Выбор твой

Казалось, ну куда можно деться на морозе, ночью в лесу. Будут огрызаться пока не закончатся пули. А потом…

Спустя полчаса полицейские вернулись в дом. За это время я успела дать все показания и оглядывала кошмарный беспорядок. Все-таки наш дом не настолько большой. Но как можно все перевернуть верх дном за такой короткий срок, это казалось нереальным. Они искали не только в шкафах и ящиках, но и в стенах, в полу. Так что перевёрнуты были и картины и шкафы с книгами и ковры.

– Так говоришь, не ограбление? – спросил начальник полиции. – Что они тогда искали, девочка?

Он рассматривал беспорядок, а я смотрела на Андрея Николаевича, как он качает головой. Ноутбук продолжал лежать в сарае. Я оставила его там с мамой, когда пошла посмотреть на Малику.

– Они хотели узнать код от чемодана, в котором лежало оружие. Они же бандиты,– сказала я, подумав, добавила. – Деньги они тоже искали. Мы с мамой за ними и вернулись. Это настолько страшно, что я уже жалею об этом.

– Верно, девочка моя, верно, – согласился он. – Бандитам всегда нужны деньги.

– Вы их убили?

– Нет, – он явно не хотел об этом рассказывать, так что скривился и сжал зубы. – К ним подоспела подмога. Ушли гады.

Его слова меняли ситуацию в корне. Настолько, что я открыла рот, не зная и что мне теперь делать.

– И что теперь будет, – начала я.

– Андрей Николаевич, у нас психолог, пока поживешь у него, – велел шеф полиции.

– Лучше не у меня, а у Тараканова. Все же у него дети, семья. А я один. Так будет безопасней, – ответил психолог.

Тараканов работал в нашем подразделении преподом по информатики, это его сын приходил со мной делать курсовые. Они дружили с Андреем Николаевичем. И хотя сам по себе учителем он был странным, например, он никогда не задавал курсовых заданий и ничего не спрашивал у студентов.

– Да, ты ж холост, – вспомнил шеф полиции. – Все правильно. Поехали к нему, объясню ситуацию. Собирай вещи Буяна, поживешь у него пару недель.

Я пошла в комнату и наспех собрала рюкзак, а Андрей Николаевич сходил в сарай и забрал ноутбук. И после, мы втроем отправились в дом к Таракановым.

Мы подъехали к воротам дома, стоящим в стороне от поселка. Местные кумушки рассказывали, Таракановы живут на этом месте уже несколько столетий. В ночной темноте, въезд, представляющий кирпичную оштукатуренную арку, казался воротами в таинственный мир. По сторонам от неосвещенной дороги темнели вековые сосны, в конце располагалась усадьба. Освещение у нее было скромным, в лунном счете угадывался яблоневый сад, а за ним видны выбеленные круглые колонны, расположенные по фасаду двухэтажного дома прошлого столетия. Для проезжих с основной трассы было трудно угадать, что за деревьями стоит жилой дом.

В доме Таракановых не держали слуг, только приходящих работников. Антон говорил, отец не любит посторонних, поэтому его бедной матери приходиться самой управляться со всем хозяйством. А друзья детей не приветствовались им совсем, поэтому я здесь никогда до этого не была.

Внутрь дома пустил сторож.

Мужчина провел нас по коридору, выстеленному бежевым ковралином, на второй этаж в большой кабинет. Даже не кабинет, помещение, напоминающее лабораторную мастерскую техники или роботов, так как везде на столах лежали наваленные кучей провода, схемы, компьютеры и много деталей говорящих, что в этой комнате активно занимаются инженерными и электротехническими изобретениями. Не секрет, что наш учитель информатики чинил технику и компьютеры всему поселку. В самом дальнем углу, стоял стол, относительно расчищенный, с несколькими мониторами и клавиатурой. За ней и сидел Анатолий Евгеньевич Тараканов.

Он всегда ходил в строгом костюме, доме же предпочитал в обычной футболке и спортивных штанах. Он был высоким, почти метр девяносто ростом, всегда очень коротко стригся и нос его был крючковатым. По возрасту, я не дала бы ему больше 40 лет. Выражение лица у него всегда оставалось спокойным, флегматичным, без каких-то ярких эмоций, но голос не равномерный и временами взрывной.

– Какая большая компания, – заметил он, вставая нам на встречу и пожимая руки мужчинам.

Я была удостоена внимательного осмотра и кивка головой.

– Что вас привело в столь поздний час?

Начальник полиции Вальс рассказал все чему мы с Андрей Николаевичем были свидетелями всего полтора часа назад. И пока он рассказывал, с трудом заменяя матерные слова из-за моего присутствия, психолог и Анатолий Евгеньевич многозначительно переглядывались, словно параллельно с монологом между ними шел еще один безмолвный разговор. Слушал он с большим интересом, а когда рассказ дошел до места в котором моя мама по известным причинам вероломно ломанулась в дом, и девочке, то есть мне пришлось стрелять в бандита, Анатолий Евгеньевич с восхищением посмотрел на меня и закивал головой, сказал: «Ай, молодец. Не из робкого десятка. В твоих жилах течет кровь бойца». Начальник полиции не разделил его похвалы. Рассказ закончился на том, что теперь моя мама в больнице и скорее всего сейчас ее оперируют, а меня некуда деть. В нашем посёлке нет ни детских домов, ни приютов. А после истории с бандитами, оставлять меня без присмотра не разумно. После этих слов начальник полиции удалился. Так как не все его дела были завершены на этот поздний и такой хлопотный вечер, плавно перешедший в ночь.

Мы остались втроем.

– Так, хорошо. Я вас понял. Моя жена рано ложится спать, так что одну минуту, – сказал Анатолий Евгеньевич и вызвал своего старшего сына Антона, а затем обратился ко мне: – Ты побывала в настоящей перестрелке и смогла выстоять, нужно сказать это много о тебе рассказывает. Знаешь, это были не сопливые бандиты, каких показывают в кино, а бойцы спецназа, хоть и бывшие. Не плохое для подростка боевое крещение.

Он вернулся за стол, приглашающим жестом указал на два кресла стоящие у него по бокам. И мы, не сговариваясь с Андреем Николаевичем с радостью сели на них.

– Так что они искали в вашем доме?

Тараканов не поверил версии про пулемет и деньги, а также в историю о том, что Андрей Николаевич не мог приютить меня у себя. Андрей Николаевич протянул ему ноутбук.

– Думаю, вот это.

Мы уставились на него, разглядывая со всех сторон. Было видно, что ему хочется узнать, что в нем. Нам тоже не терпелось, но в это время в кабинет вошел Антон и Анатолий Евгеньевич сказал:

– Антош, Буяна поживет у нас. Отведи ее на кухню и накорми для начала, потом к нам, а сам постели ей в комнате для гостей.

Если Антон и удивился, то виду не подал. Ничего не уточняя у отца, отвел меня на кухню, разогрел в микроволновке вкусную лазанью и напоил меня газировкой. Он спрашивал меня о том, что случилось, и я рассказала ему, как все было с точки зрения полиции. Затем мы вернулись в кабинет, а он ушел.

В кабинете витал легкий запах алкоголя и сигарет, но на столе ничего не было.

– Приступим, – сказал Анатолий Евгеньевич, поворачивая к себе ноутбук и втыкая в него шнуры.

– Притупим, – согласился психолог.

– Вы слышали, что-нибудь о генерале Желе?– спросила я.

Анатолий Евгеньевич поднял на нас взгляд и усмехнулся.

– Я? Слышал ли я о нем? Да, я работал одновременно с ним на президента Жулдыза. Твой отец был отменным наемником, он возглавлял охрану и лишь благодаря ему золотой ублюдок прожил столько, сколько прожил. Его боялись не только свои, но и чужие. О твоем отце ходили легенды, о которых никто никогда не напишет нигде. Его так боялись начальники спецслужб, что никто не решался даже подумать, чтобы совершить покушение на тирана.

Я тяжело и шумно выдохнула.

– Да, – кивнул Андрей Николаевич. – Опасный был человек. Говорят, что он заграбастал все наколенные деньги Жулдыза и спрятал их. И не мало!

– Пс-с, – сказал Анатолий Евгеньевич. – Деньги! Деньги у обычных смертных, а тут речь о нескольких бюджетах страны. Туркестах отнюдь не бедная страна, одной нефти хоть ложкой ешь. Ваши бандиты искали вовсе не деньги. Они не рискнули бы перейти границу и совершить вылазку, если бы на кону не стояло так много!

– Вот давай и узнаем, – перебил его Андрей Николаевич. – За что мы сегодня чуть не поплатились жизнью, верно Буяна. А твоя мать заплатила за это здоровьем, будем надеяться, у нее все хорошо. Я думаю, в этом ноутбук есть ключ к тому, где могут быть эти деньги, возможно на офшорах, может счет в банке, где-нибудь в швейцарском хранилище. В общем, дорогая моя, твоя мама возможно права, – он улыбнулся. – Твой отец оставил тебе очень хорошее наследство.

Я стояла и не могла поверить в то, о чем они говорят. У меня в рюкзаке лежал пакет с деньгами, каких я никогда не видела и не держала в руках. Я представить себе не могла, что это возможно. А эти два человека психолог и программист говорят о не мыслимых, не реальных фантастических суммах.

– И, – спросила я, не понимая, что именно требуется. – Что нужно?

Они оба смотрели на меня с непонятным намерением.

– Мы поможем тебе их взять, но хотим долю, – сказал Анатолий Евгеньевич. – Скажем по 25 процентов. Ты согласна?

– Как они могут это сделать? – спросила я.

Они заулыбались.

– Ну, мы работали не всегда в гражданке, Буяна. Так же, как и не всегда в жизни случается такая удача и возможность, какая может быть сейчас, – ответил Анатолий Евгеньевич. – Мы не знаем, конечно, что внутри. Может быть пустышка. Но пока не узнали, стоит договориться. Так будет лучше в первую очередь для тебя девочка и для твоей матери. Дело не простое и требует определенных навыков, которых у тебя нет.

– А можно подробнее, – сказала я.

– Десять дет назад, твой отец был личным телохранителем президента Туркестаха и его доверенным лицом, – начал рассказывать Андрей Николаевич. – После того, как машину того взорвали в пустыне, и он погиб, выяснилось, что кто-то снимал с национальных счетов огромные суммы и выводил их разными путями. Деньги эти были украдены. И вслед за этим началась на них охота. Все равно новый президент списал те, как невозместимые убытки. С тех пор, никто ничего не нашел. Решили, что бывший президент спрятал их. И вот, у нас в руках ноутбук, принадлежащий его личному телохранителю и другу. Как думаешь, что там внутри?

– Я не знаю, может быть, фильмы для взрослых?

Они рассмеялись, понимая, что я шучу.

– Хорошо, согласна, – сказала я, понимая, что нет у меня никакого выбора. Я могу либо отказаться от этих денег, либо согласиться на их предложение. – Но есть условие. Мама об этом ничего не должна узнать. А если я умру, вы позаботитесь о ней.

Так сказала, будто меня кто-то куда-то берет с собою.

– Отлично, – согласился психолог. – И зови нас обоих по имени, а то я чувствую себя старой развалиной.

Я послушно кивнула.

Программист включил ноутбук и тот высветился загрузочной программой, а затем прогрузил операционную систему. Синий экран, белые печатный моно шрифт. На вид она была похоже на программу, в которой пишут программы или Биос.

– Таак, – произнес Анатолий (Евгеньевич).

Его пальцы запорхали по маленькой клавиатуре, набирая в командной строек символы и приказы. Мы с Андреем (Николаевичем) смотрели с любопытством, через его плечо, понимая, открой и включи мы ноутбук, все равно ничего не поняли бы.

На голубом экране не высвечивались привычные глазу логотипы и заставки. Вместо них мигала белая палочка в командной синей строке ожидая указаний.

– Его пароль? – предложил Андрей (Николаевич).

– Может быть, – программист посмотрел на меня, затем потер подбородок. – Буяна, а когда у твоей матери день рождения.

– Первого января, – ответила я, разглядывая экран.

Тот перестал синеть и теперь на дисплее проплывали и исчезали фотографий. На них отец выглядел значительно моложе, вполне счастливый и довольный, настолько, что покажи мне снимок на бумаге днем раньше, я не узнала бы его. А вот Малику я узнала бы и парня, который был на старой бумажной фотке в его чемодане тоже. Мне хотелось разглядеть его, понять кто он, но вместо этого фотоснимки исчезали, таяли на синем экране и не повторялись, заставляя меня ощущать досаду. Я совсем не знала отца и он этого не хотел. Большой вопрос знала ли его мама? Душу мучали сомнения.

– Что ж, у нас будет не больше трех попыток. Затем придется ломать.

– А это плохо, – спросила я, разглядывая экран.

– Не хотелось бы. Не известно, что за система защиты стоит на этой малышке.

– В смысле?

Анатолий Евгеньевич улыбнулся мне.

– В смысле, давай проверим, есть ли на нем взрывчатка, сначала, – он встал и пошел к шкафу достал оттуда нечто похожее на маленький пылесос, и приблизившись к столу просканировал ноутбук. Прибор, мне был не известен. Я с удивлением, разглядывала устройство, задержав дыхание. Ух, прямо, как в боевиках или криминальных детективах. – Чисто.

– Хорошо, – Андрей Николаевич сел на стол и набрал в командной строке дату рождения моей матери, взглянул на нас, а затем нажал на кнопку ввод.

Сначала ничего не случилось. Тишина. Затем, ноутбук зажужжал вентилятором и синий экран мигнул, сменился черным цветом с файлами на рабочем столе и обычной компьютерной заставкой.

– Почему ее? – я не представляла, по какой причине, отец использовал именно день рождения мамы. Он же даже не писал нам, не то, что звонил. Ни открытки, ни сообщения, ни денег, ничего.

– Наверное, все-таки любил, – отозвался Андрей (Николаевич) разглядывая растерянность на моем лице. – Характер у него скверный, но видимо в глубине души…

Я не поверила ему. Он разговаривал со мной, как с малым дитём. Утешал. Я кивнула, делая вид, что верю.

– Итак, что ты нам расскажешь, – пальцы психолога запорхали по клавиатуре.

Он с такой легкостью и скоростью открывал и закрывал каталоги проводника, файлы и программы, что спустя пять минут, у меня зарябило в глазах от мешанины картинок и строчек.

– Вот это, – остановил Анатолий. – Открой файл 49856.

Открывшийся файл показывал сфотографированный лист бумаги. На нем от руки были выведены закодированные строки двойные. Стройные ряды цифр, некоторые зачёркнутые, некоторые нет.

– Это шифр Оттендорфа, – выдала я машинальная, сама не понимая, откуда знаю это.

Оба мужчины уставились на меня и у программиста дернулись губы в полуулыбке.

– Правильно, девочка. Знаешь, что он значит.

– Набор букв, означающий номер строки и номер буквы в определенной книге, – я ощутила странное чувство растерянности и узнавания. Моргнула.– Я не знаю, откуда я это знаю.

– А никакая книга не приходит тебе на ум?

Я молчала, и воспоминание родилось картинкой в моей памяти.

– Ветер в ивах. Детская книжка.

– Путешествие старого крота, – отозвался Анатолий, набирая на своем компьютере поиск книжки, а затем вбивая в программу по расшифровке шрифтов цифры с листа ноутбука. Спустя полчаса мы получили список имен и фамилий, а также сумм рядом с ними. Имена, имена, имена.

– Это долги? Или кому он должен? – спросила я, гадая, что это за список, в нем числилось имя Малики.

Файл сам по себе был не большим, но когда Анатолий стал открывать файлы на ноуте отца, с номерами у фамилий людей, оказалось, что этих файлов не меньше сотни. В каждом записаны конкретные данные по каждому человеку. Когда выдавались суммы, когда возвращались, денежные итоги и под итоги, всевозможные комментарии на эту тему с пометками «Не вернула сука», «делает вид, что не помнит», «Скормить», «Выписать приглашение». Я уже знала, что означает последнее, означает, что человек уже умер, а долг его взыскан.

Этих файлов было много, и велись они больше десяти лет. Очень аккуратно, подчеркнуто скрупулёзно и понятно.

– Мой отец, был бухгалтером? – спросила я, ничего уже не понимая.

– Нет, детка, – отозвался психолог. – Скорее всего файлы принадлежали бухгалтеру Жулдыза, а он слил их себе. Так сказать для подстраховки. Ведь некоторые люди из этого списка до сих пор живы и при власти.

– Уже заодно это можно было его прикончить, стоящая информация. Странно, что его не убили.

– А может быть он был тем, кто использовал эти файлы, как базу данных, выполняя указания, – я показала на строку с именем человека, в самом конце напротив суммы стояла запись «Выписать приглашение». – База данных периодически пополнялась, и …

И программист, и психолог переглянулись, а затем оба закивали головой. Говорить вслух никто не стал, отец мог быть простым наемником, головорезом, но и отрицать никто не потрудился. Помнилось по учебникам истории, президент Жулдыз пришел к власти в результате кровавого переворота. А любые перевороты требуют больших денег, на которые покупается не только лояльность, но и поддержка.

– Ладно, здесь все более-менее понятно, – Андрей закрыл файлы.

Он уступил место Анатолию, и тот подключил к ноуту шнуры от своей аппаратуры. Спустя семь минут, он крякнул:

– Точный жук. Прямо маньяк. Смотрите, как хитро.

На экране было нарисовано множество линий, прямо мешанина из разноцветных прямых.

– Выглядит, как абстракция. Картинка. По характеристикам файл JPEG. А на деле, документ из «Автоката». Это схема Президентского дворца.

Его пальцы щелкали по мышке, и картинка все увеличивалась и увеличивалась, пока не достигла увеличения в 1 миллион раз. И тогда файл, который с виду невозможно было так сильно сжать, стал читаем.

На его схемах изображено множество помещений с пометками выведенными шрифтом. На карте много дополнений разных цветок. Два центральных входа, в центре дворца укрепление в скрытых помещениях и толстых стенах, названных «Бункер». В глаза бросались три разных помещения, разнесенные по дворцу и отмеченные черной штриховкой, на одном из которых была пометка «Доки по счетам здесь». При расширении разрешения этой зоны появилась еще одна надпись сделанная белым шрифтом, и спрятанная в виде точки, стоящей, как будто случайно сбоку от помещения:

«Высоко под потолком в Бункере, систему отключить к А. От север-юг.

В районе столовой. Еще узел. Система Б. От запад-восток.

В саду у восточной стену, есть схрон. Ящик гранатометы.

Кроме оружейной, еще есть у входа, подпол Южный портик. Центр».

Генерал Жел.

Ничего не было ясно из этих записей, но мужчин они привел в невероятный восторг, потому что, несмотря на поздний час ночи, на то, что всем давно пора было спать, они оба казались крайне воодушевленными и возбужденными. Оба улыбались друг другу, переглядываясь, будто двое юнцов.

– Я немедленно, через час отправляюсь в Турхестах, – Анатолий повернулся к Андрею. – Тебе придется уволиться или взять отпуск, я и так с сегодня в отпуске. Приятное совпадение, хоть и не вероятное! Буяна у тебя есть загранпаспорт? Виза там совершенно не нужна. А тебе, тебе, придется вспомнить все свои старые навыки. Тренировки начинать с этого дня. Я поеду первым, нам нужны хорошие позиции и локация, оборудования и команда! Да! Придется собрать команду проверенных людей. Когда мы получим наследство Буяны, мы все сказочно разбогатеем. Аха-хахаха! Не могу поверить в удачу принесённую ветром Желом.

– Остановись и остынь, – осадил его Андрей. – Сейчас мы все вместе отправимся спать, а завтра утром на свежую голову, составим план наших действий. Спешка развалило не одно прекрасное начинание и нам с тобой оно не к чему! Мы поедим все вместе, и не возражай. Только так, к тому же нам необходимо нотариальное разрешение матери Буяны. Я это возьму на себя, а пока вспомни о команде Жела, что сегодня удирала от нас. Ты думаешь, они все забыли, и не будут продолжать охоты!?

Кажется, Анатолий после напоминаний о друзьях моего отца немного остыл, и подумав кивнул.

– Ты прав, сгоряча действовать опасно. Завтра все обсудим, и в путь. Я уверен нам во всем будет несказанно везти!

Глава 7

Мама говорит «Утро вечера всегда лучше», так и вышло в нашем случае.

Анатолий (Евгеньевич) никуда не уехал на утро, а только спустя неделю. Мы же с Андреем (Николаевичем) позвонили в справочную, выяснили, куда увезли маму и отправились в город.

Для начала, мы заехали в универ. Директор не обрадовался новости об отпуске психолога. Сдается мне, выполнять ту чертову тучу обязанностей, которую выполнял Андрей (Николаевич), ему совершенно не хотелось. Затем заехали к маме в больницу, рассказали историю про еще большее наследство отца и про то, что для этого нужно ехать в Туркас. И никак нельзя откладывать, пока не нашлось других желающих. Возможно, мама пребывала еще под наркозом и не отошла, но она согласилась на удивление легко, на все предложения Андрей (Николаевича). Мы оформили бумаги у нотариуса и свозили его к ней в больницу.

Оставшуюся часть времени подготовок к поездке, я провела в ожидании, посещая занятия и живя в семье Таракановых. Младшие дети ходили в садик, а жена Анатолия Евгеньевича крутилась в хозяйственных делах и заботах, так что я общалась почти все время с Антоном.

Мы много говорили о предстоящей поездке. Он искренне завидовал, рассказывая о возможных препятствиях, с которыми можно столкнуться в Президентском дворце. С другой стороны, сам он считал, что никто никуда не пустит меня дальше порога гостиничного номера. Я же девчонка. А вот он! Антон хакер, и может быть полезен отцу. Жаль, взрослые так не думали.

Я навела порядок в нашем с мамой доме, радуясь, что мы подключены к отоплению поселка, и забрала вещи, которые нужны были для жизни и для поездки. Иногда, я подолгу стояла у сарая, разглядывала занесенное замершее пятно крови, оставшееся от Малики. В багряном мерзлом овале было все: смерти, стрельба, та ночь. Оно, как переход, как граница, между той жизнью и этой.

За две недели до новогодних праздников (все мои мечты о том, что не нужно заканчивать семестр и наконец-то забыть о холоде, хотя бы на время (в Туркасе зимой больше плюс пятнадцати) растаяли, как дым), наконец-то нам позвонил Анатолий (Евгеньевич).

Мы с Антоном присутствовали при разговоре с Андреем.

Тараканов рассказал, как долго исследовал город, разбирался с городскими сетями и коммуникациями, и в результате отыскал помещение идеально расположенное по отношению к интересующему нас объекту (Президентскому дворцу). Он не только нашел с точки зрения коммуникаций подходящее место, он даже начал его оборудовать. Это сложная задача, требующая осторожности, чтобы не привлекать внимание местных служб безопасности. Ведь нам требовалось довольно много специфического оборудования. И как он нас уверил, лучшего места с точки зрения хакерской атаки не найти. В этой точке были не только нужные ему развязки, но и узлы электросети, а также запасные каналы связи и даже свой собственный генератор и хранилище для баз данных.

Найти место помог старый приятель, Натан Титов. Он оказался не только удивительно сведущим риелтором, отлично разбирающимся в местной недвижимости, но и отчаянным торгашом. Впрочем, как заметил Тараканов в Туркасе, люди до сих пор говорят об утерянных миллионах Жулдыза и стоило намекнуть, что мы их разыскиваем, помощники встраивались в ряд и складывались штабелями к его ногам.

Когда я спросила Антона, а не слишком ли рискованно намекать на деньги? Разве это не секрет? Тот ответил, что отец всегда знает, сколько нужно выдать информации и у меня нет оснований для недоверия. За его простыми словами стоит огромная работа по изучению местности с помощью топографических и специальных карт, разведки, опроса местных жителей, поиска других источников информации, ночных аэросъемок и много чего другого. Затем построение профиля по карте, обозначение мертвых пространств показывающих слабые места нашей и их систем. Требуется навигационное оборудование с курсопрокладчиком для прокладывания курса движения и вычерчивания пути атаки на защитные системы дворца. И это далеко не все, так что мои туристические представления и реальность далеки друг от друга, а отцу без посторонней помощи не обойтись.

Место, которое отыскал Титов, называлось «Жезөкше». Он не только хорошо знал город, он также умел отчаянно торговаться и потому, мы сняли помещение совсем не дорого. Титов сумел выбить для нас отменную скидку на аренду помещения. Когда же мы с Антоном погуглили, кто этот гуру, оказалось, что Интернет не любит его. Нашлись клиенты и журналисты утверждающие, что отыскать более продажного риэлтора в Туркасе крайне трудно. Он способен вам продать вашу собственную квартиру, не то, что чужое имущество. Его называли «Черный риелтор» и поговаривали, что он ни раз участвовал в разных сделках с сомнительной репутацией. Тараканов утверждал, что это все наветы и ложь конкурентов. Все-таки в Туркестахе мало крупных городов, а такой большой в два миллиона жителей, как столица вообще один.

И хотя место Тараканов нашел относительно быстро, с оборудованием и командой хакеров все оказалось совсем не так радужно, как в наших планах и мечтах. Нужна была группа из восьми-десяти человек. И подобрать толковых и надежных людей знающих свое дело и умеющих вести себя адекватно оказалось трудно. Как выразился Тараканов «Врут, как дышат».