тревог дежурили на крышах зданий. В школьных мастерских клеили пакеты для подарков и посылок, делали жестяные кружки, вязали варежки и перчатки. Они защищали Москву, Родину.

Точную цифру юных защитников назвать невозможно. Эта родившаяся в годы тяжелых испытаний никем не запланированная категория «военнослужащих», естественно, не подлежала никакому учёту. Подростков не всегда заносили в списки воинских частей, не всегда выдавали им красноармейские книжки, как правило, не заносили в списки партизанских отрядов, не говоря уже о подпольных организациях. Но можно смело говорить, что их было десятки тысяч.

Только в Белоруссии в партизанских отрядах находилось более 30 тыс. школьников. Многие участвовали в операциях. Полоцкий детский дом не успел эвакуироваться в тыл. 13 педагогов с директором М. С. Форинко образовали подпольную группу «Бесстрашные», помогали партизанам и в то же время спасли немало безнадзорных детей. В начале 1943 г. эта группа по приказу с «Большой земли» была переправлена на самолётах через линию фронта[26].

О том, что огонь войны опалил детство многих, убедительно свидетельствуют архивные документы. Дело в том, что, по Международной конвенции, солдаты моложе призывного возраста не имеют права носить оружие, а тем более участвовать в боях. И все же мальчишки самыми разными путями стремились попасть на фронт. Сотни ребят на товарных платформах, под брезентом, а если повезёт, в теплушках устремились на Запад. Их задерживали, возвращали в тыл, но самые отчаянные снова и снова убегали из дома, всеми правдами и неправдами оказывались в боевых частях. Каждому из них хотелось стать сыном полка.

Порой на пепелище, в полузасыпанной землянке или прямо на дороге подбирали солдаты замерзшего, голодного, заплаканного мальчишку, оставшегося сиротой. Его обогревали, мыли и кормили. Бывало, что уже на следующий день очередной сын полка появлялся в перешитых по размеру шинели, гимнастерке, брюках, находились и подходящие сапоги.

Более 25 тыс. сирот жили в солдатских землянках и при армейских штабах, стали сыновьями полков. Столько же находилось ребят на боевых кораблях и в партизанских отрядах[27]. За участие в боевых действиях более 200 тыс. детей были награждены боевыми орденами и медалями, из них более 20 тыс. – медалью «За оборону Москвы», 15 249 – медалью «За оборону Ленинграда», а шестеро ПОСМЕРТНО удостоены звания Героя Советского Союза[28].

ВЛКСМ – единственная из общественных организаций Советского Союза, которая была награждена орденом Ленина за свою деятельность в годы Великой Отечественной войны.

На оккупированной врагом территории дети сполна испытали жестокости установленного оккупантами «нового порядка»: голод и холод, тяжелый недетский труд, казни, издевательства. Но страшнее всего было оказаться в фашистском концентрационном лагере. Там малышей превращали в доноров и подопытных «кроликов», мало кому из них удалось выжить. В г. Ейске было расстреляно 24 воспитанника детского дома в октябре 1942 г. В г. Житомире фашисты выкачивали кровь из детей для раненых офицеров. Пускали яд в кровь (1943 г.), ставя опыты по умерщвлению людей[29].

На судебном процессе в Нюрнберге среди многочисленных свидетельств были представлены фотодокументы так называемого оркестра смерти, организованного из заключенных Яновского концентрационного лагеря. Композиторам из числа заключенных было приказано написать «Танго смерти», под которое совершались экзекуции. Комендант лагеря оберштурмфюрер Вильгауз по случаю 54-летия отобрал из заключенных 54 человека и лично их расстрелял. Этот же Вильгауз имел обыкновение «ради спорта и удовольствия жены и дочери» стрелять из автомата с балкона канцелярии лагеря по заключенным, работавшим в мастерских, а «чтобы доставить приятные ощущения своей девятилетней дочери, заставлял подбрасывать в воздух двух- четырехлетних и стрелял в них. Дочь аплодировала и кричала: „Папа, ещё, папа, ещё!“ И он стрелял»[30].

Известно, что цели третьего рейха состояли в захвате и ликвидации СССР как государства, порабощении и истреблении огромных масс славянских и других народов, являвшихся, по мнению германских идеологов и теоретиков, «низшей расой». Нацистами только на территории Украины было создано более 230 концлагерей[31]. Не меньшее количество таких центров массового геноцида советских людей было создано и действовало на территории России, Белоруссии, в Прибалтике. Эти центры – страшные фабрики смерти, к сожалению, не так широко известны мировой общественности, как Майданек, Освенцим, Треблинка, Дахау, Бухенвальд, Равенсбрюк, Заксенхаузен, Алитус, Саласпилс или Резекне.

Для малолетних узников фашистских лагерей и гетто победа пришла не майским салютом 1945 г., а значительно позже. Только в 1960-е гг. стали чуть-чуть приоткрываться завесы тайны над их судьбами. Мы начали узнавать о зверствах фашистов над детьми в концлагерях и ужасались: неужели возможно ТАКОЕ! В московской школе № 1137 был открыт музей «Бухенвальдский набат», вокруг него собирались бывшие узники. В те годы в печати высвечивался героический аспект (подпольные организации Сопротивления в лагерях). Но разве жить и выжить в тех нечеловеческих условиях было не подвигом? Выжить и остаться человеком – это тоже был подвиг.

6 октября 1989 г. Совет Министров СССР принял постановление «О предоставлении льгот бывшим несовершеннолетним узникам фашистских лагерей». На них распространились льготы, которые имели участники войны[32].

Проблема детских судеб в условиях войны и после неё имеет и другие аспекты, в частности морально-этический. Связана она с многочисленными фактами рождения детей, чьими отцами были военнослужащие оккупационных войск вермахта и СС[33]. Как правило, это результат изнасилования женщин и даже девочек подросткового возраста. Причём, если в других странах, оккупированных гитлеровцами, командование вермахта на такие «шалости» своих военнослужащих смотрело сквозь пальцы, то на территории СССР за это строго взыскивалось. Но причина тут не в морали, а в рассовых соображениях. Тем не менее ставка Гитлера располагала сведениями о том, что к концу войны на временно оккупированной советской территории почти от 11 млн немецких военнослужащих, побывавших там, родилось около 3 млн детей, в то время как во Франции, Бельгии, Нидерландах, Дании и Норвегии таких детей оказалось менее 200 тыс.[34]

Судьба этих детей была не очень радостной в Советском Союзе. После окончания Великой Отечественной войны отношение советского государства и общества было крайне негативным к матерям, родившим детей от оккупантов. К сожалению, эта неприязнь переносилась и на ни в чем не повинных маленьких детей этих матерей. Никого не интересовало, по доброй воле или в силу жесткого принуждения был зачат и родился тот или другой ребенок. Поэтому матерям приходилось всеми правдами и неправдами скрывать правду об отцовстве детей. Существовала и обратная сторона «медали». По данным ФРГ, в советской зоне оккупации от военнослужащих Красной армии немецкие женщины родили около 292 тыс. детей[35].

Фашистские карательные части в 1941 г. истребили за несколько месяцев около 2 млн человек, среди них сотни тысяч детей. Именно они организовали «форт смерти» № 9 под Каунасом, расстреляли 100 тыс. человек в Бабьем Яру под Киевом, потопили тысячи женщин и детей в Мозырских болотах и т. д. Й. Геббельс после Ванзейского совещания 7 марта 1942 г., где детально обсуждался вопрос об истреблении евреев, записал в своем дневнике: «Отсюда вытекает бездна чрезвычайно щепетильных вопросов… Но это неизбежно. Настало время окончательно решить еврейский вопрос. У последующих поколений не будет уже ни смелости, ни охранительного инстинкта…»[36]

К началу 1943 г. фашистская Германия оккупировала около 2 млн квадратных километров советской территории, на которой до начала войны проживало 88 млн человек. Было эвакуировано на восток страны, а также призвано в Красную армию около 15 млн. Под властью гитлеровцев осталось не менее 73 млн человек или 37 % всего населения страны. Всего в России подверглось оккупации в той или иной степени 23 области, края и автономные республики (по административно-территориальному делению военных лет). Накануне войны там проживало около 30 млн человек.

Сроки оккупации районов были различные: несколько дней, несколько недель, другие районы – до трёх лет. По имеющимся данным, на оккупированной территории умерло, в том числе и от непосильного труда, голода, отсутствия медицинской помощи, 8,5 млн человек. Если вычесть из этого числа естественную убыль (6 % населения), рассчитанную для условий мирного времени и составляющую 4,4 млн человек, то число преждевременно умерших от жестокости оккупационного режима (голод, инфекционные болезни, отсутствие медицинской помощи и др.) составило не менее 4,1 млн человек, в т. ч. и детей.

Общее число безвозвратно потерянных жизней гражданского населения на оккупированных территориях и на принудительных работах в Германии составляет больше половины людских жертв Советского Союза за период Великой Отечественной войны.

Потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности, составили 1,3 млн чел. В соответствии с гитлеровским планом «Ост» всего было преднамеренно истреблено на оккупированной территории более 7,4 млн человек мирного населения, в т. ч. 216 431 ребенок[37].

В том числе по России – 1 млн 800 тыс., из них, по неполным данным, более 15 тыс. детей. В соответствии с гитлеровской комплексной программой колонизации и германизации «восточного пространства» уничтожению подлежали не только славянские, но и другие народы «неарийского» происхождения, жившие на территории СССР. Общеизвестно, что наиболее жестоким было отношение к евреям, которых истребляли зачастую в первую очередь. Той же участи подвергались цыгане. Из 5 269 513 человек, угнанных в Германию, 2 164 313 умерли в неволе[38]. Основные причины смертности среди «остарбайтеров» – каторжный труд, плохое питание, жесткое обращение лагерной администрации или хозяев, медицинские опыты над людьми, оканчивавшиеся смертью.

Не будем забывать, что среди угнанных были дети от младенцев до 16-летних. По данным Управления уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, на 1 марта 1946 г. отмечалось, что «указать количество детей до 14 лет… не представляется возможным из-за отсутствия данных». Однако в «Справке о количестве репатриированных советских граждан, направленных к постоянному месту жительства в Украинской ССР по состоянию на 1 марта 1946 г.» отмечалось, что из 1 114 132 чел. из 15 областей детей до 16 лет – 127 082 человека. При этом больше всего детей из Киевской области – 12 541, Днепропетровской – 8972; Запорожской – 7848; Харьковской – 7493; Ворошиловградской – 3451; Закарпатской – 570 человека.[39]

Рассматривая проблему «Дети войны», мы не можем оставить без внимания проблему депортации (насильственного переселения) в годы войны многих малых народов Северного Кавказа, национальных меньшинств Крыма, Поволжья и других регионов страны. Поводом и причиной послужили сотрудничество некоторой части населения этих мест с врагом.

Прежде всего репрессии начались против лиц немецкой национальности. С конца августа 1941 г. началось переселение всего немецкого населения, проживавшего в автономной республике немцев Поволжья. По специальным постановлениям директивных органов было осуществлено выселение немцев из Москвы, Московской и Ростовской областей, из пригородов Ленинграда, из Крыма, Днепропетровской, Харьковской, Горьковской и других областей. В августе – октябре 1941 г. 1,5 млн советских немцев были переселены в слабообжитые районы на Востоке, как говорилось в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г., что всё это делается для их спасения от «гнева народа».

В 1944 г. были вывезены в Сибирь, на Урал, в Казахстан и Среднюю Азию сотни тысяч взрослых и детей: балкарцы, ингуши, чеченцы, карачаевцы, калмыки, казахи, крымские татары, турки-месхетинцы, болгары, греки из причерноморских районов. Предусматривалась государственная помощь по обустройству[40]. В жизни оказалось всё совсем не так легко, не все обещания были выполнены, не быстрым было возвращение в родные места. Но это тема других публикаций.

Сборник документов «Война глазами детей. Свидетельства очевидцев» рассматривает лишь часть огромной проблемы «Война и дети».

Дети войны. Дети на войне… Это, может быть, самая страшная, самая горькая страница. Неокрепшие души, открытые ужасам войны. Неокрепшие руки, сжимающие автомат или гранату. Но война Отечественная не обошла их стороной. Война опалила всех, и особенно она коснулась тех, кто остался без родителей. О чем думали детишки в 1941–1945 гг.? О чем они мечтали? Понять это в какой-то степени позволяют письма тех лет, записанные воспоминания, пусть иногда и с элементами «детского художественного описания». К сожалению, после Победы работа по сбору воспоминаний у детей, переживших оккупацию, плен, концлагеря, оказавшихся без родителей в силу различных причин, не проводилась, до этого не доходили руки.

Не умаляя значения воспоминаний, которые сейчас собираются и издаются, приходится отметить, что эти воспоминания, записанные спустя 60 и более лет, несут на себе в какой-то мере отпечаток влияния всех наших средств информации, с одной стороны. С другой стороны, что ни говори, а человеческая память с годами слабеет в силу возрастных физиологических процессов. И более поздние воспоминания порой требуют дополнительной проверки или уточнения.

Идёт время. Из жизни уходят те, кто подростками взял в руки оружие. Но остается память. Не в словах, а в делах. Память, которая дает начало многим благородным делам.

Опубликована лишь десятая часть сведений о детях войны. Но прошлое – это история нашей Родины. Пережив, выжив в тяжелые годы Великой Отечественной войны, зная сейчас многое из того героического и трагического времени, задается вопрос: неужели сейчас, в XXI веке, мы не найдём сил и средств, чтобы сохранить документальную правду о детях Отечественной войны 1941–1945 гг. и использовать положительный опыт того времени для воспитания нового поколения детей?


* * *

В начале 1960-х гг. исполнялись круглые даты: 20-летие начала Великой Отечественной войны (22 июня 1961 г.) и 20-летие разгрома фашистской Германии (9 мая 1965 г.).

Редакция газеты «Комсомольская правда» в 1961 г. обратилась к своим читателям, участникам и свидетелям событий 1941–1945 гг.:

«Дорогие друзья! Мы приглашаем тех, кто с оружием в руках сражался на фронтах с фашистской гадиной, тех, кто участвовал в обороне наших городов-героев, и тех, кто в тылу ковал победу над врагом, прислать в редакцию свои воспоминания О САМОМ ПАМЯТНОМ ДЛЯ ВАС ДНЕ ВОЙНЫ. Наиболее интересные рассказы будут опубликованы на страницах газеты.

Пишите нам по адресу: Москва, ул. „Правды“, 24, редакции газеты „Комсомольской правды“ с пометкой на конверте „Самый памятный день войны“».

В ответ на это обращение в редакцию начали поступать письма, некоторые из них были напечатаны на страницах газеты.

Когда страна готовилась отмечать 20-летие со Дня Победы над фашистской Германией, редакция в январе 1965 г. вновь обратилась к своим читателям. Предлагаем вам текст этого обращения:

«ОТ РЕДАКЦИИ: Дорогие друзья! Скоро – через четыре месяца – мы будем отмечать двадцатилетие со Дня Победы над фашистской Германией.

Готовясь к этой большой дате, „Комсомольская правда“ будет широко печатать материалы, посвященные великому подвигу нашего народа в годы Второй мировой войны, повествующие о героизме, стойкости бойцов и командиров нашей армии, бесстрашии советских партизан, самоотверженных буднях тружеников тыла. Молодое поколение ждёт рассказов о мужественных героях – комсомольцах военных лет.

Вот почему сегодня, следуя традиции газеты, мы обращаемся к нашим читателям, участникам войны. Расскажите о самом ярком боевом эпизоде, оставшемся в вашей памяти. Напишите о человеке, который был и остаётся для Вас примером отваги и героизма.

Огромный интерес представят документы, дневники, записки времён войны, неопубликованные стихи и песни, письма с фронта и на фронт. Мы просим прислать их в газету.

…От наших юных читателей мы ждём вестей о розыске героев, о поисках и находках реликвий военных лет.

Наиболее интересные из присланных материалов будут опубликованы на страницах „Комсомольской правды“, а затем изданы отдельной книжкой. Все документы будут переданы в Музей Советской Армии».

В ответ на это обращение начали поступать регулярно письма. Их авторы шагнули в грозные бои чуть ли не со школьного урока. Среди них оказались и те, кого военкоматы из-за возраста не имели права призывать в действующую армию. Это и о них писал поэт-фронтовик К. Ваншенкин, что они были «рыцари без страха и упрёка». Это они, уцелев в боях с врагом, оставшись живыми, считали своим долгом рассказать о событиях, свидетелями которых они были. И что интересно, в этом потоке информации было большое количество писем от тех, кто встретил и пережил войну, будучи ребенком, испытав при этом все муки и страдания, которые выпали на долю всех возрастов. Враг, который ступил на нашу землю, не знал ни жалости, ни сострадания ни к кому. Детские впечатления – самые сильные.

После Великой Отечественной войны, когда её участников спрашивали, какими воспоминаниями они хотели бы поделиться со своими товарищами по работе, один из них напомнил слова писателя Бориса Агапова, сказанные в разгар войны, в 1943 г.: «Как бы сделать так, чтобы те, кто войдут в жизнь позже нас, знали бы не только по учебнику, какие были победы, а сердцем знали, каких несчастий стоила их жизнь. Что сделать, чтобы вложить в их сознание это с такой же силой и видимостью, как знаем всё это мы – свидетели войны. Это нужно не для благодарности и не к прославлению нас, а чтобы понимали они, по какой земле ходят и сколько она стоила»[41].

Время создания публикуемых документов имеет два временных предела. Это 1941–1944 и 1961–1965 гг., что делает их особенно важными для понимания описываемых событий. Этот сборник – коллективный письменный памятник минувшей войны. Он представляет в своей основе две большие группы воспоминаний. В одну из них входят воспоминания, записанные по живым следам в 1941–1943 гг. Во вторую группу входят письма-воспоминания, поступившие в редакцию газеты «Комсомольская правда» в 1961 и 1965 гг. Имея свои временные особенности, они ни в коей мере не противоречат друг другу, а как бы добавляют видение того, что было в годы Великой Отечественной войны. При этом не надо забывать, что воспоминания, записанные в годы войны, были надиктованы детьми, вывезенными буквально из-под носа наступавших армий противника, детьми, перенесшими глубокое потрясение от всего, что с ними случилось. Отсюда лаконичность рассказов, а в ряде случаев, наоборот, излишняя детализация событий, что объясняется желанием поделиться тем, что с ними случилось; попытка найти ответы на волнующие детей вопросы. Однако при чтении этих воспоминаний у читателя не возникает недоверия к рассказу собеседника из далекого военного времени, ты ему веришь.

То же самое испытываешь к письмам-воспоминаниям, которые пришли в 1961 и 1965 гг.

К 1965 г. прошло 20 лет с окончания войны, это – немало. Но даже самым старшим из основной массы участников войны было лишь немного за 50 лет, когда они взялись за перо. А те, кто был детьми и того меньше, им было лет по 30–35. Память была ещё свежа, ещё не утихли боль потерь, желание вспомнить погибших и их подвиги, рассказать о пережитом, защитить и наградить несправедливо забытых.

Люди «снимали тяжесть с души», обратившись с письмами-воспоминаниями в уважаемую газету, стремясь зафиксировать, довести до сведения нужных «инстанций» свою боль, гордость за свои военные подвиги, давали самостоятельную оценку событий. Безыскусные рассказы рядовых участников событий создают картину поистине народной войны, народных страданий и всенародного подвига. Они написаны без оглядки на цензуру. В этом их преимущество перед более поздними мемуарами.

В сборник включены письма тех, кто в войну был ребенком, кто чудом остался живым в период временной оккупации, кто был сыном или дочерью полка. Материалы книги помогут в изучении такой фундаментальной проблемы, как «дети и война».

Однако такое хорошее начинание, как публикация в газете писем с воспоминаниями о событиях прошедшей войны, продолжалось недолго и носило характер предпраздничной кампании, связанной с 20-летием Победы. Многие интересные письма и дневниковые записи не заинтересовали работников газеты. Авторам таких писем отсылали размноженный, формальный ответ о том, что, к сожалению, полученный редакцией материал «опубликовать не представилось возможным… Ваш материал был вытеснен другими».

В 1961 г., редакция газеты «Комсомольская правда», приглашая участников Великой Отечественной войны к написанию воспоминаний о годах войны, была в то же время предельно осторожной, публикуя материалы. Во многом работал инстинкт самосохранения: как бы чего не вышло. Старались печатать интересные материалы, но при этом придерживались определенных внутренних правил, а именно: предпочтение отдавали тем авторам или их героям, которые были уже в какой-то мере известны. Остальным, а их было великое множество, отсылали стандартный ответ, меняя только фамилию автора и адреса. Так было и с П. С. Казеем. Он, бывший узник Дахау, после войны проживал в Брестской области в г. Пружаны. Узнав из газеты об обращении написать в редакцию воспоминания о войне, о своих друзьях, отправил в Москву свой текст. И… от заведующего военно-физкультурным отделом газеты получил ответ следующего содержания:

«Уважаемый тов. Казей!

Извините за задержку с ответом.

Получив Ваш материал, мы предполагали использовать его в юбилейном номере, посвященном Дню победы. Однако планы редакции изменились – другие статьи, корреспонденции и заметки заняли газетные полосы, и опубликовать Ваш материал не представилось возможным.

На страницу:
2 из 4