На шаг позади

На шаг позади

Максим Никитин

© Максим Никитин, 2025

ISBN 978-5-0067-0319-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вертолет завис над зеленым ковром джунглей, словно гигантская стрекоза, увидевшая добычу. Лес по мере нашего снижения становился все более и более детализированным, превращаясь из однородной массы зелени в четкие силуэты кустарников, лиан и деревьев. Их густые кроны плавно раскачивались на легком ветерке, создавая завораживающую иллюзию живого дыхания земли.

Я настолько был поражен увиденным, что не сразу услышал обращенный ко мне через наушники вопрос пилота. Мой взгляд был прикован к волнам от лопастей, разбегавшимся по верхушкам растительности одна за другой и исчезающим вдали. Местами деревья кренились в сторону, обнажая следующий ярус буйствующей зелени. В этом зеленом хаосе чувствовалась какая-то первобытная мощь, необузданность природы, которую невозможно было передать словами.

За свою жизнь я немало путешествовал, чередуя беззаботный отдых на горячих пляжах у кромки океана с длительными тяжелыми переходами в горах или прогулками по шумным улицам городов, но редко чему-либо искренне удивляясь. Однако в этот раз во мне клокотала настоящая буря эмоций, которые не смог скрыть защитный экран шлема. Видимо, выражение лица и заметил пилот, толкнувший меня в плечо и повторивший вопрос:

– Я спрашиваю: впечатляет, синьор?

Я молча кивнул в ответ и показал поднятый вверх большой палец, осознавая, насколько нелепо выглядит такой простой жест в урагане переживаний внутри меня.

– Вон там прогалина, – он вытянул вперед руку, где среди плотной стены леса зияло небольшое свободное пространство. – Вас устроит?

– Да, думаю нормально, – ответил я. Выбирать особо не приходилось: следующая подходящая площадка могла быть за сотню километров или совсем близко, но вне пределов нашей траектории. Но в любом случае, чем быстрее я начну свой путь, тем лучше. Время неумолимо работало сейчас против меня.

Солнечные зайчики играли в догонялки на приборной панели, отражаясь буквально от любой поверхности. Сердце гулко колотилось в груди, будто древний индейский барабан, отбивающий ритм приближающейся битвы. Буквально еще чуть-чуть, и моя жизнь окончательно разделится на «до» и «после». Хотя, наверное, она уже и так разделилась, когда вертолет оторвался от стартовой площадки аэропорта. Или нет? Достаточно ведь сказать пилоту, и мы полетим обратно. В аэропорту можно будет выпить рюмку местной дряни, вернуться в гостиницу, а завтра начать обратный путь домой. И всю оставшуюся жизнь делать вид, что ничего не случилось, заливая периодически вылезающие мысли алкоголем. Но это было бы равносильно бегству. Как я смогу смотреть на себя в зеркало, видя отражение труса, повернувшегося спиной в самый последний момент?

Я мотнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Пути назад не было. Это просто адреналин перед неизвестностью, скоро он схлынет, и тревога утихнет. Разделение на «до» и «после» случилось не сейчас, не в начале путешествия. Оно произошло гораздо раньше, и я уже никогда не буду прежним, что бы ни случилось.

При приближении размер поляны показался мне сомнительным: она выглядела недостаточно большой для безопасной посадки. Я прямо физически ощущал, как винты начинают срубать мягкие верхушки деревьев словно мясорубка, разбрасывая их ошметки по сторонам, а потом лопасть натыкается на что-то твердое и ломается. Вертолет тут же начинает крениться, мы падаем на бок, лопасти рубят землю и вот уже в стороны летят куски металла. Мы выбираемся из-под обломков, отбегая на безопасное расстояние, но я с ужасом осознаю, что груз безвозвратно испорчен…

Голос пилотов в наушниках, готовящихся к посадке и обменивающихся лаконичными командами, сопровождаемыми жестами, вырвал меня из задумчивости. Я опустил взгляд вниз и с удивлением заметил, что мои руки намертво вцепились в ручки кресла.

Вертолет начал медленно садиться, покачиваясь на воздушных потоках из стороны в сторону, несмотря на попытки пилота удержать его. Лопасти несущего винта разрезали воздух с характерным свистом, двигатель, казалось, работал на пределе возможностей.

– Внимание! Справа дерево! – раздался крик в наушниках, и я с ужасом смотря в окно, увидел, как наш хвост заносит к огромному стволу.

Пилот резко повернул штурвал, уклоняясь от опасности. Машина качнулась, но осталась устойчивой. Наконец вертолет грубо ткнулся колесами в почву и замер. Пилот включил реверс винта, и лопасти постепенно замедлили вращение. Поднятые вверх воздушным потоком куски листьев и травы, кружась, медленно оседали на землю.

Дальше все происходило быстро и слаженно по отработанной схеме. Втроем мы за полчаса разгрузили фиксированный контейнер, закрепленный под днищем вертолета. Еще минут 20 ушло на обратную сборку и фиксацию контейнера. Спустя час десятитонная махина, оглушая меня грохотом, сбивая с ног мощным потоком воздуха, тяжело и неохотно оторвалась от земли. Но уже без меня. Все шло строго по графику.

Гул винтов стих очень быстро, растворившись в воздухе, и до моих ушей стали доходить звуки окружающей природы: по нарастающей то тут, то там громко протарахтела невидимая птица, с противоположной стороны ей ответила другая, потом третья. И вот уже какофония звуков напоминала мне, что я тут всего лишь временный гость. Гнилостный запах полуживой почвы смешивался с тончайшим ароматом цветущих растений и перезревших плодов, создавая своеобразную, но притягательную смесь, вызывая одновременно чувство тошноты и желания вдохнуть его еще глубже.

Теперь уже точно все. Только вперед. Дальнейшее происходящее будет зависеть только от удачи, а она до сих пор была на моей стороне. Иначе все, что случилось со мной в последние дни, ничем не объяснить.

* * *

Восемь дней назад я стоял в аэропорту Хитроу, нервно сжимая в руке поддельный паспорт. Европа осталась далеко позади. За неделю ее шумные улицы, уютные кафе и анонимные отели смешались в одну сплошную серую массу воспоминаний. Все это время я провел в постоянном движении, будто играя в казаков-разбойников со своими невидимыми преследователями. Но при этом ни разу не почувствовал, что кто-то идет по моему следу. Кажется, мне удалось оторваться. Таможенник долго изучал мой паспорт, вглядываясь в лицо, досконально изучая каждую морщинку, и я уже был готов перейти к «Плану В», но вот он громко шлепнул печать, оставив очередной отпечаток на странице, и вернул мне документ.

Сидя в самолете, я вспоминал каждый поворот, каждую улицу, каждое лицо, мелькнувшее передо мной и случайно бросившее в мою сторону свой взгляд. Ничего подозрительного я не увидел. Все эти дни превратились в бесконечную череду бегства и маскировки: я максимально избегал камер наблюдения, не снимая капюшона своего худи, выбирая мелкие гостиницы, перепрыгивая из страны в страну, словно тень, прячущаяся от света. И вот теперь, наконец, я направляюсь в конечную точку отсчета своего пути – в Перу.

Лима встретила меня жарким влажным воздухом и суматохой, наполненной громким гвалтом местных жителей, наперебой предлагающих такси, жилье, экскурсии и прочие туристические радости. Я постарался предельно быстро покинуть аэропорт, избегая ненужных контактов. Всю последнюю неделю я жил в дешевой гостинице неподалеку от центра города, которую вряд ли кто-то стал бы проверять. Комната не отличалась уютом: крошечная, душная, с неработающим кондиционером, а местный контингент не внушал ни малейшего доверия. Тем не менее это место идеально подходило для моих целей – здесь я оставался максимально незаметным. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания, всем было плевать, что происходит за дверью номера. На следующий день я арендовал старенький ржавый Сааб, ездивший исключительно на честном слове. Всем своим видом он показывал, что готов развалиться на первой же кочке, но двигатель работал на удивление без перебоев. Машина стала моим единственным средством передвижения. Сим-карта была приобретена заранее и вычислить меня по ней не могли. Деньги оставались самым уязвимым звеном. Конечно, хотелось верить в то, что они мне когда-то понадобятся, но реальность диктовала свои условия. В итоге всю свою наличность я запрятал в банковскую ячейку – искать ее в этом забытом богом захолустье мог разве что сумасшедший. Банк располагался в тихом районе, вдали от туристических маршрутов. Возможно, я когда-нибудь сюда заеду ненадолго.

Еще через день я забрал свой заказ, оплатив символическую неустойку. Опробовал его прямо там на заброшенных складах, и буквально за день сумел доставить его в аэропорт. Следующим этапом, требовавшим решения на месте, был поиск подходящего транспорта. Для этого нужен был грузовой вертолет, способный доставить меня и груз вглубь Амазонии. В самом начале казалось, что это будет самое сложное задание, но все оказалось намного проще. И пока его перегоняли с одного места в другое, я успел запастись всем необходимым для экспедиции по негостеприимной Амазонии.

Два пилота после продолжительных переговоров, щедро перемешанных с долларами, согласились «забыть» третьего члена экипажа в день вылета с оплатой полной стоимости его рабочего дня. Остаток спора мы провели в дискуссии об особенностях предстоящей воздушной трассы, склонившись над картой.

Но все это осталось позади, а сейчас… Сейчас вертолет, который согласно легенде, сбившись с маршрута из-за неисправной навигации, случайно нарушив границу Бразилии, держал путь на север Перу, где должен был оставить пустой контейнер и забрать третьего пилота, добравшегося туда на машине еще вчера и жившего на широкую ногу целые сутки за мой счет. Послезавтра огромный ящик заберет контейнеровоз и отвезет его дальше, в Пиуру, оставив мокнуть в порту в ожидании оплаты перед морской транспортировкой. Возможно, мной заинтересуется слишком рьяный таможенник и там быстро все вскроется, даже, может, начнутся поиски владельца. Или не начнутся. В любом случае в моем распоряжении есть спокойных трое—четверо суток, чтобы незаметно достичь цели, расположенной примерно в трехстах километрах отсюда – начинать свой путь ближе было опасно. А дальше уже без разницы, что произойдет…

* * *

Пока я стоял на земле эти несколько минут, провожая взглядом улетающий вертолет и с восторгом озираясь по сторонам от безумно яркой растительности, мои ноги начали медленно погружаться в слой зыбкого перегноя.

– Не хватало еще остаться тут, забуксовать и умереть в двух шагах от конечной точки, – нарочито громко и бодро сказал я, стараясь хоть как-то вселить в себя уверенность.

Я пнул ногой пробегающую мимо гигантскую многоножку, которая чуть не вцепилась в мой ботинок, поэтому отлетевшая в сторону всего лишь на пару метров, но, по крайней мере, сменившая курс. С отвращением стряхнул ярко-зеленого паука, уже обосновавшегося на моей штанине, и, с трудом вытаскивая ноги из вязкой и липкой жижи, двинулся к вездеходу.

Болотистая местность, привлекшая нас своей относительно открытой поверхностью, могла сыграть действительно злую шутку. Мой транспорт, несмотря на широкие гусеницы, тоже постепенно начинал увязать, и задержка хотя бы еще на полчаса грозила стать вечной. Я с легкостью запрыгнул в кабину, включил зажигание и нажал на газ. Машина слегка задрожала, словно от страха, боясь погружения в джунгли, дернулась, но быстро перешла на плавное движение. Первые метры дались нелегко: я с беспокойством ощущал, как гусеницы с трудом выбираются из почвы, пытаясь нащупать твердый грунт. Наконец, вездеход уверенно пошел вперед. Кондиционер вскоре выровнял температуру до комфортного уровня, не оставив от духоты ни следа. Можно выдыхать.

На изготовление этого индивидуума у меня ушло несколько месяцев и половина моих сбережений. Зато теперь я вправе гордиться плодом своих кропотливых трудов. Правда, хвастаться моим детищем было некому. Основных требований было только два: полная автономность на протяжении минимум двух недель и высокая проходимость в лесистой и болотистой местности. За основу я взял отечественный народный автопром, которым хвастаются Кулибины на просторах интернета, делая акцент на выносливости и неприхотливости. Удлинил немного раму, расширил гусеницы, сместил кабину ближе к центру, сделав сзади хозяйственную часть, нос планировался усилиться металлическим покатым щитом, улучшающим передвижение через лес. В итоге получился неплохой эскиз, который при пересчете на реальность имел слишком огромный вес, достаточный чтобы погрязнуть намертво в почве в обычных условиях средней полосы, не говоря уже о предстоящих планах. После коррекции и переделок проекта на свет появился этот результат: трехметровый головастик с тяжелой рамой единой конструкции, переходящей в закругленный, вытянутый вперед конусообразный нос. Этой прочности должно было хватить, чтобы свалить дерево высотой с трехэтажный дом. Прозрачная кабина полусферической формы, выполненная из сверхпрочного углерода, разделенная на секции, была способна выдержать выстрелы из автомата Калашникова и при этом давала прекрасный обзор на 270 градусов. Герметичная дверь, плавно отъезжавшая в сторону вдоль корпуса, обеспечивала легкий доступ и свободную эвакуацию в любых, даже ограниченных, условиях. Внутренняя компоновка предлагала все необходимое для спокойного житья, не покидая ее пределы. Проход в заднюю часть был достаточно широк для того, чтобы я не цеплял плечами стены, вдоль которых располагались душевая кабина (она же туалет), отсек с запасом топлива, водой, тросами и инструментами, а с другой стороны – продуктовый склад, микроволновка, газовая плита с маленьким баллоном и шкаф с вещами и аккумуляторными батареями. Коридор заканчивался запасным выходом, дверь которого открывалась только изнутри. На крыше разместились солнечные батареи и резервуар для технической воды. Спальное место я организовал в кабине, используя для этого обычный спальный мешок. Большая часть предусмотренных приспособлений, вероятно, так и останется невостребованной, но, в целом, я был готов к любым непредвиденным ситуациям.

Долго и упорно я искал через третьих лиц фирму, способную взяться за этот заказ и воплотить мою идею в жизнь, вел переговоры и переписку через подставные аккаунты, переводил деньги, пытался контролировать процесс удаленно по видеосвязи, боясь быть разоблаченным или обманутым в любой момент. Но это все осталось в прошлом. А впереди меня ждет неизвестность, предсказать исход которой было просто-напросто невозможно.

После нескольких метров прогалины вездеход решительно вошел в сельву, уверенно подминая под себя растительность и оставляя за собой широкие следы. Высокие деревья, сомкнувшись над головой, образовали плотный свод, мгновенно укутав меня полумраком, пропуская лишь редкие солнечные лучи, что заставляло меня тревожно бросать взгляд на уровень заряда аккумулятора. Несколько часов я решил специально ехать чуть севернее, с параноидальной уверенностью, что за мной могут следить, и лишь в конце дня перейдя на прямой путь к конечной цели. Машина была оснащена автопилотом и навигатором, но мне было приятно самому управлять этим чудом, параллельно рассматривая все вокруг. То там, то сям яркими пятнами вспыхивали разноцветные орхидеи, напоминая фейерверки. Среди них встречались как знакомые виды, но чаще это были невиданные ранее экземпляры, поражающие своей экзотичностью. Иногда они словно взрывались, подобно перезревшим гранатам, вспорхнувшими с них бабочками не менее ярких цветов, разлетавшихся во все стороны, создавая иллюзию оживших радуг.

Огромный паук упал с ветки рухнувшего дерева прямо передо мной, заставив подскочить от испуга в кресле, и несколько километров ехал со мной, потом лениво сполз вбок и исчез из вида. Спустя час езды от сияющего чистотой великолепия новой техники не осталось и следа: все было заляпано зеленью и грязью. Машина превратилась в часть дикого мира. Звукоизоляция внутри кабины была идеальной, и мне не хотелось даже представлять звуки снаружи.

Время от времени встречались полностью высохшие деревья, державшиеся только за счет укутавших их лиан, и как только последние обрывались, те, теряя поддержку, падали, словно подкошенные пулей солдаты. Мой путь изредка пересекался со звериными тропами, и тогда я на какое-то время становился одним из их создателей, следуя проторенной дорогой.

Несколько раз я пересекал небольшие быстрые ручьи, но машина, не замечая преград, продолжала уверенное неспешное движение. На одном из таких водоемов я спугнул стадо пекари, смешно разбежавшихся в разные стороны от неизвестного чудовища.

Желудок, требовательно напоминая о себе, недовольно заурчал, и я с удивлением заметил, что пропустил обед, увлекшись дорогой. Не заглушая мотор, я остановил вездеход на относительно плотной, как мне показалось почве, и пошел на импровизированную кухню. Банка тушенки вкупе с овощами легко победила голод, оставив нежное послевкусие во рту, что было приятной неожиданностью. Не обманул меня продавец, так долго рекламировавший свой хендмейд в одной из окрестных деревень, через которую я проезжал в эту неделю – еда оказалась выше всяких похвал. Аромат свежего чая наполнил салон, и я, прихватив кружку, выглянул наружу, чтобы насладиться моментом.

Поднявшись на крышу через заднюю дверь, я тут же пожалел о содеянном и быстро ретировался внутрь, расплескав свой напиток – крыша была завалена обломками ветвей, в которых уже кипела жизнь. То ли это были рассерженные квартиранты, оставшиеся тут до выяснения обстоятельств и причин лишения их дома, то ли просто новые жильцы, увидевшие свободное необжитое пространство, но только вид массы копошащихся насекомых размером больше моей ладони, перебил во мне любую охоту выходить наружу без необходимой на то причины. Налив вторую кружку чая, я вернулся на водительское кресло и тронулся в путь дальше.

Приборы показывали полное благополучие. Аккумулятор разрядился на 15%, топлива израсходовалось и того меньше, все таки гибридный вариант двигателя был наилучшим выбором для данного путешествия. Подруливая одной рукой, отпивая мелкими глотками чай, я продолжил наслаждаться видами.

Стемнело быстро. Раз – и лампочку выкрутили. Я даже не успел найти подходящее место для стоянки. Но двигаться дальше в темноте я не рискнул. Во-первых, несмотря на мощный прожектор, заехать в какую-либо топь или заболоченную низину в ночи не было никакого желания, все-таки решать проблемы в светлое время суток было сподручнее. Во-вторых, тратить драгоценный заряд аккумулятора попусту на освещение дороги – непозволительная роскошь в моей ситуации. Ну, и в-третьих, к прибытию лучше быть выспавшимся и максимально бодрым.

Приготовив себе омлет в микроволновке, неспешно разглядывая карту за нехитрым ужином, я погрузился в размышления. За сутки мне удалось преодолеть чуть больше девяноста километров. Неплохо, с учетом того, что я начал движение не с самого утра. Завтра обязательно наверстаю упущенную разницу, а послезавтра должен прибыть на место. В стекло кабины бестолково и беззвучно бились насекомые, заставляя меня периодически внутренне содрогаться в мыслях о том, каково это оказаться снаружи. Краем глаза я заметил, как сверху упало что-то большое, и, резко обернувшись, увидел уползающую в сторону хвостовой части змею. Нет, на это невозможно больше смотреть. Я быстро разобрал спальный мешок и, выключив свет, укрылся с головой с мыслями о беспокойной ночи в трех метрах от кишащей ужасами сельвы. Но сон настиг меня раньше, чем я успел это осознать. Сказались, вероятно, бессонные ночи последних недель.

* * *

Ничто не сравнится с тем удовольствием, которое приносит пробуждение от первых лучей солнца, ласкового касающихся твоего лица и проникающих сквозь закрытые веки в глубины сознания, разливаясь там материнским теплом. Этот мягкий свет не имеет ничего общего с раздражающим звуком будильника, настойчиво призывающего к каким-либо действиям, напоминая, что ты вовсе не хозяин своей жизни. Даже если ты проспал ровно столько же времени, разница колоссальна. Я полежал несколько минут, щурясь от ярких лучей, пронизывающих всю кабину, сладко потянулся и медленно выбрался из уютного спального мешка. Таким отдохнувшим я себя за последнее время не помнил. Сон словно унес не только физическую усталость, но и все тревоги и невзгоды, накопившиеся за последнее время. Мышцы были наполнены силой, голова – ясностью, а тело жаждало действий. Приятная прохлада утреннего душа освежила и взбодрила, подняв настроение до максимума. Легкий завтрак из молочной каши и бутербродом с сыром я уплетал уже сидя в капитанской рубке, а рядом на панели дымился кофе, кружа голову своим насыщенным ароматом.

Вездеход шел на автопилоте, что окончательно меня расслабило. И если в начале пути я относился к автоматике с чувством легкого недоверия и некоторым скептицизмом, то увидев, как точно и ловко маневрирует техника, гораздо эффективнее нежели управлял я, совсем разомлел. Чувство полного умиротворения напрочь вытеснило мысли о предстоящем столкновении.

Стайка любопытных мелких обезьян несколько минут по обе стороны сопровождала меня, кидая в вездеход палки, но вскоре отстала.

Несколько раз я нажимал на кнопку очистителя солнечных батарей, отметив, что так заряд аккумулятора стал уменьшаться не столь быстро.

К середине дня я выехал на небольшую поляну, практически лишенную деревьев. Ближе к ее краю тек широкий мутный ручей. Я едва успел заметить лакавшего воду изящного красавца ягуара, который замер, прижавшись к земле всем телом, неотрывно смотря на меня своими ярко-желтыми глазами. Но одно мгновение и хищник скрылся в зарослях. А через пару минут и сам ручей исчез из вида.

На панели дымилась уже пятая кружка кофе. Стрелки часов круг за кругом неумолимо приближались к полудню. Скоро можно будет сделать остановку и приготовить небольшой обед. Наверное, это будут макароны с мясом из армейского саморазогревающегося пакета, салат с помидорами, огурцами и луком, заправленный сметаной, сок и…

Внезапно вездеход сильно качнуло, потом показалось, что он на мгновение застыл, а затем резко развернулся на 180 градусов. Кружка с кофе звонко слетела на пол, разлетевшись осколками и брызгами в стороны. Лишь чудом, инстинктивно вцепившись в подлокотники, я удержался в кресле. На панели приборов творилась полная неразбериха: цифры на датчиках выдавали бессмысленную чехарду, стрелки то резко падали, то взлетали до предела. Я попытался переключиться на ручное управление, нажав кнопку рядом с рулем, но это не помогло – вездеход оставался неподвижным.

– Ну вот и здрасьте. Приехали, – вырвалось у меня.

Я поднялся с кресла и выключил зажигание. Все-таки заниматься производством техники должны профессионалы, а я обычный дилетант, решивший, что все умею и все могу. И вот теперь оказался в тупиковой ситуации: я не готов к ремонту, я не могу позвать на помощь. И если не спасет банальная перезагрузка системы, то меня ждет не самый приятный финал. Я успел сделать только один шаг, как неожиданно вездеход подлетел на пару метров, отчего я сильно ударился о потолок и, рухнув плашмя на пол, потеряв равновесие от боли, покатился вперед, потому что носовая часть резко накренилась. При этом машину продолжало мелко ритмично потрясывать, словно кто-то невидимый пытался ухватиться поудобнее, чтобы…

Резким рывком я дотянулся до кнопки на панели и со всей силы вдавил ее. В радиусе пятидесяти метров от машины все живое, что имело нервную систему, должно было потерять способность синапсов проводить нервные импульсы. Толчки прекратились, и вездеход плавно пошел вниз. Пошатываясь, я встал. Голова раскалывалась, плечо горело, но рука двигалась – уже хорошо, любая травма была бы сейчас совсем не кстати. Как только машина коснулась земли, я снова нажал на кнопку, затем включил зажигание и вдавил педаль газа. На этот раз вездеход подчинился без проблем. Развернувшись, я рванул прочь на максимальной скорости.

Утренний покой исчез безвозвратно. Что именно произошло, уже не имело значения. Главное – нельзя ослаблять внимание ни на секунду. За многообещающим стартом экспедиции последовала скрытая и внезапная угроза. Я корил себя за то, что не предусмотрел ремни безопасности. Но больше всего меня расстраивало то, что пришлось применить УММ – универсальный мозговой модулятор, который до этого момента все еще держался в строжайшей тайне.

Обед я пропустил. Как можно быстрее я стремился уйти на максимальное расстояние от злополучного места. Руки судорожно сжимали руль, не выпуская его ни на минуту, хотя прекрасно понимал, что автопилот ни в чем не виноват, а с передвижением он справлялся в разы лучше меня, но мне необходимо было занять как тело, так и разум. Произошедшее могло быть простым совпадением, хотя объяснить, как что-то могло так легко поднять машину, было невозможно. Если же это было создано искусственно, то почему оно отреагировало на УММ? Эти вопросы оставались без ответов и не давали покоя. Поглощенный своими переживаниями, я не сразу заметил что-то мелькающее среди деревьев. А очнувшись, я понял, что еду вдоль еще одного широкого, метров пять не меньше, ручья по очередной звериной тропе, а движущееся пятно – это человек. Неужели человек?